Однажды, давным-давно, Зенгар спросил отца и наставника о богах Острова, их силе и слабостях. Йоругу, сидевший тогда рядом, только усмехнулся своей кривой улыбкой. Хёд-ри, против обыкновения не промолчав, взглянул на ученика и перевел взгляд на низкое, седое небо, осыпавшее Каменный Щит мелким снегом.
— Боги не отличаются от людей, Зен-гран, — Хёд словно тонул в плаше, и слова плыли из темноты под капюшоном, как масло по воде. Йоругу одобрительно кивнул. — Тот, кого ты увидишь в облаках, может быть и самим Хранителем Тангхен-ри, Предвечным Змеем, но он — лишь дух этого клочка земли во Тьме. Их слабости не удивят тебя, ведь ты такой же, как они.
А ведь, пожалуй, Хёд-ри и был богом Дильмуна тогда, улыбнулся Зенгар, гася одну из пластин под раструбом узкого горла Змея.
Ветер сменился, схватил Летучего Змея и его ношу как маленькую огненную птицу и потащил в сторону близкого леса, что зеленым ковром закрывал холмы впереди. Приближался край гор и с ним стена белых, как снега на склонах, странно неподвижных облаков.
Быстро, подумал Зенгар, три дня на пешего пути и всего час полета.
Мощное, ставшее холодным дыхание высоты все также тянуло Летучего Змея вперед.
* * *
Ветер, скрипящий тягами, стал ровным, увлекая Змея все быстрее, и Зенгар успокоился. Опасность грозила лишь ближе к стене туч, но и цель полета, горная долина, уже была где-то рядом. Интересно будет увидеть ее вновь.
Зенгар понимал, что самой опасной частью плана оставалась вера в способности Ари. Ученик еще не подводил его, и все, что происходило с ним в Ледяном приюте, говорило в пользу парня, и все же... Нет, Зенгар не боялся. Он пытался предусмотреть все варианты.
С улыбкой, оглянувшись, он заметил огромный медный горн. С каким наслаждением Зенгар испытал его на химерах! Даже то, что летучие твари появились из стихийного портала, не омрачало радости от удачного предположения, ведь Зенгар тщательно изучил и слуховой аппарат химеры, и ее привычки, подобрал нужный тон и уровень, проверил, как медники Аргора справляются с литьем. А портал — что ж, портал закроется. На то он и стихийный, случайно возникший где-то рядом с северным окоемом.
Немного Зенгар беспокоился и за зеленых людей. Бисса в его глазах не выглядела тем человеком, что способен повести за собой, заставить беспрекословно исполнять приказы. Она — лишь случайная фигура, нелепый выброс. Но все же очень удачный выброс, так отвечающий желаниям Зенгара и его отца, верно?
Ари уже должен появиться на Острове. Его миссия не может быть длительной. Либо у нового Ищущего все получилось, либо полет Зенгара напрасен.
Зенгар усмехнулся, вытягивая звенящую от напряжения тягу. Натертые за два дня полета руки отозвались тупой болью.
Я в себе уверен. Ари справится.
И тогда, сколько бы вонжинов он не привел — развязка! Зенгар не любил сам участвовать в активных действиях. Что может быть интереснее наблюдения? Тщательно подготовленный, спланированный, продуманный эксперимент — и красивый в своей логичности результат. Настоящий маг мыслит только так.
Ветер рванул Змея влево, и большой шар отклонился от направления, гудя под порывами холодного фронта. Тучи приближались, напоминая стены Храма, что скрылись позади уже давно.
Приятно было встретить старого врага? — спросил себя Зенгар. — А ведь она ничуть не изменилась с тех пор. Думаю, отец ее ненавидит.
Зенгар бросил взгляд на горы и с трудом вернул Змея на нужный ему путь. Ветер начинал бесноваться, и, к несчастью, тучи уже затянули долину.
Спускаться придется в буре, с легким раздражением понял Зенгар. Прокляни Тьма эту грозу!
Если в расчеты закралась ошибка, то страдать должен тот, кто их проводил, верно?
Тяги запели грозовую песню. Зенгар погасил две пластины, уменьшая способность Летучего Змея бороться с холодом, и решил подготовиться к шторму. Предстоящее испытание его не пугало, лишь откладывая достижение цели, но все же обещало быть весьма неприятным.
Он достал из длинного ящика теплый плащ, затянул ремешки на меховых рукавицах. Сейчас ничего нельзя было забыть — в шторм на маленьком Змее могло не оказаться надежных укрытий. Зенгар обвязал лицо мягкой тканью, плотно закрепил капюшон и бросил взгляд на землю внизу. Горы быстро приближались, соперничая белизной склонов с облаками, кое-где он заметил дымящиеся вулканы, серые шрамы оползней, зеленоватые и желтые зигзаги долин.
Он подставил лицо ветру, погружаясь в мягкое облако Тьмы. Вокруг все привычно потемнело, но Зенгар не замечал этого, пытаясь разобраться в хитросплетениях воздушных потоков. Тучи, гигантской стеной нависшие над ним, выбрасывали холодные вихри, все крепче втягивая Змея в подбрюшье. Первые снежинки растаяли на щеке Зенгара, и он, осторожно оторвав руку от тяг, поправил повязку на лице.
Тот, кто не боиться познать Тьму, не остановится перед бурей.
* * *
Первый шквал, как и предполагал Зенгар, пришел из сердца шторма. Могучий удар потряс Змея, словно сминая прочную "шкуру дракона", и отбросил его от края облачной стены. На мгновение нос Летучего задрался, и Зенгар увидел белую дорогу, что клубясь, уводила к Высокому небу, но тут же корзина, яростно заскрипев, вернулась в прежнее состояние.
— Тангхен-ри на охоте! — бросил Зенгар в лицо грозе.
Бурный поток снова подбросил Летучего Змея, но маг, готовый к этому, слегка подтолкнул восходящий термал, ударив его плетью Тьмы, и Змей шмыгнул под облачный покров невредимым, скатившись, словно на смазанных жиром полозьях.
Где-то здесь должен быть еще один термал.
Зенгар ощупывал горизонт, затянутый теперь моросью, оседавшей на лице, на шкуре Змея, на тягах и бортах, на меху капюшона плаща. Дыхание вырывалось облачком пара. Зенгар понимал, что ослаблять внимание нельзя — слишком много под этим серым пологом зависело от случайности. Тьма предупреждала его о сильных, несущих вглубь шторма ветрах, но мелкие шквалы оставались незамеченными — с ними Змей должен был бороться сам. На бортах корзины засияли зеленые огоньки, и Зенгар принял это как знамение.
Он поймал термал и снова дал Змею скатиться с него. Сшитый на совесть кокон не позволял горячему воздуху покинуть оболочку, раструбы сразу схлапывались, когда Летучий становился на дыбы в очередном колодце между термалами. Ночной огонь на оставшихся пластинах рвался в темноте, беснуясь на ветру, но Зенгар не отвлекался на пляску языков пламени.
Еще один термал.
Зенгар почувствовал, как под внезапным ударом ветра откуда-то сбоку Летучий змей валится набок, и лихорадочно обвил борт сетью темных прожилок. Когда-то этот трюк показал ему погибший Альдо, Хранитель камня.
Птицы. Черные птицы вспорхнули в темноте, озаренные зеленоватыми отблесками. Зенгар вздрогнул — но это лишь воображение сыграло с ним шутку. Под тучами ничего не было видно, лишь мрачная серая взвесь, темная вверху и светлеющая книзу, вбиваемая ветром в облака, обволакивающая, пронизывающая.
Зенгар теперь чувствовал напряжение. Он сам был этой тучей, видел громадные, как щупальца в темноте, переплетения ветров, знал, где и когда серое небо извергнет холодный воздух, где в тучу тянул влажный ветер с близких гор, чувствовал дыхание снега и льда, мокрые поцелуи дождя и колкие взбрызгивания снега.
Это начинает мне нравиться, улыбнулся Зенгар.
Демон серой ночи, зависший в бесконечном небе. Он привычно дергал тяги, но тело слушалось лишь малой части сознания. Зенгар стал грозой, идущей от южного края мира, и испытывал пьянящее чувство свободы. Ветер — его руки, перевитые жилами термалов, дождь — его слезы радости.
Зенгар расхохотался где-то в серой дали, и зеленые огни загорелись на его меховом капюшоне, волосы поднялись дыбом.
Плясали молнии, танцуя, как речные змеи подо льдом, а Зенгар вел Летучего змея сквозь грозу, скользя в подбрюшье стихии, коей был он сам — где-то, когда-то.
Гром отозвался на его смех.
* * *
Летучий Змей, потрепанный грозой, тихо плыл над вершинами вдоль русла реки. Змеиная внизу вилась прихотливо, словно настоящая змея, меж высоких утесов, и Зенгар любовался металлическим блеском речной воды среди серо-белых скал. Обостренное после сражения с бурей восприятие Тьмы оберегало Змея от ненужных теперь резких шквалов, и большой шар медленно скользил по обычным, взбегающим в горы потокам воздуха.
Незаметно для себя во время грозы Зенгар принял решение, способное изменить всю историю Острова. Чувство полноты восприятия, полученное им в сером подбрюшье туч, позволило впервые так сродниться со Тьмой, что он ощутил нечто, обеспокоившее, но и добавившее нового, неизвестного в расклад.
Тьма отвечала. Она предугадывала действия Зенгара, будто... Он не хотел об этом думать. Зенгар понял, как близок он был к провалу всех планов.
Тьма скрывала разум.
Это единственное, простое объяснение. Но оно слегка пугало мага. Привычная, послушная умелому сознанию, простым или сложным алхимическим средствам, даже металлам и жестам Тьма, пронизывающая весь Остров. Тьма, повелевающая Островом?
Зенгар подумал об этом с легким отвращением, впрочем, сменившимся любопытством, стремлением познать новое, неизведанное. Кроме того, это добавляло и другое решение, не затрагивающее отца, но требующее мужества от самого Зенгара.
Жизнь, само существование Острова Дильмун... Насколько ценна она? Нужно ли за нее бороться?
Зенгар обратил свой взгляд на проплывающую внизу реку. Он видел знакомые пики на горизонте, горящие в белом сиянии Высокого неба, и скоро, очень скоро из лабиринта скальных стен должна была показаться долина.
Три черных птицы промелькнули внизу, под корзиной, в тени Летучего змея, и Зенгар услышал их резкий крик. Ночные огоньки.
Три птицы — Хёд, скрытый в своей темной скорлупе, утонувший во Тьме. Ари, стремящийся к цели, как бурный поток, но такой предсказуемый. Мира, загадка из загадок, последний след черного камня.
Зенгар заметил знакомые скалы далеко впереди и потянул тяги, заставляя Змея покориться.
Что же принесет Острову последняя буря?
— 27. Ари. Возвращение из Тьмы -
После холода переходов, протянувшихся во Тьме, и сырости пещер Огненная долина прекрасна. Огромные вершины слева и справа тянутся, громоздясь друг на друга, некоторые окутаны дымами вулканических очагов, все покрыты белыми шапками снега и ледников. Сама долина — узкая лента, покрытая зелеными пятнами, пристанище в обледеневшей горной стране. Небо яркое, кристально чистое, и белыми полосами вспыхивает за спиной сияние Края мира.
Тридцать лет назад в Огненной долине, у уютных, обогреваемых гейзерами пещер и низких, заросших вьюном и вереском террас, жили вонжины, еще не носившие масок. Здесь, на крайнем западе Острова, было небольшое поселение, триста или четыреста бывших подданных Хёда строили домики и разбивали скромные оранжереи.
Сейчас же покинувшие портал Безликие разбрелись по долине, разыскивая заросшие холмики и следы полуразрушенных стен. Поселение в Огненной долине покинули перед вступлением туда хенсбар, и захватчики позже стерли деревню с лица Острова тщательно и безжалостно.
Вимар, как военный советник, первым делом отправил часовых к дальнему, восточному краю долины, к месту начала тайной тропы, что раньше вела от последнего поселения вонжинов к центру острова, а теперь, как полагал Ари, выходила прямиком к лесам у Дозорной заставы Храма Света.
Ингрид сидела на теплом камне и любовалась видом. Ари нервно прислушивался к спору правителя Безликих с советниками. Мнения снова разделились — Вимар предлагал оставить женщин и детей в Огненной долине и двигаться к поселениям жрецов только небольшим отрядом магов и воинов, чтобы обеспечить неожиданность удара. Альбо настаивал на том, что женщин и детей без защиты оставлять в долине нельзя, а двигаться придется всем отрядом по тайной тропе, скрываясь в лесу, и разделиться только у самой Дозорной заставы.
Оба варианта были рискованными, но второй замедлял переход на два-три дня и требовал максимального внимания к окружению. Спор становился жарким.
— Правитель Вимар, — Альбо ударил кулаком о камень. — Мы не можем заранее знать, видели ли нас хенсбары, ведь они могут скрываться в тенях у любой скалы. Они и сейчас могут быть здесь! Как мы бросим женщин без защиты?
— Это единственный шанс добиться успеха, Альбо-ри, — грозно гудел в ответ Вимар. — Сколько воинов в Храме Света? Тысяча? Две? Если наши двести вонжинов, хоть и закаленных, как ты говоришь, в битвах со стражами путей, нападут на двухтысячное войско, имея обоз из восьмисот малоспособных сражаться, исход битвы предрешен. Вонжины перестанут существовать, жрец! Это немыслимо!
— Если хенсбары или Храм Света Лаувейи смогут добраться до Огненной долины, вонжины останутся без семей. Станут ли тогда они сражаться за Хёда Темного? Станут ли они вообще сражаться за кого-нибудь?
— Стойте, — вмешался Гирен, торговый советник, высокий и худой Безликий в маске, украшенной узором в виде змеи, усыпанной драгоценностями. Серый плащ, подбитый мехом бренса, сиял чистотой. — Мы можем оставить охрану у тайной тропы. Узок ли вход в долину? Хватит ли тридцати воинов, чтобы сохранить долину в безопасности?
Ингрид тронула Ари за плечо. Тот обернулся — девушка загадочно улыбалась.
Они боятся, предположила она. Вонжины боятся атаковать Храм Света малыми силами. Войско Хёда Темного далеко?
Около тридцати дней, если идти не по дорогам, грустно подумал Ари, прислушиваясь к спору вонжинов. Храм Света, главная твердыня Лаувейи, между нами и силами Хёда-ри.
Тогда им нужен пример, тот, кто нарушит равновесие в споре, даже в мыслях Ингрид сквозила ирония. Победить невозможно, стремясь только дождаться главных сил. Атаковать невозможно, не обеспечив тылы. Значит, нужно принять предложение советника Высохшая жердь и оставить воинов в долине.
Но как победить с двумястами воинов? Ари отвлекся от Ингрид и вспомнил, что он слышал о Дозорной заставе. О крайнем западном пределе храмовой территории ходили разнообразные слухи. Все сходились на том, что это небольшое поселение, но там готовили воинов, и атака должна сразу увенчаться успехом — ведь могли подойти и основные силы. Где же сейчас Хёд-ри и учитель Зенг? Стоит ли биться, если Храм мог уже разбить основные силы и победить?
Надейся на лучшее, Ингрид ободряюще провела рукой по щеке Ари. Пойдем.
Ари, еще не понимая, что скажет, спустился с небольшого пригорка, где сидел раньше. Он заметил краем глаза, что вонжины уже начали устанавливать небольшие тенты и разожгли несколько бездымных костров. Ингрид вступила в круг спорщиков, и вонжины сразу замолчали. Ари с неприязнью отметил, что правитель пожирает девушку глазами.
Это наше преимущество, забавляясь, отметила Ингрид. Он теперь как домашний кот, только помани...
