Зверь лютый Книга 32. Птенцы

Успешное государство строит успешный государь. Для этого ему, как минимум, нужно жить долго.

Не все, конечно, пойдут в государи. Но и в успешной крестьянской или ремесленной семье — сходно.

Человеческого детёныша надо долго кормить, прежде чем он сам начнёт кормиться. Чем дольше период активной жизни — тем выгоднее разводить хомосапиенсов. Свойство у нас такое. У кого не было — так в шимпанзях и остались.

Поэтому продолжительность жизни предков, пусть бы просто вспомненная, для нас критерий при направлении новосёла в дальнейшую жизнь. Не единственный. Не самый важный. Один из...

Так что, про папу с мамой у нас спрашивают.

* * *

Я задал вопрос Точильщику. Тот послал запрос в Переяславль Залесский, откуда, с его слов, был сей Анатоль. "Послал" — потому что уже вышки стоят, и через два часа тамошний фактор читает да затылок чешет.

Два часа, а не неделя конным гонцом — это не просто быстрее, это уже совсем другое дело. Вопрос не только передачи информации, но и её качества.

На другой день ответ:

— Нет, не было у нас такого.

И продолжение:

— Но очень похожий был рядом, в Клещине.

* * *

Переяславль Залесский семнадцать лет назад был перенесёт на равнину к речке Трубеж (у Плещеева озера свой Трубеж течёт) и строился Долгоруким как столица Северо-Восточной Руси. Огромный, по здешним меркам, город с длиной валов 2,5 км. На "Святой Руси" больше только Киев и Смоленск — у них укрепления по 3.5 км. У Новгорода, Рязани, Суздаля — 1.4.

Клещин, более древний и маленький. Над озером сидит, площадка, защищённая валами, 100х160 м.

* * *

Мои факторы не чисто приказчики, чтобы в лавке придрёмывать, покупателя выглядывать. Задача мониторинга туземного населения ставится обязательно. Плещеево озеро вообще из магистральных перекрёстков: рядом обе Нерли, Волжская и Клязьменская. Место бойкое, всякая дурость и леность фактора видна сразу. А мы дураков не держим.

Чисто к примеру. Учитывая густоту знатоков маркетинга, лизинга, дайвинга и франчайзинга. А также креативщиков с опытом построения глобальных корпораций и category killer-ов.

Представьте, что мы уговорились с каким-нибудь местным купцом. Типа: мы ему отдаём товар наш, он продаёт, чуток себе оставляет, а остальное нам платит. "На комиссию". Так же проще, дешевле, выгоднее! У него и лавка своя уже готовая. Связи, друзья, репутация. Дороги натоптаны, схроны присмотрены, лодки просмолены.

С подобными предложениями постоянно обращаются к Николаю, да даже и ко мне. Особенно после победы в Киеве.

— А вот я, добрый купец Продан Угрюмович. А давай я буду товарами вашими в городке своём в Юрьеве, к примеру, Польском, торговать да хвастать.

— А давай. А идёшь ты, Продан Угрюмович в "мои люди". А отдаёшь ты всё своё майно-имение в казну. Чтобы ни нитки, ни волосины у тебя не было. А и терпишь ты, добрый купец, мою науку-обучение, а являешь ты, мил человек, натуру свою в делах простых, отработочных. А вот как пройдёт-пролетит время положенное, годиков эдак через два-три-шесть, ежели получится, то приму я тебя в службу крепкую да поставлю кудысь-то фактором.

Ответ понятен? А следствия? — Правильно, всё Угрюмовичи и им подобные шипят, скрипят и злобствуют. Ставят палки в колёса, куют ковы и норовят кислород перекрыть. А "невидимая рука рынка", в лице моего вполне наблюдаемого фактора и чётко позитивно-нейтрального местного админ.ресурса, сметает палко-вставлятелей и ково-кователей на обочину истории. А то и прямиков к Христодулу "на кирпичики".

Про позитивность местных админов объяснять? — Никто не будет прямо нарушать закон. Потому как Боголюбский — законобдень и правдаблюст. А вот дальше, в вариантах трактовки конкретных обстоятельств и правоприменительной практики... наблюдаем позитив. Административно-судебный.

Чисто например ("Русская Правда"):

"5. Будеть ли сталъ на разбои безъ всякоя свады, то за разбоиника люди не платять, но выдадять и всего съ женою и с детми на потокъ и на разграбление".

Одна из самых тяжелейших статей. И по преступлению (разбой) и по наказанию (поток и разграбление).

Одна деталь: "безъ всякоя свады". (Свада = причина).

— "Свада" была?

— Да мы только поговорили!

— Значит — была. Статья не подходит.

Мои люди — не дорожные разбойники. Реально. Но ситуации бывают разные, и неприменимость той или иной статьи... часто зависит от позитивности админа. Как бы местная община на него не давила.

Не потому, конечно, что всякий посадник или тысяцкий — сплошь истовый адепт прогресса по "люто-зверски", а потому, что над ними есть князья. Которые с "Зверем Лютым" во взаимно приязненных отношениях. А у Ваньки-лысого гнусная манера: не только взыскивать со своих за всякий промах, но и взыскивать — за своих. За всякое их ущемление. И ссорится из-за кое-каких подлых людишек в кое-каком городишке с Воеводой Всеволжским — никто не хочет. Вонький я сильно.

Это — репутация. Она нарабатывалась. Долго. Годами, сотнями случаев. Большинство отрабатывал Торговый приказ, несколько десятков выкатывались на меня и решались на уровне Боголюбского или Живчика. Каждый эпизод — имеет своё однозначное завершение.

"Не бывает стука без посадки".

Такое требовало и требует массы постоянного труда. В Залесье есть уже десяток жертв среди бояр. Вплоть до обезглавленного одного Ярославского посадника. И теперь любой служилый боярин, прежде чем принять решение по делу "человечка всеволжского" хорошенько "чешет репу" — а все ли обстоятельства однозначны? А не следует ли "всякое сомнение толковать в пользу"? Моего человека, конечно.

Фактор — чиновник от торговли, наймит. Местный купчина — собственник.

Для купчины мнение соседей важнее моего. Он среди этих людей жил, живёт и жить собирается. И сыны его и внуки. Ему против общества переть — смерти подобно. Против властей — аналогично.

А для фактора всё это — кратковременные явления окружающей среды. Дождь пошёл, посадник сволочь, соседи олухи...

Купец работает "на прокорм". Он даже расширяться сильно не может — соседи обзавидуются, власти придавят. Максимум — чтобы было на что сыновей отделить да дочкам приданое дать.

У фактора есть то, чего у купца принципиально нет — возможность карьеры. И долгосрочное пренебрежение мнением местного общества: несколько лет и он пойдёт дальше. Вверх, если успешен, вбок, если не очень, вниз, если прокололся. Здесь — точно не останется.

Это тоже вбито в "Табель о рангах" изначально: каждые два года с любым чиновником должно что-то происходить. Не реже. Новый чин, место, должность, орден... Человек не может просидеть в одном месте больше 6 лет. Но у нас и этого нет — растём быстро. Шесть лет назад никого из нас даже на Стрелке не было.

Наоборот: ограниченный конфликт с туземцами фактору полезен.

"Знай наших!".

Фактор не является, но представляет собой силу, куда бОльшую, чем любая из местных. В явном столкновении это видно. А люди, многие из них, предпочитают быть на стороне более сильного.

"С сильным не дерись, с богатым не судись" — русская народная мудрость.

Вот это двойное "не" внушается местным в отношении к "стрелочникам" постоянно.

Два раза в год Николай, с привлечением Точильщика и Драгуна, составляет "план провокаций". Последовательность действий, которые заставят то или иное сообщество "нагнуться", "знать своё место". Это не военные действия — какой-нибудь имущественный или обрядовый конфликт, который может привести к беспорядкам. Которые давятся местными властями. Или — нет. Тогда власти переменяются.

Не надо придумывать себе ужасов. Чисто например. В кое-каком городке две сотни дворов, полторы тысячи душ. Сорок пудов железа в использовании. Сельская округа с в тридцать раз больше населением и, соответственно, железом в обороте. Двадцатая часть — ежегодно заменяется. В городке пяток кузнецов, которые существующее железо ремонтируют, новое выковывают. И, например, ведут себя необдуманно "плохо". В отношении моего фактора.

Формы и степень конфликта имеют, конечно, значение. Такое... познавательное.

Тут приходит лодейка из Всеволжска с полусотней пудов железа в изделиях. Цены ниже, качество выше.

Демпинг? — да хоть горшком назови!

Всё население спешно затаривается. А местные кузнецы? — А им год без работы. Конечно, кто-то, что-то, где-то... особо хитрое или в силу душевной привязанности... А фактор посмеивается и предупреждает:

— Вы мне плохие слова говорили? Теперь сухарик грызите. А на будущий год ещё такая лоханка придёт. И так — будет всегда.

Что делают кузнецы? — Правильно. Идут бить фактору морду и жечь его двор в дым. Где их встречает стража местного посадника. Которая тащат бедолаг в поруб.

Поджог — из тяжелейших, "на поток и разграбление". Что в конкретных условиях означает конфискацию. Отчего неизбежно — призрение оставшихся без средств к существованию семей путём высылки их на Стрелку с рассыпанием. И, из-за отсутствия средств на содержание колодников, высылка и злодеев ко мне. В соответствующем статусе.

Понятно, что нам решение хоть чьего суда не указ. Но, коли преступление против моих людей, хоть где, то и подсудность — моя. Дело пересматривается и пересуживается. Уже по "Всеволжской правде". Где преступление группой... по предварительному сговору... в отношении гос. имущества... против гос.чиновника... удвояет меру наказания. Каждое.

Остальное тамошнее общество на наглядном примере всё воспринимает и не "буруздит не по делу". Да и по делу... буруздит аккуратно.

Напомню: для меня априорно всякое местное общество — враждебно. В нём могут быть более-менее приличные люди. Если их из той среды выдернуть, "пропустить через грохот", "отделить избоину", "промыть мозги", поместить в другую среду, то, возможно, некоторые из них станут нормальными, "моими людьми". Зубы будут чистить, например. Перестанут лупцевать детей и жён с чувством глубокого удовлетворения от выполненного долга.

Но социум, "аз из" — средневековый. Цель для уничтожения.

Фактор в Переяславле — карьерист. В смысле: разворотливый парень. Которому всё интересно, который "пасёт" не только "свой" городок, но и округу. "Роет землю".

Через день он гонит уже досье на этого Анатоля. Да, был такой, пел на клиросе, чтецом в местной церковке трудился. Соблазнил дочку одного лодочника. После внушения, проведённого группой родственников девицы — женился. Пожил с молодой женой год, она мальчика родила.

Бывая довольно часто в самом Переяславле, сошёлся там с одной "соломенной вдовушкой" — муж ушёл торговать.

* * *

" — Фирочка, я устал. Можно, я уже пойду домой?

— Нюма, перестань ныть! Муж вернётся только через неделю!".

Увы, муж вернулся на неделю раньше.

* * *

Глава 647

Предчувствуя, что будут бить и, возможно, ногами — Анатоль побежал. И прибежал во Всеволжск.

Абсолютно не новая ситуация. У нас таких множество. И в смысле: беглые мужья. И в смысле: попавшиеся любовники.

У Толяна "высокая стартовая позиция": грамотен, благообразен, благовоспитан, адаптивен.

Первичная санобработка — без проблем, двухмесячный ликбез — очень хорошо, три месяца практики "на земле", в обслуге тиуна — полёт нормальный. Просится в Поместный приказ? — Экзамен — хорошо. Принять в службу младшим писарем. Через полгода "за проявленные деловые качества" произвести в старшие. Лычку на погон.

Дальше курсы повышения квалификации, отчего он и в городе оказался. С наступлением тепла отправился бы снова "в поле", справился бы с очередным заданием, через год, вероятно, следующий чин. Так бы оно и пошло, если чего-нибудь особенного не случилось.

Людей нет, а дела есть. Об этом я уже плакался применительно к морским командирам. Сходная картинка везде — растём мы быстро. Да и на фоне остальных, которые пальцами сморкаются, а после их об кафтан вытирают, Анатоль выглядит... выигрышно.

Эдак лет через десять, при некоторой удаче и трудолюбии Толян дослужился бы до чина старшего советника. По-военному — сотник. А это уже уровень руководства целой провинции. Тут уже и боярская шапка маячит, и по шестнадцать десятин земельного надела за каждый год выслуги добавляется.

Одна мелочь: у Анатоля в анкете в графе "семейное положение" указано — "холост".

Это — "сообщение заведомо ложных сведений".

Вторая деталь: церковный брак с Трифой без расторжения предыдущего.

Т.е. двоеженец.

"Устав Церковный":

"9. Аже муж оженится иною женою, а с старою не роспустится, митрополиту вина, молодую поняти в дом церковны(и), а с старою жити".

Т.е. Трифу, после бракосочетания, по этому пункту "Устава" ждёт длительное заключение в тюремной... э-э-э виноват, в монастырской камере. Вплоть до пожизненного.

За что?! — А вот!

Подлец, однако.

* * *

"Подлость бывает двух видов, — когда человек получает от нее материальную выгоду, и когда действует просто так, из азарта и чувственного удовольствия, получая выгоду духовную. Первых мы понимаем, а вторых презираем. Хотя между ними нет разницы. Выгода присутствует и там и там.

Подлость требует опыта. Честный человек совершает подлости так неуклюже, что в нем сразу можно узнать честного человека".

"Чувственное удовольствие", оно же — "духовная выгода", Анатоль получил. Насчёт материальной... пока не знаю. Но опыт чувствуется. Нечестный человек.

* * *

Понятно, что "Устав" мною воспринимается как глупость и на моей земле прямо не применяется — некому по нему судить. "Всеволжскую правду" новосёлы учат, "Устав" — нет. Пригодные к делу нормы из него — вбиты в мою "Правду". Вбиваются. По мере возникновения необходимости. С уместной, по моему мнению, модификацией. С заменой "тяжёлых" вир — принудительными работами, заменой получателя вир, преобразованием к семисословной системе.

Общее правило: при наличии нормы во "Всеволжской Правде" — работает она. В прочих случаях — "Правда Русская" или "Устав Церковный".

Дела из церковной юрисдикции решаются судом светским. Ну нету у меня епископа!

Однако, весной в Киеве мы договорились, что будет. Который неизбежно будет судить по "Уставу" — другого-то норматива нет. И будет обязан, ежели он судья праведный, отправить Трифену в заключение. В любой день, поскольку понятие "срок давности" в русском законодательстве отсутствует вообще.

Такой... юридический храповик.

Двух "Уставов" — моего и Ярослава Мудрого — русская церковь не вынесет. Или раскол, или менять. Изменять "Устав" можно и нужно. Примерно таким же способом, как он и вводился. В нынешних условиях — государевой волей и архиерейским собором.

Это будет, но не сразу. А до тех пор суд — мой. В смысле: "неправедный", "беззаконный".

"Как хочу, так и ворочу".

Причём Анатоль — попович. Т.е. "Устав" должен знать наследственно. Преступление не "по неосторожности", а "намеренно".

Я, конечно, на Трифу обижен.

— Ах-ах! Не дождалась! Ах-ах! Изменила! Я там! С ворогами в рубку! А она тут! С мужиком на лавку!