Спасти Ссср

— Михаил Сергеевич...

Косолапов был среднего роста, с простецким лицом колхозного бригадира — но именно с ним и следовало держать ухо востро. Он теоретик и журналист, а я в местной теории — чуть больше чем ноль. Я только знаю, куда она в итоге привела...

— Ричард...

— Иванович

— Не ждал вас, если честно. Товарищи навестили проведать больного?

— А вы...

— Да. Завтра на работу. Ангина будь она неладна. Где только подхватил.

Лечения кстати здесь нормального не было — антибиотики все старые. Но полоскание с содой и еще с чем-то давало ощутимый эффект.

— Товарищ Горбачев...

...

— Редакция журнала Коммунист хотела бы заказать вам статью

— Соглашайся. Потом объясню.

— Какая тема?

— А тему я приехал обговорить с вами. Читателям, скажем так, будет интересно, что думает о марксизме, о наследии Ленина будущий...

Опа...

— Новый член Политбюро.

Оговорочка по Фрейду. И судя по тому, что зеленых тут нет, тут все седые — оговорочка отнюдь не случайная.

— Думаю я, товарищ Косолапов, что расточительно мы относимся к наследию Владимира Ильича, не бережем совсем. Я вот работаю сейчас над реформой — а знаете, сколько теряется зерна на пути от поля до прилавка?

...

— Двадцать процентов. Каждое пятое зерно. А ведь еще товарищ Ленин говорил о том, к чему приводит бесхозяйственность. И именно товарищ Ленин первый поднял вопрос о хозяйственном расчете на предприятиях, который мог бы предотвратить такие случаи и заставить рабочих бережливее, рачительнее относиться к своему труду...

Нэпман — подумал Косолапов...

— Давайте, тогда мы вам об этом статью и закажем. О ленинских принципах хозрасчета в экономике...

Косолапов ушел минут через двадцать. Никаких договоров заключать не стали, но руки пожали...

— Зря ты ему про это начал говорить.

— Почему? Про Ленина, по-моему, удачно ввернул

— Он сталинист. Ретроград. Он тебя сразу раскусил

— Зубы обломает. А что при Сталине кооперативов не было? Это Хрущев все поломал и обобществил.

— Он тебе подложит свинью, вот увидишь.

— Да кто он такой? Редактор журнала?

— Ничего то ты не понимаешь. В нашей стране редактор журнала почище иного министра будет. Если он поместит в Коммунисте статью, в которой будет критиковать тебя — тут не то, что генсеком, тут и в Политбюро можно не задержаться.

— А осмелится? Статью то разместить?

— Не знаю. Мне не понравилось, как он смотрел. Он фанатик. Он что-то от тебя ждал и не получил этого.

— Понятно чего — сталинизма

— Не играй с этим. Даже в мыслях. Это минное поле. Наживешь врагов.

— Да понял я...

...

— Что-то у нас разговор не в ту сторону пошел, тебе не кажется. Мало того что болеешь — еще и это выслушивать. Может о чем другом поговорим?

— Давай, поговорим. Ты значит, в США уехал и там жил?

— Было дело.

— И как там в США?

— В смысле — как?

— Ну... лучше чем в СССР?

— Как в СССР я не помню, мал еще был соображать. Если сравнивать с Россией... сложно сказать. Мне удалось бизнес замутить и с недвижимостью пару дел провернуть. Потому после 2008 года я уже неплохо жил. Лучше чем многие. Там вообще жизнь не так как здесь складывается.

— А как? Расскажи.

— Ну... вещи дешевле стоят. Машину, например можно за пару тысяч взять еще приличную. Еда дешевая есть, но только если ты не боишься за свое здоровье — там жирные не богатые, а бедные, потому что едят всякую калорийную дрянь. По недвижке разница очень сильная — все что в Нью-Йорке дорого даже для меня было, а в Детройте можно дом за несколько сотен купить. Труд — любой труд — стоит очень дорого, и делают все в основном плохо, на отвали. Я как то раз вызывал сантехника, были проблемы с трубами. Он взял полторы тысячи и проблему не решил. Вообще, надо понимать — они там получают по две, по три тысячи долларов в месяц — но богатых там процентов десять, не больше. Богатые, это те, кто имеет в собственности дом без ипотеки, и могут откладывать. Остальные все живут от зарплаты до зарплаты. Накоплений у них нет. Все деньги уходят на выплаты — за дом ипотека, за две машины, они не в собственности, а в лизе... ну это как рассрочка примерно. Детям фонд на образование, пенсионные планы — ну, в общем, все деньги и разошлись. Для среднего американца проблема бывает найти даже несколько сотен долларов на непредвиденные расходы.

— Ужас. А они не протестуют против этого? Это же эксплуатация.

— В Америке не принято надеяться на кого-то кроме себя самого. Хотя в последнее время это сильно меняться стало. Все больше американцев стало требовать сделать как в Европе. То есть, чтобы везде были профсоюзы, чтобы бесплатная медицина и государственная пенсия была. И может, еще образование. Америка вообще раскололась на middle America и liberal America. Либералы в основном левые, причем сильно левые.

— Бессознательные коммунисты.

— Как?

— Бессознательные коммунисты. Они коммунисты, но они сами этого не сознают.

— Может ты и прав. Там есть такой сенатор Сандерс, очень левый. Демократ. Так вот — на последних двух выборах — демократы в лепешку разбились, чтобы не допустить его к власти. Он как раз предлагал социал-демократическую программу перемен.

— Понятно. Уолл-Стрит никогда не допустит честных выборов.

— Напрасно словами громыхаешь. Все совсем не так. Уолл-Стрит решает далеко не все, они дорого бы дали, чтобы урезонить некоторых активистов. В последнее время, перед тем как я... обратно сюда переехал в Америке то и дело бунты вспыхивали. То БЛМ. То ЛГБТ.

— А это что такое.

— БЛМ — это черные активисты. И им сочувствующие. А ЛГБТ... догадайся, кто это такое.

— Л — это Ленин, наверное? Ленинцы?

— Ой, е...

...

— Ленинцы, б...

— Чего ругаешься?

— Не знаю, то ли смеяться, то ли плакать. Ленинцы — герои битв трудящихся. Гомосеки это!

— Какие гомосеки?

— Ну, пидарасы. Не понимаешь?

...

— Это которые вместо баб друг с другом, понимаешь?

...

— Это... извращенцы, что ли?

— Во-во. Они.

— Погоди, ты... серьезно? Извращенцы?

— Ага. Требуют себе прав. Вот у нас тут демонстрации — первое мая, девятое мая, седьмое ноября. А там победу над Гитлером не отмечают — зато проводят парады пидарасов. Это парад гордости называется. Идут пидарасы по центральной улице, с флагами, мужик с мужиком, баба с бабой, тут же сочувствующие...

— И что... везде так?

— На Западе везде. У нас нет. В России даже не пытаются. В Грузии был один гей-парад, там весь Тбилиси поднялся, чуть не убили этих. На Украине такое теперь каждый год, но под охраной армии, иначе убьют. В Сербии министр внутренних дел сказал, что гей-парад в Белграде можно провести только ценой человеческих жизней. В США на выборы президента пытался заявиться откровенный пидарас, у него не жена, а муж был. Или как там принято говорить — супруг. Это там сейчас так и есть, свадьба, а брачующиеся — два мужика. Или две бабы. И они хотят, чтобы везде было такое, и у нас тоже. Там сейчас и с родителями не все ладно. Вместо "мать" и "отец" надо говорить — родитель один и родитель два. Это потому что гомосеки тоже детей усыновляют. Внук и внучка тоже нельзя говорить — надо говорить "внукоребенок". Есть места, где нельзя говорить "он" и "она" — ко всем надо обращаться одинаково — "оно". В Калифорнии детям в школах вместо истории преподают историю гомосексуализма. Вся эта зараза расползается сначала по стране, а потом и за границей. Если кто не хочет чтобы дети на такие уроки ходили — в тюрьму.

...

— Я почему за все за это взялся? Думаешь, мне нравится Советский Союз? Не нравится он мне. Мне Америка нравится. Я хоть и американцем настоящим не стал — а все же там лучше, чем здесь. Но — когда-то было лучше. Как СССР не стало — так и Америка стала гнить заживо. Сами американцы плюются от того во что превратилась их страна. Нарушилось равновесие силы. Не стало никаких смыслов. Люди не знают, зачем жить, ни во что не верят.

— Развалили страну.

— Да. Развалили — сначала одну, потом и другую. Получается, что если разваливается СССР, то и США не жить. Плохо от этого всем, и на Востоке, и на Западе. Вот я и попытаюсь сделать так чтобы СССР сохранился. Чтобы не было всего этого... чего я понавидался.

...

— Чего молчишь?

— Мы попытаемся.

— Чего?

— Мы — попытаемся.

— Как знаешь. Мы — так мы.

Москва

24 февраля 1985 года

Пара дней передышки была как нельзя кстати — я читал подобранные для меня материалы, наспех написанную на нескольких листах записку Валового и думал, думал, еще раз думал.

Если Перестройку нельзя проводить так как ее провели — то как ее проводить?

Две главные ошибки Перестройки — разомкнули денежный контур, сделав возможным поступление в экономику огромных сумм наличными через кооперативы и комсомольские ЦНТТМ и потеряли контроль за принадлежащими государству производственными предприятиями, когда ввели выборность директоров трудовыми коллективами, что сделало директоров несменяемыми сверху (как снять директора, выбранного трудовым коллективом?), и неподконтрольными — но заинтересованными в "раздаче подарков" в виде неконтролируемого роста зарплат. Этого мы конечно, делать не будем. Идеи с большей экономической самостоятельностью для колхозов и совхозов, и права на расширенную экономическую деятельность для НИИ (попробуем создать технико-внедренческие команды и несколько Силиконовых долин) — но это все полбеды, как говорится. Рано или поздно — но перестройку придется проводить в полном объеме, то есть с предоставлением предприятиям экономической самостоятельности и в последующем — с приватизацией. Конечно, не такой, какая была проведена Гайдаром — Чубайсом, и не при таких обстоятельствах — но приватизировать все же надо. Для меня ориентир в реформах — Китай, а там бывшие госпредприятия спокойно выходят на IPO, и никого не корежит, как и то что их акции покупают иностранные инвесторы. Покупают и покупают, что с того?

По сути, единственное, что можно начать делать прямо сейчас — это создавать инфраструктуру на будущее. Успех или неуспех реформ — в огромной степени зависит от наличия или отсутствия инфраструктуры. Пример Польши, например — там реформы прошли куда более быстро и менее болезненно, потому что там была инфраструктура. Там был нормальный банкинг, и польское государство, даже социалистическое — никогда не отказывалось брать с граждан и предприятий налоги — то есть там была налоговая инспекция и были налоговые законы. В СССР не было ни того ни другого, ни привычки платить налоги, все приходилось создавать "на ходу", причем в сильно дезорганизованном и не испытывающем уважения к закону обществе. Социальная катастрофа девяностых — в большей степени вызвана развалом страны, нежели экономическими реформами.

То есть, если мы не хотим катастрофы — нормальную налоговую и банковскую систему надо начинать создавать вот уже прямо сейчас...

Председателем правления Госбанка СССР был на тот момент Владимир Сергеевич Алхимов. Фронтовик, Герой Советского союза, корректировщик огня, то есть почти смертник. Героя получил за то, что вызвал огонь на себя, остановив атаку тридцати пяти немецких танков. С должности он вот-вот слетит — его дочь, Алхимова Наталья и ее муж, пианист и дирижер Андрей Гаврилов попросили политического убежища в Великобритании. Кстати, в тот раз им помог как раз Горбачев, выдав Гаврилову уникальный документ, "свободный заграничный паспорт" позволяющий свободно выезжать из СССР. Я этого делать не собираюсь, и спасать Алхимова тоже не собираюсь. Хотя бы потому, что мне довелось прочитать книгу, которую напишет господин Гаврилов уже в нулевые. Про его браки с целью выехать из СССР, про то что "в милиции ему показали документ за подписью Андропова, что с ним, Гавриловым должен случиться несчастный случай" (вы уже ржете или еще нет? Можете себе представить такой документ, да еще за подписью Андропова, да еще в милиции?*). Мне он не был интересен, мне был интересен зампред правления банка ВЭД Виктор Геращенко. Он еще только начинал путь наверх — но за ним уже были посты в Лондоне, Ливане, Франкфурте — на — Майне и Сингапуре. Он один из немногих советских банкиров, который не только представляет себе, как должна выглядеть и работать современная банковская система, но и глубоко в теме по очень скользкой и щекотливой проблеме — экспортного финансирования. Если мы хотим не только выжить, но и развиваться — нам надо занять место Китая. А это значит — ставка на экспорт. Просто так же экспорт не появится — надо решать вопросы лицензирования, ценообразования, скорее всего вводить "инвалютный рубль", примерно так как в Китае есть целых две валюты для экспорта — конвертируемый юань (а юань есть и не конвертируемый) и гонконгский доллар, который вообще эмитируется не государством, а консорциумом из трех банков, как и доллар США. Это вообще интересная тема на будущее, с частными деньгами, и в России прецеденты уже были — Русско-Азиатский банк имел право эмитировать собственные деньги и печатал свои доллары**. С Геращенко можно предметно разговаривать о будущем советской банковской системы.

Следом, конечно, встанет вопрос — в какой мере отпускать вожжи в плане кредитования.

В плане юридических лиц, реальной экономики — все конечно должно быть так как на Западе — есть кредиты, есть процент, есть залоги. Конечно, все сразу не получится, но идти надо к этому — нормальный банкинг должен дать мощный толчок развитию экономики. Сложнее с физиками. Я ведь своими глазами видел, что такое закредитованность, и как девяносто процентов американцев работают на то чтобы погасить кредиты банкам. В СССР все может быть еще хуже — люди не привыкли к кредитам, не понимают, что кредиты надо отдавать. Дать советскому человеку кредитную карту — он такого натворит...