Дожевав, я уточнил.
— Это ты мне намекаешь, чтобы я не вредничал, умалчивая детали, а рассказал вообще всё?! — Попутно просунув руку под её халат, уточнил я. — А как же тогда взаимная откровенность??
— Прошу прощения, ты о чем? — Нервно облизав губы, уточнила Саша, пока шаловливые пальцы, скользя по теплому животику, приближались к венериному бугорку. — Или у тебя есть повод для недоверия?
— Тогда, может, поведаешь мне, как там поживает закрытая лаборатория, недавно приютившая останки незваного гостя? Окажешь высокое доверие, м?
— Это не моя тайна, — Мигом выдав ответ, она отрицательно покачала головой. — Без очень веской причины, никак.
Вот всегда так.
Как от тебя что-то нужно, так 'давай-давай', а как самим чего рассказать, то выясняется что 'вам неположено' и вообще, идите нафиг. А ведь так хочется взаимности и по части разного рода откровений тоже.
Размышляя о вселенской несправедливости, деликатно нащупал аппетитную киску и сосредоточился на ней. Над ухом громко засопели, когда ласкающие вульву пальцы, начали своё мокрое дело.
— Придётся найти таковую, а то Чифую туда, как к себе домой ходит. Вход, если я не ошибаюсь, расположен под корпусом научников, не так ли? — Не ослабляя натиск, продолжал я.
Саша упорно не поддавалась, уклончиво отнекиваясь от прямого ответа. Постанывая и ёрзая, но сумев сохранить тайну, она заслужила своё удовольствие и моё уважение. Правда, с моих колен она все же слезла, видимо понимая, что так и проговориться недолго. К тому же чай стынет.
За время образовавшейся паузы, заполненной лишь звоном приборов и методичным жеванием, мы усиленно восполняли калории.
По истечении коей, мы, сытые и довольные, расселись в официальной части кабинета, где старая песня началась на новый лад.
И, честно говоря, я был неприятно удивлён, когда в её доводах отчетливо виднелось понимание сути того, что доспех не развивается в одиночку.
Дальнейшая вереница аргументов сводящаяся к 'начал песню — пой до конца', упирала на простой факт необходимости моей защиты при непредвиденных обстоятельствах, но для этого мне придётся рассказать всё по данной теме.
Угу, карман шире!
Главное, все было исполнено на таком уровне актёрской игры, что любо дорого.
А коронная фраза ' Я, как твоя женщина и твой ректор, хочу тебе только добра!', покорила меня настолько, что я не удержался от аплодисментов. Совершенно искренних.
Касательно же истинных причин моего умолчания, то всё крылось в отсутствии ясности понимания (фиг его знает, как оно будет) дальнейшей эволюции, но уж лучше корчить из себя конспиратора, чем простофилю.
Вслух же пообещал, что откровения если и будут (потом, может быть), то не иначе как взаимными. За что меня тут же обличили в незрелости, параноидальности и непонимании своего счастья. Однако, позже сказали, что великодушно прощают.
Опять же, это не помешало ей оттянуться в дальнейшем.
Следующее, на чем мы сосредоточились, была дружба народов, в контексте совместного проживания. Не терпелось, знаете ли, узнать, для чего было навязывать мне иностранного соседа.
— Поведай мне, солнце моё, а что там за история с принудительным подселением ко мне зарубежного соседа? — Избегая предисловии, я зашёл в лоб.
— Ты так говоришь, любимый, будто в этом что-то плохое. — Столь искренне недоумевая, парировала та, что сомнения в издевке пропали сразу.
— Вот значит как? Так это не глупая случайность, а преднамеренное действо??
— Я тебе не понимаю. Ну разве плохо разделить комнату с иностранным гостем, обогатиться его культурой и приобщить его к своей,тем самым помогая ему освоиться на новом месте и подтверждая, высочайший уровень нашей академии? — Достовернейшим образом изобразив непонимание сути претензий, с чуть ироничной полуулыбкой, вопрошала она. В этот миг, невзирая на все мои тёплые чувства, я испытал сильнейшее желание её отодрать. Чисто для профилактики.
— Как ты, наверняка, знаешь, я живу не один. — С трудом сохраняя миролюбивый настрой, продолжил я. — Рядом со мной проживают еще две юные леди.
— Эта тайна умрёт вместе со мной — Заговорщицки подмигнув, подтвердила Саша.
— В таком случае, я не понимаю, зачем устраивать этот балаган. Или ты полагаешь, что жить вчетвером, особенно в двухместной комнате, это удобно? К тому же, кровать у нас одна, и занята она не только днём но и ночью, а свидетелей нам не надо.
— Что мешает твоим девушкам пожить отдельно? Насколько я помню, Олькотт-сан по прежнему сохраняет за собой одну из комнат, поскольку формального согласия на её переезд вам никто не давал.
— А что мешает мне откочевать вслед за ними? Или, как вариант, можно заселить нашего гостя в вечно пустующую комнату английского дарования.
Устремив палец в небо, меня тут же просветили.
— Разделить с тобой комнату хочет не абы кто, а представитель семьи Дюнуа. Это не каждому предлагают, цени!
— Эвон как! Впрочем, мой ответ нет.
Тяжело вздохнув, явно напоказ, моя собеседница заговорила серьезно.
— Тут не всё так просто, как кажется.
— С этого места поподробнее — Заинтересовался я.
— Ичика, ты вообще хоть что-то знаешь о международном холдинге 'Дюнуа— Инкорпорэйтэд'?
— Исключительно по верхушкам. В рамках общеизвестных данных.
— А поподробнее??
— Хм. Ладно, слушай. — Вздохнув поглубже, я изложил все, что знал об этих ребятах:
— 'Дюнуа Инкорпорэйтэд' — это международный холдинг, чья история начинается с 1932 года, когда Александр Дюнуа, совместно с другом, основал небольшую компанию, занимающуюся изготовлением и продажей домашней утвари.
Впоследствии, бурно развиваясь, фирма прирастала активами, обзаведясь представительствами по всей стране, а во второй половине двадцатого века, с началом торгового бума, они умудрились стать одними из европейских лидеров по продаже электрической бытовой техники, а позже, и её электронных аналогов.
Затем, придерживаясь политики непрерывного роста и развития, Дюнуа скупили огромное число мелких производителей, расширив сферу своих интересов от ширпотреба, до высокотехнологичных приборов и даже умудрившись влезть в оборонку, что и предопределило их дальнейшую судьбу. О совместных контрактах вообще речи нет, их целая уйма.
С появлением на мировой арене небесных доспехов, они вложили колоссальные средства в разработку собственных машин, сумев добиться прекрасных результатов.
Их Рафали, особенно второго поколения, являются одними из лучших серийных моделей, ощутимо уступая, разве что, русским и немецким доспехам.
К слову, наша поисково-спасательная команда укомплектована именно французскими НД, чья модульная схема вооружения позволяет настроить их под решение практически любых задач. Вкратце, это всё.
— А ты знаешь, почему академия отдаёт предпочтение исключительно французским образцам НД? — Внимательно глядя на меня, подперев подбородок ладонью, уточнила она.
— Эмм. Нам предоставляют существенные скидки, как привелегированному учебному заведению и крупному оптовику?
— В том числе и поэтому. Но истинная причина лежит глубже.
Готовясь узнать что-то новое, я весь обратился в слух.
— Дело в том, Ичика, что серийные модели Рафалей, хоть и позиционируются как универсалы, но их традиционно считают ориентированными для защиты и обороны. Тем самым, они выгодно отличаются от моделей своих главных конкурентов, создававших небесные доспехи для диаметрально противоположных целей.
— Согласен. Назвать русский 'Песец' или немецкий 'Вульф' иначе, как оружием нападения, это сильно погрешить против истины. Однако, причем тут мы?
— Притом! Ты можешь не поверить, но у нас хватает недоброжелателей, только и ждущих весомого повода. Замена парка машин, особенно на более смертоносные модели, была бы для них истинным подарком.
— Мы ведь недавно подверглись нападению! — Вспомнив столкновение с длиннорукой бестией, тут же нашёлся я. — Разве этого повода недостаточно? Учти, что в отличие от французских жестянок, немецкие, а уж тем более русские машины, наверняка бы одержали верх. Пусть и не без потерь.
— К сожалению, произошедший эпизод списали на случайность (шоб им самим так повезло). Тогда как нашу попытку приобрести серьезные боевые машины однозначно бы выставили в негативном ключе.
— Академия рвётся к мировому господству? — Решив пошутить, брякнул первое, что пришло в голову — Давно пора!
— Не сомневайся, так бы и посчитали. Мы ведь не только на бумаге независимы, а это раздражает сильных мира сего. А такой приз, как наше заведение, заставляет слишком многих забыть о приличиях.
Став предельно серьезным, я уточнил:
— Нашлись смельчаки, собравшиеся напасть на нашу академию? Серьезно?? Ну, пусть рискнут, всех покрошим!!
Печально улыбнувшись, Саша отрицательно покачала головой.
— Вероятнее всего, дай мы им повод, нас бы вынудили принять к себе группу международных наблюдателей, якобы независимых, чья аффилированность с корпоративными структурами не оставляла бы сомнений в их предвзятости. При этом, первыми в списке на наблюдение, а то и провокацию, был бы ты и твоя Хоки, надо ли объяснять почему?
— Нет. Тут все очевидно. Однако, это не объясняет необходимость подселения ко мне.
— Исходя из просьбы, полученной нами, ваше совместное проживание является наилучшим решением.
— Браво! Моя женщина поступается моими же интересами, ради ублажения богатой наследницы. — Мрачно глянув ей в глаза, я пригвоздил в ответ. — И ты еще говоришь о доверии?
— Наследник — это мальчик, примерно твоего возраста. — Не менее жестко ответила та. — И ему будет не на кого опереться, кроме как на тебя!
— Мальчик?
— Да!
— Уверена!? Может, поспорим на пару миллионов, что наследник ниразу не мальчик?
Александра не рискнула согласиться, вместо этого взяв паузу для размышлений. Молча обдумывая сложившийся расклад, она, кажется, поняла, что мне известно нечто такое, о чем она и не догадывается.
— Знание чего, даёт тебе уверенность в своёй правоте? — Будто нехотя, уточнила она.
— Есть тут пара моментов. Но! Либо баш на баш, либо каждый при своём.
— Только никому...
— Буду нем, аки труп! — Заставив собеседницу поморщиться от подобной метафоры, согласился я.
Рассказанное ею, было крайне познавательно.
Всё началось с двух писем, пришедших в один день.
Изъявив желание обучаться в наших стенах, в приёмную комиссию академии было направлено два комплекта документов с просьбой о зачислении.
Германская сторона, представленная некой, доселе неизвестной, Лаурой Бодевиг, ограничилась исключительно одной просьбой — обучаться в классе Оримуры Чифую-доно.
А вот у французской стороны аппетиты не отличались особой скромностью (по мне, так больше напоминая истерию).
' И здоровье у него хрупкое, и душевная организация тонкая, и женщин он побаивается (тут его мигом вылечат!). Поэтому, поселите-ка его с представителем одного пола, чтобы они жили и учились вместе. Мы ведь знаем, что вам это не сложно... и т. д. и т. п.'
Короче, впечатление было такое, что на этого Шарля Дюнуа дышать боязно. Того и гляди — сдует.
Правда, в чем нельзя было французов упрекнуть, так это в тупости.
За выполнение их пожеланий они были готовы отблагодарить массой весомых бонусов. Ну не меня, ясен пень, а академию целиком и Сашу в частности.
Учитывая, что 'Дюнуа Инкорпорэйтэд' был давним торговым партнёром и, насколько это возможно в крупном бизнесе, союзником академии, возникла весьма неловкая ситуация.
Другой странностью было то, что обе конкурсантки еще до поступления имели по личному НД. Подозрительное совпадение.
Обретённые знания, дополняя уже имеющиеся, сложились в цельную картину.
Как итог, к концу её монолога я даже расхохотался, вызвав невольные вопросы.
— Что смешного, Ичика?
— Теперь мне понятно, зачем выдавать девочку за мальчика.
— И зачем же? — Сверкнув любопытным взором, мигом нашлась Саша. — Ты ведь не передумал откровенничать?
Да какие тут откровения, так, смех один.
— Расклад тут,— проще некуда. Под видом мальчика ко мне посылают девочку, а для увеличения её шансов на успех, организуют совместное проживание. Угадаешь для чего?
— Промышленный шпионаж?
— Хорошая версия, но с учетом особенностей моего доспеха, без доступа к ядру всё, что им светит — наделать фотографий внешнего вида. Жучки и спец. программы тоже не помогут. Шинононо так умело защитила своё творение, что хрен где подкопаешься.
— Но ведь остаётся инструкция, единственный экземпляр которой был передан тебе вместе с доспехом. — Проявив эрудицию, возразила Саша.
— Можно попытаться. Вот только постороннему её не прочесть, девчонки уже как-то рискнули.
— И что?
— Ничего. Пустота на каждой странице, поскольку это не просто книга и чужих рук она не признаёт. Но если они не полные идиоты, то действовать будут тоньше.
— Шантаж или подкуп?
— Соблазнение и приручение. Ну, сама посуди, для чего пытаться воровать часть сведений о доспехе (не без риска), если можно получить всё целиком, как придаток к пилоту? Вероятно, они рассчитывают на то, что неискушённый юноша будет покорён шармом французской красавицы, меж ними вспыхнет пламя страсти, и тот, потеряв голову, умчится вслед за ней, как мотылёк за пламенем свечи.
— Бедному юноше уже не спастись? — Трагично воскликнув, Саша, отчаянно заломила руки.
— К сожалению нет. — Подхватывая игру, восклицаю в тон . — Ведь одна зеленоокая дива, чья красота не уступает уму, навеки поселилась в его сердце. И подобных ей, там еще двое.
Наградой мне была очень довольная улыбка. Но, благодаря очередному вопросу, ненадолго.
— Ах да, а что я то получу за своё согласие? Неужели ты полагаешь, что мы уже договорились?
Греческая трагедия мгновенно сменилась восточным базаром.
То, что я получу 'Первую красавицу Франции, и её доспех, в придачу' звучало как анекдот. Той так и так было некуда деваться.
Жарко поспорив, сошлись на том, что в переоборудуемом корпусе старшекурсников я получу самую большую комнату, ту что под крышей (на вырост беру, для других стараюсь) и право заселения в неё для всех своих девушек. С моей стороны, было согласие на прием гостя на неделю-две, больше врядли понадобится, а тем временем, обе девушки переедут к Сесилии.
Представляя, как они будут упираться, закрадывалась мысль, что продешевил.
Когда с надоедливыми переговорами было покончено, Саша, сняв маску жесткого переговорщика, попросила несвоим голосом.
— Ичика, а покажи мне эту...ну, в смысле, невидимость...доспеха. — С предвкушением чуда, тихо произнесла она.
Столь искреннее ожидание откровенно подкупало.
Выйдя на середину комнаты, дабы избежать разрушений, с жестом фокусника призываю доспех. Когда белоснежная громада привычно облепляет тело, активирую оптический камуфляж.
Хищно-угловатый силуэт быстро тает, оставляя лишь туманный объем, осязаемый на ощупь.
С неподдельным восхищением на лице, будто ребёнок, подловивший деда мороза, она медленно приблизилась.
