— А как же договор? — Болтовня девушки немного отвлекла меня и стало уже не так страшно ждать следующей встречи с легардом, чтобы посмотреть ему в глаза и узнать, что он обо мне думает.
— Да не волнует ее это! — отмахнулась Алия. — Лара находится в полной уверенности, что если она что-то хочет, то все ее желания осуществятся. Кажется, последний раз за пределами Лесса она была десяток лет назад. У нее просто нет необходимости покидать замок. Я слышала как-то, как Лара смеялась над рассказами о появлении вырожденных в разных городах. Она думает, что это все сказки. И отрицает необходимость договора с двенадцатью княжествами.
— Поняла... — я поднялась и вышла на террасу, стараясь не смотреть направо, где виднелась стеклянная дверь в покои Рэнда.
Меня ни разу за эти дни не смутило и не напрягло настолько близкое соседство, а Рэнд не появлялся с момента нашего возвращения из Алории. Я даже не задумывалась над тем, ночует ли он в своей комнате. И ни разу не пересекла невидимую границу двух террас.
Но стоя возле его портрета, я точно не повторила бы тех слов. Было бы у меня время подумать, мне не пришла бы в голову столь опасная фраза. И дело не в том даже, что на самом деле творится в моей голове, — если бы я сама знала! — а в том, что мне не нужны конфликты и болтовня за спиной.
Лара растрезвонит, это было понятно сразу. И все вокруг, все эти посторонние мне легарды будут знать. А вот что — зависит от Лары. Она может выдать как явную ложь, так и правду, сильно приукрашенную выдумкой.
Как бы я не оказалась после этого бунтаркой, не желающей выходить замуж. Либо кем-то еще хуже.
— Все силы мира, зачем только придумали этот договор и выбирающий артефакт?! — тихо простонала я, забыв, что не одна.
— Так Оракул велел, — пожала плечами Алия.
Мне тут же захотелось поподробнее узнать об этом таинственном Оракуле, но поток вопросов грубо прервали. Дверь в мою комнату со зловещим скрежетом распахнулась, и на пороге появился Клант. Вид у легарда был настолько свирепый, что я от удивления так и осталась стоять посреди террасы, боясь зайти в комнату.
Волосы Кланта, так же как и его одежда, немного дымились, до меня долетело неприятное зловоние. Каблук на дорожном сапоге отсутствовал, а под мышкой Клант держал огромный сверток.
Встряхнув свою ношу, парень установил ее перед собой и, посмотрев на меня долгим взглядом, прочувственно сообщил:
— Больше! Никогда! В! Жизни!
В следующую секунду сверток пошевелился, тряпки опали вниз, и я в ужасе уставилась сначала на ворох розовых подъюбников, а затем и на саму их обладательницу, перепачканную и раскрасневшуюся, но совершенно счастливую.
Эмма с сопением пробовала устроить юбки на положенное им место, но те топорщились и норовили вновь задраться выше головы девочки.
Удостоверившись, что малышка занята, Клант хмуро хмыкнул и удалился. Как только за ним захлопнулась дверь, я собрала в голосе всю жесткость и сказала:
— Эмма! Что случилось?
— Что сразу я? — обиженно просопела девочка. — Кто ж знал, что легалы не любят, когда их дергают за крыло в полете?
* * *
Клант ввалился в комнату, тяжело прошел по мягким коврам, оставляя грязные отпечатки подошв на светлой шерсти, и с облегчением упал на безразмерный диван у камина. Порой ему хотелось прийти к брату только ради этого дивана, придуманного бабушкой Клео. Старая королева так сильно любила уют и удобство, что запретила устанавливать в своих личных покоях вычурную дорогую, но неудобную мебель. И Рэнд не преминул этим воспользоваться.
Комната старшего киашьяра не отличалась размерами — Вире соорудили покои куда больше. Почти все пространство занимала кровать, камин, стол у окна в хороводе стульев, несколько кресел и диван. Темная палитра красок съедала свет, даже в солнечный день, создавая в спальне приятный полумрак. Но Рэндалл не просиживал днями у себя и не приглашал гостей, так что лишь слуги знали, как выглядит эта комната.
— Что-то ты сегодня не в духе? — приподнявшись на локте, потерев лицо и только после этого открыв один глаз, заметил Рэндалл. — Что-то случилось?
— Нет. Ничего. — Клант потянулся и подбросил в камин полено.
— Что ты делаешь? И так не холодно, — брюзгливо пробормотал брюнет, переворачиваясь на бок.
Огонек, еще теплившийся в гнезде алых угольков, радостно перескочил на сухое березовое полено, в считанные секунды обняв его прожорливыми лепестками языков.
Простонав что-то неразборчивое, Клант скинул ботинки и вытянулся на диване.
— Младшенькая опять учудила, — легард со вздохом провел по волосам, магией смывая краску. — Хорошо хоть не самое стойкое на меня опрокинула.
Рэнд нехотя хмыкнул и зарылся лицом в подушку, уже оттуда спросив:
— Куда дел негодницу?
— Сдал твоей на перевоспитание, — Клант вяло зевнул и потянулся. — Где слуги вообще? Чаю мне кто-нибудь даст сегодня или все заняты этим никому не нужным торжеством?
— Что это она вдруг моя? — не дал себя сбить Рэнд, сев и глянув на брата.
— А чья? — растягивая каждый звук, довольно произнес блондин.
Рэнд ничего не ответил, только со стоном вновь укрылся одеялом.
— Мне сегодня без чая помирать или кто-то смилостивиться?! — заорал Клант.
В двери негромко постучали, и через секунду в спальню влетел запыхавшийся молоденький легард, одетый в синий камзол и бриджи. Краснея и едва слышно извиняясь, юноша установил на столик рядом с Клантом поднос и дрожащими руками наполнил высокую чашку золотистым дымящимся чаем.
Осмотрев поднос и что-то для себя решив, блондин сел, взял в руку ломтик соленой рыбки, деловито отправил его в рот и только после этого взглядом отпустил слугу.
— Вынужден тебя разочаровать, но Вирена все же твоя невеста и тебе за нее отвечать, — отпив чаю, напомнил брату киашьяр.
Рэндалл фыркнул и запустил в блондина подушкой со словами:
— Ты не поверишь, но я помню эту маленькую деталь. И, заметь, не отказываюсь от договора.
— Передумал? — увернувшись от подушки, Клант, как ни в чем не бывало, отпил глоток из чашки и отправил в рот кусочек шоколада.
— Нет, скорее нашел для себя в этом положительные стороны.
— А ты знаешь, что Лара распускает слух... — начал блондин и состроил брату большие глаза.
— Нет... — насторожился киашьяр, склонив голову на бок.
— Она утверждает, что Вира сама сказала ей... — Клант поморщился и с сомнением посмотрел в свою чашку. — По ее словам Вирена не очень хочет быть тебе женой.
— И какое отношение ее желание имеет к подписанному договору? — удивился Рэнд, откидываясь обратно на подушки. — Для начала, до свадьбы еще несколько месяцев... Да и...
Киашьяр вновь приподнялся и задумчиво потер подбородок, но так ничего и не сказал.
— Думаешь, к тому моменту девочка изменит свое мнение? — ухмыльнулся Клант и понимающе оскалил зубы.
— Брат, ты как всегда все переводишь в... это русло... — немного брезгливо отозвался легард.
— Кто-то из нас двоих должен! — рассудительно напомнил Клант, обмакивая булочку в соус. — Раз уж на то пошло...
— Возможно, именно поэтому выбор пал на меня, — неожиданно усмехнулся Рэндалл. — А не на тебя. Ты путаешь брак и политический союз.
— А ты забываешь, что тебе с этой малышкой жить, — сухо вымолвил Клант.
Треск полена в камине заглушил рык брюнета.
— Клант, ни ее, ни меня никто ни к чему не обязывает этим союзом. Нам нужна Вира, чтобы избавиться от проклятия, а не для того, чтобы задумываться над нашими с ней супружескими взаимоотношениями. Она хорошенькая, юная, достаточно стойкая... Княжна, в конце концов.
Клант с сомнением посмотрел на брата:
— Не обижайся, но что ты к ней испытываешь?
— Мне она нравится, для начала этого хватит, а дальше разберемся, — обронил скупую фразу Рэнд.
— Так, подожди... Но ведь наследника она тебе должна будет родить?
— Брат, наша мать выполнила эту задачу, и что дальше? — вздохнул киашьяр. — Теперь Сарелию носит по всему королевству. От их с отцом любви не осталось и следа. Нас с тобой королева вообще, мне кажется, презирает. А Вира...
— Она из другого теста, — покачал головой Клант.
— Значит, стоит попробовать хотя бы завоевать ее дружбу, а там глядишь и что-то еще сложится, — решил Рэндалл.
— Ага! Вот, значит, как, да? То юлишь, что угорь, то вот так сразу "еще что-то", — развеселился Клант. — И не отнекивайся, теперь я все понял про тебя.
— Клант, — строго сказал киашьяр, — не придумывай, я просто здраво оцениваю сложившуюся ситуацию... А любовь, привязанность... Для политического брака слишком большой бонус, ты не считаешь?
Глава 21
Подготовка к ужину, на котором меня собирались официально представить как самому королю, так и всей королевской семье и знати, шла полным ходом. Алия вызвала себе в помощь еще одну девушку, и они вместе натаскали в немаленькую ванную комнату несколько куч совершенно мне неизвестных предметов, флаконов прозрачного и темного стекла, баночек и коробочек.
Я из любопытства кое-что открыла и понюхала, за что получила по рукам. Вместо рассматривания всех этих баночек меня выдворили на веранду — греться и завтракать.
Сквозь резные панели навеса пробивались кружевные солнечные зайчики. Один, очень настырный, сколько я не отворачивалась, так и норовил устроиться у меня на лице. То посмеиваясь, то злясь, слопала целую тарелку очень вкусных бутербродов с каким-то неизвестным мне мясом и соусом, не отказав себе в парочке сладких персиков и неизменном для меня теперь апельсине.
Когда очередь дошла до шоколада и засахаренных лесных орехов, на террасу, прорвавшись сквозь заслон из Алии и второй служанки, вышел Клант, придерживающий одной рукой за ворот платья зависшую столбиком с самым невинным личиком Эмму.
Я прикрыла ладонью глаза, чтобы лучше видеть, и, не сумев сдержаться, громко расхохоталась. Легард выглядел забавно. Одежда на нем явно была напялена на мокрое тело: рубашка и кое-как застегнутые брюки промокли и прилипли морщинками, только подчеркивая подтянутую фигуру киашьяра.
Но мой взгляд задержался на одежде лишь на миг. Внимание почти сразу привлек цвет волос Кланта. Вместо привычного светлого ежика на макушке легарда красовались пряди цвета меди и васильков. Смешение вышло столь забавным, что просто не могло не вызвать улыбку.
— Вот! Полюбуйся! — взвыл Клант, неучтиво сгрузив девочку в одно из двух свободных кресел. — Это ее работа. Я точно знаю.
— А что случилось? — спросила я сквозь смех, не дав Эмме даже рта раскрыть.
— Видимо, побывала в мое отсутствие в ванной и попереставляла баночки с красителями, — нажаловался легард.
— А нечего всех обманывать, что у тебя волосы на самом деле белые! — обиженно буркнула малышка, насупившись и грозно сверкая глазками из-под челки.
Я, слушая эту перепалку, только еще громче расхохоталась.
— Все, Вир, еще раз увижу твою мелкую от себя ближе, чем на пять метров, а ее всепроникающий нос в районе моей комнаты — нажалуюсь на вас обеих Рэнду, — пригрозил Клант. — И поедет леди Эмма домой...
Легард посмотрел на девочку и скорчил ей страшную гримасу. На это малышка только непочтительно фыркнула.
— А тебя сдам на перевоспитание, — заунывно продолжил киашьяр, обращаясь ко мне. — Для устрашения некоторых особ. Рэнд...
— Да что он сделает? — с удивлением отмахнулась Эмма. — Вы когда дома были, Рэнд та-ак на тебя смотрел.
Малышка, подражая взрослым, многозначительно хмыкнула.
— И кто же озвучил такую мысль? — краснея, уточнила я. — Тетя Мардж придумала или папа?
Клант хотел было что-то возразить, но промолчал. А Эмма, потупившись, призналась:
— Тетя так сказала.
— Тетя Мардж у нас выдумщица, малышка, и ничего не знает. Не слушай ее больше.
— Но ведь тетя куда старше! — не согласилась Эмма.
Я примирительно пожала плечами, не желая больше обсуждать эту тему.
— Пойду... — пробормотал Клант, но скрылся не за моей дверью на террасу, а дойдя до стеклянной перегородки в комнату Рэнда. Я проводила его настороженным взглядом, но ничто в его походке не выдало цели визита к брату в столь ранний час.
— Пора в ванну! — отвлекла меня от раздумий Алия.
Тяжело встав, я не весело воскликнула:
— До вечера же еще так долго!
— Хорошая подготовка занимает много времени, — с самым серьезным видом сообщила вторая девушка-служанка, в таком же, как у Алии, форменном платье из голубой плотной ткани скромного покроя.
Сколько я не сопротивлялась, меня в четыре руки запихнули в ванну, до краев наполненную теплой ароматной водой, укутанной бледно-розовой пеной. Через минуту, расслабившись и покорившись судьбе, я отдалась на растерзание служанкам, прикрыв глаза. Алия колдовала над кожей и ногтями на руках, а вторая девушка старательно, но аккуратно терла мои пятки мочалкой.
Эмма, тем временем, не привлекая внимания, обшаривала принесенные коробочки и баночки.
Обмениваясь непонятными мне фразами, служанки долго и тщательно промывали мне волосы, используя сначала твердое мыло с нежным ароматом розы, затем жидкую мыльную массу из флакона синего стекла, больше похожую по консистенции, цвету и запаху на обычную сметану. А затем, когда волосы заскрипели от чистоты, еще дополнительно долго растирали их каким-то маслом. После масла последовали разноцветные лосьоны и настои.
В какой-то миг показалось, что от волос у меня на голове ничего не осталось, но отражение в зеркале свидетельствовало об обратном. Темных прядей, свернутых на затылке жгутом, будто бы прибавилось.
Поймав мой взгляд, Алия ухмыльнулась.
— Вот высохнут, увидишь эффект.
Я обреченно кивнула, ожидая завершения экзекуции. Служанки вынудили меня подняться и принялись растирать мягкими горячими мочалками, поливая прохладной влагой из плоской бутылочки с вытесненным на одной стороне непонятным знаком.
Девушки не пропустили ни единого сантиметра тела, я даже устала стоять и с радостью опустилась в остывшую воду, когда мне позволили.
— А вот это что такое? — спросила вдруг Эмма, поднеся поближе несколько баночек, еле умещавшихся в ее ладошках. Девочка свинтила пару крышечек и осторожно понюхала. — Красненькое, но не пахнет. А это синее. А здесь вообще золотистое! Смотри.
Эмма протянула мне три баночки.
— Это специальный краситель, — добавляя теплую воду в ванну, объяснила Алия. — Всего пары крупинок позволяют придать коже...
Не успела служанка договорить, как Эмма попыталась поудобнее перехватить остальные баночки. Звякнуло стекло, я зажмурилась, когда что-то тяжелое ударило меня в живот.
