Глядя на на торгашей, Алл-Тин вспомнил, как однажды, когда ему было толи четырнадцать, толи пятнадцать, в деревне, в которой он тогда жил, во время сезона дождей, "Гремучая" — река, воды которой протекали близ деревни, вышла из берегов больше обычного. Стена, что защищала поселок в сезон дождей от стихии, не справилась с натиском большого количества воды и рухнула — смыло все. Дома и сараи, которые не стояли на сваях, а того зерна и скота, что удалось спасти, было мало для пропитания целой деревни. Год выдался голодным.
— Может, вернемся? — пролепетал толстяк. — В любой момент может начаться ливень, тогда нем несдобровать.
— Нет, — мотнул головой эльф, — дождь может затянуться на несколько дней, а мне еще ловить адмирала и его банду.
— Если ливень застигнет нас в горах, мы погибнем, тогда ты точно не найдешь их.
— Не бзди, — усмехнулся Верн. — У меня хорошее предчувствие: ливня не будет.
Ни какого предчувствия у него не было. Более того, эльф отчетливо понимал, что толстяк прав: рискованно отправлять в скалы во время надвигающегося ливня.
"Золото можно и потом добыть, после поимки адмирала, — вдруг проскочило в голове Верна, но тут же передумал: — нет, а то еще получится как с Лакрой Деем".
В тот раз, Алл-Тин доверился одному своему хорошему знакомому, они вместе воевали. Пока Верна не было в городе, эта гнида продала все золото, которое они сообща награбили, а после буквально растворился.
"На этот раз, я не буду столь опрометчив", — твердо решил эльф.
Не то, чтобы он испытывал нехватку денег, платили ему хорошо. Однако кому не хочется иметь домик на берегу соленого моря и жить, не зная забот? Верну уже порядком поднадоело убивать. Последнее время, он все чаще задумывался над тем, чтобы остепениться. Заняться чем-нибудь не связанным убийствами и без риска быть убитым.
Эрн-Десс остался позади. Дождь усилился. Тяжелые капли молотили по земле и по телеге, а мул недовольно фыркал и тряс ушами.
— Может, вернемся, пока не поздно? — пробормотал Жэс-Элис.
— Заткнись, — прорычал эльф. Нервозность толстяка начинала его раздражать. Если бы не эта необходимость — держать его живым, Верн давно бы выпустил кишки Жэс-Элиса. Но увы, приходилось терпеть нытьё и стоны этой мрази.
— Если ты еще раз вякнешь, я тебе все зубы выбью, — пригрозил Алл-Тин.
Остаток пути оба не проронили ни слова.
* * *
— Это здесь, — пробормотал толстяк, вытирая лицо. Дождь припустился пуще прежнего. Земля под ногами превратилась в хлюпающую жижу.
— Открывай, — велел Верн Алл-Тин.
Жэс-Элис что-то пробурчал себе под нос, и в скале образовался проход, за которым виднелась убегающая вниз лестница.
— Еще не все, — поторопился сказать толстяк. — Впереди еще несколько ловушек, обезвредить их смогу только я.
"Догадывается, что я не собираюсь оставлять его в живых", — усмехнулся про себя Верн Алл-Тин.
Слева от входа, на каменной тумбе лежали несколько факелов. Жэс-Элис достал из кармана огниво и сказал:
— Подержи факел, мне одной рукой не справиться.
Освещая себе дорогу факелами, они продвигались по длинному коридору.
"Вот так, собирал, собирал золотишко, складывал в тайник он, наверное, и не думал, что этот тайник станет его могилой, — смотря на толстяка, размышлял Верн Алл-Тин. Он не раз встречал таких, как Жэс-Элис, ушлый, беспринципный и вероломный, такие мрази попадаются среди любой расы.
"Хотя нет, — одернул себя эльф. — Среди минотавров мне не приходилось встречать таких как толстяк. Ну, это скорее всего из-за того, что они как правило глупы как пробка."
Внезапно Жэс-Элис юркнул в сторону. Эльф молниеносно устремился следом за ним, но налетел на сплошную стену.
— Ах, ты ж тварь! — рявкнул Верн Алл-Тин, стукнув кулаком по стене. — Ушел гнида!
Идти дальше было рискованно — там действительно могли быть ловушки и то, как ловко толстяк воспользовался тайным проходом, добавляло в этом уверенности.
Эльф зашагал в сторону выхода из пещеры.
* * *
Опасения Верна не подтвердились: ближе к вечеру дождь прекратился, небо стало ясным и показалось уходящее за горизонт солнце.
"Видно еще рано для сезона дождей", — подумал он, приближаясь к южным воротам Эрн-Десса. После неудачи с Жэс-Элисом эльф находился в плохом настроении, так что, завидев впереди городскую стражу, он приготовился выплеснуть на них всю свою злость.
Но не тут-то было, только солдаты приметили приближающегося к ним эльфа — тот час вытянулись по струнке. А когда он проходил через ворота, взяли на караул и в один голос отчеканили: "здравия желаем, ваше благородие!"
Алл-Тину оставалось лишь кивнуть в ответ.
"Что же за день сегодня такой? — подумал он. — Толстяк ускользнул, его золото я не получил, а теперь и эти лишают меня последней радости".
Однако ближе к вечеру, Верн повеселел — солдатам удалось найти шлюху гномшу, которая работала на толстяка и сношалась с Климом Однорогом.
"Ну, хоть что-то хорошее", — довольно подумал Верн. Ожидая, когда приведут шлюху, он сидел за столом, в гостевых покоях королевского замка и уплетал за обе щеки жирную похлебку, запивая её вином — прогулка с толстяком порядком вымотала Алл-Тина. Помимо щедрой оплаты, что обещал король, эльф получил немаленький аванс, вдобавок к этому, находясь при дворе, он пил и ел так же за счет короны.
Когда гномшу привели, тарелка была пуста, а эльф откинулся на спинку стула и поглаживал раздувшийся живот. Внешне она не сильно отличалась от гнома мужчины, и если бы не откровенный наряд, который выставлял на показ её грудь, Верн ни за что не подумал бы, что перед ним гомша.
— Значит ты Руфусина? — сухо произнёс эльф.
— Да, — робко ответила та.
— Знаешь, почему ты здесь?
— Из-за Клима.
— Не только. Ты знала, что твой хозяин, Жес-Элис, шпион Фрадосской гильдии, причастный к уничтожению королевского флота?
Услышав это Руфусина побледнела. Видимо она понимала, что с гномшей шлюхой подозреваемой в шпионаже, никто церемониться не будет. Потому что всем насрать, виновна она или нет, её просто обезглавят и дело с концом.
— Ваше благородие, — всхлипнув, пробормотала Руфусина. По её пухлым щекам покатились слезы. — Пощадите, — продолжала она, — я никоим образом не причастна к уничтожению флота, я только соблазнила Клима, а после передавала все, что он мне рассказывал хозяину.
— Я бы рад тебе поверить, да вот обвинение в шпионаже, сама понимаешь — дело не шуточное. Доказательства должны быть повесомее, нежели просто твои слова.
— Я... я... не знаю, — заикаясь и хлюпая, ответила Руфусина. — Что мне сделать, чтобы вы мне поверили?
— О, все просто до безобразия: мне нужен этот сатир, Клим.
— Но я же сказала, я не знаю...
— Видимо ты совсем не ценишь свою жалкую жизнь, — с этими словами Верн позвал стражу и велел бросить гномшу в каземат.
"Что же, — довольно подумал он, когда остался один. — Теперь нужно сделать так, чтобы Однорог узнал, что его шлюха у меня. Сатиры очень влюбчивый народец, наверняка он захочет вызволить её, вот тут-то я и возьму его за рога".
26. Лортис Ней.
Вызволив их с Ульрэхом из плена, Клим в очередной раз показал свою незаменимость. Такого отчаяния, как в казематах Элтен-Истия, Лортису никогда не приходилось испытывать. Будь то кровавая битва, голод на корабле, угодившем в штиль или необитаемый остров — все это меркло перед заточением в темной, воняющей плесенью и дерьмом камере.
Когда твои руки и ноги заточены в камень, и ты не можешь пошевелиться; когда чувство голода сильно настолько, что ты готов жрать собственные испражнения, только не можешь дотянуться до них; когда понимаешь, что этот каземат будет твоей могилой и твоя бесславная кончина неизбежна, а потом тебя спасают; дают второй шанс — тогда в голове, так или иначе, все переворачивается.
С тех пор, как Клим их вызволил, прошло около недели. Они находились все в том же обветшалом домишке, на юге Эрн-Десса, в который их перенес Клим и "зализывали раны". Лортис и Ульрэх были еще слабы, для того, чтобы покидать город, а для этого дела силы им потребуются — всюду сновали солдаты и ищейки короля, который очень хотел вернуть украденные Климом реликвии.
— Может подкинуть эту волшебную дрянь патрулю, — как-то вечером предложил Ульрэх. — Глядишь, солдат на улицах станет меньше, ведь король получит желаемое.
— Боюсь, дружище, вернув реликвии, мы ничего не добьёмся, — возразил Ней. — Королю мало будет просто вернуть своё, ему еще нужно обязательно наказать того, кто влез в хранилище, чтобы неповадно было. Если Клим попадет в руки палача, участь ждет его крайне не завидная.
Лортису приходилось видеть и даже отдавать приказы о показательных казнях — дисциплина на корабле, жизненно важна.
"Интересно, а почему мы не можем сбежать при помощи этого шлема? — как-то ночью подумал Ней. — Хлоп и дома. Может быть далеко? И силы шлема не хватит, чтобы перенести нас через море? Ну, тогда можно было покинуть хотя бы этот злосчастный город. Не иначе Клим что-то задумал. А почему тогда не говорит нам? Не доверяет? Ну, нет, не может быть, он не подлый. Тогда почему?" Так за размышлениями о причинах, которыми руководствуется Клим, адмирал и уснул.
* * *
— Вставайте! — выкрикнул сатир, пытаясь разбудить Лортиса и Ульрэха.
— Клим, тебе чего? — зевая, спросил Лортис.
— Надо уходить! Сюда идут солдаты! Кто-то продал нас!
Эти слова как нельзя лучше прогнали сон, и Ней вскочил с матраса. За окном стояло раннее утро, первые лучи солнца только-только показались из-за горизонта, задорно щебетали птицы, которым не было дела до происходящего вокруг.
Покинув свое убежище, петляя по узким улочкам злачного района города, они направились на север, в сторону центра.
— Мы движемся к центру города. У нас есть план? — обратился к сатиру Лортис.
— Конечно, есть, — тяжело дыша, ответил тот. — Неужели ты думаешь, что я не готовился покинуть это злосчастный город? Правда, я планировал это сделать немного иначе, ну да ладно, главное, свалить отсюда.
Ней как никто другой понимал Клима, ведь Эрн-Десс для них стал серьезным испытанием на прочность; своеобразным горнилом, в пламени которого родилось нечто такое, что ценится куда больше чем деньги и золото — дружба и преданность друг другу.
Через несколько кварталов они повернули направо и вскоре оказались на небольшой площади, в центре которой находился колодец. Здесь было довольно людно, от колодца тянулась вереница горожан с пустыми кувшинами в руках.
— Вот, — сатир достал из заплечного мешка веревку, и, протянув её Ульрэху, добавил:
— на дне колодца есть проход в катакомбы. Идите прямо, пока не доберетесь до третьего поворота налево, сверните в него и дальше только прямо, коридор приведет вас к подземной реке. Там уже готова лодка. Ждите меня там.
— А ты куда? — спросил Лортис.
— У меня остались кое-какие дела, — с этими словами, Клим вручил Нею свечной огарок и огниво.
— Интересно, а что местным помешает сказать солдатам, где нас искать? — подняв бровь, произнес Ульрэх.
— Ничего, — улыбнулся сатир. — Да не волнуйтесь вы, стража не любит катакомбы и не полезет за вами. Все, идите. Я быстро.
Не дожидаясь ответа, Клим юркнул в проулок и скрылся за углом дома. Адмирал Ней непонимающе взглянул на Ульрэха, а тот лишь пожал плечами и сказал:
— Пошли, пока солдаты нас не догнали.
Невзирая на недовольство горожан, стоявших в очереди за водой, душегуб привязал веревку к деревянной свае и они спустились. Колодец оказался глубже, чем веревка и Лортису с товарищем пришлось прыгать.
"Хорошо, что холодец не высохший", — подумал Ней, выбираясь из воды.
Ульрэх каким-то чудом умудрился не намочить огниво. Он зажег фитиль свечного огарка, и они зашагали вглубь катакомб.
27. Клим.
— Так значит, это ты, тот самый вор, что проник в королевское хранилище? — недоверчиво произнес Зурич Дрэйс, сверля Клима пристальным взглядом.
— Да, — кивнул сатир. Он сидел за столом, на мешке, набитом соломой. Напротив, развалившись в роскошном деревянном кресле, восседал Зурич Дрэйс — предводитель гильдии воров и убийц. Это был мужчина средних лет, с овальным лицом, пронзительными голубыми глазами и носом с небольшой горбинкой.
"Интересно, — подумал Клим. — Он сажает гостей на мешки, чтобы показать своё превосходство или безденежье?"
Сам дом Зурича находился в паре кварталов от халупы, в которой укрылся Клим с друзьями и не выделялся из общего ансамбля бедных домишек трущеб южной стороны. Однако внутри все было иначе: роскошные гобелены, золоченые канделябры, двери и перила лестниц были сделаны из Лантийского дуба, его-то Клим узнает всюду, он кучу денег выложил, чтобы ему привезли древесину Лантийского дуба для игорного дома.
Кроме всего этого, внутри дом Зурича был трех этажным — не обошлось без магии, а это не дешево.
— Весьма впечатляюще, — продолжал Дрэйс, — особенно учитывая, что ты сатир.
Стоял поздний вечер, комната освещалась несколькими свечами на стенах и парой на столе. Кроме них на столе стоял кувшин с вином и тарелки с различной едой.
— Зачем ты пришел?
— Мне и моим друзьям опостылел ваш город, но мы здесь чужие и не сможем его покинуть без помощи.
— Это точно, — Дрэйс расплылся в улыбке. — Король жаждет насадить ваши головы на колья и выставить напоказ. Я слышал, для этого он нанял эльфа-наемника по имени Верн Алл-Тин — знаток своего дела. Говорят, он голыми руками прикончил Фестиса с Красных островов, а он был под два метра ростом и шириной как три меня.
— Наверняка этот эльф дорого обходится королю, — подметил Клим.
-Дорого? — усмехнулся Зурич. — А ты в курсе, сколько обещают за ваши головы? По сотне глотцев за каждого, — не дожидаясь ответа, сказал Дрэйс.
— Хорошие деньги, — сказал сатир.
— Вот и скажи мне, почему бы мне не сдать вас страже и не получить награду?
— Думаю, ответ прост: ты не настолько глуп, чтобы иметь дело с городской стражей.
— Это, верно, иметь дело с этим сбродом я не собираюсь, но и помогать вам за дарма я не собираюсь. Что ты можешь предложить?
Клим молча положил заплечный мешок на колени, и, достав из него волшебный шлем Династии Нимиев положил на стол, перед Дрэйсом.
— Это то, о чем я подумал? — не скрывая удивления, спросил он.
— Да, это волшебный шлем. Он твой, посох тоже, если поможешь мне и моим друзьям покинуть город.
* * *
К огромному сожалению Клима, волшебный шлем и посох, которые он выкрал из королевского хранилища, были не так просты: эти вещи черпали свою силу из смертного, который ими владел, тем самым постепенно убивая.
Сатир боялся представить, сколько лет жизни потратил, перемещаясь по городу при помощи шлема.
Одно было ясно точно — от этих вещей нужно было избавиться.
Когда ты являешься лучшим игроком в "Жлоб" во всем королевстве, пусть и заморском,
* * *
Оставив друзей, Клим направился к королевскому замку.
Клим приведет гномшу.
