-Перестань.
-Я не хочу слушать упреки за то, что всеми силами старалась тебя найти!
Она глотнула молока и глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание.
-Я где-то месяц назад познакомилась с Праведными и почти все время проводила на их базе... — Верден хотел что-то сказать, но промолчал, и Рити продолжила, — Они вытащили меня с южной базы... Слышал про такую?
-Подожди, подожди... военные, у которых договор с упырями? Эти что ли?
-Да, эти. Вообще у нас было много тем с вампирами, но спасали они меня не один раз, Верден, и с этим не поспоришь, — поспешила оправдаться она, — Я понимаю твое к ним отношение и...
-Мое?.. А у тебя значит другое? Это не твою мать убили вампиры?..
-Это не они! Это Тьма, темные нападали на нас. Праведные пришли нас защитить!
-Ты это точно знаешь?.. А 'эти' значит воздухом питаются?.. — издевательски усмехнулся он, — И нам так сказали. И ты в это веришь? Ах, да, тебе ведь уже промыли мозги Они сами...
Вскочив из-за стола, Рити опрокинула кружку, разлив молоко по серой клеенчатой скатерти. Взглянув на брата глазами, полными сожаления, она убежала прочь.
Никогда еще Верден не позволял себе так с ней разговаривать. Никогда еще не было так обидно и мерзко. Она спустилась на крыльцо, чтобы остыть и обдумать все. Солнце слепило глаза, отражаясь от снежных крупинок. Рити побрела на задний двор, где под большими заснеженными деревьями стояли лавочки. Было не холодно. Казалось даже, что солнце греет. Верити всерьез задумалась над обвинением Вердена. Грэг, Эллао, не говоря уже о бесконечных домоганиях со стороны почти каждого ее нового знакомого... Девушка силилась понять, неужели во всем этом виновата она сама?.. 'Бред какой-то. Типичная точка зрения мужчины. 'Сама виновата' — их дежурная отмазка. Черт! Мой брат считает меня шлюхой! Черт!'
Когда тучи укрыли солнце, стало холоднее, и девушке пришлось вернуться в здание. Она поднималась на этаж казармы, где располагалась рота Вердена и думала, надо ли найти его, и хочет ли он ее видеть. Однако, назойливые взгляды солдат заставили ее разувериться в собственной самостоятельности. Захотелось найти укрытие, но без брата эта задача оказалась невыполнима. В какой-то момент Рити осознала, что чувствовала себя в гораздо большей безопасности в театре. Там было проще. Единственный и очень большой плюс этого места — здесь есть Верден. Здесь она нашла его и не желала больше терять, не смотря ни на что.
Пришлось подходить и спрашивать, называть фамилию, и вот, наконец, кто-то его видел. Рити поспешила. Брат оказался в тренажерном зале, но явно не был рад тому, что она нашла его. Опустив пудовую гирю на пол, он отошел к матам и развалился на них с отсутствующим видом, будто и не знает сестру. Это было на него похоже. Верити прошла в зал и оглядела тренажеры.
-Что бы ты не думал обо мне, я не хочу тебя потерять снова, Верден. Но тебя не было все это время со мной рядом, меня некому было защитить, и те, кто защитил меня, оказываются теперь негодяями? Ко мне просто отнеслись с пониманием, мне разрешили там остаться, а ты считаешь, что я за это с ними сплю... Да даже если бы и спала, как ты смеешь осуждать меня? Тебя ведь не было рядом, когда меня пытались убить. Ты просто ушел, ушел в добровольцы, бросив меня одну! Мне плевать, кем ты меня считаешь...
-Я так не думал... — послышалось с его стороны.
-Что?
-Я так не думал, когда говорил! — выкрикнул он раздраженно, поднимаясь с матов, — Извини, ладно?..
-За то, что я шлюха или за то, что бросил? — не в силах остановиться, злилась Рити.
-За все... — он встал и подошел к ней, — Я не знал, что ты жива, понимаешь? Не знал. Я думал... Я пришел, когда дом уже выгорел, и я думал, что ты погибла. Мне тогда хотелось только одного — отомстить. Я выбрал единственно верное решение, присоединившись к добровольцам. Это — единственные люди, кто хоть что-то делает, для освобождения города.
Девушка подняла красные глаза на брата.
-Что с тобой было? Почему ты никому не говоришь об этом? Они ведь не ждали тебя живым. Все, даже полковник, решили что ты погиб. Что случилось, Верден?
Он укрылся от ее внимательных глаз, повернувшись спиной.
-Я не хочу об этом говорить.
-Но...
-Нет, Рити! Все, я сказал...
Девушка обошла брата и встала перед ним. Взяв его за руку, она заглянула в его глаза.
-Сегодня ночью будет кровавая бойня. Мы можем больше не увидеться никогда. Не смей ничего от меня скрывать...
-Нет. Я не могу. Я жив, и точка на этом. Меня спасли, откачали. Достаточно. Мне нужно идти на построение... — он отстранился от нее, все еще пряча глаза, но на миг взглянул на сестру.
В его глазах Рити увидела боль, стыд и неизмеримую тоску неизлечимо больного. Ее напугали эти глаза, но удержать брата она не смогла.
2
Город преобразился. При свете дня стало видно его мертвецки больное лицо. Город-призрак... На его улицах блуждал лишь ветер, мертвый ветер, не касавшийся ничего живого. Обломки, обгоревшие и запорошенные снегом осколки мира, некогда существовавшего здесь. Близящаяся битва имела стратегически важное значение для обеих сторон, но город было уже не спасти. Ему достанутся лишь побои и полное уничтожение. Так зачем?.. Потому, что так решили 'генералы' этой войны, предрешили его судьбу. Жители даже не имели возможности защитить свой дом. Их последним пристанищем стали подземные лагеря, построенные несколько десятков лет назад для укрытия от ядерной войны. Жестокая ирония судьбы. Опасаясь техногенных катастроф будущего, люди стали жертвами предрассудков прошлого. Многие не выжили, но многие нашли здесь давно утерянных близких. В лагерях было собственное подобие жизни, и эта жизнь питалась надеждой на спасение. И людям не было разницы, кто спасет их души, люди ли, вампиры ли, оборотни, или сам Господь Бог. Всем лишь хотелось верить, что о них не забыли.
Ради них Морлок собирал отряды в театре, ради них Дориан сейчас обдумывал план лобовой атаки, хорошо осознавая, что его задача наиболее важна и наиболее опасна, и вряд ли оставит ему и его дружине шанс выжить; ради плененных людей и ради свободы своего народа князь Алиас готовился выступить на закате и биться до последней капли крови. Ради людей и во имя искупления своих душ Праведные не боялись идти навстречу смерти.
На востоке добровольное ополчение тоже готовилось напасть. Им — ребятам, мужчинам, отцам, как никому другому нужна была эта победа, ведь они шли защищать родной город, мир, своих людей, родных и знакомых, и просто людей, не повинных в мировой несправедливости.
Пока на плацу шло торжественное построение, Рити сидела на заснеженной лавочке под густо белыми кленами, издалека наблюдая за всем действом, даже не пытаясь отыскать Вердена в этой толпе. Перед ней все возникал этот взгляд, будто из глубины сердца вырвалась на миг ядовитая змея, душившая его все это время, и сердце крикнуло, что есть мочи, но никто не услышал, не отозвался... и змея заползла обратно, белая, холодная, как эта зима. Верити вздрогнула. Ей хотелось плакать, но не было явной тому причины. Конечно, можно было списать это чувство на тревогу перед решающей битвой, но все было иначе. Это чувство касалось чего-то гораздо глубже, ближе для нее и масштабнее. С Верденом что-то случилось, но он вел себя как ни в чем не бывало. Даже сестре он не доверил этой тайны.
Девушка начертила пальцем на снегу круг, затем поставила точку в середине и отдернула руку. 'Здесь правит 'ЭГРЭДЖИО', здесь правит зло, и они все собираются выбить это Зло из города... — она зачерпнула в ладони снег и умылась им, — Да будет так!' Спрыгнув со скамейки, Рити вытащила из-за пазухи 'Вальтер' и погладила гладкий блестящий ствол.
-Мама, Ангер, Энни, Карина, Олаф, Кэли, Том, Роза, девочки... За вас отомстят. Морлок... Эллао... Лайнос... Милана... Мы победим. Мы встретимся... Обещаю... — прошептала она, спрятала пистолет и зашагала к казарме.
Приближался вечер, а с ним приближалась и эта адская ночь. Верден вернулся в казарму только через час. Рити ждала его, лежа на его койке, пока никого не было.
-Ну? Что сказали?.. — встретила она брата вопросом.
-Да ничего. Так, поднимали дух боевой. В штабе сейчас поинтереснее, — лениво ответил Верден, — Ну, хватит валяться, вставай. Тебе не идти никуда, ночью полежишь.
-Что? — девушка вскочила с кровати, уступая ему место, — Почему не идти? Я не останусь тут одна! Я пойду со всеми, пойду с тобой!
-Чего?.. — он устало рассмеялся, — Рити, перестань... Дай отдохнуть...
-Я пойду с вами. У меня есть оружие, и я буду защищать город от Тьмы, — твердо настаивала на своем девушка.
Верден скинул бушлат, аккуратно уложил его на табурет у кровати и медленно повернулся к сестре.
-Чего у тебя есть?
-Ничего... — обиженно буркнула она, — Я буду говорить с твоими командирами, но здесь я одна сидеть не буду. Сидеть и ждать, пока всех поубивают.
-Во-первых, не одна — у нас есть женщины в хозблоке и в госпитале, а во-вторых, чего у тебя там есть?.. Ну-ка скажи мне, откуда, что за оружие у тебя?..
Верити гордо вытащила 'Вальтер' и в секунду он оказался в руках у Вердена.
-Как ты это сделал?.. Отдай! — вскрикнула она, но брат сунул пистолет за спину, за пояс.
-Не знаю, откуда у тебя оружие, но у тебя в руках его не будет.
-Не смей! Отдай! Он мой!
-Это не игрушки, Рити!
-Я знаю, черт тебя дери! Знаю! Я умею с ним обращаться и уже убивала из него! Верден, очнись! Я не маленькая, а в городе война! Без него я бы лежала уже давно с перегрызенным горлом.
Парень опустил глаза и сел на край постели, даже не глядя, куда садится. Он действительно относился к ней, как к ребенку, а Рити и в самом деле уже была другой Рити. Верден молча вытащил из-за спины пистолет и стал вертеть его в руках.
-Ты... убивала?.. — все еще не веря переспросил он тихо.
-Да.
Девушка села на пол возле него.
-Ты был моим защитником, моим старшим братом, моим воспитателем и помощником маме, но... с тех пор многое изменилось. Не осталось ничего от нашей прежней жизни... кроме нас. Война сделала нас жестокими, но ловкими и сильными, способными постоять за себя. Я многое пережила. Уверена, и ты тоже... У меня появились друзья, как и у тебя. Я хочу драться с ними вместе, драться за них, за тебя, за маму, за наш дом, понимаешь?.. Я взрослая, Верден...
-Серебро?..
-Что? — не поняла Рити.
-Пули из серебра? — он вертел в руках магазин, разглядывая патроны в нем.
-Да.
-Откуда он у тебя?
-Мне его подарил мой друг.
-Друг?
-Мой друг-вампир, воин Зорданской империи, профессиональный наемник. Мой друг, Морлок... И мне все равно, что ты об этом...
-Ну хватит, — разозлился он, — Твой друг — вампир-наемник. Отличные у тебя друзья.
-Лучше друзей у меня не было, Верден. Он стал мне и отцом и братом.
-Я и смотрю... — сквозь зубы прошипел брат ей в ответ, бросив короткий взгляд на ее шею и тут же отвернулся, едва сдерживая себя.
Его ладони сжались в кулаки и задрожали от напряжения, на коротко остриженных висках пульсировали вены, заходили желваки на скулах. Верити обхватила колени руками и сжалась в комок, отвернувшись.
-Ты ничего не понимаешь... — тихо и подавленно ответила она, и Верден это услышал.
-Чего я не понимаю?! — взорвался он и, вскочив с места, заходил кругами по комнате.
Рити следила за ним, не выпуская колен, все сильнее прижимая их к себе.
-Он ведь не единственный вампир в городе, верно?.. — она попыталась логикой увести брата от истины.
-Допустим! — согласился он, — Он значит 'хороший вампир'? Это бред, Рити, понимаешь, бред!
-Эти шрамы... — она расстегнула верх толстовки и обнажила белесые полосы у ключицы, — Вот эти шрамы... Посмотри!
Верден остановился и склонился над ней.
-Это смерть отметила меня. Я ее крестница. Если бы не вмешались Праведные, она забрала бы меня к себе. Они отобрали меня у нее, когда во мне почти не было крови. Меня воскресили, дали сыворотку, дали жизнь и ничего не потребовали взамен. Кто же эти парни?..
Верден молчал и смотрел на ее плечо, потом отвел взгляд и снова молчал. Мысли, посещавшие его в этот момент, явно не укладывались в голове, и муки принятия верного решения были видны на лице. Он снова сел на кровать и, обхватив голову руками, долго сидел так без движения. Верити подошла к окну. Уже начало смеркаться, на площади выстраивались колонны машин. Люди в форме разных чинов бегали по территории от здания к зданию. Сборы шли полным ходом. Мобилизация.
-На, спрячь пистолет и пошли со мной... — услышала Рити за спиной.
Верден накинул бушлат и повел ее вниз, в хозблок, туда, где выдавали обмундирование.
3
В главном храме на площади, ныне оскверненном и обращенном к темной вере, сегодня должно было свершиться нечто, не имеющее прецедентов в истории 'нового' мира. Так объявил Грэг во время последнего собрания.
Теперь, когда Патриссия не мешалась под ногами, Грэг чувствовал себя свободнее. В храм он вошел полный сил и в отличном расположении духа. За сутки темный артефакт накопил нужную для обряда силу, и теперь могло свершиться задуманное Грэгом чудо. Отчасти оно было изобретено жрецом, чтобы окончательно поработить и подчинить себе своевольную Тьму, доказать тем, кто посмел усомниться в силе нового правителя, на что он способен. Эгрэджио не скрывал это от себя, не врал своей совести, что пытается придумать наилучшую стратегию обороны.
Вкруг жреца собрались самые преданные и сильнейшие, и, с наступлением сумерек, действо началось. Ударил гонг. Воцарилась тишина. Прозвучало воззвание, затем заклинание. Пролилась на алтарь жертвенная кровь, и от хора голосов содрогнулись стены храма.
-In nomine Satanum, Magistum terrae, hic Regis mundi, visam caligam conclamo dividere nervum num infernum!
Грэг обернулся к пустой площадке, подготовленной заранее. На ней был начертан большой пентакль с кабалистическими символами внутри него. Вкруг горели свечи. Вампир оглядел публику — преданную ему воинствующую Тьму. И зазвучал енохианский. Голос Грэга громко и отрывисто затрещал под сводами раскрошенных фресок изгнанной веры.
-Ilasa! tabaanu li-El pereta, casaremanu upaahi cahisa dareji, das oado caosaji oresacore: das omaxa monasaci Baeouibe od emetajisa Iaiadix. Zodacare od Zodameranu! Odo cicale Qaa. Zodoreje, lape zodiredo Noco Mada, hoathahe Saitan!
(сноска: Четырнадцатый Енохианский Ключ. Призыв к отмщению и проявлению справедливости. 'О, вы, сыны и дочери заплесневелых умов, разбирающие мои беззакония — смотрите! Голос Сатаны обещание Его, зовущееся промеж вас обвинителем и верховным судией! Появитесь же! Откройте тайны вашего сотворения! Будьте ко мне благосклонны, ибо я — такой же, как вы — истинный почитатель высочайшего и несравненного Короля Ада!'
Голоса наперебой ринулись повторять за ним, но стихли, едва поднялся жаркий, совсем не январский ветер. Он захлестнул книги и встревожил черные полотна, но не затушил свечи, а лишь сильнее раздул их. Явился ветер из самого Ада. Он закружил по храму со свистом и треском и вскоре спустился к площадке, и там заплясал смерчем, кружа в своей пасти огонь пяти черных свечей по углам пентакля. Вампиры и волки темной братии с трепетом следили за ним, и лишь один стоял твердо, с удовлетворением наблюдая — его создатель. Грэг улыбался своей задумке. Он радовался, что Сатана оценил его иронию. Смерч обернулся глыбой темной плоти и, все еще крутясь, но сбавляя обороты под тяжестью, взревел, наполняя воздух запахом гниения. Вслед за ним послышался оглушительный ломаный звон. Это главный колокол храма рухнул вниз. Перестав двигаться, существо начало приобретать свой окончательный облик. На роговой бурой коже прорезались красные шары глаз, ноздри. Из туловища, еще не затвердевшего, мягкого как слизь, высвободились здоровенные лапы с когтями поострее ножей. Уродливое и разъяренное дитя Ада предстало перед своим повелителем.
