-Ты в порядке?.. — только и смогла выпалить она, разглядывая его.
-Да, — коротко бросил он.
-Тогда в чем дело?..
-О чем ты?
-Что с тобой? Почему ты такой?..
-Я сказал тебе не стрелять в них, когда свои близко... — сквозь зубы прошипел он.
-Но... Ты же был один там. Ты мог погибнуть!
-Да! От твоей пули! — сорвался на сестру Верден.
Оттолкнув ее, он прошел в здание, не желая больше слушать ее оправдания.
-Я не понимаю... — тихо и уже сама себе всхлипнула Рити, — Что с тобой творится, Верден?..
-Ты не дала ему насладиться победой... — слева от крыльца, прислонившись к стене, со скучающим видом, стоял парень в темной куртке не военного покроя.
Верити узнала его. Это был волк.
-Что ты сказал?.. — она подошла ближе, чтобы видеть его лицо.
-Я видел, как он дрался, — заявил он, улыбаясь — Это ты стреляла в последнего?
-Я.
-Потому он и злится.
-Хм. Знаток! Любой, кто слышал наш разговор сделал бы такой вывод... — раздраженно отозвалась Рити, вспоминая выходку этого 'мачо' на заднем сидении джипа.
-Ты не дала ему закончить бой и выйти победителем. Он не удовлетворен, — все так же уверенно отвечал волк.
-Он мой брат, и он не псих, чтобы наслаждаться убийством!
-Конечно. Но ты не видела его глаз... — вкрадчивым шепотом закончил парень.
Верити бежала прочь, не желая больше его слушать, а волк рассмеялся ей вслед. Он знал, Рити все поняла и без него, но не желала такой правды.
6
Около восьми часов вечера зачистка была завершена. Дальше ополченцы и Праведные волки двинулись на север, для того, чтобы соединиться с войском первой базы Дориана, под руководством Морлока и еще пяти имперских наемников.
Этот путь Верити уже знала. И снова ее одолевали воспоминания, и снова всплывали в памяти лица друзей и врагов. Она вглядывалась в окна домов, пытаясь найти один. Но не было поблизости ничего похожего, ни одного такого дома, ни одного места, что так же сильно тянуло бы ее, как тот заброшенный дом. Это было не столько желание снова встретить его, сколько желание все исправить, вернуть, начать заново... изменить ЕГО?.. Навряд ли. Но человеческая душа так устроена. Зная, что ничего не выйдет, мы оставляем за собой право на надежду и веру.
Машины завязли в сугробах и встали. Дальше не слышно было гула моторов и только шаги и хруст снега под сапогами. Тьма так сгустилась, что будто и не на небе была вовсе, а прямо перед ними стелилась едким туманом. Верити шла чуть позади, глядя в спину Вердену. Ей не хотелось сейчас думать о нем, но мысли сами лезли в голову, как непрошенные гости. Она знала ответ на собственные вопросы, но боялась не то что вслух произнести, а даже подумать об этом. Поведение ее брата и раньше было подобно вулкану, но Рити знала и просто хотела верить в то, что он всегда был на стороне добра и никогда не получал удовольствия от унижения других, от чьей-то боли, от смерти врага. Да он дрался, когда был мальчишкой. Рити помнила его лицо в такие моменты. На нем почти всегда был испуг и надежда на примирение, сочувствие сопернику, ведь Верден чаще всего одерживал победу в школьных стычках... Но никогда не гордился увечьями и кровью других, никогда не радовался чужой боли и не желал насилия так страстно, как в этой схватке. Никогда у него не было такого взгляда, потустороннего взгляда мертвой души...
Наконец процессия свернула и вышла на улицу Свободы. Узнавая окрестные дома и даже кучи хлама и мебели, Верити вырвалась из строя и побежала что есть мочи. Из-за тумана еще не видно было театра, но девушка знала, он рядом.
-Вернитта! — резко окликнул ее брат, но Рити только махнула рукой.
Через секунду показался парадный вход театра, возле него — несколько десятков человек, среди которых был Морлок. С разбегу девушка врезалась в него, не успев затормозить. Он обхватил ее и чуть приподнял над землей, смеясь ее детской радости.
-Я же говорил, встретимся, ну... — хохотал он.
-Морлок! Как же классно, что ты жив и мы все ту-ут!.. — Рити потерлась о его плечо прежде чем отступить назад и отпустить его, — А где Эллао?
-Он в главном зале, но... послушай меня, — начал Морлок с присущим ему занудством, — Если вы еще раз выкинете что-нибудь подобное... я за себя...
-За себя тоже можешь поручиться... — хитровато улыбнулась ему девушка, — Ты же понял тогда, как это бывает необходимо и что это не преступление, когда во благо. Он такой же добрый, как и ты. Неужели ты до сих пор злишься на него за то?..
-Ну... в общем ты меня поняла, Рити, — замялся Морлок.
-Конечно! — весело выкрикнула она, убегая на задний двор.
Там, спустившись по подвальной лестнице, Верити пробежала по коридорам, зная все ходы театра как свои пять. И, наконец, перед ней возникли двери главного зала. Рити остановилась. Из зала доносился холодный воздушный звук виолончели. Он летел под высокие потолки, отражался от них и рассыпался ледяным дождем волшебной музыки. У девушки похолодели руки, и по всему телу пробежала мелкая дрожь, но Рити нашла в себе силы открыть дверь. Звук шел из темной оркестровой ямы, как из преисподней. На сцене, как и прежде таяла одинокая свеча. Верити силилась узнать симфонию, но ничего не приходило на ум, хотя казалось так знакомо и так чувственно... Она прошла между рядами, ступая осторожно и тихо, будто боясь спугнуть волшебство. Отложив винтовку и куртку, Рити решилась подойти к краю. Музыка стала невыносимо тоскливой и рвала душу на части. Не понимая себя, девушка шла к краю и плакала, не то от счастья за Эллао, не то от собственного горя. Он сидел к залу спиной. Его седые длинные волосы скрывали бледное лицо. Руки нежно и бережно сжимали инструмент, заставляя его петь магическую симфонию. Верити села на край и свесила ноги вниз. Прыгать было высоко, и не хотелось прерывать Эллао. Рити увидела чудо, в которое не могла поверить еще долго после. Его глаза были наполнены жизнью и сверкали от слез. В них было и счастье, и трагедия всей его жизни, и любовь, и ненависть. Он снова научился чувствовать, как раньше... чувствовать и говорить музыкой.
В наступившей тишине Верити глубоко вдохнула, вспомнив, как нужно дышать. Юноша испуганно обернулся и поднялся со стула, утирая слезы и виновато улыбаясь Рити.
-Я верила в тебя... — вздохнула девушка радостно, — Я знала, что такая любовь, как у вас с 'Виолой' не заканчивается и не исчезает бесследно. У тебя такая большая душа, что она берегла у себя твои чувства, пока ты не был готов их принять.
-Как ты? Боже мой, Рити, я... Ты в порядке? Я так переживал из-за того, что сделал...
-Ты жалел об этом?.. — прищурилась Верити шутливо.
-Не обо всем, только о последнем. Я сделал тебе больно.
-Забудь об этом. Со мной все хорошо, — заверила она Эллао, поднимаясь на ноги.
Вампир вылез на свет и подошел к ней, все еще с тревогой оглядывая девушку.
-Ты нашла брата? Как ты здесь оказалась? Я не понимаю...
-Ты больше не скрываешь свои чувства. И... у тебя их сейчас слишком много. Успокойся, давай посидим?
-Конечно... — согласился вампир, обхватывая Рити руками, — Сейчас. Только... обниму тебя, пойму, что это ты, и посидим.
Его тонкие пальцы нежно вцепились в плечи Верити. Губы коснулись ее волос. Рити прижалась к Эллао лицом.
-Я здесь, и все хорошо... наверное.
-Наверное?.. Ты не знаешь точно? Что случилось, Рити?
-Я нашла брата... — девушка отстранилась от него и провела по светлым волосам сверху вниз, убирая их с лица.
-Но у тебя в голосе нет радости, — заметил Эллао.
-Я здесь с военными. Наши войска сейчас соединяются, чтобы вместе вступить в бой в центре... Эллао, он стал совсем другим! — она обернулась к нему и вампир увидел слезы, — Он совсем другой человек. Он жив, но я навсегда потеряла того брата, которого хотела найти.
-Что ты такое говоришь? Я не понимаю тебя. Ты мечтала, чтобы он оказался жив. Ты нашла его. Какая разница, каким он стал. Он все равно навсегда твой брат, единственный родной человек, который у тебя остался, если я правильно помню...
-Да, ты прав... Наверное ты прав.
Девушка прильнула к его плечу и закрыла глаза, стараясь прогнать дурные мысли. Но лицо брата с глазами зверя, жажда крови в этих глазах...
7
К этому времени князь и его рать уже выступили к позиции и направлялись к восточному мосту. Сильнейшее, но немногочисленное войско отлично подготовленных убийц шло под единым постулатом: Тьма должна быть уничтожена. Воцарится мир на этой земле и мир на родине, в Зордании. Бог простит их проклятые души. Они все сделают шаг к излечению от дьявольской болезни и перестанут чувствовать жажду. Так обещали им праотцы Праведных законов, так обещал им Алиас. 'Мы вернемся домой и отомстим Сальватору за предательство империи!' — так же дал слово князь.
Милана сегодня шла рядом с ним и не представляла, как раньше могла жить без этого человека. Она не поклонялась ему, как другие, но была влюблена в скрытые в недрах души его беззаботность и наивность, в сочетании с силой и мужеством, самоотдачей и разумом. Профессиональный военный деятель и безусловный ребенок. Влюбленность князя вызывала у Миланы взаимные чувства. Ей больше не было обидно, что она всего лишь похожа на его любовь. Она знала, что сама она так же сильно нужна ему. К Дориану же не осталось ничего кроме презрения. Ради Алиаса Милана переименовала свою ненависть в безразличие.
Взор князя был устремлен вдаль, за горизонт. На его лице блуждала смута. Девушка подняла руку и нежно провела по его горячему лбу.
-Что с тобой? Если бы ты не был проклятым, я решила бы, что у тебя лихорадка, Алиас...
-Мне в самом деле нехорошо. Я чувствую, что послал людей на смерть, — ответил ей князь, еще тревожнее глядя вперед.
-Похоже, это как-то связано с той последней битвой за Нодегарм... — чуть слышно проворчала Милана, — Я не права?
-Права. У тебя отличное чутье, любимая... Я должен был поговорить с тобой раньше. Но сейчас уже не время для таких разговоров, прости.
Он отделился от строя и подался вперед, продолжая путь в одиночестве. Милана не стала его тревожить, но ей стало не по себе. Алиас до этого ни разу не прерывал беседу вот так, и не скрывал от нее ни слова, ни мысли.
На юге сейчас вошли в город птенцы Дориана. Им предстояло первыми напасть на центр. Такая честь многим казалась немилостью, но несогласные предпочитали молчать. Сам Дориан после собрания не был настроен на размышления. После того, как он увидел Милану об руку с князем, все идеалы перестали для него существовать. Не было больше ни дружбы, ни любви, ни патриотизма, ни подчинения и преданности Алиасу. Князь пал в его глазах, а Милана стала камнем преткновения. Все, ради чего он вел сейчас свою армию, все, ради чего он сам шел на смерть, была она. Но было у него большое желание умереть как можно скорее, умереть, чтобы не причинять больше никому боль, и чтобы никто больше не причинил боль ему самому. Стоило ли ему надеяться на то, что она простит его? Может и нет, но он надеялся и почти верил. Она подарила ему поцелуй, а с ним и надежду, но все так быстро разрушилось на его глазах. Она уже с другим и никогда его не простит. Дориан ненавидел себя теперь больше, чем когда-либо. Так давно он винил себя за то, что сделал с этой прекрасной и смелой девушкой, и когда увидел ее здесь, это чувство стало слишком сильным. Теперь оно имело единственный выход — смерть. Вампир потер седые виски, затем глаза, слезящиеся от едкой Тьмы, и ускорил шаг, а за ним и его вечные слуги, любящие его, созданные им, его дети.
В городе было тихо и пусто, но эта тишина здесь всегда имела подводные камни. Она была наполнена отталкивающей, а иногда манящей, энергетикой. Здесь начиналось сильное защитное поле. Оно подавляло волю Праведных и мутило разум смертных. Когда со всех сторон на войско стали нападать оборотни и люди, подчиненные вампирам, Дориан не сразу сообразил, что началась бойня. А когда понял, часть его птенцов была уже уничтожена. Он не был готов, и не были готовы его воины. Они были уже так близко к цели, но не ожидали засады. Дориан не смог простить себе этого. Со страшным криком, он бросился в самое пекло и вступил в бой.
8
Когда Рити вышла из театра, на улице валил снег. Он падал огромными хлопьями, и теплый ветер бережно кружил снежинки. Девушка запрокинула голову и несколько белых мушек опустились на лицо. Она улыбнулась сама себе и вздохнула, сбрасывая всю грусть и горечь. Из-за снега и тумана было совсем ничего не видно, из-за луны вампиры волновались за успех своих планов, но ей было хорошо, ей безумно нравились все эти простые, но такие родные 'стихийные бедствия'. Они напоминали ей о жизни, о детстве, о том времени, когда все было иначе, когда дети катались на санках и лепили снежные крепости, когда ночью было так светло из-за мягких и клубящихся рыжих облаков, отражающих свет фонарей, когда зимой было тепло на душе и весело в предчувствии нового года.
Рити и Эллао нашли остальных и присоединились к смешанному строю из людей, вампиров и волков. Морлок, оглядывая строй, остановил на них взгляд и одобрительно кивнул. Все было хорошо, пока Верити не нашел Верден. Он схватил ее за плечо и оттащил от вампиров. Рити в этот момент очень точно рассчитала реакцию Эллао и возможно Морлока, если он конечно их видел. Она оставила разборки с братом на потом, обернулась к Эллао и остановила его в шаге от них.
-Стой! Это — мой брат! — бросила она вампиру, который уже приготовился для выпада.
Лицо его было неприступно гневно, но услышав ее слова, юноша смягчился и отступил.
-Какого черта! Тебя еще искать надо! — Верден выразил свое недовольство криком, не особо придавая значение поведению Эллао, — Что ты делаешь с ними?!
-Верден, это — мои друзья... — стыдясь его, улыбнулась девушка.
-Где?! — он бешеным взором окинул стоящих рядом вампиров, спросив это так, будто разорвет любого, на кого она покажет.
-Может, успокоишься для начала? Я говорила тебе, что это мои единственные друзья, и мне плевать, нравятся они тебе, или нет!.. — она притихла, осознав, что привлекает внимание.
-Поговорим еще об этом. Пошли... — он отвел ее к своей роте и велел идти с ними.
Верити не хотела его злить и осталась среди людей. Через полчаса сборы окончились и смешанная армия двинулась на северо-запад. Снег не прекращался, и видимость снизилась до одного метра. Войско двигалось медленно. Все, как один, оглядывались по сторонам, ожидая атаки. Нервы были на пределе. Рити терла глаза и тоже оглядывалась. Туман щекотал ноздри и горло. Она заметила, что волки идут с ними рядом. Тип в кожаной куртке то и дело косился на нее. С каждым шагом все чаще и дольше, и, наконец, совсем не отводил глаз, даже когда Рити смотрела на него в упор. Такое пристальное внимание девушке порядком надоело. Ей показалось, что он хочет ей что-то сказать. Не питая особых надежд услышать что-то приятное, она заговорила с ним, подойдя чуть ближе.
-Что тебе от меня нужно?
-Ух... — поежился волк с усмешкой, — Злишься. Силища-то есть, а?.. — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он, понизив голос почти до шепота, — Брр...Ты правда слуга Лайноса?
