— Твою мать! — воскликнул я и бросился к выходу из хранилища.
Мне удалось сделать не более десяти шагов, как передо мной выросла стена огня, отрезая путь к выходу. Юркнув в ближайший проход, я попытался обойти пламя, но оно обступило меня кольцом, лишив возможности выбраться.
Тогда я взял всю свою волю в кулак и принял отчаянное решение, как следует, разбежался и прыгнул через огонь.
Слегка подпалив брови и волосы, мне удалось выбраться из огненного плена, но стоило выскочить в центральный проход, как в воздухе засвистели арбалетные болты. Два из них пролетели в опасной близости от моей головы. Я машинально рухнул на пол. Миг спустя, еще один болт врезался в стену, аккурат в том месте, где была моя голова.
Все, что мне оставалось это ползти.
Вдруг, рядом со мной материализовался Шеб.
— Ты достал амулет?! — перекрикивая скрежет, спросил он.
Я показал волшебнику шкатулку.
— Молодец! — воскликнул тот, взял ее и исчез в яркой вспышке света, оставив меня лежать на полу хранилища.
Глава 8
Что тут сказать? Права была моя мамаша, когда называла меня оладухом, тупицей и лохом. Как не печально это признавать, но меня облапошили как простофилю. Я, так слепо верил Шебу, что и на миг не мог допустить того факта, что меня используют. Получив свое, они меня выбросили, словно использованный презерватив.
Обидно.
Я сидел в кресле, в уютном кабинете с высоким сводчатым потолком. Дневной свет струился через окна, наполняя им все помещение. На окнах висели темно-зеленые шторы. На стене, напротив окон, висел гобелен с вытканным гербом — разъяренный орел с расправленными крыльями, сжимал в лапах извивающуюся змею, а за ним солнце с лучами в виде молний.
Напротив меня, за столом сидел мужчина. За его спиной, в камине, потрескивали поленья. Не обращая на мое присутствие ни малейшего внимания, мужчина что-то писал большим пером на листе бумаги.
На вид ему было лет пятьдесят. Тонкий прямой нос, большие глаза, редеющие темные, слегка подернутые сединой, волосы, густые бакенбарды и гладко выбритый подбородок. — Кто вы? — не переставая писать и не поднимая глаз, спросил мужчина. — Это вы мне? — уточнил я. — Угу.
— Евгений... Скворцов Евгений. — Откуда вы?
— Ну... — я замялся, думая, стоит ли ему говорить, что я из другого мира. Ведь если здесь, как и у нас за подобное отправляют в дурку, то этого лучше не говорить. Поэтому я решил отвечать витиевато:
— Я приехал издалека. — Из какого вы мира?
"О! Значит, этот мужик в теме! — облегченно пронеслось в моей голове, — Значит, можно говорить как есть. А, как называется мой мир?" — Э, Земля...
— Вы русский или весский? Я вас плохо различаю.
— Русский.
— Случаем не царская Россия? — Нет, — покрутил я головой, — путинская.
— Ясно, — кивнул он, продолжая писать.
— А, есть разница?
— С миром, где вашей страной все еще правит монарх, мы не так давно установили контакт. Там магия, хоть и в зачаточном виде, но применяется. Будь вы из того мира, у вас была бы возможность вызвать своего адвоката. А, так, придется довольствоваться нашим.
— Вон оно что...
Какое-то время мужчина молчал, продолжая писать, и мы сидели в тишине.
— При вас был найдена малая сфера земли. Как он к вам попал? — вдруг спросил он.
— Вы это про жемчужину? — уточнил я.
— Да.
— Выкрал у двух олухов на постоялом дворе.
— Один из этих, как вы говорите, олухов — Лесли Дройс, влиятельный человек, очень недоволен пропажей своего артефакта.
— Если она ему так дорога, чего же они ее без присмотра бросили?
— Бросили, значит? — уточнил мужчина.
— Да, я всего лишь ошибся комнатой, а там шкатулка, вот и взял, что плохо лежит.
— Заменив сферу гусиным яйцом?
— Да.
— Ясно.
Он сделал еще несколько записей, отложил листок в сторону, поднял на меня глаза и спросил:
— Как давно знаете Шебберила Клапса и его подельников?
— Несколько дней.
— И, что же вы Евгений, пошли на особо тяжкое преступление с людьми, которых совсем не знаете?
Я отвел взгляд в сторону. Что тут ответить? Тяга к приключениям и маниакальное желание вырваться из своего убогого городка, вот что было у меня в голове на тот момент. Да и в праве ли я их обвинять? Шеб сразу сказал, что мы идет воровать. Я еще гордился, тем, что стал членом волшебной гоп-компании.
Вот тебе Жека и расплата.
— Вас ждет смертная казнь.
— Как? — опешил я. От такой новости пол ушел у меня из-под ног.
— Но, у вас есть шанс на пожизненную каторгу, если согласитесь сотрудничать.
— Я согласен...
Мужчина достал из ящика стола трубку. Раскурил и, пуская сизые клубы дыма, продолжил допрос:
— Так, как же Клапсу удалось обойти наши защитные заклятия?
Глава 9
— Всем встать! Председательствует его честь судья Гримсби!
На трибуну вышел коренастый немолодой мужчина в белом судейском парике и черной мантии.
— Слушается дело о краже амулета "Силы незамутненного сознания" из хранилища Эйвильстинна! — провозгласил он, ударил молотком и продолжил:
— Подсудимый, вы признаете свою вину?
— Нет! — покрутил я головой.
— Нет? — удивился судья. — Но, вас же поймали с поличным!
— Помилуйте, я просто ошибся дверью.
— Ошиблись? Что значит, "ошиблись"?
— Сортир искал.
— В протоколе задержания, говорится, что вы помогли выкрасть амулет "Силы незамутненного сознания", передав вышеозначенный предмет своему сообщнику Шебберилу Клапсу, известному прохиндею мошеннику и негодяю.
— Брехня, — фыркнул я.
— Попрошу соблюдать приличие в зале суда! — взвизгнул Гримсби.
— Извините, ваша честь, — насупившись, пробормотал я.
— В протоколе, так же, упоминается и то, что вы сотрудничали со следствием.
— Да, это было.
— И на допросе во всем признались?
— Ага.
— Тогда почему вы сейчас отрицаете свою вину?
— Ну, вы спросили, я ответил...
— То есть, ваше отрицание вины ни чем не подкреплено?
— Ну, да.
— Хорошо, — кивнул судья, — в таком случае, мне все ясно! Обвиняемый, вы признаетесь виновным и приговариваетесь к смертной казни через отсечение головы! — с этими словами, он ударил молотком.
— Уводи! — выкрикнул тощий. Не дожидаясь пока я встану, он прокричал:
— Давай следующего!
Я сильно не волновался. Ведь Роквелл обещал меня пощадить...
Глава 10
Куча вонючей соломы на полу мрачного сырого каземата, вот что мне служило теперь постелью. Я лежал, смотрел в потолок и грустил. За содействие следствию в поимке банды Шеба, а я выложил сразу же все, что знал, сэр Роквелл — так звали того мужчину, что меня допрашивал, обещал заменить полагающуюся мне смертную казнь на пожизненную каторгу.
Время в заключении тянулось очень медленно. Кормили меня дважды в день, мерзкой баландой. Собственно, благодаря этому я и мог вести счет дням. Утром еду приносил Гатис — жирный балабол, который непременно плевал мне в тарелку и как-нибудь обзывал. Вечером, Дром — унылый и немногословный мужик, одним лишь своим видом он угнетал так, что пропадало желание жить.
Так прошли долгие и унылые двенадцать дней.
Я старался не падать духом, как не крути, но каземат всяко лучше, чем каторга или смертная казнь. Однако утром тринадцатого дня все изменилось. Вместо привычной баланды, жирный Гатис довольно произнес:
— Вставай, вша позорная, на выход!
— Что, на каторгу? Может, сначала покормишь? — поднимаясь, проворчал я.
— Поговори у меня! Шевелись, давай, пока кости целы! — пригрозил он, размахивая деревянной дубинкой.
Мы прошли по длинному коридору, поднялись по ступенькам, потом снова коридор, в конце которого были большие деревянные ворота. По мере приближения к ним, я все четче слышал крики людей.
— Куда ты меня ведешь? — настороженно спросил я.
— Заткнись и иди!
— Ну, уж нет! Сэр Роквелл обещал меня не казнить! Я же все рассказал!
— Если ты не пойдешь, я тебя отметелю!
— Нет! Нет, не надо! Я не хочу умирать! — отчаянно запричитал я. Ноги вдруг стали ватными. Они подкосились и я рухнул на каменный пол.
— Вот, значит, как?! — рявкнул Гатис. Он размахнулся и врезал мне так, что я потерял сознание, а когда очнулся, был уже на эшафоте. Толпа безумствовала, а палач точил свой большой топор.
"Эх, Роквелл, Роквелл, а еще сэр. Никому верить нельзя", — обреченно подумал я.
— Тащите его, — велел палач.
Двое крепких стражников взяли меня под руки и подтащили к пеньку, который стоял у края эшафота. Тут же в мою сторону полетели гнилые яблоки, помидоры и протухшие яйца.
— Довольно! — рявкнул на толпу палач. Те остановили свое бесчинство. Он подошел ко мне, поднял топор, удар и я погрузился во тьму.
Глава 11
Смерть — хреновая штука, после нее очень некомфортные ощущения. Я очнулся сидя в кресле, в кабинете сэра Роквелла. Все тело болело, будто меня пропустили через мясорубку, а потом собрали заново. И, пожалуй, так раза два, а то и три.
— Как вам вернуться в мир живых? — раздался за спиной знакомый голос. Я попытался обернуться, но резкая боль пронзила шею. С моих губ сорвался еле слышный стон.
— Не делайте резких движений, — продолжал сэр Роквелл, — какое-то время вы будете ощущать на себе последствие заклятия оцепенения.
Он сел за стол напротив меня.
— Зачем нужно было это представление? — проворчал я.
— Толпе нужны развлечения, они, знаете ли, без этого звереют, а казнь — излюбленное и, что самое главное, дешевое развлечение горожан. Что же касается вас, то это была демонстрация.
— Демонстрация?
— Да, — кивнул сэр Роквелл, — мне понравилось то, как ловко вы украли сферу у Лесли Дройса. Я решил дать вам шанс проявить себя доказав свою полезность. А то, что было утром — ждет вас, в том случае, если вы откажетесь от моего предложения или разочаруете меня.
Что тут сказать? Даже благородным сэрам нужны такие бесчестные и ушлые пройдохи вроде меня.
— Что от меня требуется?
— Есть некая молодая особа, Доратея Эйвери. Она едет учиться в наш Врамис. Вам нужно будет устроиться к ней на службу, и докладывать обо всех её передвижениях, чем занимается, с кем общается и тому подобное.
— И все? Просто шпионить? — удивился я.
— Да, это все, что от вас требуется, — кивнул сэр Роквелл.
— А, что по срокам? Как долго все это продлиться?
— Если вы, все еще думаете, что мы торгуемся, это не так. Вы будете служить мне и короне до тех пор, пока я не сочту вашу вину искупленной. Помните об этом, и о том, что вас ждет, если вы разочаруете меня. Это, надеюсь, понятно?
— Понятно, — вздохнул я.
— Вот и славно, — с этими словами, он позвонил в лежавший на столе колокольчик. Двери, расположенные в противоположной от входа стене, открылись, и на пороге появился высокий мужчина с рыжей бородой и рваным шрамом на левой щеке.
— Танкред, — обратился к нему сэр Роквелл, — будьте любезны проинструктировать и подготовить этого молодого человека к работе с Доратеей Эйвери.
— Слушаюсь, сэр, — кивнув, ответил Танкред. Он окинул меня оценивающим взглядом, после чего сказал:
— Пройдемте со мной, мистер.
Бородач провел меня по длинному мрачному коридору. Затем, мы спустились по короткой лестнице, повернули направо и вновь оказались в мрачном коридоре, в конце которого, зашли в темную комнату без окон.
Танкред щелкнул пальцами, висевшие на стенах свечи, тут же вспыхнули, вырывая из темноты стол, два стула и разлинованную доску на стене.
— Присаживайтесь, — сказал бородач, указывая на стул.
Глава 12
Следующие четыре дня я усиленно постигал все, что, по мнению Танкреда, могло мне пригодиться в предстоящем деле.
— Начнем с небольшого введения, — бородач ходил вдоль доски, сложив руки на груди, — почти три сотни лет тому назад, одиннадцать миров объединились в Альянс, дабы контролировать перемещение своих существ между границами мирозданий.
Был создан Совет альянса, в него входит по одному представителю из каждого мира. И был принят Кодекс, в котором советники утвердили правила, дабы блюсти равновесие между мирами. За исполнением оного, следит магическая стража, подчиняющаяся Совету альянса...
Я, тем временем, пробежался глазами по содержимому Кодекса. Ничего особенного, банальный список запретов. К примеру, нельзя было барыжить развитыми технологиями с отсталыми мирами. Наверное, чтобы тамошние умники, заполучив супероружие, не развязывали войн за власть или каких-то еще зверств.
"Вполне здравая идея", — усмехнулся я про себя, вспоминая наш мир и его историю. Миг спустя, по моей спине побежали мурашки, только от одной мысли о том, что могли бы натворить наши политиканы, получи они предметы из хранилища.
Запрещалось без соответствующего разрешения перемещаться между мирами. Вывозить и ввозить деликатесы и еще целые перечни товаров, в которые я вникать не стал. Были миры, для путешествия в которые нужны были особые прививки или амулеты, чтобы не подхватить местную заразу. Запрещалось ввозить животных, которые не живут в мире назначения и, соответственно, были животные, которых нельзя было вывозить. И так далее, далее, далее...
— ...Преступников мы содержим тюрьме "Черногор", — продолжал Танкред, — суровое место, откуда невозможно сбежать и где лиходеи денно и нощно каются в своих скверных деяниях.
С азами мы закончили довольно быстро, и перешли к семейке Эйвери. Основатели рода, кто какие пристрастия имел, кто кого ненавидел, кто кому изменял и так далее.
Предки у Доратеи оказались теми еще сволочами. Такие вещи как честность, благородство и сострадание для них были совершенно чужды. Например, двоюродный прадед Доры сколотил баснословное состояние на детском труде. Он держал приют для беспризорников, которые за еду делали все: красили, белили, рубили, пилили. Предок Доратеи получал звонкую монету, а бездомные дети еду и кров.
Бабка по линии матери умудрилась из проституток пробиться во власть. Охмурила местного градоначальника, который овдовел вскоре после начала их романа, причем довольно при странных обстоятельствах: на его жену упал колокол, который служил набатом, когда та выходила из ратуши. А, через месяц бабка Доры выскочила замуж за новоиспеченного вдовца и, вскоре, стала вторым человеком в городе.
В общем, никто в роду Эйвери не гнушался идти по головам к своей цели. После всего этого, я даже думать боялся, что со мной сделает Доратея, если я проколюсь.
Кроме изучения родословной, Танкред заставлял меня осваивать местный этикет, историю всеобщей магии, историю Вройса и его политическую систему, гербы знатных, и не очень, семейств и прочее, прочее, прочее...
Это до ужина. Потом подкрепившись, мы спускались по длинной винтовой лестнице в подвал. Там, в освещенном факелами зале без окон, наставник учил меня пользоваться магическим оружием. В основном стрелковым. Волшебный многозарядный арбалет, различные браслеты и кольца, которые могли метать огонь, колья, стрелы или сосульки...
