Разговор сам собой заглох. И Ксанос отправил меланхоличного верблюда к хаотично разбросанным палаткам и небольшим шатрам. Обитатели были подчёркнуто безразличны к гостю — ни слова в ответ на приветствия и вопросы, как в рот воды набрали. Полуорк объехал небольшой храм с колоннадами по бокам и ярусно-пирамидальным строением, намереваясь бесплатно напоить живого верблюда у водопада, низвергающегося прямо из воздуха в бассейн, выложенный цветной каменной плиткой и оборудованный широкой лестницей для удобства крупногабаритных купающихся. Однако ухмылка быстро сошла с уст Ксаноса, ибо "с неба" лилась солёная морская вода, непригодная для питья. Она просачивалась в песок, чтобы малость очиститься и поддерживать уровень болотистого пруда в нескольких сотнях ярдов от чудесного водопада. А питьевая вода добывалась в старом и единственном колодце посреди занесённого песком плато. Совершив круговой обход и гордо проехавшись мимо Мушарака, не преминувшего показательно сделать ещё один освежающий глоток воды из своей бочки, Ксанос с играющими гормонами решил попытать счастья и даже спешился, поведя верблюда за волшебные уздцы.
— Мир вам, странники. Вы выглядите так, как будто пришлось преодолеть долгую дорогу, но впереди ещё больший путь, — женщина опередила с приветствиями, улыбаясь под тагельмустом. Это ещё один распространённый среди племён пустыни головной убор в виде отреза ткани длинной до тридцати футов. Он оборачивается вокруг головы тюрбаном с эдакой вуалью — это и шлем, и защита лица от ветра с песком. (иллюстрация 065)
— Добрый день, красавица, — обратился клыкастый парень к стройной женщине, для племён бединов слишком рослой, да и кожа с металлическим оттенком. — Это твоя роща силы? — Решил он блеснуть своими знаниями о друидах, подчерпнутых из Хиллтопа. Ксанос проигнорировал выпад на свой пропылённый вид и как должное принял слова о ещё большем пути — Великом и Всеславном.
— Меня зовут Ясемина, — представилась девушка, которая не желала флиртовать с клыкастым парнем. — Это моя роща, простая и скромная. Да, мой виноградник не похож на большие сады плодородных земель. Воистину, если бы я не упросила эти хрупкие растения взойти тут на песках, они бы даже не принялись.
— Так это из них ты делаешь вино, Ясемина? — Ксанос не оставлял надежды очаровать собой привлекательно высокую девушку, фигурой напоминавшую сокурсницу Мишу, с которой у полуорка не сложилось переспать. (иллюстрация 067)
— Я любовно забочусь о лозах, и вино из их плодов высоко ценят местные поклонники Ао. Среди скрытых друидов моего народа существует древняя традиция... вино священно и используется только для медитации и редких ритуалов, — произнесла она, недобро сощурившись на хмыканье Ксаноса, видевшего, как бедины купаются в вине. Диикин тоже хотел что-то вякнуть, но сумел вовремя одёрнуться и не проболтаться на запрещённую Керрилом тему. — Аоисты приняли этот обычай, и я рада делать для них вино.
— Как мне получить немного этого вина? Хоть глоток на пробу? — Достаточно вежливо попросил Ксанос.
— Боюсь, это невозможно. Тебе надо будет поговорить с Настоятелем в храме, но я уверена, что он ответит отказом, — непреклонно заявила женщина, ещё одним намёком для парня усадив перед собой великолепного леопарда с прекрасно маскирующим песочным окрасом (иллюстрация 068).
— А что женщина из бединов делает среди поклонников Ао? — Не унимался Ксанос, лишь бросив свысока взгляд косой на кошака.
— Я в долгу перед ними, — подумав, согласилась ответить Ясемина, перенеся вес на обе ноги, чтобы лишний раз не подчёркивать соблазны своих бёдер в облегающих кожаных штанах — драться с огненным колдуном вблизи виноградника не входило в её планы. — Когда я была ещё маленькой девочкой и жила с бединами моего племени, я заблудилась в пустыне. Аоисты нашли меня и спасли от верной смерти. Они помогли мне выздороветь, и я осталась тут, чтобы помогать им. Они высоко чтят вино пустыни, — подчеркнула она специально для Диикина, посматривавшего на большие дубовые бочки, хранившиеся прямо на открытом воздухе ввиду необходимости суточных перепадов температур для созревания данного сорта вина.
— Расскажи мне про Долину Ветров, — попросил Ксанос, поняв, что нахрапом эту красотку не покорить. Он решил, что стоит собрать доступную информацию, чтобы мастер Керрил оценил старания наёмника, подарив или дав попользоваться своей фигуркой потаскушки — кольцо приятной помывки не давало всех наслаждений.
— Мой народ знал о Долине Ветров задолго до того, как сюда пришли поклонники Ао. Наши легенды говорят, что это место смерти.
— Хммм... — подал голос кобольд, поняв, что полуорк сдулся, пялясь на достоинства красотки. — Почему они его так называют? Диикин думал, что там будет много ветров. Почему они не зовут Долиной Смерти? — Довольно внятно говорил тот, кто ещё пару дней назад вовсю мекал на общем наречии, но после дара щедрого бога...
— Это мне не ведомо, — более благожелательным тоном ответила Ясемина, с любопытством глядя на диковинного кобольда. — Я полагаю, мои предки не были столь мудры, как ты, малыш, — улыбнулась она под вуалью тагельмуста.
— Вот теперь ты просто смеёшься над Диикином, — уличил её бард. — Он над тобой тоже посмеётся в своей эпической песне, погоди ещё! — Пригрозил обиженный Диикин, которого все тут недооценивали и который никак не мог забыть друида из Хиллтопа. Иногда скучавшая без бесед Ясемина решила дополнить рассказ:
— Когда сюда пришли аоисты, мы первое время избегали их, думая, что они потревожат древнее зло, которое почиет здесь. Оказалось, они не исследователи, а просто... просто хотят тут жить. Так мы приняли аоистов. Но наши сказания достигли ушей чародеев в дальних странах. Они пришли сюда, чтобы проводить и исследовать руины... Вероятно, они уже нашли что-то, чего совсем не хотели найти.
— Ты что-то ещё такое знаешь об этой долине? — Заподозрил Ксанос.
— Один из них вчера вернулся из долины — в одиночку, и он был ранен. В долину отправились другие, чтобы узнать о произошедшем, но ни один из них не вернулся, — нейтральным тоном говорила Ясемина. — Всё это наводит меня на мысль, что нечто случилось с волшебниками, которые проводили там раскопки, — говорила она так, словно стоявший перед ней парень туп, как пробка. Может, пренебрежение отвадит его? — Уповаю только на то, что это не поставит остальных под угрозу.
— Как можно добраться до той долины?
— Возле водопада за храмом есть проход в горе. Он приведёт тебя в то место, которое мы называем Долиной Ветров. Если ты ищешь то место, где волшебники проводили раскопки, нужно будет поговорить с раненным в храме... если вы ещё не говорили. Я сама там никогда не была, — отрезала Ясемина дальнейшие расспросы на эту тему и мудро укорив намёком на то, чтобы странники проведали волшебника.
— Мне пора идти, — не будь дураком, Ксанос отчалил от неприветливого берега.
— Воля твоя. Да пребудет с тобой мир, путник, — попрощалась друидесса, ласково поглаживая своего питомца, с кулинарными намерениями изучавшего кобольда, одновременно похожего и на ящерицу, и на крысу — такого деликатеса облизывающийся леопард ещё не пробовал в своей жизни.
Полуорк горделиво прошествовал к храму, рядом с которым попытался оставить и верблюда, и кобольда, но последний отказался, сославшись на то, что всем тут пофиг на них и на это барахло — это обязательно будет отражено в его эпическом сказании.
Глава 17 — Лагерь Ао, храм.
Храм встретил Ксаноса и Диикина не умиротворённой тишиной, как ими ожидалось, а стонами и возгласами: один из последователей Ао истязал себя, другая ёрзала на костяном фаллосе. Ещё двое были пёстро одеты и молча молились, сидя на пятках перед кафедрой, за которой стоял лысый и кряжистый тип в серых и невзрачных одеждах да шептал догмы о величии и глубине безразличия. Невысокие стены были задрапированы белой тканью с типичным бединским узором цвета тёмного хаки. Пол засыпали выровненным и каким-то образом сцементированным слоем песка. При входе лежал запылённый ковёр, огромный и явно достойный шатра шейха большого племени. По углам стояли подставки с большими гонгами со странной львино-драконьей мордой посредине каждого образца искусства — всё сделано с особым тщанием и умением, хотя не шедевр не тянуло. Слева от входа размещался стол с бочкой вина, справа возлежал на подушках перебинтованный человек, шедший на поправку. Судя по бутылочкам и белой полоске на пальце, он явно заложил верное кольцо ради лечебных зелий, благодаря которым уже завтра рассчитывал избавиться от лубков на левой ноге и от ниток на зашитом брюхе, а сегодня имел силы заняться приготовлениями к заклинанию, судя по всему, сохранённому в памяти, но не в ауре, что уже свидетельствовало о достаточно высоком уровне мага, ведь обычно применённые заклятья выветриваются из головы вплоть до краткого описания их действия — бесноватая прихоть богини магии Мистры. Этот черноусый волшебник был так увлечён писаниной для астрономического и магического расчёта сегодняшнего десятиминутного ритуального применения заклинания послания из четвёртого арканного круга, что совершенно не обратил внимания на вошедших и совсем не ощутил шпионаж.
— Вы Гаррик Халассар? — В лоб спросил Ксанос, имевший достаточно ума, чтобы дождаться, когда волшебник допишет уравнение, но недостаточно воспитания.
— А? Да, меня зовут Гаррик, а ты кто? — Маг вынужденно отвлёкся от своих расчётов, чем был весьма не рад.
— Я Ксанос Мессармос. Мой учитель, мастер Дроган, упоминал вас, отправляя меня в поход, — приглушённо сказал полуорк, присвоив себе заслуги одиночного прохождения через пустыню. Он старался не коситься на девиц, спятивших умом, а не фигурой. Молодому полуорку пока хватило силы воли отложить сексуальный вопрос.
— Тогда я очень рад, что тебе удалось меня найти, Ксанос... Да это же мифаллар?! Откуда?! — Волшебник с выпученными глазами уставился на сверкающий кристалл во рту черепа на посохе, ещё и рукой с пером указал, словно желая дотянуться.
— Не важно, — неприязненно и резко отрезал Ксанос, прижимая посох к себе.
— Сейчас не важно, — подчеркнул колко смотрящий Гаррик, бывший не в лучшей форме, но с ясной головой. — Ты мне потом расскажешь, — уверенно заявил археолог. — Интересно... может быть твоё прибытие и нападение на нашу экспедицию как-то связаны? — Начал он давить парня интеллектом и ответственностью. — О, да! Она, должно быть, почувствовала, что где-то неподалёку появился этот кристалл, и решила, что мы его нашли. Это единственное логическое объяснение, — заключил Гаррик, бывший недалеко от истины.
— Но кто она и как она могла ощутить это малый-малый кристаллик? Диикин думает, что старый человек просто долго-долго на солнце пролежал рядом с шалавой, — сказал кобольд, по седине на висках заключив о возрасте за сорок, что весьма солидно для людей, по разным причинам редко доживающих до пятидесяти и выше. Ксанос же сопел и пыхтел, что-то соображая.
— О, ты верно думаешь, что я с ума сошёл, — горько хмыкнул археолог. — Прости меня. Мне нужно сосредоточиться, подожди минутку, пожалуйста.
— Пожалуйста, — чисто по-человечески пожал плечами кобольд.
— Что тебе известно об этом кристалле? — С норовом потребовал Ксанос, не дождавшись конца минуты. Его просто распирало желание узнать, что так упорно замалчивал мастер Керрил, активно пользовавший мифаллар направо и налево.
— Хорошо, я думаю, у меня есть некоторые кусочки информации, которые вместе могут кое-что объяснить, — всплыл из своих размышлений волшебник, досадно отложив пожёванное перо и подкрутив длинные усы. — Этот предмет — могущественный артефакт времён древней цивилизации Нетерил, — начал волшебник без всякого стеснения и утайки от аоистов, вроде как совершенно безразличных ко всему на свете. — Именно её я тут и исследовал — развалины их империи. Хотел бы я знать, для чего они применяли мифаллар, но этого теперь никто не знает. Я читал только, что, когда один из мифалларов повредили, это привело к ужасным разрушениям.
— Как его можно повредить? — Тут же насторожился нынешний владелец.
— Я нашёл только несколько древних рукописей, которые описывали мифаллар как объект в области использования магии и могучих волшебных предметов, — тихо говорил Гаррик, пристально всматриваясь в посох, особенно на неожиданный для него солярный символ во лбу черепушки и знак свитка Джергала. К слову, Диикин в то же время пялился на раскрытый медицинский набор, умозрительно сравнивая с имевшимися у него комплектами более худшего качества. — Одна из древних книг повествовала о маге, который пришёл в дом своего врага и разбил мифаллар об пол, уничтожив тем самым всё на многие мили вокруг. Судя по всему, они весьма хрупки, — заключил тот, кто бы очень-очень удивился, узнав, что эти мифаллары в рабочем состоянии имеют диаметр в десятки футов!
— Ой-й-й! Диикину стало вдруг так страшно... — у кобольда всамделишно задрожали коленки. — Он там в холмах несколько раз играл с этим кристаллом в лови-поймай...
— Примерно месяц назад, — продолжил Гаррик, скептично отнесясь к выдумкам барда, — мои исследователи обнаружили в развалинах портал. Мне кажется, что нетерезы использовали его, чтобы перемещаться между своими городами.
— Вы смогли им воспользоваться? — Ксанос не выдержал, когда излечивающийся археолог опять впал в задумчивость.
— Я не сумел пока активировать портал, но мне кажется, что я был к тому близок. Куда он ведёт? Понятия не имею, но вчера утром я получил на это намёк. Перед самым рассветом в портальной комнате появилась странная фигура, закутанная в тёмный плащ, а с ней — армия демонов. Они разорвали моих друзей в клочья с ужасающей скоростью. Один из них схватил меня и почти вырвал все внутренности, но я бросил в него склянку алхимического огня, а он швырнул меня в колонну. Они решили, что я мёртв, но я каким-то образом сумел прийти в себя.
— Она пришла через портал? — Ксанос сумел зацепиться мозгом за важную деталь.
— Она, а мне кажется, это была женщина... так мне показалось по её голосу, лицо её было скрыто... пришла сверху по тоннелю, вырезав лагерь рабочих... Она пыталась использовать портал, но не думаю, что она в этом уже преуспела. Она говорила о том, чтобы добраться до места бесконечной мощи, но она была зла. Она сказала, что рассчитывала найти там мифаллар и что она не может позволить ему находиться в руках кого-то ещё, — человек предавался тягостным воспоминаниям, то и дело касаясь вспоротого демоном живота или бедра, сломанного об угол нетерской колонны. — После того, как демоны обыскали трупы, а я притворился мёртвым, — продолжил Гаррик, умолчав о том, что, как минимум, во спасение проглотил колечко, вышедшее естественным образом лишь недавно и бездарно проданное храмовой сиделкой за несколько бутыльков и аптечек. — Она разозлилась проклятьями и сказала, что больше она выжидать не намерена. Она собирается рискнуть, — вспоминал археолог, в котором волшебник на трезвый рассудок стал сомневаться, а не разыграно ли было это смертоубийственное представление? Слишком много вопросов при нехватке ответов терзали ум Гаррика, оказавшегося без журнала и прочих привычных вещей.
