Закончив, он развернулся и направился в сторону лестницы наверх, а Эмма так и осталась стоять на месте, сжимая в руке злосчастную записку. Ну почему она ему сказала ему все с самого начала?
— Эмма, — Макс взял её за руку и улыбнулся. — Он отойдет, вот увидишь. Он и сам понимает, что не сможет долго дуться. Вот я бы не смог!
Эмма обняла парня. Как же хорошо, что среди этой неразберихи у неё все еще был Макс. За каких-то четыре месяца он стал ей настоящим братом: добрым, заботливым и понимающим. Больше никаких секретов!
— Ты знаешь, я люблю тебя! — шепнула она ему.
— Знаю, — ответил он. — Так же как я тебя!
— Ладно, — вмешался Ричард. — Заканчивайте свои нежности и давайте выбираться. Я не хочу получить отработку за то, что нас здесь застукают умиляющимися вашими отношениями.
— Что будем делать? — спросил Уоррен, косясь на стеллаж. — Фел ушел, но, думаю, мы и втроем сможем сдвинуть его.
— Мы поможем, — предложила Вивиен.
Они вернули все, как было, и поспешили уйти.
— Вечером собираемся у меня, — предупредила Эмма. — Как обычно.
И это означало — после ужина.
— У тебя? — Ричард покосился на девушку. — А как же миссис Керн?
— А что, миссис Керн? — не поняла она.
— Макс сказал, что из-за простуды она словно Везувий...
Постучав себе по макушке, Макс поспешил отойти от Эммы, один вид которой говорил — она жаждет объяснений.
— Значит, Везувий? — переспросила она Ричарда, не отрывая глаз от друга.
Подавив нервный смешок, Макс рванул вверх по лестнице. Эмма улыбнулась, она все еще собирается увидеть этого шутника сегодня вечером.
Весь остаток дня Эмма старалась не думать о том, что Феликс зол на неё. В конце концов она смогла убедить себя в то, что он неправ и не должен был реагировать подобным образом. Что же, пани Эммка, издавна известно — лучшая защита — это нападение!
Вечером, когда друзья заполнили комнату, она не стала расстраиваться по поводу отсутствия своего парня. Мориса сказала ей, что Феликс готовиться к какому-то мега важному семинару и не придет сегодня, и она догадалась, о чем речь. Возможно, парень забыл или, скорее всего, он сделал это нарочно, но уж кто-кто, а она знала из первых уст, что семинар состоится не раньше апреля. Планы подготовки и темы все еще были у Артура, и он собирался начать распределение только после нового года.
Другой темой для беспокойства, главной и справедливо требующей внимания, был Виктор Громов. Самый зрелый из них, двадцатисемилетний студент лингвистического факультета сидел на полу у её кровати, держа на коленях книгу, купленную ими в Испании. Рядом, облокотившись на его плечо, сидела Вивиен Сион. Друзья говорили о Европейских диалектах.
— Это похоже на гэльский, но совсем немного. Лишь некоторые элементы, а в общем, я бы сказал, что я в замешательстве. И книга такая старая... судя по обработке бумаги, и способу, которым сшиты листы, можно предположить, что её написание датируется началом нашей эры. И я не шучу, утверждая, что это немыслимо. Это либо отличная подделка, либо здесь замешана технология хранения, о которой нам еще не известно. Я пока еще не эксперт, но уверен — она наиценнейшая. Неужели вы купили это в магазине?
— Да, — ответила Эмма, — а что?
— Да, просто я поражаюсь вашей удаче, вот и все.
— Вот увидите, — начал Уоррен. — Эта книга...
— Исторический артефакт, призванный пролить свет на темные пятна Европы первого тысячелетия до нашей эры! — хором закончили Ванесса, Эмиль, Мориса и Вивиен.
— Ого! — вырвалось у Эммы, и она посмотрела на Лема.
— Да, — согласился он. — Думаю, я произнес это уже не раз. Если бы вы отдали её на экспертизу, мы смогли бы узнать приблизительный возраст и возможно, понять то, как кельтская книга могла очутиться в Мадриде.
— То есть все-таки Кельты? — спросила Лилиан, усаживаясь на колени к Ричарду.
Все знали, что после каникул эти двое сблизились. Эмма помнила, как расстроилась Мориса, когда они объявили, что начали встречаться. Ей нравился Ричард, и она не скрывала этого, но Мориса оказалась умной девушкой и не стала долго плакать в подушку. О том, что она это делала, ей по секрету рассказал Феликс, предварительно взяв с неё слово — молчать. Сейчас девушка уже не прятала взгляда, видя их вместе и более того, она нашла утешение в симпатичном нападающем из команды брата и казалась весьма довольной.
— Да, это определенно что-то из их текстов, — подтвердил Виктор, — мы лишь не можем понять, что это за диалект. Но скорее всего, это "кью" кельтская языковая группа — та, что самая древняя. Кроме того, как мне кажется, текст может быть зашифрован. Здесь и элементы огама и римские буквы и цифры частично...
— А расшифровать его возможно?
— Думаю, что возможно, Эмма, — ответил парень. — Только надо ли оно?
— Эта книга упала на нас мистическим образом! — напомнила Лилиан.
— Ой, да брось! — Виктор тряхнул своими кудрями и улыбнулся. — Я не верю в то, что невозможно доказать.
— И, как, по-твоему, она могла упасть к ногам Эммы с расстояния в три с лишним метра?
— Да как угодно, — ответил он. — Можно долго перечислять, начиная с "при падении отскочила от пола" и, заканчивая тем, что её мог скинуть сам продавец, дабы поддержать атмосферу таинственности заведения и элементарно увеличить продажи.
— Отличный ход, кстати! — согласился Ричард и получил по затылку.
— Значит мы — простофили? — спросила его Лилиан.
— Слушайте, — вставила Вивиен. — Хоть я и была там, и тоже не особо задаюсь вопросом о том, как она попала к нам в руки, но я считаю — это стоит изучения.
Она закрыла книгу и показала обложку, на которой была изображена восьмиконечная звезда.
— Ничего не напоминает?
— Ладно, — Уоррен встал и подошел к подоконнику, где сидела Ванесса. — Я и Ричард две недели копали про Кельтов в нашей библиотеке и в той информации, что он нарыл в интернете, пока вы были в Испании.
— Ты что, сумел починить его? — спросила Эмма, с удивлением разглядывая планшет в его руке. — Я думала, что это уже не возможно.
— Так и есть, — ответила за брата Вивиен. — Этот новый.
— И стоит в два раза дороже! — с недовольством заметил Ричард.
— Ничего, не разоришься!
— Давайте вернемся к Кельтам! — перебила Ванесса, откидывая темно-красные пряди за плечи. — Я две недели терпела просиживание моего парня в библиотеке и его последующие отсыпания в любую свободную минуту, так что давайте уже покончим с этим!
— Что, так не терпится? — усмехнулся Эмиль и тут же замолк под тяжелым взглядом Виктора.
Эмма подавила смешок, и вздрогнула, когда следом до неё донесся знакомый голос.
— Напомните мне, почему мы вообще уделяем этому внимание? — обернувшись, она увидела Феликса.
Он закрыл за собой дверь, прошел через комнату и встал, оперившись о стол.
— Это стоит того?
— Эмма уверена, что стоит. Вивиен считает так же, — объяснил Макс. — Мы рассматриваем Кельтов, как один из древних народов, возможно имеющим отношение к камню преткновения в этой истории — сокровищам, о которых мы знаем лишь то, что их ищут очень давно.
— А откуда мы знаем, что их ищут давно? — спросил он, и Эмме захотелось стукнуть парня.
Этот вопрос, обращенный к ней и тем, кто знал о Громове старшем, попахивал провокацией. Но Виктор и остальные знали упрощенную версию того, что она поведала им сегодня в кладовой. Она и Макс подкорректировали её сегодня днем и рассказали троице вначале собрания. Персонаж отца Виктора был начисто изъят из истории.
— Ректор заодно с убийцами Ганны, — озвучила Ванесса.
— Да что вы говорите? — по лицу Феликса скользнула еле уловимая усмешка и, подойдя к другу, Макс легонько приобнял его.
— Это так, — громко сказал он и незаметно ткнул его кулаком в бок. — Ты что делаешь, сволочь? Мы же договорились!
— А ты разве не в курсе? — удивился Эмиль.
— В курсе, — ответил Феликс, не глядя на Эмму. — Просто до сих пор не могу поверить. Кажется, что это злая выдумка.
— А ты перекрестись! — предложила Эмма. — Помогает, когда кажется. Уоррен, — обратилась она к парню. — Мы слушаем тебя!
Больше она не смотрела на Феликса. И пусть, это было глупо и по детски, но она тоже чувствовала себя обиженной. Он мог постараться понять её, ведь соглашаясь помогать Альгадо, она переживала и за него.
Речь Лема попеременно дополняли Ричард и Виктор. Эмиль, который тоже учился на старших курсах "ЮПЭ" и знал историю не хуже него, не упускал случая и вносил свои замечания. В итоге, обсуждение заняло куда больше времени, чем было запланировано изначально. Причиной этому был искренний интерес, который словно искра разжег в них жажду знаний.
Уоррен подготовился основательно, и Эмма поняла досаду Несси. Конечно, такая обширная, логически выстроенная лекция требует немало времени на подготовку. Еще она отметила, что никто из тех, кто не знал Уоррена, не догадался бы, что он все еще студент, а не преподаватель в академии. Начиная свою лекцию, он предупредил, что кельтская цивилизация собрана в современных источниках по малочисленным сохранившимся крупицам того, что было на самом деле. Он сказал, что она, в основном, подвержена романтизации. И люди предпочитают романтизировать её, нежели смотреть на конкретные факты.
Кельты, как считают историки, были менее образованы, чем другие древние народы, населявшие Европу во времена их расцвета. Большая часть информации дошла до нас только благодаря греко-римской летописи. Уоррен заметил, что, оккупировав кельтские племена, Рим романизировал их религию и культуру, которая со временем растворилась в Христианстве.
Важным фактом, на который все они обратили внимание, было то, что в ходе своих варварских походов, кельты оставили свой след во многих городах Европы, от Франции до Чехии. Более того, известно, что кельтские монахи строили храмы на Руси. Упоминания о них есть даже в Малайзии. Но самое главное, среди завоеванных ими земель числился юг Германии, в том числе Бавария, на территории которой находится академия.
— Историками доказано, что название "Бавария" имеет кельтское происхождение и раньше, на этом месте стоял их город, — подтвердил Виктор. — Происхождение многих европейских городов сводится к древнекельтским поселениям. Так что, вполне вероятно, что все мы — потомки этих самых кельтов, и, именно из-за них находимся в опасности.
— Это вполне может быть правдой, — сказала Вивиен, — но не объясняет ритуалы и связанные с ними поиски сокровищ. Могли кельты спрятать золото и придумать правила включающие в себя элементы жертвоприношения в ходе доступа к ним? Это же бред!
Но ни Виктор, ни Эмиль с Уорреном так не считали. Они объяснили, что во времена кельтов одной из основных правящих каст считались жрецы, исповедующие друидизм. Если судить по приданиям римлян, в том числе самого Гая Юлия Цезаря, в которых он утверждал о наличии в их культуре ритуалов с использованием жертв, в том числе человеческих, то это уже не выглядит так бредово.
— Люди испокон времен верили в разные вещи. Вера толкала их на совершение различных поступков, — сказал Эмиль. — Кто-то открыл Америку и получил вековую известность. Кого-то сожгли на костре, обвинив в еретичестве за взгляд на вещи, который сегодня считается переломным моментом в становлении взглядов на устройство мира. Так почему бы не принять во внимание, что у кельтских жрецов могли быть свои правила хранения сбережений и уникальная система безопасности.
— Ага, — усмехнулся Макс, — и оплата за ведение счета тоже оригинальная: хочешь закрыть счет — заплати жизнь.
— Ну, вполне возможно, что этого не случится, — заметил Уоррен. — Все придания о жертвоприношениях совершаемых кельтами слабо освещены, либо вообще отсутствуют.
Уоррен пролистал несколько страниц на планшете.
— Существует мнение, что римляне сфальсифицировали информацию о кельтах, дабы узаконить свои вторжения на их земли.
— Это кое-что напоминает, — сказала Лилиан.
— Да уж, — согласилась Мориса.
Она устала стоять и расположилась на полу, положив голову на колени Громову.
— Все завоеватели такие хитрые.
— Многие в свое время прикрывались миссионерством, — добавил Феликс. — Я — христианин, но даже я осуждаю способ, которым была осуществлена христианизация многих государств. Римляне делали то же самое.
— Да, — согласился Эмиль. — Но не забывайте, что кельты сами не прочь были отхватить кусочек от чужого пирога. Не с целью же облагородить своей культурой пол континента они исходили всю Европу. Кельты первыми напали на Рим когда-то.
— Не суть в этом, — сказал Ричард. — Главное для нас это то, что кельты и правда могли спрятать свои сокровища от Римлян и держали их местоположение в тайне. И о том, где они, знали лишь посвященные хранители.
— Думаешь, восьмиконечные звезды на нас говорят о том, что мы — хранители?
— Возможно.
— Но, тогда это что-то из разряда мистики. Не могли жрецы запустить программу в генах наших предков, по которой все их потомки рождались меченными.
— Давайте так, — сказала Ванесса. — Оставим религиозно-мистические факты и обратим внимание на реальность.
Она оглядела друзей.
— Может быть так, что кельты спрятали несметные сокровища и существуют придания, по которым выходит, что они все еще не найдены?
— Да, — ответили Уоррен и Эмиль.
— Может быть, что те, кто спрятал сокровища, придумали хитрый замок, открыть который можно лишь с помощью восьми людей со знаками звезды?
— Вот это сложнее, — сказал Лем. — Если честно, я вообще не представляю, как это можно сделать и что это за замок такой.
— Может мы что-то вроде штрих кода? — пошутил Макс.
— Или, это как владение общей ячейкой в банке, — предположил Эмиль. — С условием открытия лишь в присутствии всех членов дележа.
— Дележа? — переспросила Эмма, не скрывая улыбки.
Ей очень нравилось своеобразное чувство юмора Радуги.
— Ну, да. Ты же не думаешь, что кельты спрятали бы свои кровные золотые коврижки, для кого-то, кто не имеет к ним ни какого отношения.
— Откуда же мне знать? — усмехнулась девушка. — Я же не кельт!
— А вот этого ты точно не можешь утверждать, — заметил Ричард. — Потому что Польша тоже считается местом кельтского вторжения.
— В любом случае, я не похожа на кельта, — возразила Эмма. — Они были высокие и светловолосые, а я еле дотягиваю до метр семьдесят, и даже не русая.
— То, как ты сейчас описала кельтов, скорее смахивает на викингов, — сказал Виктор.
— Да, — согласился Ричард. — Я читал, кельты что-то делали с волосами, чтобы те выглядели светлее. И рост у них варьировался от маленьких, до высоких. Кроме того, за два тысячелетия их гены перемешались с генами других жителей Европы, так что об этом нельзя утверждать на все сто.
