Спасти Ссср

Штази — имела те же проблемы что и разведка любой другой страны мира, усугублявшиеся тем что противником она имела другое немецкое государство. Сотрудники Штази — многие имели паспорта ФРГ, годами жили в ФРГ. По должности — они имели доступ к западным товарам и западному благосостоянию. И постепенно — становилось непонятно, чьи интересы они на самом деле отстаивают и защищают.

Вернувшись в Берлин — шеф госбезопасности Мильке собрал совещание начальников управлений и без лишней детализации раздал задачи "на злобу дня". Потом он собрал второе совещание в районе Лихтенберг — там кстати Штази принадлежало больше пятидесяти зданий, многие из которых — не имели никаких вывесок или имели какие-то безобидные, типа комитета по рыболовству.

Одним из тех, кто присутствовал на этой тайной вечере в Лихтенберге -был полковник Штази Шальк-Голодковский. Ему доверяли, потому что в СЕПГ он отвечал за поступление валюты и в этом качестве курировал как официальные переговоры с ФРГ и другими странами о кредитах, так и неофициальные действия — все что угодно, лишь бы заполучить валюту. Уроженец Белоруссии, то ли русский, то ли еврей, усыновленный в немецкой семье, он был кандидатом экономических наук и совмещал внешнеторговую деятельность с карьерой в Штази. В ближний круг он был допущен, потому что именно благодаря ему ГДР не была объявлена банкротом в 1983 году. И именно через него — закупались все эти Вольво, Грюндиги, дорогая еда и одежда, которые получали все в СЕПГ.

Он как и все — заклеймил ревизиониста Горбачева, но мысли у него были другие. Полковник Голодковский был полностью согласен с тем, что говорил Горбачев (по крайней мере, в возмущенном пересказе Хонеккера) и понял, что это и есть его шанс.

Хонеккер немолод. Если он первый выйдет на нового генерального секретаря русских — то он скорее всего и будет его преемником.

Голодковский начинал свою карьеру во внешнеторговом объединении, защитил диссертацию по экономике и был экономистом до мозга костей. По должности он проводил времени за границей едва ли не больше, чем в ГДР и пришел к выводу, что экономическая система социализма в том виде в каком она есть неэффективна и потому ее ждет крах. В то же время, он видел негативные стороны капиталистического мира — кризисы, забастовки, потери от этого. Но он понимал, что при всех негативных сторонах жизни капитализма — он все равно побеждает, потому что люди при нем живут лучше...

После совещания Голодковский не вернулся домой. Несколько раз проверив, нет ли хвоста — он свернул в один из проулков, поднялся по лестнице на четвертый этаж дома

* * *

**, открыл дверь своим ключом.

Это была квартира, используемая службой наружного наблюдения Штази для оперативных целей — координации операций или если надо иметь помещение где бы переодевались и отдыхали филеры. Все необходимое, включая и целый набор фальшивых документов — там имелось.

Через полчаса — из здания вышел Мартин Фрейер, слесарь с пропиской в КарлМарксШтадте....

На вокзале — слесарь Мартин Фрейер сделал телефонный звонок из общей кабинки и купил билет до Дрездена. Билет он купил на медленный, местного значения поезд, идущий кружным путем через Магдебург и Росток.

Поезд был двухэтажным, из восьми вагонов. Тянул его паровоз

* * *

* * *

.

В поезде — Фрейер старался не привлекать внимания, и не наглотаться дыма, который был в изобилии от бедного немецкого угля.

На станции в Лейпциге — сходило и выходило много народа, город был вторым по величине в ГДР, а по экономическому развитию — как бы не первым. Рядом со скамьей где сидел слесарь Мартин Фрейер — остановился человек среднего роста, с острым носом, какими то смазанными, обычными чертами лица, в светло-сером плаще.

— Здесь свободно?

— Садитесь, пожалуйста

Человек сел, подобрал полы плаща, чтобы не пачкать, развернул Лейпцигер Волькцайтунг

— Что пишут? — поинтересовался слесарь Мартин Фрейер

— Все ту же чушь. Лично я не читаю ничего кроме спортивной страницы. Люблю футбол.

— За кого болеете?

— За Динамо

* * *

* * *

.

Слесарь хмыкнул

— Вот как? Можно ваше удостоверение, посмотреть?

— Пожалуйста

Человек в плаще достал удостоверение. Знакомое, белое с зеленым. Слесарь перевернул, посмотрел — Матвеев

* * *

* * *

*...

— Вы что-то хотели сообщить нам? — спросил человек в плаще

* Надо сказать, что этот комплекс по сегодняшним меркам смех. По размерам коттедж, а архитектура убого-тюремного типа

** И сейчас не может. По новым исследованиям, как только зарплата в любой стране Восточной Европы приближается к 2/3 германской — так прекращают поступать инвестиции. А если сравнивать те времена — то страны Восточной Европы жили конечно хуже ФРГ или Франции, но их уровень жизни был сопоставим например с Испанией или югом Италии, или Уэльсом.

* * *

К сожалению это все правда. Откуда знаю — не спраштвайте

* * *

Ганс-Дитрих Геншер — представитель СвДП, третьей партии Германии, которая до 1982 года была в коалиции с социальными демократами, но по итогам выборов 1982 года примкнула к правым ХДС/ХСС и раскололась.

** В нашем мире в 1993 году суд Берлина приговорил его к шести годам за это

* * *

** В ГДР строили по четыре, а не по пять этажей, потому что в домах от пяти этажей должен был быть лифт.

* * *

* * *

Паровозы в ГДР использовались до самого конца, в то время как в СССР последние паровозы ушли на покой в конце восьмидесятых.

* * *

* * *

Динамо Берлин, она пользовалась покровительством Штази. За достижение результатов неспортивными методами ее ненавидели

* * *

* * *

* На тот момент — руководитель дрезденской резидентуры, первый учитель Путина в КГБ. Среди его подчиненных были так же Николай Токарев и Владимир Чемезов

Подмосковье, СССР

25 марта 1985 года

Михаил Сергеевич Горбачев был прав — главным на данный момент в КГБ был генерал Филипп Денисович Бобков. Одновременно гонитель и защитник угнетенных, руководитель печально известного пятого управления, которое боролось с диссидентами, а диссидентов было все больше и больше — так вот он классовым чутьем старого оперативного лиса уловил, что с Горбачевым что-то не то. И сейчас он сидел в своем кабинете и читал справку — объективку на Горбачева Михаила Сергеевича. И если бы кто про то узнал — отправился бы Филипп Денисович на заслуженный отдых, потому что разработку партийных деятелей вести строго запрещалось

Но информация накапливалась.

Информации на Горбачева было мало. Ее начали активно собирать в семьдесят девятом перед переводом в Москву. Тогда он мог стать генеральным прокурором СССР вместо Рекункова. Собирал информацию КГБ, но сейчас Бобков видел — собрали формально, для отписки. Понятно, там Андропов отдыхал, если что плохое накопать — еще неизвестно, как Председатель к этому отнесется...

Председатель...

Бобков и в этом был человеком с двойным дном — он был соратником Андропова и одновременно его ненавидел, чего даже сверхумный Андропов вовремя не заметил. Фронтовик, вступивший на фронте в партию, военный контрразведчик, он в конечном итоге пал жертвой старой истины: если долго смотреть в бездну, то бездна начнет смотреть в тебя.

Бобков, занимаясь преследованием инакомыслящих, постепенно и сам перешел на их позиции. От того он и преследовал инакомыслие еще более жестоко — но при этом карая тех кого не надо было карать и не карая тех, кого — надо. Весь его громадный аппарат пятого главка работал по сути впустую, плодя дела, а не отслеживая опасные тенденции в государстве. Преследуя интеллигентов, генерал в упор не видел националистов (в СССР это слово было принято употреблять с прилагательным "буржуазных", хотя в СССР уже народилось первое поколение своих, социалистических, левых националистов*) а так же возродившаяся (впервые СССР столкнулся с этим в начале 20-х еще при жизни Ленина) рабочая оппозиция, которая требовала больше социализма, но конкретными требованиями работала на развал страны. Аппарат Бобкова не только не отследил и не оценил феномен польской "Солидарности" — политизированного профсоюзного движения, родившегося там, где официальные профсоюзы не защищают в действительности интересы работников против единственного работодателя - государства. Но и не смог оценить потенциал переноса антисоветского рабочего движения в сам СССР — а ведь от этих корней пошло шахтерское движение забастовок, потрясшее страну.

Сам Бобков — уже давно варился в зловонной каше советского интеллигентского закулисья. Театрал, он кому-то покровительствовал, кому-то мешал. Его сын, Сергей Бобков** — не слишком удачливый писатель, связался с "деревенщиками" — стихийными русскими националистами, которые понимали русский национализм как возвращение к деревенским корням, упрощение жизни — ну и пьянство, разумеется. Прилепляли на стену открытку с каким-нибудь храмом или монастырем и пили водку под фольклорную музыку.

К этому в конечном итоге оказался близок и сам Бобков и тайно возненавидел Андропова за то чо тот еврей. Хотя еврей он или нет, Андропов отличался двумя вещами. Он до конца верил в социалистический путь — хотя и не такой, каким его видели марксисты — ортодоксы. И он никогда бы не позволил себе удариться в мелкотравчатый национализм — мелкотравчатый, именно такой, какой в итоге возобладал по всему СССР. Одни — в косоворотках, смазных сапогах и с вонючими бородищами, другие с чубами, мовой и в вышиванках, третьи ищут столицу Великого княжества Литовского на территории Белорусской ССР. С настоящим национализмом, как солидарным действием, как строительством нации — это сопоставимо так же как игра в спектакле на сцене Большого — с передразниванием бровастого Генсека в нетрезвой компании

* * *

. Андропов никогда бы не позволил себе унизиться до такого — просто интеллект бы не позволил.

Последней каплей было то, что Бобкова не назначили на должность Председателя КГБ. И как он понимал — должность заведующего отделом административных органов в ЦК — ему тоже не светит.

Родился... учился... назначен...

Бобков быстро вычислил главное — Горбачев нигде не занимался реальным делом. Потому то на него практически ничего и нет.

В жизни то как? Директор чего угодно — от парикмахерской до завода с десятком тысяч работающих — вынужден постоянно балансировать на тонкой грани между "должен" и "можно".

Тебе план спустили сверху — будь любезен выполни. Но при этом еще и надо обеспечить ФОТ — а он в проценте, и часто не таком какой надо — а то работники все разбегутся. И со смежниками надо договориться — а то чего-то нет, и встали, а у смежников свои расклады, им тоже хочется кушать. А если завод — то есть подшефное хозяйство. И им надо отщипнуть за счет своих фондов, а то не будет продуктов. На хорошем заводе есть свои "заказы" — это наборы продуктов, которые в магазине или совсем не купишь или купишь, да с очередью. Люди держатся там где не только деньги дают, но и отоварить их можно. А еще надо хорошие отношения с городской и областной властью держать— иначе не будет по блату квартир в строящихся домах, и мест в детсадах и еще много чего не будет. Но и там — надо что-то дать. А еще надо хорошие отношения с торговлей, с базами...

Короче говоря, директор минимум половину рабочего времени занимается тем, что собственно к непосредственно производству — отношения не имеет. Но без этого — плана не будет, люди начнут увольняться...

И большая часть всего этого делается на грани закона, а то и за ней. Но на это до поры закрывают глаза, потому что все понимают: иначе — никак.

А партийный и комсомольский деятель — он что? Рот закрыл и пошел...

Кто?

Бобков перебирал варианты.

Нордман. Он при Горбачеве возглавлял Ставропольский УКГБ. Партизан — подпольщик, в войну лично участвовал в диверсиях. Потом возглавлял узбекский КГБ, потом... кажется, ушел на пенсию. Но будет ли он с ним разговаривать? Да и веры ему особой нет, раз при Рашидове работал.

Не факт.

Алешин... он как то странно умер — на посту, за два месяца до назначения Мишки.

Костерин!

Вот оно!

Константин Павлович Костерин

* * *

, он был замом на Ставрополье, потом переброшен в МВД вместе с Федорчуком. Сейчас в МВД, на кадрах — в самый раз. Зам Федорчука!

Если кто сможет поднять уголовные дела на Ставрополье — то это он.

Первый раз — Бобков встретился с Костериным на Воробьевых горах в Москве. После теплой второй декады марта, когда днем температура доходила до восьми — снова подморозило, машины и прохожие оскальзывались на свежем ледке. Чуть вдали ремонтники чинили сети — понятно, что это не совсем ремонтники...

Хрущев на следующий день после отставки. Звонит в квартире телефон, он поднимает трубку — Алло! Тишина. Алло! Тишина. Говорите, я слушаю! В ответ — раньше слушать надо было, Никита Сергеевич! Выходи в домино играть...

— Константин Павлович...

— Филипп Денисович... — не ждал, не гадал.

— Ну...

Костерин был не просто полным — он был толстым. Одет в пальто индивидуального пошива, но и оно смотрелось на нем как мешок. Свою должность в МВД он считал ссылкой и свирепствовал, как только мог. Андропов в свое время засунул его на год начальником ГУБХСС — не приработался. Потом это сыграло роковую роль — его снова отправили в МВД вместе с командой Федорчука как "опытного". Сам Костерин из КГБ уходить не хотел и ждал совсем другого назначения.

Группа Федорчука — едва ли не самым активным в ней был Костерин — установила в МВД свои порядки, сильно отличавшие это время от времени интеллигентного, знающегося с писателями и кинематографистами Щелокова. Сам Федорчук по складу характера был военный и самодур, когда приходил в ярость — через слово матом. Отношение к сотрудникам — взяточники, паразиты, распоясались. Шли кампании по борьбе с обрастанием имуществом, если у кого-то в МВД выявляли родственника, вызывали обоих — решайте, кто из вас уходит. Одного из начальников отделов притянули за Волгу — купил в таксопарке подержанную, три тысячи под квитанцию, партком отказался выносить решение — сослали в провинцию. Еще один — во время разноса на парткоме снял прилюдно штаны чтобы показать что джинсы на нем советские — тоже сослали. С укрывательством стали бороться меньше, липачества стало еще больше. Федорчук не любил громких "торговых дел". Начали разгонять штабы, вообще Федорчук с трудом переносил науку и считал всех кто ей занимается дармоедами.

Было и "хорошее" если в этом что-то можно было найти хорошего. Министр мог неожиданно обласкать, например, встретил вахтера — фронтовика, тут же в вестибюле присвоил подполковника. Но в целом — Федорчук всего за два года причинил МВД столько вреда, что восстановить потери вряд ли удалось бы и за десять лет. Было уволено, а то и посажено более двадцати тысяч человек. Разгромлены целые отделы и управления.