Спасти Ссср

— ... вероятно, со смертью Юрия Владимировича — многие воры, расхитители, взяточники с облегчением выдохнули — фу! Отмучались! Не будет ни проверок, ни обысков, ни сроков, можно будет жить — поживать. Так вот — я говорю — нет!

...

— Не будет покоя ни ворам, ни взяточникам! Здесь и сейчас, я клянусь перед вами продолжить дело Юрия Владимировича по очищению державы нашей от взяточников, ворья и прочей нечисти. И не успокоюсь, пока все это тараканье царство не будет раз и навсегда уничтожено. Если понадобится то и дустом!

Ответом мне был дружный смех — а чекистов нелегко заставить смеяться.

— И в этом мне нужна будет помощь каждого из вас, товарищи. Каждого, кто считает себя чекистом...

... На одно из предприятий опаздывает сотрудник. Сослуживцы звонят ему домой. К телефону подошла его жена.

— Что случилось? Почему до сих пор нет на работе вашего мужа?

— Он умер,— в слезах говорит женщина.

— Ну, слава богу, а мы-то думали, что он опаздывает...

— Ха-ха-ха...

— Нет, а все-таки, товарищи, как не смейся, а результат какой-то эти меры дали...

После выступления перед спешно собранным активом в Ясенево — мы — я и еще несколько человек — взяв из столовой чего пожевать и несколько термосов с горячим чаем — решили выйти на природу, правда, оставаясь внутри территории комплекса ПГУ КГБ. Снега было еще полно — но был он уже по-весеннему сырой, напитанный водой.

И надо сказать, тут меня принимали почти как своего — хотя понятно, что из присутствующих был председатель и не все замы. Ох, темнишь ты что-то Михаил Сергеевич насчет своего прошлого, комбайнер ты наш орденоносный...

— Результат будет если только пьянку прекратить. Сейчас. ну пришел на работу человек с бодуна — какой из него работник.

— Это ты про кого?

Вот и я думаю — про кого? Просто так опять тема про пьянки поднялась? Или не мытьем так катаньем?

— А при Председателе с этим делом не забалуешь.

— Это точно. Помню, кололи одного, так лично ходил за разрешением выпить в рабочее время. И вроде по делу — а все равно...

Смех смехом...

— Я вот что вам скажу, товарищи...

Все моментально замолчали. Нет, все-таки советская власть своих слуг вышколила будь здоров как...

— Искать и ловить шпионов, дело конечно, важное и почетное. Но!

...

— Сколько у нас может быть этих шпионов? Ну?

Молчат. Я то знаю — десятка два, не больше. Но сказать не имею права. И придумать пока ничего не могу.

— Ну, несколько паршивых овец может и есть. Они все равно не могут причинить такой уж, скажем — смертельно опасный для государства вред. Выкрадут чертеж какой-то... все равно через несколько лет это уже будет неактуально.

Хотя это как сказать. Толкачев например сдал американцам технические характеристики наших новейших самолетов, и что еще хуже -их профиль в радиолучах. Поляков уже выдал более тысячи человек...

— А вор и взяточник причиняет вред каждый час. Каждую минуту. И сам ворует, и растлевает других. Понимаете, о чем я?

Закивали.

— Юрий Владимирович как то сказал — мы не знаем страны, в которой живем. Я вынужден согласиться с этим — не знаем. Что скажете, товарищи офицеры? Какой из этого следует вывод?

— Что надо бороться с воровством и взятками — сказал первый кандидат на пенсию Филипп Денисович Бобков. Ох, хитер, любимец начальства. Боролся — боролся с идеологическими диверсиями, сажал, ссылал, по психушкам распихивал — а результат?

Вообще, было бы время, сесть бы и разобраться, как это так получается — борется пятое управление КГБ с диссидентами не покладая рук, все штаты новые просит. А диссидентов все больше и больше!

— И не просто бороться! А бороться в приоритетном порядке! Один взяточник безусловно менее опасен, чем любой шпион. Но если этих взяточников тысячи и десятки тысяч, все вместе они причинят куда больше вреда, чем шпионы.

...

— Я слушаю ваши предложения, товарищи.

— Работу по данным составам усилим... — сказал Чебриков — верно, товарищи?

Я дождался, пока все подакают как гуси, потом покачал головой

— Этого мало. Нужен принципиально иной подход.

Чекисты замолчали — наверное, думают, ишь, взялся нас учить, сопляк. Потом тот же Чебриков осторожно спросил

— Какой, Михаил Сергеевич

— Какой... как в войну.

...

— Представим, что территория страны временно оккупирована ворами и взяточниками. Это такие же враги, может и похуже. Врага видно — он враг, а эти под своих маскируются, в спину бьют. Что вы будете делать если страна оккупирована?

— Разворачивать оперативно-агентурную сеть — сказал генерал Глушков, зам начальника ПГУ — внедрять агентуру, выводить диверсионные группы...

— Правильно. Так и тут. Внедрять агентуру. Только не в чужую комендатуру, а на базу или в торг. То, что на самом деле происходит, можно увидеть только изнутри

— А потом?

— Что — потом? Потом передавать накопленные материалы в суд, в прокуратуру.

Все молчали. Трещали в костре бревна — сыроваты, плевались искрами. Потом генерал Щербак из шестого управления сказал

— В прокуратуре, в судах тоже неблагополучно, Михаил Сергеевич. Особенно в республиках.

— Будем создавать специальные составы по коррупции и особо опасным экономическим преступлениям. В любом случае, пытаясь помочь своим, вскроются и эти.

...

— Мне нужны не просто отдельные директора торгов или баз или гостиниц. Мне надо разрушить систему воровства. Нарушить каналы передачи денег наверх. Доделать то, что не доделал Юрий Владимирович.

— А если это члены партийных органов, Михаил Сергеевич?

— С таких спрос вдвойне.

...

— Товарищи. Я — здесь, сейчас, перед вами всеми — говорю. Не будет потачек взяточникам, не будет скидок ворам, не будет партия этого терпеть. Мы, Политбюро — это терпеть не будем. Я, Михаил Сергеевич Горбачев, Генеральный секретарь ЦК КПСС — этого терпеть не буду. Не всех сразу. Но рано или поздно — каждого выведем на чистую воду. Каждого! Вопрос стоит так — или мы от них избавимся, или они разворуют и пустят по ветру страну. Разворуют то, что строили наши отцы и деды, в лаптях и за паек. И вы, товарищи — должны тоже сделать свой выбор. Потому что на этом пути будет опасно. Очень опасно. В стране существует организованная преступность*. Криминальные элементы проникли в экономику, занимают определяющие позиции в распределении и торговле, пытаются посадить своих людей в милицию, в ОБХСС, в государственные и партийные структуры. Но наибольшая опасность — не в тех, кто продает из-под полы дефицит. А в тех, кто их прикрывает со стороны власти. Мы должны очистить партию и исполнительные структуры, перед тем как двигаться дальше. А они сделают все для того чтобы удержаться у кормушки. Пойдут на все, включая и убийство...

...

— И потому вы должны решить для себя. Как мужики, как офицеры. Пойдете ли вы до конца. Чем это грозит — я вам сказал. Что случилось с Юрием Владимировичем — вы знаете...

Что случилось с Юрием Владимировичем? А что с ним случилось?

Слухи ходили разные. Например, что в него в лифте стреляла Светлана Щелокова. Но это почти невероятно, а вот то что генсек съездил в Крым и после него тут же слег — это факт. А ведь перед Крымом один из доверенных людей предупреждал — Юра не езди в Крым и вообще на Украину ни ногой. Ты перешел дорогу Щербицкому, он это знает и у него тоже свой КГБ есть.

Мифы?

Черненко умер тоже неожиданно, после того как ему поднес рыбки Федорчук, бывший председатель КГБ Украины. Сейчас он в Москве, доламывает милицию, надо снимать. Только как бы и мне рыбки не поднесли. Даже непонятно, это Андропов его поставил на милицию в пику Щелокову, или это в пику Андропову его поставили на милицию, чтобы обеспечить переход власти Щербицкому так и не состоявшийся.

Странно умер Дмитрий Федорович Устинов. Почти одновременно с ним умер министр обороны Чехословакии...

Ответил мне за всех генерал Бобков — правильно говорят, что на самом деле он теперь главный после Андропова.

— Михаил Сергеевич! Мы вас один на один с этими не оставим...

Вечером, по дороге домой, я думал, не перегибаю ли палку.

В этой стране, в этом времени — не свободны все. От каждого, включая и от генерального секретаря ЦК КПСС ожидается строго определенное поведение, и если ты ведешь себя как то иначе — это будет выявлено и пресечено. Есть целая куча вопросов, которые нельзя не только обсуждать — но и озвучивать. Целая система табу. Это как минное поле. А проблема в том, что некоторые из этих вопросов как раз и надо задавать, чтобы начались изменения, чтобы сдвинуть с места телегу реформ.

В прошлый раз перестройку начали с тяжелой промышленности и с промышленности вообще. Это ошибка. Людям нужны быстрые и явные перемены, а станком сыт не будешь. Если не решить, причем быстро, проблему с наличием основных продуктов питания на столе — взрыв удастся отсрочить лет на пять, не больше. Просто к очередному году не хватит валюты зерно закупать — и привет...

Частная инициатива — это одно. Где-то она сработает лучше, где-то хуже. Что делать с колхозами будем?

Когда говорят, что колхоз создан под трактор — это все ложь. Колхозы созданы с целью обеспечить: в мирное время — страну экспортным продовольствием по гарантированно низкой цене, а то и бесплатно, в военное время — продовольствием для выживания, тупо выжить, накормить армию и страну. Ни про какие стимулы речь не шла. И ради чего бы это не было создано тогда — сейчас мы закупаем зерно за валюту. И мяса на прилавках нет. Хоть убейся, но это так.

Но и разваливать колхозы как это было сделано в девяностые — нельзя. Есть исключения — но большинство по крайней мере стоят на ногах и по крайней мере обеспечивают деревенскую жизнь на каком-то уровне. Трактор нужен — в колхоз, поросенка, телку купить — тоже с фермы, посыпку для скотины, зерно — тоже колхоз дает. Разори это все — и в короткое время получишь руину, страшное разорение села.

Видимо надо и колхозам с совхозами разрешить часть продукции, а сверхплановую — всю — сдавать в потребкооперацию...

Стоп!

А не получится ли таким образом, частично решить одну из до сих пор нерешаемых проблем — проблему ликвидации торговой мафии?

Допустим, в каждом крупном городе, в каждом областном центре особенно — мы принимаем централизованно решение о выводе части торговых площадей из торгов и прямой их передачи — в каком-то случае сельхозкооперации, а в каком-то случае — крупным агропромышленным объединениям напрямую. Плюс разрешаем агропрому строить напрямую магазины в городах. Если можно построить ферму, контору, школу — почему нельзя в городе магазин?

Отвлечение работников? Лишний пробег транспорта? Ну, да. Но альтернатива этому — тотальное воровство и пустые прилавки. И с этим ничего не поделаешь — другой торговли нет, и без торговли тоже нельзя оставаться.

В общем, надо хорошо все продумать.

Вечером, только поужинали — поспать лечь спокойно не пришлось. Пришел старший смены охраны, сказал что на ночь глядя приехал Болдин и еще кто-то, стоят на воротах. Я естественно приказал пропустить...

В машине вместе с Болдиным был сам Еркин. Несмотря на резкие возражения охраны, я сел в машину Болдина и не дал сесть в нее же никому из прикрепленных. Пришлось им организовать цепочку у машины, к ним присоединился и Болдин, вышедший из-за руля. Он пошел в сторожку на входе перехватить чая. Я сидел сзади, Еркин — впереди справа...

— Здравствуйте, Олег Александрович

Еркин повернул зеркало в салоне

— В телевизоре наглядитесь — сказал я

— Извините, Михаил Сергеевич. Сколько ни жил, никак не думал...

— Привезли?

— Да — он передал назад пакет, охрана явно напряглась, старший открыл дверь

— Михаил Сергеевич, проверить надо — сказал он

— Вот и давай сюда фонарик

Прикрепленный бегло просмотрел, нет ли чего в пакете и с неохотой отдал. Я подсвечивая фонариком, бегло пробежался...

— Почему сами не хотите? — спросил я

Еркин криво усмехнулся

— Ростом не вышел, Михаил Сергеевич.

— А если серьезно?

— Министерский пост — бумаги, рутина. А я сыщик, мне живая работа нужна. Настоящая, с людьми...

— Карпец согласится?

— Да, мы уже переговорили... на ухо, как говорится.

Доктор юридических наук Игорь Иванович Карпец в течение десяти лет был начальником союзного розыска. Всемирно признанный ученый — правовед, он потом ушел на ВНИИ МВД, а когда его как и всех питомцев Щелокова начали травить — возглавил аналогичный институт при прокуратуре.

Возможно, так будет и лучше. Сам Карпец — ученый с мировым именем, никто не скажет, что у него мало опыта для такой должности или что-то еще. И так как он выходец из Ленинграда — он интеллигент, что министерству после дуболома Федорчука — не лишнее.

— Что такое ОРЧ?

— Оперативно-розыскные части. Спецгруппы при министерстве, занимающиеся особо важными делами...

...

— Товарищ Горбачев, вам бы с товарищем Апакидзе встретиться

— А это кто?

Еркин посвятил меня в нелегкую судьбу грузинского сыщика — ОБХССника. Любимец Шелокова, изначально инженер, он занимался в ОБХСС борьбой с цеховиками, на этом поле достиг немалых успехов. После смерти Щелокова уволен, как и все его люди, ОРЧ ГУБХСС которую он возглавлял — разогнана. Сам Апакидзе попал в психушку, бежал, сейчас скрывается...

Номера...

— С таким человеком я встречаться не могу.

— Понятно, Михаил Сергеевич.

— Апакидзе член партии?

— По-моему да, принимали.

— Если член партии, пусть напишет жалобу на имя генерального секретаря, опишет все, что с ним сделали. Я передам жалобу в ЦКК и Адмотдел, пусть разберутся. Если он не член партии, пусть напишет кто-то из родственников кто член партии, или подчиненных, если их тоже травят.

...

— В Грузии его помнят? Если да, то пусть напишут хорошую характеристику, приложат объективку по его работе — и приложите все это к жалобе.

— Понятно, Михаил Сергеевич — Еркин явно повеселел

— Теперь мне нужен повод чтобы начать разбираться, что происходит у вас на Житной. Жалоба — серьезная, обстоятельная, проверяемая...

— Это уже есть, Михаил Сергеевич — Еркин передал еще несколько листов

Дорогие товарищи!

Я, бывший сотрудник Главного управления БХСС МВД СССР, решил написать это письмо не потому, что уже — бывший и во мне заговорила обида. Душа болит, но о другом: как дальше будут складываться судьбы оперативных служб МВД, которые сейчас практически перестали существовать?

Мне и моим коллегам не известно, в чем виноват бывший министр внутренних дел СССР Н. А. Щёлоков. Но ведомство он не разваливал, он его укреплял. Новый министр В. В. Федорчук поначалу вселил в нас надежды, что МВД избавят от "паршивых овец", работа оперативных главков поднимется на новую высоту, в нашу деятельность будут внедряться новые и передовые методы. Почти три года позади, можно подводить итоги. Вот к чему свелись "реформы" В. В. Федорчука и его команды. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.