Спасти Ссср

Я кивнул

— Кажется, еще как кажется. Но у нас есть такая поговорка — нельзя ставить телегу впереди лошади. По-моему, ты как раз поставил

— Поясни.

— Все просто. Железный занавес, о котором ты сказал — он появился не просто так. Он появился из-за страха, ненависти и непонимания. Ты сейчас стоишь на своей стороне, стороне Европы — но попробуй встать на нашу сторону. Когда мы совершили свою революцию — а у нас вовсе не было кровожадных замыслов и Ленин даже отменил смертную казнь на какое-то время — нас ведь никто не поддержал

* * *

. Четырнадцать стран напали на нас только за то, что мы хотели выйти из войны. А как насчет фашизма? Знаешь, кем был первый европеец, которого я видел в жизни? Это был нацистский солдат, гитлеровец, пришедший в мое родное село.

Миттеран не нашелся что ответить

— Но я все же верю в Европу и в наше общее будущее. Я несмотря ни на что верю в конвергенцию систем

* * *

*. Я верю в разрядку, похороненную Рейганом. Просто для действительно надежной разрядки, которую не похоронит никто, даже президент Соединенных штатов — нужно прочное экономическое основание. Фундамент.

— Прости, не мог бы ты пояснить.

— Я говорю о совместных предприятиях. О взаимной торговле, которая находится на неприемлемо низком уровне. О тесном экономическом партнерстве между ЕЭС и странами СЭВ. Не про отдельные договора на поставку того или этого, даже такие крупные, как строительство АвтоВАЗа. А о постоянном сотрудничестве, которое будет осуществляться не на уровне правительств — а на уровне отдельных заводов и даже граждан. Если будет такое сотрудничество — военное противостояние прекратится само собой, в нем больше не будет никакого смысла.

Миттеран откинулся назад, скрестив пальцы

— То, что ты говоришь, очень необычно, Михаил. Необычно и смело. Ты знаешь, что такое ЕЭС?

— Да, европейское экономическое сообщество.

— Мы сейчас пытаемся снять торговые барьеры внутри самой Европы. Это сложный и долгий процесс...

— Почему бы нам к нему не подключиться?

Миттеран явно колебался. Я нажал.

— Процесс пойдет куда быстрее, если в нем будет больше интереса для всех. Чем больше стран — тем больше потенциального интереса. Вместе мы сможем создать единое пространство, в котором в самом ближайшем будущем будет проживать миллиард человек. Миллиард — с нажимом повторил я

— До получения хоть каких-то реальных договоренностей могут пройти многие годы — предупредил Миттеран

Я наклонился вперед.

— В прошлом веке был такой французский маршал Лиотей. Когда его назначили в Алжир, наместником, он заметил, что у дороги, по которой он шел — нет деревьев, и потому солнце бьет по путникам. Он распорядился обсадить дорогу деревьями. Кто-то из его сопровождающих сказал — но ведь до того времени, пока деревья вырастут и начнут давать тень пройдет много лет! Именно поэтому — ответил маршал — приказываю начать работы сегодня же. Те работы, которые мы можем начать — закончатся спустя много лет. Но начать их нужно сейчас. И люди будут вспоминать именно нас — как начинателей великого дела.

Этого Миттеран вытерпеть уже не смог

— Хорошо — сказал он — вижу, ты настроен очень серьезно. Я поговорю с профессором Аттали, он отвечает за европейское объединение, он настоящий фанатик единой Европы. Думаю, с твоим настроем вы быстро найдете общий язык. Он и понятия не имеет, что в Москве у него есть такой единомышленник...

— Я буду рад принять профессора Аттали

* * *

** в любое время...

После того, как Миттеран уехал, на крыльцо вышел Громыко, несмотря на весну он был одет совсем по-зимнему, тепло. Я коротко пересказал содержание разговора, Громыко покачал головой

— Придержи лошадей, Михаил — сказал он, обращаясь ко мне как старший по возрасту

— Почему?

— Чего ты хочешь добиться? Миттеран коммунист только на словах, его не удастся переманить на нашу сторону

— Я не хочу переманивать его на нашу сторону. Я хочу, чтобы он занялся своей стороной...

...

— Европа должна освободиться от опеки Соединенных штатов.

Громыко раздосадовано покачал головой

— Невозможно. Американцы не дадут этого сделать.

— Дадут, если мы правильно разыграем игру. Франция не член НАТО. Пусть в будущем они предложат создать объединенные вооруженные силы Европы — в дополнение к экономическому союзу и взамен НАТО.

Громыко только покачал головой со скорбным видом

А я подумал, что и внешняя политика нуждается в серьезной корректировке. На противостоянии с США выросло целое поколение дипломатов — и они в упор не видят то, что происходит в Европе. В Европе — по крайней мере, Западной — антиамериканские настроения являются хорошим тоном и частью патриотизма. Американцев терпят из-за нашей угрозы — но в Европе они чужие, они не "одни из", как и англичане. Если не будет угрозы — то и американцам в Европе будет делать нечего. Как и англичанам.

А это будет великое дело. Европа должна быть единой, это безумие — Железный занавес, Берлинская стена, нацеленные ракеты. Но объединение должно проходить под нашу диктовку и на наших условиях...

* Это не выдумки. На похоронах Черненко Горбачев действительно отозвал уль-Хака в сторонку и сказал, что собирается сбросить на Пакистан атомную бомбу. По возвращении у уль-Хака случилась истерика, он потребовал, чтобы американские советники покинули страну. Американцам стоило больших усилий и денег привести его в чувство.

** Эдуард Сагалаев в своей книге, например, упоминает, что Горбачев был физически сильным, что никак не вязалось с его обликом

* * *

Миттеран умер от рака

* * *

История о том, что на самом деле хотели большевики и к чему они пришли в итоге — до конца еще не написана. Ленин ведь действительно отменил смертную казнь — и обратно она была введена, только когда поток кровавых расправ захлестнул страну, то есть озверевший народ ввел свою смертную казнь явочным порядком. Довоенные и дореволюционные планы большевиков, изложенные в статьях и предвыборных программах — полностью не соответствуют тому, что получилось в итоге. Большой вопрос возникает, кем пополнились ряды большевиков после 1917 года. Троцкий, например — он ведь никогда не был большевиком, и даже вступив в партию, до конца не стал им. И именно он стал автором политики военного коммунизма, в то время как Сталин тогда был ее ... противником. Еще более сложный вопрос — в какой степени вся последующая деятельность большевиков стала результатом травмы Гражданской войны и разрухи. В какой степени большевики были вынуждены принять результаты самоуправного решения жизненных вопросом самых разных групп населения. Ответов на эти вопросы пока нет.

* * *

* Имевшая большой вес в семидесятые годы теория, согласно которой социализм и капитализм постепенно будут сближаться друг с другом, и в конце концов, создадут что-то среднее, общее и для Востока и для Запада. Несмотря на то что в девяностые годы эта теория была официально похоронена, происходящее сейчас в США и ведущих странах Запада, фактическое внедрение там элементов социализма и требование еще большего социализма говорит о том что теория конвергенции возможно была верной.

* * *

* Профессор Жак Аттали — один из отцов Европейского союза, на тот момент — специальный посланник президента Франции. В будущем — глава ЕБРР. Внес огромный вклад в создание ЕС.

Москва

11-12 марта 1985 года

Джордж Буш приехал в Москву официально для того чтобы отдать дань памяти умершему генеральному секретарю Черненко. Неофициально — для того чтобы попытаться разобраться, что произошло, почему генеральным секретарем стал не Громыко, как хотели в Вашингтоне, а Горбачев. И посмотреть на самого Горбачева, который неожиданно стал лидером сверхдержавы.

Понятно, что о визите Рейгана не могло быть и речи. И даже не столько потому что слишком много чести — сколько потому что Рейган чувствовал себя все хуже и хуже, президентская кампания* обошлась ему слишком дорого, и полученное от убийцы в восемьдесят первом пулевое ранение сказывалось до сих пор — президент так до конца и не восстановился. Президент с трудом переносил перелеты, и все большее влияние в Белом доме приобретала Нэнси Рейган. По неофициальной договоренности — всю внешнюю политику по максимуму взял на себя вице-президент Буш**.

Когда Борт номер один — огромный 707 в синей ливрее рулил по заснеженным дорожкам Шереметьево, Буш думал о том, как дать понять Горбачеву что он знает про его делишки. Ну не называть же его "Миша-конвертик"...

Миша-конвертик. Надо же...

Поскольку визит был спешный и неподготовленный, Буш прибыл с минимумом охраны и обслуживающего персонала. Приехал его встречать посол Артур Хартман. Бывший посол во Франции, он уже несколько лет работал в СССР. Набирая скорость, разбрызгивая лужи — Кадиллак посла помчался к выезду из аэропорта...

— Погодка тут... — сказал Бущ. Действительно, было не ниже минус десяти по Цельсию, возможно даже выше — но низкое, серое небо и смесь воды, песка и снега на дорогах внушали уныние.

— Просто ужасно — отозвался Хартман — самое мерзкое время года, это поздняя осень и ранняя весна. Ужасно.

— А зима?

— Зима не так плоха, по крайней мере, погода стабильная и можно что-то делать. Например, походить на лыжах или покататься на санях?

— Вы катались на санях?

— Да, было такое.

— А водка? — подмигнул вице-президент

— Да вы что — сказал посол — водки тут намного меньше, чем думают. При Юрии Андропове если тебя поймали пьяным на улице, можно было отправиться в тюрьму.

— Даже так...

— Русские действительно пьют немало, но всегда за закрытыми дверями. Культура общения за бокалом виски тут отсутствует. Кроме того, у них просто нет выбора. Водка или ничего. Мы, например, имеем возможность закупать грузинские вина — они отличные, но их мало.

— Тут всего мало.

— Коммунизм... — сказал посол — у вас есть время отдохнуть? Или сразу — с корабля на бал?

Буш посмотрел на часы

— Заедем в посольство, я переоденусь. Времени мало...

— Хорошо.

— Как так получилось, что лидером стал Горбачев?

Хартман пожал плечами

— На этот вопрос ответа нет ни у кого, все произошло слишком быстро. Это серьезное нарушение традиций.

— Его кто-то знает?

— Почти никто. Но может это и к лучшему. Люди Брежнева дискредитированы. Над ними все смеются.

— Чем же?

— Лизоблюдство, постоянные награждения, презентации книжек, которые не они написали. Люди это все видят. Горбачев, по крайней мере, не успел засветиться среди этих стариков.

В посольстве — Буш быстро переоделся в традиционный черный костюм для похорон. Выходя к машине, обратил внимание на пустующее здание из красного кирпича

— Так и не используете? — спросил он сопровождавшего

— Нет, сэр. Там везде подслушивающие устройства, даже в кирпичах. Там что-то вроде склада, но так это все просто стоит...

После похорон — традиционно давался поминальный ужин, для всех присутствующих гостей, устраивали его в Кремле, но от имени МИД. На ужин давали какие-то традиционные для таких случаев блюда, сытные и тяжелые, потом было еще что-то вроде фуршета на ногах, чтобы можно было переговорить, обменяться соболезнованиями, помянуть. У всех русских и некоторых гостей на рукаве были черные, траурные повязки.

Буш практически ничего не ел, на фуршете взял бокал красного, поминального вина — ему нужно было увидеть Горбачева. Он увидел его — Горбачев на мероприятии присутствовал. И то что Буш увидел — ему сильно не понравилось.

Если вам нужны профессиональные стрелки — вряд ли вы найдете лучше место чтобы с ними познакомиться, чем штат Техас. Оружие в этом штате для многих было так же привычно, как карандаш. Сам Буш не был стрелком — но видал таких с самого детства, как и всякий техасец знал историю штата и хотел походить на своих кумиров детства. Потому Буш, агент ЦРУ, конгрессмен и вице-президент — мог отличить просто человека от человека, знающего что почем. И он с удивлением заметил в своем советском визави привычки, которые его насторожили. Причем дважды.

Первый раз — когда садились за стол, Буш заметил что Горбачев инстинктивно, быстро — глянул назад. Привычка летчиков-истребителей, карманников и профессиональных стрелков — всегда оглядываться назад, знать, что у тебя за спиной. Откуда она могла появиться у советского партийца? Он ведь не участник войны — слишком молод.

Он бы мог счесть это за случайность, если бы не второй инцидент, случившийся почти сразу же. Как только они встали из-за стола и перешли в соседнюю залу, Буш заметил, что Горбачев, когда говорит с собеседником — инстинктивно встает так, чтобы за его спиной была стена, вынуждая собеседника поворачиваться к нему. А это откуда?

Ведь насколько он понял собранное ЦРУ досье — Горбачев не служил в армии, потому что в СССР была отсрочка или освобождение для студентов.

Он решил не подходить в этот раз. Нельзя играть вслепую, надо все выяснить. Последствия могут быть очень и очень невеселыми — на кону интересы двух сверхдержав.

Зато подошли к нему. Железная леди, миссис Тэтчер. В Вашингтоне ее хорошо знали — она была ближе к американскому президенту, чем любой другой британский премьер со времен Черчилля. И даже события на Фолклендах — дружбе не помешали.

— Надо поговорить — процедила она — после всего этого борделя...

Буш заметил, что она подходила к Горбачеву и отошла быстро и явно в недобрых чувствах. Он специально пропустил ее вперед — и теперь убедился, что был прав. Не надо торопиться на рыбалке...

Взаимоотношения Великобритании и США были больше чем просто союзничеством. Эти две страны были связаны множеством связей. Начать стоит может быть с того, что еще в начале века для многих британских аристократов едва ли не единственной надеждой поправить дела был брак ребенка с богатым наследником или наследницей с той стороны океана. У двух стран была фактически общая система образования, причем это не ограничивалось посылкой американских недорослей учиться в Англию. Между британским и американским преподавательским составом существовали тесные, многосотлетние связи, неофициальные группы для согласования интересов, взаимные стажировки и совместные работы. Что интересно, в американской традиции партия, проигравшая выборы, до следующих отправляет своих политиков в основном на преподавательскую работу — там же эти политики присматриваются к студентам и вербуют самых достойных из них в политику

* * *

. Поэтому британский профессорско-преподавательский состав имел прямой доступ к американским политикам — и следовательно к американской политике.

В восьмидесятом — при сходных обстоятельствах возглавили свои страны Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган. Оба они пришли можно сказать на руины. В США — это были все еще последствия Вьетнама, разгром ЦРУ, катастрофическое падение режима Пехлеви в Иране, история с американскими заложниками в Тегеране и провалом попытки их освобождения, падение Никарагуа, инфляция под 20 % годовых. В Великобритании — это было время профсоюзов, забастовок, шахтерского движения, самой острой фазы конфликта в Северной Ирландии, высоких цен на всё. Оба они — президент и премьер — решали одинаковые задачи. Но лидером все же была Маргарет Тэтчер. Согласовывая действия в Белом доме — она никогда не давала понять Рейгану, что умнее его и лучше знает что делать — но всегда манипулировала им. Из кризиса — США и Великобритания стали выходить синхронно, их внешняя политика по отношению к СССР так же ничем не отличалась — но это была лишь надводная часть айсберга.