Завладев её рукой, прерываю поток сознания и спрашиваю прямо:
— Прошу, расскажи мне, что она тебе наговорила? — И бравада угасает, как искры под дождём. На миг, прикрыв глаза, сестра отводит взгляд. А в тихом, слегка хрипловатом голосе зарождаются предвестники слёз.
— Она сказала, что непонимание разрушит нашу семью, и я потеряю тебя. Навсегда. — До боли стискивая мою ладонь, кричащим шёпотом призналась она. — К сожалению, ей крайне редко приходится ошибаться.
'Вот значит как. Добиваясь поставленной цели, наша хитроумная интриганка затронула то немногое, что для сестры было действительно дорого. А так как личное бесстрашие не отменяет тревоги за семью (из которой у Чифую один лишь брат), то хитрая комбинация сработала безотказно'.
Хотя признаюсь, что такое виртуозное манипулирование другими я меньше всего распространял на сестру. Ведь, казалось бы, у неё и воля тверда, и ум остёр, но, вот, поди ж ты...
Пока что можно было лишь догадываться, отчего психологиня жаждет встречи со столь маниакальным упорством.
Допускаю, что она руководствуется исключительно благими намерениями, а мне хочет исключительно добра... как она его видит.
Вот только у меня был несколько иной взгляд на подобную 'благотворительность', равно как и на такое 'добро'.
Но с этим позже, а пока...
Плавно подымаясь, утягиваю сестру за собой.
Стоя вплотную, когда разница в росте становится особенно заметной, ловлю её взгляд. И отвечая на невысказанную просьбу, прочтённую в глубине темных глаз, крепко обнимаю.
Образ грозной воительницы, избравшей стезю строгого и бескомпромиссного учителя, тут же рассыпается осколками, оставляя после себя молодую женщину. Хрупкую и ранимую.
Пребывая в заблуждениях, разделяемых большинством, я до недавнего мига и не пытался понять, насколько ей нужна моя поддержка и понимание.
Касаясь щекой её макушки, начинаю говорить прямо на ухо, полускрытое прядями, цвета воронова крыла. Вбирая каждое слово, та неподвижно стоит в моих руках, и лишь её теплое дыхание щекочет мою шею.
— В том, что тебя провели, нет ничего удивительного. Кларисса виртуозно умеет играть на чувствах людей, даже таких волевых и смелых как ты. Скажу более, она наверняка сказала тебе правду.
Стройная фигурка вопросительно пошевелилась.
— Я серьезно! При её мастерстве, достаточно было сказать правду, но не всю, плюс в нужном месте сместить акценты, а остальное ты додумаешь сама. Что же касается нашей с ней будущей встречи, из-за которой она зашла так далеко, то рандеву состоится. В самое ближайшее время, будь уверена.
Короткий смешок родился на границе слуха, я решаю расставить точки над Ё.
— Ну а что касается нас, то, невзирая на твою резкость, строгость и излишнюю прямоту, ты всегда будешь моей любимой старшей сестрой. Единственной и неповторимой.
Слушая меня, та аж притихла.
— Я не оставлю тебя одну, не перестану любить и ценить, пускай ты и бываешь излишне резка, временами будучи упрямой как осё....ай! — Отреагировал я, когда натренированные пальцы ущипнули за бок, обрубая фразу.
В иронично-любящем взгляде, брошенном снизу-вверх, не осталось и следа от недавних расстройств.
Кризис нас отпустил.
Что, собственно, и требовалось.
Переставив кресла поближе, возобновляем разговор.
Убедившись в крепости семейных уз, Чифую вскоре становится нехарактерно задумчивой.
Подозреваю, что теперь попытка разобраться в ситуации будет для неё чуть ли не делом чести. А уж учитывая её дотошность и обязательность...Клариссе что-то, да будет.
Но начать она решила с того, кто поближе.
— А все-таки, почему ты так упорно её избегаешь?
— Она прозорлива, и даже более того.
— Разве это плохо? Или у тебя есть иная причина держать дистанцию?? — Провокационным тоном уточнила она.
— Что?!? — Состроив тупую рожу, воскликнул я. — Я её знать не знаю!
— Разве это помеха? Ведь знаешь, как бывает. — В бархатном голосе собеседницы появились интимные нотки. — Ты, она, вечерняя встреча в пустом кабинете...
— Очень смешно...
— Боязнь взрослых женщин? — С многозначительным намёком разнеслось по комнате — Или же наоборот, кто-то может не совладать с собой, особенно, при виде зрелой красоты?
Глядя на резвящуюся сестру, я лишь молча ухмылялся, выслушивая её перлы относительно моих предпочтений (некоторые были неприятно точны).
Впрочем, на послестрессовом отходняке откалывают и не такое.
Но когда остроты уже сходили на 'нет', то первый же вопрос вернул ей строгость мыслей.
— Ты доверяешь Клариссе? Без шуток.
— Хм. Как посмотреть. — Подперев подбородок, задумчиво констатировала она, — В профессиональной сфере ей мало кто ровня, но как человека я знаю её недостаточно близко. А почему ты спрашиваешь?
— Дело в том, что я не могу быть уверенным в её молчании, если она, походу нашей беседы, узнает что-то недопустимое к огласке. — Честно ответил я.
— Насколько я наслышана, — Озадаченно призналась сестра, — Двурушничества за ней не замечали.
— Тут другая проблема .... — Замявшись, ответил я. — Из технической, скажем так, области...
— Это ты про 'Белую Броню' намекаешь?
— Угу...
— Профессионального интереса к небесным доспехам у Клары отродясь не было. — Веско изрекла Чифую. — Её стезя, это люди. Просто прими это как факт.
— Хорошо если так. Но как только она задаст первый же вопрос о моём доспехе — встреча окончена! — Подтверждая намерения, согласился я.
Уточнив, действительно согласен ли я на 'дружеские посиделки' у Клариссы, Чифую коротко созвонилась с последней и сказала, что меня ждут в любое удобное для меня время.
После чего, мне было предложено 'не стесняться' и перекусить.
Не желая объедаться, решено было ограничиться чем-то легким. И священнодействуя над миской морепродуктного салата, я, будто невзначай, спросил:
— А чем ты обычно занимаешься по вечерам. В свободное от работы время?
Удивлённо облизав вилку, та поначалу не нашла чем ответить, но потом резко развеселилась.
— Тебе мало двоих девушек, решил и сестру прибрать? — Откровенно потешаясь надо мной, усмехнулась она.
— Не совсем. Я хочу, чтобы ты научила меня сражаться на профессиональном уровне, как ты это умеешь. А это подразумевает индивидуальные занятия.
Поглядев на меня с тем неповторимым выражением лица, когда сомнения в адекватности собеседника намертво сплетаются с непониманием сути желаемого, она уточнила.
— Разве тебе мало ежедневных занятий? Я ведь только и делаю, что преподаю вам всё новые и новые тонкости ремесла. Или тут дело в ином?
— В точку!
— Я вся внимание... — Усевшись поудобнее, сосредоточилась она.
С глубоким вдохом, я бросился в бездну откровений.
— Отрицать качество обучения нашей академии было бы глупо. Но у меня складывается впечатление, что все наши штудии зациклены на общетеоретических и спортивных аспектах использования НД, намеренно ограничивая нас в остальном. Проще говоря — мы не умеем воевать по-настоящему.
— Боевое применение доспехов вам преподадут на поздних курсах академии. Так что наберись терпения, твоё время еще придёт.
— Нет у меня времени!! — Звонко хлопнув по столу, возразил я. — Тогда я выжил лишь чудом, и повторного опыта подобного рода мне не нужно.
— В таком случае, может скажешь конкретнее, чего ты хочешь от наших индивидуальных занятий? — Строго попросила сестра.
— Дай мне то, чем владеешь сама. Научи сражаться по-настоящему.
— Зачем тебе это?
— Врагов убивать!
Пронзительно поглядев мне в глаза, она сказала лишь одно слово: 'Нет', но простой отказ прозвучал как приговор.
Вот и всё.
Худшие опасения на глазах обрели плоть, и уповать на родство стало далее бессмысленным. И без того неширокий выбор сузился до считанных вариантов, сильно ограничивая пространство для манёвра.
Тяжко поднявшись с кресла, я вежливо поклонился напоследок.
— Я принимаю твой отказ. И знай, он не изменит моего к тебе отношения. Что же касается необходимых мне знаний, то я найду тебе достойную замену.
Бывай.
И направился к выходу. Следующей в списке на посещение была Клара (ух, щас я ей наговорю всякого!)...
Успев сделать всего три нешироких шага, я был остановлен за руку и развёрнут в сторону собеседницы.
Первой реакцией было раздражение и гнев (какого хрена?!?), но затем пришло озарение (а вдруг!!??).
В направленном на меня, снизу-вверх, взгляде не осталось и намёка на прежнюю категоричность, словно и не звучал недавно отказ, перечеркнувший многое.
— И все-таки, зачем?
— Напавшая на академию тварь лишь предвестник грядущего. Но, не умея держать удар, я погибну сам и обреку остальных.
— Твои девушки неплохие пилоты, попроси их, они помогут...в меру своих сил. — На полном серьезе предложила сестра.
От такого предложения я на миг потерял дар речи (неужели она не понимает?). Желание дать собеседнику в ухо, невзирая на последствия, стало почти осязаемым.
— Они еще не готовы для настоящей схватки, для них это смерть! — В открытую я вызверился на Чифую, втолковывая очевидное, но вместо ожидаемой отповеди (если не более) получил улыбку. В той была гордость...и нежность.
— Но ведь они пилоты, не так ли? — Продолжая упорствовать, с улыбкой уточнила та.
— Их предел — учебные поединки. Воевать по-настоящему они пока не готовы, и будь я проклят, если пущу их в бой поперёд себя. — Старательно удерживаясь от нецензурной брани, я объяснял очевидное, но время поджимало. — Ладно, поговорили и хватит. Будь здорова.
Но уйти мне не дали.
Изящная женская ладошка, по-прежнему удерживающая моё плечо, цепкостью напоминала гидравлический захват.
— Только ли из желания защитить исходит твоя просьба? — Продолжила она спрашивать странное.
Но мне эта игра в шарады уже надоела.
Если уж отказала, то отказала, зачем толочь воду в ступе?
Взяв её за запястье, отцепляю от себя и говорю без умолчаний, как есть.
— Я тебе вот что скажу, дорогая сестра. Меня уже не интересует причина, по которой ты посчитала меня недостойным подобного знания. Ты не единственная, кто может дать мне искомое, хотя, признаюсь, что никого другого я бы не жаждал в учителя также сильно, как тебя. И мне кажется, что в бытность пилотом Белого Рыцаря (судя по её расширившимся глазам, она полагала, что мне это неизвестно), ты еще не была столь мелочной. Видимо стареешь.
И вновь пытаюсь уйти, но меня снова хватают и непущают.
— А не пожалеешь? — Едва ли не мурлыкнув, уточнила та. — Ведь учёба пойдет всерьез.
— А чего тебя жалеть то? — Беспечно удивился я. — На тебе хоть пахай.
— Что ж, тогда завтра, с утра пораньше, и начнём. — С непонятным выражением лица, подтвердила та, при этом ласково улыбаясь. — Не опаздывай.
Стараясь скрыть внутреннее ликование, я серьезно кивнул, но меня опять задержали еще на 'парочку вопросов'.
— Скажи мне честно, кто тебе сказал о Белом Рыцаре? — Вкрадчиво уточнила Чифую, почему-то начав поправлять мне воротник.
— Да никто не сказал, я из инструкции к своему НД это понял. Там оно черным по белому.
— Прям так и написано? — Неверяще переспросила она.
— Ну не совсем. Но сопоставив номер ядра "Белой Брони" (001), и ряд упоминаний о "Белом Рыцаре" (первом из доспехов), невольно закралась мысль, что между ними что-то есть. Добавить к этому, что Шинононо Табанэ, могла сделать подобный шедевр исключительно для близкой подруги, и все становится ясно. Ну, плюс, ты сама подтвердила. Что-то еще?
— Нет, ничего. — Краснея, возразила моя родственница.
На том мы и расстались.
Стоило Ичике уйти, как на лице его сестры отразилась вся гамма противоречивых чувств, обуревающих её.
Повалившись на кровать, она постаралась придать скачущим мыслям некое подобие стройности.
Похоже, что тихий и робкий младший братик остался лишь в её памяти, а на его место пришел кто-то несоизмеримо более ... взрослый.
Начать только с того, что прежде невнимательный и рассеянный, он легко разглядел её страхи и точно назвал их источник. Но чувство избавления было приправлено изрядной толикой стыда, заставляющей кривиться от досады.
Лишь одна только мысль, что все её терзания оказались хорошо срежессированной многоходовкой, вызывала нестерпимое желание кое-кого поколотить, притом неоднократно.
Но даже это не было самым удивительным.
То, как повел себя Ичика, было достойно, скорее, старшего брата.
Вспоминая его добродушную иронию, быстро сменившуюся неколебимой решимостью и обратно, Чифую наконец-то поверила, что её самый дорогой человек перестал быть маленьким ребёнком.
А уж то, как он требовал себе усиленных тренировок, звучало как музыка в её ушах.
Ради такого стоило его немножко подначить, ведь раньше он отнекивался от занятий, как только мог. И все же, в тот момент, когда он, с каменным лицом, пообещал найти ей замену, сердце ощутимо дало перебой, будто предупреждая.
Плюс, тот факт, что тайну её прошлого оказалось настолько легко раскрыть, также вызывал некое беспокойство, но поразмыслив над ситуацией стало ясно, что без инструкции 'Белой Брони' подобных выводов не сделает никто. А значит (с учетом особенностей этой книжки), волноваться не о чем.
Что ж, день прошел не зря.
Оставалось придумать, как отплатить Клариссе за её "доброту", спланировать дополнительную программу для брата и кое в чем подумать о себе. В физическом, так сказать, смысле.
Еще тогда, стоя в его руках, Чифую вдруг вспомнила, как давно не получала живительного массажа в исполнении её драгоценного сородича.
И это стоило исправить.
А в то время, как кое-кто предавался воспоминаниям о моих руках, разминающих её тело, я успел созвониться с Кларой и сейчас направлялся к ней.
В преддверии беседы следовало придумать хотя бы бледное подобие плана, но интуиция твердила помнить об импровизации.
По результату спешных размышлений становилось ясно, что уповать на интеллектуальную мощь и разного рода хитрости бессмысленно — разгадает сходу.
Единственное, что могло бы помочь, так это непредсказуемость и самоуверенность, плавно переходящая в наглость. Главное правильно выбрать момент чтобы ошарашить оппонента. Ведь тут возможен и встречный сюрприз.
Но важнее всего будет установить истинную причину столь навязчивого интереса. Проще говоря, фигли ей надо до полного щастья?
Мысленно споря сам с собой, я совершенно не заметил пролетевшей прогулки. Отчего искомая постройка будто выпрыгнула из-за угла, резко вторгаясь в окружающую действительность.
Гордо возносясь над мокрой листвой деревьев, белоснежная громада здания молча взирала на меня с высоты семи этажей.
Незапертая дверь легко подалась внутрь, бесшумно пропуская в холл, богато раскрашенный в морских тонах. Изобилующий причудливой лепниной, плавно перетекающей в мастерские сделанные барельефы, тот с легкостью завладевал вниманием впервые прибывшего гостя.
Впечатлило и меня.
Широкий и просторный холл, залитый желтоватым светом ламп, был необъяснимо пустынен, не считая, разумеется, фикусов в кадках, да рыбок в широком аквариуме.
