— Она не дышит! — заорал он, глядя на бледное лицо подруги.
Обернувшись, он увидел красивого призрачного зайца, наколдованного профессором.
— Антуан! У нас несчастный случай! Теплица номер семь! — быстро проговорила она.
Заяц кивнул и ускакал прочь. Свет продолжал литься, отчего дьявольские силки уже полным составом забились в угол.
Роб достал палочку, судорожно прижимая к себе Молли другой рукой.
— Сдохните! — прорычал он, направляя палочку на силки. — Люмос...
— Нет! — оборвала заклинание профессор, она уже была рядом. А над силками красовался мощный прозрачный щит. — Они не виноваты... Оставь. Мисс Прюэтт! Александра! Отпусти её, Роберт, положи на землю.
Профессор от волнения не могла вспомнить лечебного заклинания, но тут в теплицу буквально влетел Робертс, мгновенно оценив ситуацию.
— Отпустите её.
Он склонился над девушкой, что-то бормоча и быстро водя над ней палочкой.
— Они ещё детки, — бормотала Спраут, — но яд могли впрыснуть сразу. И расслабиться она просто не могла.
— Детки! — кивнул Антуан. — Сначала придушат, а потом сожрут! Больше света, Помона!
Роб ощущал ком в горле и судорожно сжимал кулаки, не отрывая взгляд от бледного лица.
И когда Молли судорожно закашлялась и открыла глаза, он чуть не расплакался. Он помнил историю, как одного волшебника силки просто съели. А ещё яд у них парализует, хоть и медленный. Он сильно боялся, что они не успели.
— Мисс Прюэтт, — ледяной голос Робертса показался музыкой Робу. Как хорошо, что он пришёл так быстро! — Вы меня слышите? Кивните, если не можете сказать.
Девушка что-то прохрипела, потом зажмурилась и кивнула. У Роба сжалось сердце, когда увидел слезинку, скатившуюся у неё по виску.
— Мистер Вуд, бегом в больничное крыло, предупредите целителя. Помона, запри силки, и погасить свет не забудь, если эти твари тебе всё ещё дороги.
Дальше Роб уже не слушал, бегом направляясь к школе. Все уже ушли, может, даже начался следующий урок, потому что коридоры были пустыми.
Целитель встретил его на пороге и выслушал задыхающегося парня с непроницаемым лицом. Потом обернулся к встревоженной помощнице и быстро перечислил какие-то названия на латыни. Она кивнула и убежала.
А потом появился мистер Робертс, он шёл быстрыми шагами, левитируя впереди себя безвольное тело Молли Прюэтт.
Роб проник незаметно вслед за всеми, видел, как Молли уложили на отдельную койку, а колдомедик принялся водить над ней палочкой.
Профессор Робертс стоял с бесстрастным видом, скрестив руки на груди и не отрывая взгляда от пациентки. У Помоны Спраут были подозрительно красные глаза. Подошедшая профессор МакГонагалл неодобрительно хмурилась и поджимала губы.
— Что случилось, Антуан? — спросила она недовольно.
Профессор ЗОТИ иронически поднял бровь, обернувшись к ней:
— Хотел бы и я знать причину, по которой ваши подопечные бросили мисс Прюэтт на съедение плотоядным дьявольским силкам. Хотя я и так догадываюсь.
— Что вы... Что вы себе позволяете? Помона сказала, что был несчастный случай.
— Утешайте себя этим, Минерва! Я тут больше не нужен, прощайте, у меня урок.
Он круто развернулся, взмахнув полой мантии как крылом, но остановился у самой двери:
— Вуд! Живо за мной! Ваше занятие никто не отменял.
Роб вздрогнул и побежал за профессором.
Угнаться было непросто, Робертс шагал очень быстро, почти летел.
У кабинета он резко затормозил, оборачиваясь к ученику.
— Держите язык за зубами, Вуд! Мой вам совет. Бессмысленно взывать к совести, когда её нет, запомните это.
— Да, сэр! — кивнул парень, вдруг понимая, что никогда не замечал, какой человечный этот Робертс. Спас Молли!
— Не раскисать, Вуд! — чуть наклонился к нему профессор. — Ваша подруга в хороших руках. Всё не так плохо. И противоядие есть, слава Мерлину.
Роб благодарно закивал, ощущая, как покидает его напряжение.
Когда он вошёл в класс вслед за профессором, все взгляды устремились на них.
Роб старался не смотреть на своих гриффиндорцев, его душила ненависть. Наверное, впервые в жизни. Он был бесконечно рад, что его пересадили к Эмили Гамп. И поспешно занял своё место.
Девушка посмотрела на него странно, но ничего не сказала.
— Роб! — услышал он голос сестры, но не смог повернуться, прикипев взглядом к маленькой ручке Эмили, которая легла поверх его кулака. Нет, сестру он ненавидеть не мог, но и смотреть на неё пока тоже было сложно.
— Мисс Вуд, — холодный голос профессора в абсолютной тишине прозвучал как удар хлыста. — Вижу, вам не терпится осчастливить нас своим ответом. Выходите к доске! Авада Кедавра...
Класс застыл, а Роб задохнулся, забыв, как дышать, и взметнул на профессора потрясённый взгляд.
— ... тема нашего урока, — спустя доли секунды невозмутимо закончил профессор.
Роберт слышал ропот гриффиндорцев и старался унять громко бившееся сердце. Он идиот, если всерьёз думал, что профессор применит третье непростительное к его сестре.
И то, что к нему обернётся Рудольфус Лестрейндж, он тоже не ожидал.
Префект его немного пугал, и Роб всегда предпочитал держаться от него подальше. А после вчерашнего — тем более. Сейчас ему было стыдно, что смотрит на Рудольфуса, как кролик на удава, и не может отвернуться.
Он даже не слышал, что отвечает у доски Эжени.
Лестрейндж отвернулся и Роб выдохнул.
— Где она? — прошелестел рядом голос Эмили.
Робу не надо было пояснять, кто. Он уже не раз замечал, как хорошо слизеринские ребята смотрят на Молли. Словно она для них... своя. И ему даже было немного завидно, что уж скрывать.
— В больничном крыле, — прошептал он, и сжался, когда профессор резко повернулся в его сторону.
— Два балла с Гриффиндора за разговоры во время урока!
Эмили сжала его кулак, а потом ухватила его второй рукой и принялась насильно разгибать пальцы. Вуд возмущённо застыл, а потом вдруг умилился и расслабил руку. Пусть её, по крайней мере она не злая. Только нежная щекотка ладони была совсем неуместна на уроке. Он вспыхнул, отдёргивая руку, и невольно вспомнил вчерашний бал.
* * *
Роберт вообще не хотел ни с кем танцевать. Разве что с Чарити разок, которую привёл, как свою даму. Чарити была своей и понятной, пусть даже из барсуков.
Потом увидел, что Эва без кавалера стоит, и пригласил её. А перед этим им танец показали красивый, назывался ещё так забавно — танго. У Роба мурашки по спине от него бегали, и кровь к лицу приливала, и не только к лицу. И жаль, что этих актёров больше никто не видел, вот там была такая девчонка, он бы всё же решился, и пригласил. Даже если она старше.
А после Эвы перед ним вдруг оказалась маленькая глазастая Эмили Гамп, от взгляда которой хотелось бежать куда подальше. Или рассмотреть их поближе, эти странные фиолетово-серебристые глаза! Интересно же, почему они такие. И от этих противоречивых чувств, он не смог ничего толком сказать, пока не очутился с ней уже в центре зала.
— Я согласен, — поспешно произнёс он, смотря куда угодно, но не туда, куда хотелось.
Эмили танцевала хорошо, легко так, плавно.
— На что согласен? — поинтересовалась смешливо.
И Роб совершенно случайно в эти глаза всё же заглянул. И пропал, не в силах оторваться.
— На всё, — пробормотал он.
Эмили усмехнулась, но взгляд не отвела, и ему сбиться с ритма не дала. А потом и вовсе пристроила его ладонь у себя на талии, а сама обеими руками обняла за шею. И странные глаза стали ещё ближе к нему.
— На всё, значит? — допытывалась девушка.
— А? А что?
— Ничего, ты смешной!
Он чуть заметно покивал, соглашаясь. Пусть смешной, только ещё чуть-чуть потанцует. Странные они — эти слизеринцы.
— С тебя один парень глаз не сводит, — сказала мисс Гамп. А ведь никуда не смотрела, кроме как в его глаза. Может, у неё и запасной глаз есть, где-нибудь на затылке? Бывают же такие магические существа! Или эти её фиолетовые и большущие как у совы — всё вокруг видят?
— Какой парень?
— Чернявый и смазливый, гуляет с твоей сестрой. Высокий такой. Не оборачивайся!
— А-а, да это Дамиан! Эжени говорит, что помолвка на Рождество планируется.
— Ну не знаю насчёт твоей Эжени, — протянула мисс Гамп, — а смотрит он так, словно хочет помолвку с тобой и прямо сейчас. С подтверждением брака.
Роберт вспыхнул:
— Ты говоришь такие вещи...
— Я и делаю некоторые вещи, не хуже, чем говорю.
— Мисс Гамп! — он уставился на её губы, с провокационно высунутым язычком.
Она облизнулась:
— А пойдём целоваться? Пока этот жлоб отвернулся.
— К-куда?
— Я знаю куда. Идёшь?
Роб задохнулся:
— Эмили!
— Ты был только что согласен на всё. Слово не держим, мистер Вуд? Или испугался?
Он нахмурился, уязвлённый, и сам схватил её за руку:
— Говори, куда!
— Прямо, мой герой! А потом налево.
Роб даже усмехнулся, заходя в предложенную нишу возле спуска в подземелье. Сейчас ведь запищит и скажет, что пошутила. И решил не пугать, пусть бежит, не очень-то хотелось.
— Я, — начал он, ощутив, как малышка Эмили толкнула его к стене. Не успел опомниться, как она заставила его наклониться, обняв за шею, и прижалась к нему мягкими губами.
Роберт Вуд покорно притянул её ближе. Всего один поцелуй...
Но он длился и длился, а Роб с изумлением узнавал "как это бывает". И даже завидовал самому себе.
— Почему? — тяжело выдохнул он, когда она оторвалась, принеся ему острое чувство потери.
— Потерпи, дракончик! — насмешливо улыбнулась Эмили и высунулась из ниши вместе со своей палочкой.
Он попытался посмотреть, что там, и кажется, узнал мантию Дамиана, а потом Эмили прошипела какое-то заклинание. И сразу вернулась к нему. У него просто выбора не оставалось, когда девушка обвила рукой его шею уже привычным жестом, заставляя наклониться. Ну и вообще, только что полученный опыт срочно требовал закрепления.
В какой-то момент он смог опять начать дышать и соображать. И сразу спросил, всё ещё тяжело дыша:
— Эми... что это было?
— Невинный поцелуй, — она осторожно гладила его по щеке, задевая большим пальцем ставшие невероятно чувствительными губы. Это ужасно отвлекало.
— Невинный? — опешил он, но тут же тряхнул головой: — Я не об этом! Там... ну, Эмили, пожалуйста... Там ведь Дамиан был? Что... ох... что ты сделала?
— Одно безобидное семейное заклинание, — ласково улыбнулась мисс Гамп, — парень часа три-четыре будет бродить везде и искать. Оно так и называется — "Безумный искатель".
— Что искать?
— А разве это важно? — усмехнулась она. — Я же не спрашиваю, для чего ты расстегнул все пуговицы на моем платье, тоже ведь что-то ищешь?
— Т...ты тоже. Моя рубашка... И ремень!
— Ну не сердись. Он не знает, что ищет, но это пройдёт, и вообще, забудь о нём. Нам ведь есть, чем заняться, дракончик?
И он согласился, что да, есть, целоваться ему понравилось.
Только всё прервалось слишком рано. И застукал их префект Слизерина, вытащив Роба из ниши, как котёнка, за шкирку, в самый интересный момент.
— Кузен, отбой! — Роб удивился, услышав стальную команду из уст Эмили, которая незаметно взмахнула палочкой, приводя его одежду в порядок.
— Эмили, — гадко ухмыльнулся Рудольфус, — отбой — это для вас, детишки! А ну марш в свою комнату! Бал закончен!
— Дракончика отпусти, — попросила она вежливо, даже не возмущаясь приказу.
— Кого? — изумился Лестрейндж, рассматривал его как букашку. Роб краснел, пытаясь выглядеть достойно, но, когда вас держат за шиворот всякие крутые боевики — это очень сложно. — Слышь, дракончик! Составь компанию девушке. Это значит, вместе уберётесь отсюда добровольно. Ты — в свою комнату. Она — в свою. И будете мечтать друг о друге в одиночку. Ну как, задача ясна?
— Понял я, не дурак! — хотелось верить, что это прозвучало твёрдо. Но главное, что Эмили посмотрела одобрительно, ему даже стало плевать на префекта.
Его отпустили, и он не стал нарушать слово. Пошёл в комнату, и даже честно мечтал, что заканчивалось холодным душем дважды. Но всё равно — это было лучше, чем вернуться на бал без Эмили.
* * *
За мечтами Роб не понял, когда закончила отвечать сестра, и о чём вообще говорил профессор Робертс. Главное, Эмили всё так же держала его за руку.
— Отпускаю вас раньше, — сообщил профессор, обводя класс хмурым взглядом. — Все свободны. Мистер Вуд, задержитесь!
Роб, не успевший вскочить, остался сидеть.
— Лестрейндж, вас я не задерживаю. Мисс Гамп, свободны!
— Мы останемся, — нагло ответил Рудольфус, переглянувшись с Эмили. Роб напрягся, ожидая грома и молний, но профессор только холодно усмехнулся:
— Как знаете. Мистер Вуд, расскажите нам, что произошло.
Роб покраснел и молча уставился перед собой. Говорить о подлости гриффиндорцев при Лестрейндже? Тогда чем он будет лучше них?
— Убедились? — через несколько секунд спросил профессор. — Выйдите вон. Из моего. Кабинета. Я не вам, мистер Вуд!
Оставшись с профессором наедине, Роб, бледнея и краснея, признался во всем. Ради Молли не пожалел ни себя, ни остальных. Он верил, что Робертс не станет вредить его Дому, а вот посоветовать, что теперь делать ему, Робу, точно может.
— Что ж, примерно так я и представлял. Понимаю, что вы поскромничали, мистер Вуд, описывая свою роль. Двадцать баллов Гриффиндору! И не смотрите так, перевоспитать ваш Дом в мои планы не входит. Вам с ними ещё больше полугода жить. Не наломайте дров. Остыньте, с мисс Гамп прогуляйтесь. Погода чудная. Свободны!
Роб вылетел из класса, ощущая, как свалился с плеч неподъёмный груз. Даже ненависть к своим поутихла. А за дверью ждала Эмили.
— Где этот? — быстро спросил Роберт.
— Кузен? Отчалил. Тебе его не хватает?
— Смеёшься? А он правда твой кузен?
— Правда. У нас прадед общий — тоже Рудольфус, только Рудольфус Гамп. Ну что — обедать пойдём?
Роб посмотрел на их соединённые руки и задумался. Обедать за своим столом не хотелось, чуть позже, может, даже к ужину он сможет, а сейчас — нет. А со слизеринцами — тоже не вариант.
— Показать тебе кухню? — словно прочла его мысли Эмили. — Домовики нам будут рады. Поедим там! Ну, дракончик?
— Покажи, — вздохнул он. И пошёл рядом, крепко держа её за руку.
* * *
Дамиан пребывал в тихом бешенстве. Он ничего не успел сделать вчера, когда эта мелкая зараза Гамп приложила его своим проклятием. И до полуночи он как идиот бродил по школе в поисках неизвестно чего. Чувство, что это срочно надо найти, доводило до исступления.
Позже он с ужасом обозревал свою комнату, где обычно царил образцовый порядок. Казалось, что здесь произошёл взрыв, все вещи были разбросаны по комнате, сундук и шкаф зияли пустотой, а кровать была перевёрнута. Досталось и дорогущему ящику с ингредиентами. Пакетики и склянки валялись в самых разных местах. А он, сжимая зубы, не мог вспомнить, заходил ли он в свою тайную лабораторию.
И мстить ей нельзя. С Гампами связываться себе дороже. И от Лестрейнджей может не слабо прилететь. Но он ещё посмотрит, кому достанется сладкий мальчик. Ведь если он выберет Дамиана сам, ей придётся смириться. Драккловы Гампы ратуют за браки по любви. И это его единственный шанс. А пока следовало заняться уборкой. И порвать наконец с Эжени, видеть её рядом он уже физически не мог.
