— Верно, — кивнул Эмиль. — И, если подумать, они могли и со звездами подсуетиться.
— И опять мы вернулись к разряду из ряда вон выходящего, — сказал Феликс, подходя к Максу и Эмме.
Он осторожно приподнял его волосы и взглянул на родинки.
— Даже, если предположить, что спустя тысячелетия учение о сокровищах их местоположении и охране передавалось от отца к сыну и знающие люди поддерживали принадлежность, как вы сказали, хранителей к своему роду, начало которого было положено при за печатке сокровищ, то как объяснить, что родинки настоящие? Посмотрите: это не может быть настолько хорошей татуировкой! У Вивиен они вообще с рождения!
— Значит, это сделали инопланетяне! — сказал Эмиль, и все рассмеялись. — Сделали же они хрустальный череп, найденный у племени майя.
— Это тоже может быть фальсификацией, — заметил Уоррен.
— Нет, навряд ли, — сказал Ричард. — Эксперты подтвердили, что скопировать это произведение не могут и сейчас, на современном оборудовании. А тогда, у майя, вообще ничего не было, кроме ножиков.
— Точно, — поддержал Эмиль. — Не могли же они выстрогать его из куска хрусталя каменным ножом?
Уоррен хотел возразить, но его перебила Мориса.
— И к чему это все? Вы же не думаете всерьез, что вас хотят принести в жертву зеленые человечки?
— Нет, конечно! Мы просто пытаемся понять, как такое возможно, что шесть человек имеют идентичные знаки на теле такой специфической формы. Мне сложно списать это на генетику, если только ею и правда можно управлять.
— А ты уверена, что родинки у тебя с рождения? — спросил Эмиль у Вивиен.
— Абсолютно! — ответила девушка. — У меня и фото есть, где мне полгода. Все видно четко. Они были у меня с самого начала. Тем более, что моя тетя работала тогда в роддоме и сама принимала нас с Ричардом. Не могли же родители проглядеть то, что мне сделали татуировку кельтские сектанты.
Эмма и Лилиан переглянулись. Обе они вспомнили историю с тату Эммы.
— Но кельты — не секта, — сказал Виктор. — Это древний народ со своей культурой, как уже было сказано, и религией. Мне отец рассказывал.
— Отец? — воскликнули практически все сразу.
Эмма прикусила язык.
— Да, — ответил Виктор, оглядывая друзей. — Что в этом удивительного? Он лингвист и историк. Чего вы так испугались?
— Мы же договорились не говорить об этом с родителями, — напомнила Вивиен.
— А я и не говорил. Просто отец когда-то изучал их цивилизацию, вот я и вспомнил. Кстати, он сказал, что на месте поместья раньше было древнее кельтское поселение.
— Ясно, — сказала Вивиен и посмотрела на Эмму. — Видимо, он у тебя подкован в этом вопросе.
Друзья решили быстро замять щекотливую тему, и пришли к неутешительным выводам. Они вновь имели почти безупречную теорию, не отвечающую ни на один из основных вопросов: Кто? Где? Когда? И, как будет проводиться ритуал, о котором успела рассказать перед смертью староста физмата. Более того, не было никаких подтверждений, что все тянется со времен кельтов и что именно они — причина всего происходящего. И, оставалось лишь знание о том, что ко всему причастен ректор, а по версии для посвященный, и отец Виктора.
— Что будем делать с этим? — спросила Ванесса.
— Положим в копилку, и начнем искать другой пазл, — сказал Уоррен. — И, для начала, подтвердим или опровергнем теорию с причастностью кельтов, возникшую на основе того, что на Эмму упала книга.
— Может и правда стоит еще раз наведаться в ректорскую? — спросила Лилиан, глядя на Эмму. — Спроси ключ у Альгадо.
— Нет! — воскликнули Эмма и Феликс.
— Ни за что! — добавила Эмма.
— Ну а что? — девушка встала на ноги и подошла к подруге.
— Он ведь тоже хочет докопаться до истины.
— Вот только не понятно, зачем? Может, скажешь? — произнес Феликс, проходя мимо девушек к выходу. — Если ты знаешь, конечно.
Он ушел, не оборачиваясь и не прощаясь, а она уже было подумала, что он остыл.
— Вот, ну что я сделала? — спросила она у Лилиан, когда все ушли.
— Ты показала, что не доверяешь ему, — сказала подруга.
Эмма знала — Лилиан была права.
— Но, возможно, это не все.
— Что значит не все? Что еще?
— Скажи честно, — Лилиан закрыла дверь. — Вы уже были вместе?
— К чему ты...
— Значит, нет?
— Нет.
— Ты говорила ему, что любишь его, что он много значит для тебя?
Эмма начала понимать, к чему клонит девушка.
— Ты думаешь, он сомневается, не уверен в том, что я хочу быть с ним?
Лилиан кивнула. "Ну конечно, — подумала Эмма, — а чего она собственно ожидала? "
После Испании Эмма решила, что с Артуром покончено, но когда они снова стали видеться на занятиях и иногда в конюшнях, сомнения вернулись с новой силой. И, с возрастающим чувством к Феликсу росло и сомнение в этом чувстве. Особенно оно было уязвимо в моменты, которые она проводила рядом с деканом физмата.
Неужели ей не избежать предсказания старой испанки? И, хотя после истерики женщины она с огромной натяжкой могла утверждать, что та была в своем уме, Эмма никак не могла отделаться от мысли, что Артур, возможно, её единственный, — начертанный судьбой. Конечно, это повлияло на их с Феликсом отношения. Парень не был глупым и наверняка чувствовал, что с ней что-то происходит. Он никогда не показывал ревность или недовольство, но случай с запиской и открывшаяся после правда, стали для него последней каплей.
"Я должен побыть один, — бросил он, уходя".
Так тебе и надо, Эмма. Видимо ты забыла пословицу о погоне за двумя зайцами.
Гл.15 . "Ключи"
Ключи открывают не только те двери, для которых созданы
Александр Дюма,
"Королева Марго"
* * *
ХVIII век...
"Свершилось! О, боги, я нашел его... Вот она — последний восьмой ключ! И, пусть, следующее нужное нам затмение произойдет лишь через пятьдесят лет... Теперь я имею на глазах все восемь ключей! И я не упущу их! "
(Александр Стеланов-Фортис)
— С рождеством!
Джессика чмокнула старшую дочь в щеку и выскочила за дверь. Но, не успела она закрыться, как мать вернулась. В руке её был бумажный пакет с ручками, явно подарочный.
— Кажется, это тебе! — сказала женщина и оставила его у входа.
"Может быть, Феликс? — подумала Эмма".
Прошло уже пять дней с того момента, когда он вышел из её комнаты после собрания, дав понять, что ему нужно врем, чтобы разобраться во всем. И, если до того, она считала их размолвку даже полезной, то сейчас это доставляло ей немало беспокойства. Она начала думать, что его копания в их отношениях порядком затянулось.
— Что у нас тут? — сказала она вслух, открывая пакет.
Рука нащупала ткань, и в глазах отразился цвет её любимых роз. Словно сама не своя, она медленно вытянула из пакета платье — то самое платье, которое она мерила в Испании, которое так и не купила, потому что оно стоило целое состояние.
— Нет, это точно не Феликс.
Эмма вошла к себе и аккуратно повесила вешалку с нарядом в шкаф.
В пакете все еще что-то было. Она пошарила на дне и достала две небольшие коробочки, покрытые черным бархатом. С нетерпением, свойственным многим девушкам, она открыла одну и обомлела. На мягкой подушечке лежали не передаваемой красоты подвеска с цепочкой. Во второй оказались серьги. Камни на обоих украшениях были идеально подобраны в тон её платью.
— Господи! — воскликнула Эмма, читая описание, вложенное в каждую коробочку. — Это же... не бижутерия.
Судя по всему, она держала в руках невероятно дорогие вещи. Серьги и подвеска были выполнены в единичном варианте из двух маленьких и одного большого красного рубина в платиновой оправе потрясающего узора плетения.
"Наверное, произошла ошибка, — так она думала, стоя у зеркала, примеряя к себе подвеску". Наверное, это — недоразумение, и платье вместе с украшениями предназначено не для неё. И, зарывшись в пакет, Эмма стала искать то, что могло подтвердить это.
— Вот оно!
Вытащив, она мгновенно открыла маленькую открытку.
— "В этом ты выглядела куда лучше, чем в том, в котором танцевала в сентябре. АА".
Если до этого она была удивлена, то после прочтения Эмма впала в ступор. Удвоенная "А", завершающая послание, конечно же было подписью отправителя. Чем еще оно могло быть?
"Неужели это он? — подумала Эмма". В её голове кипели мысли, в душе бушевали чувства. И снова разум разделился надвое, споря сам с собой о том, что это невозможно. Не мог Артур сделать ей такой подарок. А кто мог? Ричард? Вивиен? Нет, они не могли. Лилиан не позволила бы им подписаться так.
— Ооо, Боже!!! — девушка соскочила с кровати и бросилась к двери.
В один момент она накинула куртку и выбежала на улицу нараспашку, невзирая на легкую метель. Эмма нашла первый курс хим-био и заглянула внутрь: Лилиан не было. Возможно, она опаздывала, или вышла. Эмма взглянула на часы — подарок бабушки: до звонка на пару оставалось пять минут.
— Хлоя! — позвала она девушку, которая была соседкой её подруги по парте.
— Привет, Эмма!
— Привет! Ты знаешь, где Лилиан?
Девушка покачала головой и Эмма ушла. Спускаясь вниз по лестнице, она вспомнила, что у неё есть пейджер и стремглав бросилась к первому попавшемуся туалету. Заскочив в кабинку, она достала маленький элемент цивилизации из-под пиджака, где он был закреплен на специально пришитом ею внутреннем кармане, и отправила сообщение. Время тикало и сев на опущенную крышку унитаза, Эмма подумала, что на пару она уже опоздала. "Может быть, не пойти? — решала она, — да как я вообще смогу учиться, если не поговорю с Лилиан? "
Краем уха она услышала разговор за дверью кабинки. Говорили трое, и все они были парнями. Стало ясно, что впопыхах она заскочила не в тот туалет. Ну и что? Вот, они уже вышли и, дабы избежать непрошеных гостей, Эмма заперлась. Несколькими секундами позже дверь в туалет снова хлопнула, кто-то открыл соседнюю кабинку. "Класс, — подумала Эмма, но тут же отвлеклась, потому что пейджер засветился, оповещая её об ответе". Открыв сообщение, она едва не взвыла: "Встретимся после обеда, — писала Лилиан. — Я в медпункте. Живот болит". От досады девушка со всей силы ударила кулаком в стену. Она и не знала, как быстро пожалеет о своей несдержанности. Находящийся в соседней кабинке поднялся над перегородкой.
— Керн? — немного удивленно произнес парень, слегка наклонив голову вправо, от чего густые темно каштановые волосы упали на лоб. — Не знал, что у тебя такая извращенная фантазия!
— Пошел к черту, Альгадо!
Эмма быстро открыла дверь в надежде покинуть это место как можно быстрее. Но это же был Альгадо, а его нижние конечности значительно длиннее её ног. И, когда девушка выбралась, он ждал снаружи. Схватив растерявшуюся даму за предплечье, он спросил:
— Ну, и что ты забыла в мужском туалете?
— Отвали! — Эмма дернулась.
Хорошей памятью она не обладала, но вот упорства было не занимать.
— Тише, тише, девочка! — усмехнулся парень. — Или ты хочешь, чтобы я оторвал тебе руку?
— Ну, ты и козел! — зло сказала Эмма, глядя ему в глаза.
— Зачем ругаться? — спросил он, поднимая её ладонь к лицу. — Я просто посмотрю, что у тебя, и тогда отпущу. Я же не зверь, Керн. Просто — здоровое любопытство.
— "Здоровое" — это не про тебя! — огрызнулась девушка.
Попытки, помешать ему, разжать пальцы, потерпели крах. Демиен был выше более чем на целую голову, и куда сильнее неё. Кроме того, он не отличался хорошими манерами, по крайней мере, в отношениях с ней. Поэтому, во избежание переломов, ей все же пришлось открыть ладонь.
— Ух ты! — присвистнул он. — Да ты не так проста, как кажешься! Как тебе удалось пронести это через Элеонор?
— Через кого? — переспросила Эмма, пытаясь отнять пейджер.
— О'Рой, — протянул он не глядя. — Любишь красный?
Демиен полез в карман пиджака и, на удивление Эммы, достал точно такой же, только черного цвета.
— Что ты делаешь? — зашипела она на парня, глядя как тот начал набирать что-то.
— Вписываю тебе свой номер. Думаю, имя — "Солнце мое", будет в самый раз.
Он ухмыльнулся, и ей захотелось размазать эту наглую ухмылку по его смазливой физиономии.
— Я отправил себе сообщение, чтобы знать твой.
— Зачем?
— Нет, Керн, порой ты удивляешь меня полным отсутствием сообразительности.
Эмма почувствовала, что он отпустил её руку.
— Не смей писать мне! — зло предупредила она.
— Иначе, что?
— Иначе, я расскажу все Феликсу и Максу!
— Ну, со Сваровским я справлюсь, а вот на Штандаля ты бы не рассчитывала, — и, довольный порожденным сомнением, отразившимся на лице девушки, он продолжал: — Думаешь, никто не заметил, что он уже неделю от тебя нос воротит? Что, Керн, сгорел огонек?
— Это не твое дело, — тихо сказала она и, взяв протянутый пейджер, собиралась уйти, как вдруг он заметил открытку, торчащую из кармана её пиджака. Демиен вытащил её на ходу и открыл.
— В этом ты выглядела куда лучше, чем в том, в котором танцевала в сентябре, — он усмехнулся и перевел взгляд на девушку. — Похоже, кто-то решил исправить твое безумие в выборе одежды. Хм, знакомый почерк...
— Не лезь не в свое дело, Альгадо!
Эмма выхватила открытку и пошла к двери.
— Зачем ты таскаешь её с собой? — спросил он. — Хвастаешься, или может быть, хочешь поблагодарить дарителя?
— Я не знакома с адресантом, — ответила она перед тем, как закрылась дверь.
Злая, и еще более нервная, чем до разговора с этим "золотым придурком" академии, она уверенно пробиралась к медпункту. Нет, она не могла ждать до обеда, ей нужно было поговорить с подругой.
— Демиен? — переспросила Лилиан, услышав историю. — Нет, он просто чума какая-то! Надеюсь, он все же не узнал почерк Артура.
— Думаю, он ничего не заподозрил, — сказала Эмма, пристраиваясь на соседнюю койку. — Единственное, что его волнует — это он сам. Прочти, — сказала она, протягивая подруге свой пейджер. — Исходящие, последнее отосланное.
— Я без ума от тебя, Демиен! — прочитала Лилиан и закатилась. — Что Эм, серьезно?
— Да ну тебя!
Эмма выхватила пейджер и удалила сообщение вместе с адресантом.
— Он сохранил твой номер. Это, скорее всего, так, — заметила Лилиан. — Как бы он не храбрился, это не решает проблемы: нас много, и мы поддерживаем друг друга, а он одинок со своим знаком.
— Ты же не защищаешь его сейчас, верно?
— Боже упаси! — перекрестилась девушка. — Простая констатация фактов. Так случилось, Эм, что вы вдвоем узнали обо всем. И он, вероятно, ни с кем не может поговорить об этом, кроме тебя...
— Лил, хватит уже! Я не скорая помощь для испуганных, самовлюбленных хамов. У меня и без того проблем хватает! Я не знаю, как быть с Артуром... Я совершенно точно хочу быть с Феликсом, но чтобы не делала, не могу не думать о его декане. А теперь еще это...
