— Что будем делать с Альгадо? — услышал Демиен и быстро заскочил обратно. — Теперь задача резко усложняется.
Парень насторожился — ответ ректора показался ему не менее странным.
— Верно, охрана Альгадо не позволит вывести из академии восьмерку, в том числе и мою дочь, в нужный момент.
Мужчины ушли, а Демиен еще некоторое время стоял, прислонившись к стене в уборной и сосредоточенно думал.
— Я должен рассказать тебе кое о чем, — сказал он, когда нашел Киру в библиотеке.
* * *
— Я должна вам кое о чем рассказать! — начала Эмма, закрывая дверь своей комнаты в которой к тому моменту собрались все члены их небольшого клуба.
Эмма села между Феликсом и Максом. Он, как и на площади, обнял девушку одной рукой. Другая, крепко держала её руку, это поддерживало во время рассказа. Это было тяжело, и она будто снова переживала вчерашний вечер. Друзья слушали молча. В месте, где она рассказала, как они с Альгадо спрятались за лестницей третьего этажа, Феликс напрягся, но не произнес ни слова, а девушка продолжала. Она поведала им о разговоре террористов, о том, что в совете есть люди, на которых они работают.
Этот факт застал всех врасплох. В комнате, среди собравшихся, только у троих — Макса, Эммы и Эмиля — не было никого в совете. Родители остальных все поголовно являлись его членами. Они были озадачены, но это чувство быстро сменилось недоумение в той части, где Эмма рассказала о словах Ганны, и затем страхом, когда она уточнила, что эти люди пасут восемь студентов, собираясь провести с их помощью какой-то кровавый ритуал.
Эмма обвела взглядом своих друзей и набрала больше воздуха в легкие. Настала основная часть истории.
— Есть еще кое-что, — сказала она, поднимаясь и мечтая о том, чтобы все это оказалось ошибкой. — Альгадо сказал мне, что видел знак, о котором говорила Ганна, у двух студентов академии. Это... Лилиан и Виктор, — выдохнула она.
В комнате стало тихо. Виктор поднялся и закатал правую штанину брюк, где под носком на внутренней стороне лодыжки все увидели ровную, восьмиконечную звезду. Точно такую же Эмма видела вчера у Демиена, она непременно рассказала бы об этом, но не могла. Она дала слово и собиралась держать его. Один за другим друзья превратились в мел.
Молча, вслед за Виктором, поднялась Лилиан. Она выправила рубашку из юбки, обнажив поясницу. Её знак располагалась прямо на позвоночнике по линии талии.
— Ну, вот и все, — заключила Эмма, из глаз брызнули слезы. — Значит, это правда.
— Еще не все, — раздался голос Ванессы.
Девушка встала, а за ней поднялся и Уоррен.
— Это появилось, когда три года назад погибли мой отец бабушка, — сказала она, показывая знак под левой подмышкой. — У неё был точно такой же.
Уоррен тоже оголился. Звезда украшала грудь парня, прямо под сердцем.
— И того, нас — четверо, — констатировал он, обнимая взволнованную подругу.
Все смотрели на стоящих посередине комнаты друзей. Эмма хотела спросить, что же теперь делать, как вдруг почувствовала, что Макс отпустил её и подошел к Виктору.
— Нет, — прошептала Эмма, когда он собрал волосы, открыв тем самым область шеи, где сзади, прямо под уровнем роста волос, она увидела все тот же злосчастный знак. И тут Вивиен не выдержала: уткнувшись в плечо брата, она разревелась.
— Успокойся, Вив, — увещевал он. — Мы же не знаем, что это означает и будет ли что-либо вообще. Может быть, Ганна что-то не поняла, она же была при смерти.
— Нет, — плакала девушка, — это не может быть просто совпадение! Зачем им было убивать её, если все это ложь? Нас тоже убьют... Убьют всех шестерых!
Эмма очнулась, когда услышала последние слова.
— Шестерых? — её глаза снова расширились.
Вместо ответа Вивиен указала на свою грудь.
— Эти родинки у неё с самого рождения, — объяснил Ричард.
С минуту комнату поглотила тишина. Напряжение в ней выросло настолько, что его можно было резать ножом. Затем Феликс поднялся и пошел к двери.
— Ты куда? — спросил Эмиль.
— Нужно рассказать родителям! — с уверенностью ответил он.
— Нет! — почти закричала Эмма, бросившись вперед него и загородив собой дверь. — Ты что, не слушал меня? — спросила она его, и слезы вновь побежали по щекам. — Мы не можем! Если мы расскажем, нас тоже могут убить! У них есть свои люди в совете.
— Но ты же не думаешь, что это наши родители? — спросила Ванесса.
— Мы не знаем, кто это, — вмешался Макс.
— И мы не знаем, сколько их, — заметил Виктор.
— Мы вообще толком ничего не знаем, — закончил Уоррен. — Так что давайте притормозим и постараемся все обдумать.
— Верно! — согласилась Лилиан, нарушая очередную минуту молчания. — Нам нужно больше информации. И, пока мы не сможем точно сказать, кто есть кто, мы никому об этом не скажем!
— Ганну убили, потому что она не "ключ", — заметил Макс. — Если наша осведомленность дойдет до нежелательного источника — Эмма, Феликс, Ричард, Мориса и Эмиль могут последовать за старостой физмата.
— Ты забыл про Альгадо, — напомнила Мориса. — Он тоже в курсе всего.
— Ну вообще-то, не всего, — поправил Виктор, — он знает только о нас с Лилиан. Кстати, — он лукаво улыбнулся девушке, — а при каких обстоятельствах он мог увидеть твою метку?
Этот вопрос разрядил напряженную атмосферу и вслед за закатившейся в приступе смеха Лилиан, попадали остальные члены "Созвездия", до которых один за другим дошло, что он имел ввиду.
— Мы с родителями отдыхали в Турции этим летом, — сказала девушка сквозь слезы. — Оба, я имею в виду оба брата, были там. И пусть меня угораздило так вляпаться, но что мне оставалось? Не выходить к бассейну? Я приехала отдыхать, а не бегать по всему отелю от пары бревен.
— Думаю, с Альгадо не будет проблем, — неожиданно для всех заговорила Эмма. — Он может и сволочь, но за свою шкуру трясётся не меньше нашего. Молчать о причастности совета было его идеей.
— И ты думаешь, раз вы с ним вместе пережили это маленькое приключение, можно доверять ему? — немного рассержено спросил Феликс.
— Я ничего не думаю! — обиделась Эмма. — Я просто говорю, что Альгадо — не есть наша проблема, Феликс! Нам нужно о ритуале думать: о том, как его избежать, кого опасаться, и как вообще быть со всем этим непонятно чем!
Её снова затрясло. Феликс подошел и крепко обнял девушку.
— Прости, — прошептал он, — это все нервы. Мы будем поступать так, чтобы не навредить. Все останутся в безопасности, никто из вас не пострадает следующим летом, я обещаю!
Никто не услышал его слов, кроме Эммы. Улыбнувшись, она запустила кончики пальцев в так нравящуюся ей прическу парня. В дверь постучала Джессика. Она сообщила друзьям, что Сэм собирается уходить и готов проводить всех до их корпусов.
— Могу я остаться у вас, миссис Керн? — спросил Макс. — Мне бы очень хотелось побыть с Алом!
— Да, конечно, милый! — ответила она, поднимаясь к себе.
Все уже вышли на улицу. Эмма была в своей комнате, а Макс сел на диван рядом с братом. Феликс выходил последним.
— Могу я остаться у вас, миссис Керн? — передразнил он друга.
Макс рассмеялся.
— Я собираюсь спать здесь, — указал он на диван, на котором сидел, — а не вон за той дверью. — Закончил он, ткнув пальцем в комнату Эммы.
— Я не это имел в виду, — хотел оправдаться Феликс.
— Ну-ну!
— Ладно, — буркнул он на прощание, — спокойной ночи!
— Влюбленный идиот! — заключил Макс, глядя на закрывшуюся дверь.
Играющий у его ног Ал поднял на брата любопытные глаза.
— А что такое "влюбленный идиот"? — спросил он.
— Ээ... — это застало Макса врасплох. — Это... это значит, что когда человек кого-то любит, или понимает, что влюбился, он начинает вести себя глупо.
— Ясно, — сказал мальчик и принялся играть дальше. — А ты тоже влюбленный идиот? — вдруг спросил он.
— Что? — поперхнулся Макс. — Почему?
— Когда приходила сердитая тетя, ты налил кофе Эмме на стол мимо чашки... два раза.
Макс открыл было рот, но промолчал.
— Это было глупо, — спокойно сказал Алек, продолжая катать машинку по дивану.
— Наверное, — вздохнул парень, поглаживая брата по голове. — Наверное.
Этим вечером ими было решено начать свое собственное маленькое расследование. Этим вечером он решил, что должен во всем разобраться.
* * *
Следующие двое суток прошли для Виктора Громова и Вивиен Сион в непрерывном марафоне между библиотекой и занятиями, где они делали вид, что усиленно изучают новый материал. Так оно и было, только вместо положенной истории латыни у неё и немецкого языка у него, оба корпели над нумерологией. Тем временем, Эмма и Феликс разделили между собой другой соответствующий параметрам поиска предмет — астрономию, а Ванесса и Уоррен искали ниточки в "истории мировых общественных организаций". Информации было очень много, и вскоре к ним присоединился Эмиль.
В итоге, все были чем-то заняты. Все, кроме самого Макса, которому друзья подарили возможность провести свободное время с братом. Ал был счастлив, Макс тоже. А еще он испытывал благодарность, смешенную с чувством собственной непричастности к общему делу. Даже Лилиан и Мориса, которые, по его мнению, без всякой пользы читали журналы по хиромантии, статьи о родинках и их значении, вносили свой вклад в расследование. Поэтому, когда спустя двое суток, все вновь собрались у Эммы, он виновато слушал то одного, то другого оратора. Первыми выступала троица Вега-Лем-Радуга. Они составили приблизительный список сект и других объединений, официально или тайно действующих на территории Европы.
— Многие из них, — объясняла Ванесса, — использовали или используют в своей символике звезды. Правда, все они пятиконечные, и нет ни одной с восемью лучами.
Эмиль напомнил, что в восточной части Германии сравнительно недавно была найдена так называемая "Янтарная комната" и возможно, это не единственное место в ФРГ, которое хранит в себе древние ценности.
— А вот я вычитал, что кельты делали вотивные, то есть посвященные чему-либо, жертвенные захоронения своих сокровищ. И чаще всего делали они это в различных водах, источниках, родниках. Яркий пример этого — клад из двух тысяч предметов, главным образом брошей и браслетов, найденный в котле у Гигантских родников под Дачевом в Чехословакии. Его относят ко второму — третьему веку до нашей эры. Не исключено, что где-то поблизости есть такое место. И, возможно, там действительно есть сокровища, или же члены этой банды думают, что оно там есть, — заметил Уоррен. — И, раз нас называют "ключами", значит открыть это место должны мы.
— Звучит несколько не реально, — сказал Ричард. — Впрочем, как и то, что у всех вас есть "природные татуировки". Эта история не дает мне покоя, и я все размышлял, как эти охотники за сокровищами могли узнать о нас? Вся эта история с "ключами", она видимо тянется уже давно, ведь родинки были еще у нашего отца. Как давно они ищут то, что ищут? И они точно не перед чем не остановятся, а это определенно заговор, иначе мы не оказались бы все вместе. Никто же не верит в совпадение, правда? Нас привели сюда. Всех нас привели в академию не случайно.
Несси предположила, что если в Совете есть группа лиц входящих в эту секту, а она была абсолютно уверена, что это именно секта, а не просто преступная организация, тогда теория Ричарда верна: ими изначально управляли. Это заставило друзей задуматься над тем, кто и как принимал решение об обучении в академии "Пятый луч". Факты говорили о следующем: четверо из шести "ключей" были приглашены в академию членами совета попечителей, в который ранее или позднее вошли их родители.
— Моего отца пригласил сам Соболев, — признался Виктор. — Я помню, как он приехал однажды вместе с проректором. Они долго разговаривали, и в итоге я оказался здесь, как и мой отец. Помимо членства в совете он преподает на моем факультете. Знаете, — сказал парень, проводя ладонью по густым черным кудрям, — когда отец дал свое согласие, у Соболева было такое лицо... Я не уверен, был он рад этому или нет, что было бы странно. Но в тот момент он так странно посмотрел на меня.
— Мой декан буквально песни пел о том, какой это счастливый шанс учиться здесь, и насколько это важно для меня, — вставил Макс. — Он также упоминал, что списки льготников на рассмотрение совету подает ректор.
— Я не хочу быть параноиком, но, похоже, у нас наклевывается первый подозреваемый, — заметила Вивиен, которая рассказала друзьям о том, что пара Соболев — О'Рой навещала и их мать.
Далее зашел вопрос о числах. Что означает восьмерка, никто не знал. Почему именно восемь человек, а не три или двадцать? С чем связан выбор этого числа? Всерьез разбирая эти вопросы, друзья не раз шутили над абсурдностью ситуации. Они сидели здесь и пытались разгадать зловещие планы группы психов с помощью копания в учебниках и журналах. Но, по словам умирающей девушки, эти люди собирались обескровить их не позднее июня следующего года. Сей факт, в который не хотелось верить, все же был основной движущей силой расследования. Вторым же колесом "тележки" стало любопытство. Как бы ни было странно, но вся эта история затянула их как киношный детектив. И только естественные отметины в форме восьмиконечной звезды на шестерых из них напоминали, что бред готовится обернуться трагедией для одних и обогащением для других.
И все-таки, это было не нормально. Сама нумерология была пара наукой. Однако, еще в глубокой древности, племена людей пользовались числами, а сегодня общество подвержено суевериям, связанным с ними. К примеру, многие приходят в ужас от числа "тринадцать", а про комбинацию из трех шестерок можно не рассказывать. Первое и единственное, что каждый в комнате мог сказать о цифре "восемь", это то, что она является символом бесконечности.
— Восьмерка, — читала Вивиен, — устремляет человека вперед, к успешному осуществлению планов и намерений. Она олицетворяет неустрашимость во всех областях жизни. И, внимание! — девушка сделала паузу. — Восьмерка — символ материального успеха, процветания, финансового благополучия, изобилия и обогащения.
Когда она закончила, Виктор попросил у Эммы листок бумаги и карандаш. Получив их, он начал чертить какие-то линии. Когда же он закончил и показал рисунок друзьям, они увидели два одинаковых квадрата, располагающихся один на другом так, что все углы одного квадрата пересекали стороны другого ровно посередине.
— Восьмерка — это так же две четверки — два квадрата по четыре угла — надежность, доведенная до совершенства, — объяснял он, указывая на рисунок. — Четыре двойки говорят о четырехкратном равновесии.
Он снова начал что-то чертить.
— Я не знаю, каким образом это связано с обозначенными, то есть с нами, но вот что получается, если видоизменить линии наших квадратов.
