— Так она ушла, а портал остался? — Озадачился Ксанос.
— Она приказала своей армии искать небольшой круглый кристалл, а сама направила своё внимание на то, чтобы активировать портал. Как только чудовища ушли, а она отвлеклась, я по-тихому пополз оттуда и с трудом добрался сюда... Когда я убегал, то слышал звуки драки и нашёл местного верблюда, который был ранен и пал в шаге от селения, — Гаррик скомкано закончил болезненные воспоминания.
— Зачем ей мифаллар? — Ревниво спросил Ксанос, тот ещё собственник.
— Возможно, она ищет мифаллар для своих злодейских целей или опасается его, — налил воды археолог. — С учётом всего её могущества может оказаться, что единственный способ победить — использовать твой мифаллар, — волшебник ещё раз указал на сверкающий кристалл, желая захапать на исследования и одновременно боясь им заниматься.
— Гаррик пойдёт с нами? Диикин впишет его геройство в отдельную драму!
— От меня там будет мало проку, но я могу сделать кое-что полезное для вас. У меня есть одно заклинание, которое, хоть и требует некоторого времени для настройки под Анаурох, затем поможет мне связаться с Дроганом. Возможно, он пошлёт помощь или даже явится сюда сам.
— Великий Герой справится без всегда раненых стариков! — В ответ на отказ заявил Диикин. — Эпичную балладу ждёт ещё более эпичное продолжение!
— Помощь мастера Дрогана не будет лишней, — заступился ученик за учителя, чем заслужил уважительный взгляд одного из друзей дварфа.
— Я достаточно хорошо его знаю, чтобы сказать: когда с магией всё настолько серьёзно, он точно придумает что-то, что может помочь. Мне осталось немного доделать, так что, если у тебя нет больше вопросов, я продолжу.
— У меня есть ещё вопросы, — отозвался Ксанос, нервно тиская посох.
— Быстро спроси их. Время сейчас дорого.
— Где находится портальная комната?
— Она была последним местом, которое мы начали обследовать, так что сможешь найти её, если просто будешь идти вперёд и вперёд. Это неплохая идея, поскольку, в руинах до сих пор, должно быть, рыщут эти демонические твари. Ещё вопросы? — Нетерпеливо произнёс Гаррик, желавший успеть воспользоваться благоприятным расположением звёзд.
— Как мне привести портал в действие?
— Я и вправду не знаю. Там есть колонны с разными кнопками. Они, наверное, должны его активировать... Честно говоря, я был слишком осторожен, чтобы экспериментировать, — посетовал археолог, скромно умолчав, что консилиум магов просто не смог прийти к согласию — всем хотелось урвать себе побольше тайн и не делиться с другими. — Если нам повезёт, эта женщина тоже не догадается, как его активировать. Но времени у тебя мало!
— Откуда ты знаешь Дрогана? — Ксанос вошёл во вкус ведения допросов.
— Сейчас не самое подходящее время для воспоминаний, но, думаю, тебе следует знать, что Дроган некогда спас меня из лабиринта. Я проводил исследования, которые касались нетерийцев (да-да, я знаю, что нездорово ими увлечён) и нашёл небольшую коробочку-головоломку, — тяжко вздохнул он, вздрогнув от воспоминания о пережитом отчаянии.
— У Диикина тоже есть коробочка-головоломка! — Похвастался кобольд своей странной добычей из кармашков в рукавах мантии лича. Кубик с повторяющимися на гранях рунами (иллюстрация 069).
— Она похожая! Где ты её нашёл, любезный бард? — Оживился "наркоман".
— Не дам, секрет Великого Героя! — Кобольд пожалел, что достал, и быстро упрятал обратно.
— Она опасна, как ты не поймёшь? Мне тоже казалось, что это просто любопытная игрушка, но, когда я поиграл с ней, меня засосало в сложный лабиринт, где я блуждал в течение нескольких месяцев, покуда меня не нашёл и не освободил Дроган.
— Интересно, — протянул Ксанос. Взгляды скрестились на кобольде.
— Это трофей Диикина, так Великий Герой сказал! — Он готов был твёрдо отстаивать своё добро.
— О, да... Нетерезы были столь могущественны, что даже их игрушки могут подчинять сознание и держать его в плену. Представьте себе общество столь богатое и могущественное, что оно могло себе позволить тратить время и деньги на изысканные развлечения, которые длились бы дни и даже месяцы до тех пор, пока не наскучили бы. Там, должно быть, было просто прекрасно жить. Но как бы там ни было, Дроган очень стар и опытен в разгадывании загадок и работе с магией. Когда он освободил меня, мы стали друзьями. Вот и всё, что я могу рассказать, — Гаррик подкрутил чёрный ус.
— Я хочу поговорить с мастером Дроганом, — заявил Ксанос, по-мальчишески кусая губу от терзающих его мыслей и желаний. Он ещё не начал познавать горе от ума, и ещё не скоро терзания от свершения наилучшего решения станут горем отсутствия выбора.
— Ты шутишь?! Сейчас у твоего врага только небольшое преимущество во времени, — возмутился археолог, благополучно навязав свою драку едва обученному юнцу в том числе и потому, что уже несколько раз ловил ощущение, что его разглядывают со стороны Настоятеля аоистов. — Если ты будешь сидеть здесь и ждать, пока я подготовлю заклинание, ты можешь дать ей достаточно времени, чтобы победить всех нас. Она находится на незнакомой территории, подходящей для засады, и рядом с ней нет её армии. Тебе следует идти немедленно и быстро!
— Не вам приказывать мне, мистер Гаррик, — ершисто "отшил" его Ксанос. — Нам ещё надо отдохнуть здесь после ночного перехода.
— О, извини, конечно, я думаю, Настоятель не будет против, если вы поспите рядом со мной. Я как раз к вечеру завершу приготовления для связи с Дроганом.
— Добро пожаловать в скромную обитель нескольких последователей Ао, господин, — со смирением в голосе откликнулся Настоятель. Дурной тон было его проигнорировать, войдя сюда. Но никого это не смутило, а его самого, кажется совсем не обидело.
— Кто ты? — Дежурно осведомился Мессармос, поняв, что больше от археолога ничего не добиться, а так хотелось. Полуорк сожалел, что не успел достаточно выучиться, чтобы знать нетерский язык и читать написанные на нём древние трактаты.
— Моё имя не важно, как и все остальные детали той жизни, которую я оставил, прежде чем прийти сюда. Как и Бог, которому я поклоняюсь, я очень ценю тайну частной жизни, — выдал на-гора священник.
— Расскажите про Ао, — попросил жадный до знаний Ксанос, переключив интерес и подойдя ближе к кафедре, как бы случайно встав у женщины верхом на костяном фаллосе и не особо скрывая, насколько топорщились его штаны, прятавшие солидное мужское достоинство.
— Так мало и так много тут рассказывать, я даже не знаю, с чего начать. Нет ли чего-нибудь конкретного, что тебе хотелось бы знать? — Любезно и приглашающе к беседе спросил Настоятель, в чьих интересах было расширение клира.
— Кто такой Всевышний Лорд Ао?
— А, вы уже слышали о нём? Это хороший вопрос. Не так уж много известно про Господа Нашего Ао. Его называют сверх-божеством великого космоса... Но что это означает на самом деле? Отец ли он всех остальных богов? Или просто более могущественен, чем они? Некоторые утверждают, что Его просто не существует. Воистину, мы даже и не знали об Ао до его появления на Фаэруне во Времена Невзгод.
— И за это вы поклоняетесь ему? — Искренне не понимал Диикин, точно знавший, за что выбрал Лорда Утра и что не предаст его ни за что.
— Но сказано так же, что Ао — тот, кто изгнал богов с небес, и тот, кто пустил их затем обратно. Тот, кто обладает такой властью над богами, достоин созерцания. Не так ли?
— Так зачем же тогда было уходить сюда? — Недоумённо спросил Ксанос, читавший о местах, где разворачивались основные события Смутного Времени в конце пятидесятых годов.
— Это место достаточно удалено и спокойно для того, чтобы нас не беспокоили и не отвлекали от наших медитаций. Мы медитируем и обсуждаем преимущества Господа Нашего Ао в надежде, что в один прекрасный день мы окажемся достойными Его внимания. Это поселение так же свободно от преследований со стороны тех, кто не понимает нас и нашего пути. Поскольку некоторые последователи Ао служат ему... необычными способами, лучше для нас быть подальше от других людей.
Ксанос что-то невнятное промычал, зато Диикин сказал:
— Ближе к этим хобгоблинам?
— Нет, что ты. Ну, взгляни, например, на Рификна. Он приходит к чистоте сознания через боль. Он когда-то был последователем Ловиатар, но затем решил, что церковь её слишком зла. Он искал равновесия.
— Это верно, — хрипло откликнулся указанный аоист. — Я могу понять многое, чего я никогда не знал, но понимание приходит только во время концентрации, когда боль бьёт по моим нервам.
— Теперь он занимается самобичеванием и медитирует на Ао, а такая практика запрещена во многих странах. Рифкин, вероятно, наиболее необычный случай, но я уверен, что ты понимаешь, что я имею ввиду. Это место — наше Святилище, — заявил Настоятель. Мастер Керрил на это имел свои мысли, но тщательно обдумывать их ему было некогда.
— Почему ты поклоняешься Ао? — Спросил Ксанос, алея щеками и ушами, но не отходя от бывшей жрицы богини любви.
— Ты имеешь ввиду, почему я лично это сделал? Я не хочу говорить об этом. Я утратил веру в нечто великое, а любопытство и инстинкт самосохранения привели меня сюда. Я всегда буду благодарить за это Ао, — фанатично изрёк лысый человек.
— Что тебе даёт служение Ао? — Допытывался Ксанос, сам пока не определившийся, к какому богу пойти служить, а ему хотелось только самого верховного и властного, разумеется. Пользу от "доения" богов он отлично узрел и жаждал не ошибиться с выбором — единственным и бесповоротным.
— Если ты имеешь ввиду преимущества сакральной силы, то очень мало. Нам не дарованы заклятья или двеомеры, ничего. Мы веруем, что однажды Ао услышит нас и вознаградит за нашу преданность. Когда придёт этот день, мы обретём истинное благо понимания. Через понимание придёт истинный мир и покой... А именно их мы и ищем. Другие боги требуют веры, но что они делают, кроме того, что разделяют нас? Ао превыше всех их, и именно ему мы внимаем, — Настоятель молитвенно сложил руки, давая знак, что ответил и не желает общаться с дурнем, но Ксанос превратно понял.
— Мне хотелось бы задать ещё несколько вопросов.
— Я расскажу тебе все, что ты хочешь узнать об Ао, но не буду отвечать на личные вопросы, — мягко, но твёрдо ограничился Настоятель.
— Разве ты не боишься, что и вы теперь под угрозой нашествия демонов?
— Если исследователи выпустили в мир нечто, что уничтожило их, мы можем только молиться, чтобы оно не последовало сюда вслед за выжившим... Ибо нам нечем защитить себя. Но если так суждено, да будет так. Разумеется, тут в пустыне много опасностей. Мы знали об этом, когда пришли сюда, — менторским тоном пояснял лысый священник Ао, порой, заговаривающийся или намеренно путающий времена.
— Зачем вы используете вино в ритуалах? — Допытывался Ксанос, в моменты увлечённой учёбы, порой, забывавший о своей спеси, а вежливость он почти вымучивал из себя — учитель Дрогансон тут превзошёл себя.
— Мы позаимствовали эту традицию у бединов. На самом деле, это единственная наша истинно аоистская традиция... Мы её очень высоко ценим, — подчеркнул Настоятель. И упредил следующий вопрос: — В любом случае, вино для нас делает Ясемина. Это часть ритуала, которому мы следуем. Конечно, я рад, что она с нами, хотя она вольна уйти в любой момент.
— А я могу попробовать это вино?
— Оно священно для аоистов и применяется в наших священных ритуалах. Ясемина его делает только для аоистов, считая, что обязана нам жизнью. Это её свободный выбор, — строгим голосом ответил главный священник, не сказав прямо ни да, ни нет, но жирно намекнув на нежелательность дальнейших разговоров на эту тему.
— Эм, а что вы думаете о Мушараке? — Почесал репу полуорк, верно истолковав посыл и родив умный вопрос о другом.
— Признаю, я бы никогда не подумал бы, что хобгоблин может оказаться торговцем... Но, кажется, Мушарак и вправду заинтересован только в этом. Как говорят бедины, он много лет торговал среди их племён, пока не осел здесь. Теперь он ведёт торговлю и с бединами, и с проезжими караванами. Это, кажется, означает, что мы больше не можем торговать водой в обмен на инструменты и припасы, но, я полагаю, так это и должно быть.
— Почему вы больше не можете торговать водой? — Озадачился Ксанос, который вырос в пещерах и для которого было в порядке вещей, что туннели к водным ресурсам зачастую кем-то да контролируются, а на поверхности воды вдосталь — было до Анауроха. Поэтому мысль о торговле водой не вызывала у него отторжения, и для кочевников в порядке вещей, что постоянно живущие у водных источников ими и распоряжаются.
— Ну... Потому что ею торгует Мушарак. Нам нет никакого смысла делать это, если он уже ею торгует, — сказал Настоятель так, что сложно не понять его истинное отношение к сложившемуся положению дел.
— Он делится с вами своими доходами? — Ксанос почесал подбородок и пузо, заурчавшее обеденную оду. Вопрос чисто для того, чтобы получить основания требовать больше за свои услуги.
— Нет, конечно, нет, — настоятель дал ожидаемый Ксаносом ответ. — Он ведь не аоист... Он использует наше поселение ради собственной выгоды.
— Если он использует ваше поселение и вашу воду, вам тоже должна доставаться прибыль, — произнёс Ксанос, за время жизни в деревне Хиллтоп и обучения у мастера Дрогана заимевший больше представления о пошлинах и налогах. — Вы ведь не бесплатно берёте его инструменты и еду?
— Я... думаю, да, — признал человек, который в силу возраста и белой кожи должен был знать о людских поселениях и торговле за пределами Анауроха. — Впрочем, я сильно сомневаюсь, что Мушарак на это согласится.
— Вас же больше!
— Мы мирные верующие, насилие неприемлемо, — укоризненно покачал головой священник, чья вера вызывала тучи вопросов.
— А договориться?
— Он не аоист и открыто глумится над нашими верованиями. Если он останется с нами, я рассчитываю, как минимум, на терпимость, если не больше.
— Так зачем вам путаться с ним? — Наскрёб вопрос Ксанос, едва не предложивший прогнать хобгоблина взашей, чтобы самому получить компенсацию побольше двух тысяч злотых, а то и каким ценным артефактом.
— Я не смогу созерцать природу безразличия, если я не буду его практиковать... Неважно, как тяжело это может быть, — убеждённо сказал священник, далеко не такой безразличный, как стремился показать себя.
— Так его присутствие вредит вам или на пользу? — Недоумённо спросил колдун.
— Его присутствие приносит пользу караванам и бединам. У нас также есть возможность покупать у него товары, хоть теперь, когда мы не торгуем водой, у нас не так уж много денег, чтобы это делать.
— А почему вы тогда не безразличны к деньгам? К одежде?
— Все мы стремимся к святости Ао, — воздел руки безразличный к волосам на голове за их неимением.
— Ладно, мы поговорим с ним об этом, — пообещал "великодушный" Ксанос, засомневавшись в своих способностях уладить вопросы вот так вот сходу.
— Как пожелаешь. Что касается нас, то мы готовы мириться с Мушараком.
