Спасти Ссср

Премьер явно опешил

— Но товарищ Горбачев, мне передали...

— Вам неправильно передали, СССР интересует сотрудничество с компанией ФИАТ в области производства автомобилей. Для этой компании мы готовы предоставить бесплатно земельный участок, подготовить поставку энергоносителей, предоставить опытную рабочую силу. Мы ожидаем от компании ФИАТ строительства завода мощностью, по крайней мере, на полмиллиона машин в год с последующим увеличением до миллиона машин и более.

Премьер Италии замолчал, обдумывая сказанное.

— Это необычное предложение сказал он — обычно такие поступают... не из социалистических стран.

— Тем не менее, предложение именно таково. Предлагаю взять время на обдумывание, и если компанию ФИАТ это заинтересует, готовить визит. Пока на уровне министерств.

Ошибок при создании АвтоВАЗа было сразу несколько — собственно, весь Ваз был одной большой ошибкой. Купили завод вместо того чтобы предложить ФИАТу построить его — раз, потратили деньги. Построили город под завод вместо того чтобы разместить на окраине уже имеющегося — вторая, такие моногорода не могут не быть источниками самых разных социальных и экономических проблем. Начали вместе с этим строить полный цикл по комплектующим — тоже наверное ошибка, хотя поначалу это так не казалось.

Пусть строят, пусть потом сами же вкладываются в обновление. Наверное, Елабуга... от добра добра не ищут. Ну и еще одну ошибку допускать мы не будем — машина специально разработанная для нас нам не нужна. Возьмем что сейчас у ФИАТа самое современное — и запустим. Постепенно будем осваивать комплектацию...

Поднял внутренний.

— Валерий, что там у тебя?

— Приехали, Михаил Сергеевич. Сидят в машине, ждут как и сказали.

— Поднимай их наверх, сразу в комнату отдыха. Вездеход** возьми, на проходной не записывай.

— Все понял, Михаил Сергеевич.

Человек, которого я пригласил без лишнего шума — будет очень нужен мне в Совмине, правда сам он этого еще не знает...

Рафик Нишанов, в той, другой жизни — он будет председателем Совета национальностей Верховного совета СССР. Потом — станет персональным пенсионером, места в родной республике — ему уже не найдется.

Почему Нишанов. Во-первых — он преданный. На Востоке вообще легко найти преданных людей и это хорошо, все эти славянские братства — они до добра нас еще ни разу не доводили. Во-вторых — травлю Узбекистана надо прекращать по политическим соображениям, ничего хорошего из этого не выйдет. Это хлопковое дело... оно сильно боком всему Союзу вышло... и повторно этого допустить нельзя. В третьих — если выдвигать Назарбаева, то в противовес ему надо брать кого-то из Узбекистана. Тут тонкая политика, это две ведущие республики на юге, надо соблюдать баланс. Надо еще кого-то из Азербайджана потом подбирать, а то рядом со мной армяне есть, а из Азербайджана никого. Тоже не порядок.

В четвертых — министром сельского хозяйства можно назначать только того, кто родился и вырос в деревне. А в пятых — это должен быть кто-то, кто не испорчен советскими практиками "снабжения" — доснабжались до того, что мяса не купить, а скоро и хлеба ни черта не будет...

— Рафик Нишанович...

Нишанов поприветствовал меня по-восточному, двумя руками

— Присаживайтесь. Чай, к сожалению только такой, вашего нет. А хотелось бы традиционного кок-чая испить...

Нишанов не смог сдержаться

— Михаил Сергеевич! Вы наш чай знаете?

Я подмигнул

— Я много чего знаю. Традиции надо уважать, без этого никак. Как на Востоке дела?

Узбекистан мне нужен был еще по другим причинам. Появись я раньше, может, удалось бы спасти Рашидова. А Рашидов — он был больше чем просто глава компартии Узбекистана. В Узбекистане был собственный МИД, и он не был просто фикцией. Рашидов сыграл ключевую роль в замирении Индии и Пакистана, Рашидов сыграл огромную роль в том, что Кастро перешел на сторону Советского союза, он вел сложнейшие переговоры по всему Ближнему Востоку. Его смерть — огромная потеря, но там остались профессионалы. Которые мне будут нужны и для завершения войны в Афганистане и для решающей игры против США на глобальном Юге.

Сам Нишанов был послом в Иордании и только что вернулся на пост главы МИД Узбекской СССР...

Но сейчас я его озадачу

— Рафик Нишанович... — прервал рассказ гостя я

...

— Хочу назначить вас министром сельского хозяйства и сельхозкооперации СССР. Как на это смотрите?

Надо было видеть лицо Нишанова — он хоть и пытался сдержать эмоции, но до конца не смог. На его лице было и недоумение, и страх... а недоумение по одной причине — за что?

Должность министра сельского хозяйства в СССР — расстрельная. Понятно, что в переносном смысле — но тем не менее. На шестьдесят четвертом году советской власти — не может досыта накормить людей. Позор.

— Товарищ Горбачев... это конечно лестное предложение... — он приложил руку к сердцу

— Послушайте меня, Рафик Нишанович...

Я помешал остывший, недопитый чай.

— Сегодня вы полетите в Ташкент. Как вы там соберетесь, неофициально скажите всем — товарищ Горбачев приносит извинения вам и в вашем лице всему узбекскому народу за неоправданные, часто скоропалительные решения центра, к которым к сожалению и я имел самое прямое отношение. К республике в последнее время было, не скрою предвзятое отношение, и я намерен это исправить**. Вели себя мы не по-ленински, устроили огульную травлю людей...так нельзя. Конечно, есть и виноватые, но нельзя отрицать тот огромный шаг вперед, который республика сделала за последние тридцать лет. Это тоже должно идти в зачет. Что же касается Шарафа Рашидовича, конечно и он ошибался, но надо было учесть и все то, что он сделал. В конце концов, участник войны, Красные звезды он не в штабах получил. Нельзя так с ветеранами...

Нишанов смотрел во все глаза, боясь даже дышать.

— С прокурором СССР я поговорю насчет республики. Конечно, прокуратура у нас независимая, но по партийной линии думаю, смогу повлиять на ситуацию. В знак извинения, соберите там у себя... какие фонды вам нужны, мы тут посмотрим, что можем выделить. Но главное...

...

— Рафик Нишанович... вы в магазинах были? Нет, не у вас там, а здесь?

— Я... Михаил Сергеевич... с самолета только

— А я был. Стыд там и позор. Людей накормить не можем. Какие мы к черту руководители, если мяса на прилавках нет!

...

— Я хочу провести эксперимент. Сначала только у вас, затем будет распространять дальше. Как думаете, если, к примеру, большая семья возьмет у совхоза или колхоза полгектара или гектар и будет там выращивать овощи...

— И сдавать в колхоз?

Я поморщился

— Зачем сдавать? Колхоз есть колхоз. Давайте не будет закрывать глаза, что у нас происходит. На прилавках то одного, то другого нет — а земля где заброшена, где как камень, не орошается. Люди должны быть прямо заинтересованы в результате своего труда, в колхозе этого к сожалению нет, иначе бы у нас на прилавках не было так пусто. И времени что-то менять почти не осталось. Исходим из того что есть. Пусть люди выращивают овощи или отару овец возьмут или коров десяток. Продукцию продавать либо на рынке, либо через сельхозкооперацию. Официально выделить технику для перевозки, вагоны. Разрешить заключать прямые договора с торгами. Пусть за счет взносов в кооперацию строятся хранилища...или люди своими силами строят...

Надо было понимать, что думал сын батрака Нишанов обо всем об этом. Он прекрасно понимал свою и соседние республики — колхозы там не приживались. Колхоз в Узбекистане — это монокультура, хлопок, на которую, на сбор принудительно выгоняют всю республику. Так — процветает именно то что сказал новый Генеральный — люди берут кто полгектара, кто гектар, кто два — и хозяйствуют. Боятся — но хозяйствуют. И именно от того что эта практика противозаконна -именно здесь находится корень тотальной, всепроникающей коррупции. Чтобы получить семяна, удобрения — дают взятку председателю. Чтобы сбыть выращенное — дают на лапу директору рынка, перекупщикам, покупают справки. Милиция и ОБХСС все знает, но смотрит в сторону — дай и им. Отовсюду — текут ручейки, сливаясь во все более полноводные реки. Райком, потом обком, потом ЦК в Ташкенте. Райотдел, потом министерство — все отправляют наверх.

Никто не роптал — слишком честным быстро заткнули рты. Никто не задавал вопрос, кому и зачем это все надо. В Ташкент приезжали проверяющие из Москвы, уезжали с дорогими подарками — ковер, дорогое ружье, дипломат с деньгами. Жить можно было.

Все играли в игру под названием марксизм-ленининзм и таковы были ее правила. Их не обсуждали. Тем более, республика стремительно развивалась — никогда узбеки не жили так хорошо, как при ошельмованном потом Шарафе Рашидове. Строили дороги, заводы, города. Последний дехканин имел свой какой-никакой, но дом.

Потом они же стали крайними. Следователи из Москвы — фиксируют взятку, но они не думают о том, что порочна сама система в первую очередь.

Но вот — сидит перед тобой генеральный секретарь, и предлагает — хватит. Хватит лгать, хватит делать вид, что этого всего нет. Если это есть — давайте, узаконим это, введем в рамки, установим правила.

Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если каждому колхознику разрешат взять гектар для себя и законно продать все что вырастет на нем... это сколько же всего будет.

— Товарищ Горбачев... это все надо как то... ввести в рамки, узаконить.

— Введем. Официально примем решение Политбюро о проведении экономического эксперимента — как уже провели с хозрасчетом. Год, два. Посмотрим, что получится, положительный опыт распространим на другие республики.

...

— Подумайте, обсудите с другими товарищами. Может, какие-то встречные предложения будут. У вас как будет должность назваться? Министр сельского хозяйства и сельхозкооперации СССР. Это значит, что в вашем ведении будет не только крупное сельское хозяйство, такое как хлопок, например — но и сельхозкооперация. Которую у нас надо ставить с нуля, от поля и до прилавка. Вот вы этим и займетесь, сначала в своей республике, а если получится — то и в других.

— Получается, будет как раньше, коммерческая торговля...

— Примерно так. И бояться этого не стоит. Бояться надо пустых полок и мяса в заказе по праздникам, а не этого.

В общем то бояться надо было не только этого. И нельзя сказать, что я не боялся. В СССР 1988 года именно кооперативы вкупе с некоторыми другими решениями подхлестнули рост цен. Странное дело вообще — цены в кооперативах вряд ли превышали те, которые ранее были на черном рынке, и по которым тоже кто-то покупал — иначе бы просто не было черного рынка. Но именно после того, как эти цены выставили напоказ — люди посмотрели на свои зарплаты и поняли, как они бедны. А тут еще и подоспело решение о хозрасчете и выборности директоров. И получалось так, что директора начали обещать повысить зарплату — а люди на это клевать, забывая о разуме. Интересные вещи получаются — когда на прилавках ничего нет, только картошка с землей и мясо с костями по праздникам — люди ворчали, но терпели. Причем кто надо — тот был и с мясом и с шоколадом и с черной икрой. А как только продукты появились, но по высоким ценам — люди взвыли.

Но альтернатива — продолжение того что есть сейчас — еще хуже. Если не упустим денежную массу — то цены все равно сильно расти не будут, предложение будет соответствовать спросу. Главное еще — отладить механизм поставок и не допустить в него ни вороватых директоров торгов, ни малолетних бычков -бандитов, которые никуда не делись и ждут своего часа.

Нишанов подумал

— А председателям колхозов что говорить? Ведь может пошатнуться трудовая дисциплина.

— Пусть укрепляют, на то они и председатели. Но практику, когда пусть лучше все бурьяном зарастает, только бы не дать людям работать на самих себя — эту практику надо раз и навсегда прекращать. Порочная это практика! Бездумная и безхозяйственная!

...

— Ну что скажете? Рафик Нишанович...

Нишанов снова приложил руку к груди

— Надо посоветоваться в Ташкенте с товарищами. Но если партия прикажет...

— Партия не приказывает. Партия дает задания, которые надо выполнять. От нашей совместной работы сейчас зависит то, в какой стране мы будем жить через двадцать лет.

Или вообще ни в какой не будем...

— ... Теперь, Рафик Нишанович... душа у меня болит за то что происходит в Афганистане. И не только в Афганистане... но и по всему Ближнему Востоку. В Египте американцы как у себя дома распоряжаются. Саддам ведет войну с Ираном, которая в общем то никому не нужна. Американцы вот-вот зайдут в Саудовскую Аравию.

...

— Проблема на мой взгляд в том, что мы ... точнее ни мы, ни американцы — не можем до конца понять этот регион. Не можем до конца понять чаяний этих простых людей. Волна антиколониализма схлынула — но что дальше? Кто даст на этот вопрос ответ?

А дальше одно из двух. В исламском мире — крайне важно понятие справедливости. После того как антиколониальный запал был полностью исчерпан — осталось по сути два конкурирующих проекта. Это арабский социализм с сильным привкусом фашизма — транснациональная, поверх границ партия БААС и "Свободные офицеры". И исламский экстремизм — исламское возрождение и агрессивная политизация ислама под брендом Братьев-мусульман и им подобных. Это учение, первоначально возникшее в Египте как антиколониальное и антибританское учение низов — взяли на вооружение всяческие эмиры и шейхи, сильно впечатленные судьбой иракской королевской семьи и не желающие повторения чего-то подобного у себя. Король или шейх — он не просто властитель, он защитник ислама. И тем самым они хоть как то но страховались — если в один прекрасный день офицеры скомандуют "на дворец!" то простые солдаты еще подумают, на кого они поднимают руку.

Но БААС уже проиграла, хотя сама того не понимает. Вообще то, проигрыш партии арабского социализма начался с того, как египетский режим не смог выиграть войну в Йемене и удержать ОАР — Объединенную арабскую республику. Еще одним трагическим ударом стал проигрыш в войне с Израилем, которую не стоило и начинать. Но сейчас — по факту БААС правит только в двух странах, Ираке и Сирии, причем эти два отделения партии люто ненавидят друг друга. Скоро одиозный Саддам нападет на Кувейт, дав повод США покончить силой с проектом арабского социализма.

И останется только один проект. Который воплотит в себе сейчас практически неизвестная Аль-Каида.

А где спросите коммунизм? А его нету! В Ираке партия коммунистов называется "партия расстрелянных". Коммунизма на арабском Востоке у власти нет, и мы с этим довольно легко миримся, надев розовые очки и помогая диктаторам разной степени одиозности, в том числе и тем, у кого на руках кровь коммунистов. Уверяя себя, что они и есть коммунисты, только с местной спецификой. Оппортунизм это, батенька.