Мемуары Энн Ламберт #1: Голоса прошлого

— Постарайтесь избежать в ближайшие день-два активных физических нагрузок,— посоветовал доктор.— Проще говоря, выспитесь, как следует. Впрочем, что я вам объясняю...

Я кивнула. Знала сама, как важен период восстановления после паранормального вмешательства. Лучшее лекарство здесь именно сон. Но заснуть я смогу только там, где буду чувствовать себя в безопасности. Госпиталь в список безопасных мест не входил.

Коридор вывел в круглый холл с панорамным окном. Госпитальный парк террасами, дорожками и лесенками уходил вниз, к узкой полосе песчаного пляжа. Там можно было подняться на Кольцевой Мост; пешеходные дорожки шли высоко над проезжей частью, чтобы снующие туда-сюда глайдеры не мешали гуляющим.

От госпиталя, насколько я помнила карту, примерно километра три до соседнего острова, даже чуть меньше. По мосту. А там можно будет взять глайдер на парковке у набережной и отправиться к себе. Пеший трёхкилометровый поход активной физической нагрузкой считать нельзя. Смех активный, а не нагрузка...

На расстоянии мост вызывал удивление и восхищение. Вблизи подавлял. Я стояла у гигантской лестницы, ведущей наверх, на полотно, и никак не могла набраться духу поставить ногу на полупрозрачную, подсвеченную холодным фиолетом ступень. Природа гравитации неизменна. Все зависит от рук, в которые попадет контроль над нею. Можно свернуть в черную дыру целую звездную систему, а можно — построить мост...

Наверху действие госпитальной установки климат-контроля заканчивалось. Будто провели невидимую черту: шаг назад — комфортная прохлада, шаг вперёд — несусветная жара...

Какой простор! Острова, прячась друг за друга, шагали за горизонт и там терялись в фиолетовой дымке. Бешеный ветер рвал облака, и в разрывы яростно вливались косые лучи солнца, зажигая на волнах ослепительные блики. Тушки крупных летающих хищников с пронзительными криками носились далеко внизу. То и дело какой-нибудь из них складывал крылья, стремительно вонзался в воду и через мгновение вырывался обратно, с увесистой добычей в пасти. Добыча отчаянно извивалась, до последнего отстаивая своё право на жизнь. Обжигающим огнём вспыхивала на солнце зеркальная чешуя. Естественный отбор. Но даже если тебя уже сожрали, любила говаривать Ванесса, то это ещё не повод унывать и складывать лапки. Ведь остаётся ещё два выхода, на выбор.

Рыбы не знают о выборе. Зато рядовым Альфа-Геспина иной раз деваться некуда. Либо вперёд, либо назад, третьего не дано!

Ветер жарко бил в лицо солёными запахами штормящего океана, озоном недавно отгремевшей грозы, пряной остротой поджидавшей в конце пути опасности.

Прохлада обрушилась внезапно, ливнем холодного воздуха. Я вступила в зону климат-контроля соседнего острова. Хорошо-то как! Лестница уходила вниз, к набережной. Немного кружилась голова: спускаться с такой высоты по полупрозрачным ступенькам всё же было страшновато. Но там, внизу, у самого основания лестницы, стояли двое. Почему-то я знала, что они ждут именно меня. Спросите, откуда возникло знание, я навряд ли отвечу. Но я всегда как бы ощущала наперёд своё ближайшее будущее. Сказывалось влияние паранормы, безусловно. Оно не раз меня выручало. Не подведёт и сейчас.

Двое парней, при виде которых на меня напала тоска. Мускулистые, крепкие. Наверняка, бывшие вояки... но не с Геспина. Альфовцев сразу видно; эти к ним не относились ни разу. И на что надеются, хотела бы я знать?

Я ускорила шаг. Может быть, удастся пройти мимо...

— Девушка, давай познакомимся?— предложил один из них.

Я остановилась. Спиной к парапету. Там — море и отвесный гранит набережной, оттуда не особенно подберёшься.

— Прости,— вежливо сказала я.— В другой раз.

Он ухмыльнулся. Но за ворот меня взять захотелось второму. Я, не двигаясь с места, отклонилась в сторону, рука свистнула мимо. Парень сунулся вперёд по инерции, и я от души хлестнула ему по ушам. Второй прянул мстить. Получил снизу вверх в солнечное. Сказала же, в другой раз!

Хвала армейским бутсам сорок второго размера! Била безжалостно. Как на Геспине учили. За Соппат, Девбатум, за Планету Забвения, за то даргово интервью, за Ванессу, лишившуюся доступа в инфосферу, за книжку с Гелиной сказкой и Ясную Поляну, на которой до сих пор невозможно жить, за Лиду Тропинину, за её первый ранг и очередного ребёнка... За Лиду почему-то била вдвое злее.

Если бы не полицейский глайдер, с воем свалившийся с неба, убила бы нагад!

Сирена отрезвила. Боевой угар бешеной ярости схлынул, как и не было его. Те в руках полицейских двое хрипели и плевались тёмным. Ко мне тоже применили миротворческий набор: мир вдруг взорвался стеклянными брызгами боли и погас. Когда возник снова, я обнаружила, что сижу у парапета. Очень удивилась, не заметив на руках браслеты. Обычно полиция в таких случаях ни с кем не церемонится, что сейчас-то случилось? Боль не спешила уходить, но теперь её можно было, сцепив зубы, вытерпеть.

Самодиагностика.

Полицейский электрошок, недавнее перенапряжение, 'активная физическая нагрузка', то есть, драка, спровоцировали кратковременную потерю сознания. Полицейские испугались, ещё бы им было не испугаться! Вот бы я умерла у них тут, какой громадный, свинский, безобразнейший, межрасовый скандал возник бы.

— Как ты?— участливо спросили у меня.

Я подняла голову. Лида Этонкорой, наш славный губернатор. Кто бы сомневался.

— Спасибо,— разлепила я губы,— хорошо...

— Этим двоим,— кивок в сторону пленников,— я только что аннулировала путевые карты. Они покинут Океанию сразу после того, как отбудут арест на административных работах.

Я вдруг заметила давешнего доктора. Конечно, они вызвали целителя, кого же ещё. В голове словно щёлкнуло. Мозаика сложилась!

— Не подходите ко мне!— крикнула я.

— Эни, тебе нужна помощь...

— Плевать! Вы двое, не подходите!

С тихим шелестом развернулся кокон психокинетической защиты. Я сожгу себя, если продержу его слишком долго, но выхода не оставалось. Перворанговый телепат и целитель высшей категории слишком страшная связка, чтобы отнестись к ней без должного почтения. Любое паранормальное вмешательство есть угроза для импланта, защищавшего меня от телепатического сканирования! Диагностика определит его как инородное тело, а целитель, имея приказ, не станет себя сдерживать. Я помнила, слишком хорошо помнила, как сама, пользуясь своей паранормой, вытаскивала подобные импланты у тех, кому назначали полное ментальное сканирование...

— Эни, — мягко начала Лида.

— Вызови мне глайдер,— сказала я с медленным бешенством в голосе.— Вызови глайдер, я отправлюсь на свой остров. Или нет, лучше в космопорт! К чёрту ваш проклятый курорт, даргу под хвост ваше гостеприимство! Ноги моей здесь больше не будет!

— Энн,— жёстко сказала Лида.— Прекрати истерику.

Я злобно посмотрела на неё. Ненавижу!

— В таком состоянии я тебя с планеты не отпущу,— заявила Лида.— Отправляйся к себе, глайдер тебе сейчас организуют. Отоспись, приди в себя. Тогда и поговорим.

— Никаких 'поговорим'!— взбесилась я окончательно.— Вы — меня — не — трогаете! Всё. Или я улетаю!

— Хорошо, не ори,— Лида поморщилась.— Остынешь, попробуй немного подумать. Не повредит!

Она отошла. Я смотрела, как она разговаривает с полицейскими. Доктор лишь головой покачал. Хотел что-то сказать, но передумал. Третий ранг. Кто он такой перед Лидой? Что она велит, то и будет делать, выбора у него никакого. В инфосфере ранжировка безжалостная. Кстати, именно поэтому целители крайне редко решаются на телепатическую карьеру. Слишком уж среда агрессивная. Слабо совместимая с клятвой спасателя...

Я дождалась, когда они все сгинут. Потом ещё посидела какое-то время. После чего свернула защиту. Накатила под горло слабость, голову задёрнуло темнотой. Встать удалось не сразу.

Я долго смотрела на воду. Не осталось ни мыслей, ни эмоций, ничего. В инфосфере каждый знает о всех, и все знают о каждом. Лида, как лидер местной локали, не могла не знать! Что эти двое появились не случайно. Что полицейские вытянули меня электрошоком повышенной мощности специально. Что... Она знала, не могла не знать. Поддерживала ли она лично этот хитроумный план? Или не поддерживала? Или всё это действительно случайности, никем не подстроенные, а Лида вместе с инфосферой ни при чём? Да кто же скажет.

Я вынула из внутреннего кармана Лидин визит. Она дала его мне после того разговора в её личном пространстве. Тоненькая пластинка, личный код. Активируй и разговаривай. Даже если Лида возьмется вдруг рожать (хотя ещё рано), она все равно ответит, вызов пойдет через инфосферу.

Я вытянула руку и разжала пальцы. Плисс визита, медленно кружась, полетел вниз, в ненасытную бездну.

Эх, Лида...

Сожрала тебя инфосфера.

Следовало ожидать.

Спасёныши мои нарисовались через пару дней. Информ у меня в режимеlatenta telekomunikado, то есть, вызвать нельзя, даже если знаешь код. Съезд с моста, возможность швартовки мимо проходящих кораблей, катеров и лодок — в тех же настройках. Я долго думала, но потом всё же, кроме дочерей, прописала в доступе Ванессу. Пусть будет. Лида же, раз она губернатор, имеет право отмены и так. Всё. Больше в гости ко мне из постороннего пространства никто забредёт.

Океан беспокоился, гнал на берег громадные, в белой пене, водяные горбы. Солнце валилось за горизонт, в сиреневую хмарь раннего вечера. Трепал волосы ветер, дышал в лицо озоном близящейся грозы. Огонь удалось развести не сразу. Выложила из камней покрупнее небольшой очажок, руки сами помнили. Рыжее пламя с весёлым треском побежало по сухим стеблям. Дым рвался, припадал к берегу, растекался по камням.

Парусные лодки лихо плясали на волнах, и, чтоб мне сгореть, паршивцы шли против ветра! Сложная наука, требует сноровки. Ребятишки управлялись отменно. Недавнее крушение явно возымело обратный эффект. Это же как надо любить море...

Saĝa hejmo, он же интеллектуальный домохозяин или, как ещё говорят, бытовая электронная система, управляющая островом, вклинился в сознание:

— Посторонние объекты рядом с зоной ответственности. Начать противодействие?

— Я те начну,— огрызнулась я.— Гостевой статус.

— Принято.

Противодействие. На самом деле всего лишь защитное поле, этакий невидимый забор, не подпускающий к острову ближе, чем на десяток нейтральных метров. Настроить систему надо, вот что. А то бубнит как полицейский информ. Нехорошо.

Ребята ловко использовали волну. Она подняла их посудины, аккуратно вынесла на берег и откатилась. Заскрипели по камням днища. И тут же, не дожидаясь второй волны, юные яхтсмены выпрыгнули, вцепились, оттащили. Я залюбовалась до чего слаженно и красиво у них получалось.

Девочка подошла первой, мальчишка держался позади и чуть в стороне. Сразу видно, кто в их паре главный. А если вдуматься, ничего удивительного. Кто она и кто он...

— Будьте достойны деяний своих предков, уважаемая госпожа...— начала девочка на ментасикхре.

Я подняла ладонь, девочка с готовностью умолкла, умница:

— Без формальностей, хорошо? Давай считать, что ты уже сказала всё, что полагается, а я всё, как полагается, выслушала...

Она тихонько вздохнула с явным облегчением.

Радуарский Альянс — невозможная на первый взгляд смесь двух абсолютно разных культур. Собственно, Единый народ Альянса за пол-мегахрона своего существования ушёл от материнских цивилизаций настолько далеко, насколько смог. Однако любовь к вежливой красноречивости,— наследие Оллирейна!— не только осталась, но была старательно выпестована в нечто, на мой взгляд, совсем уже запредельное. Как начнут расшаркиваться... дипломаты... до угасания Вселенной не остановишь.

— Погрейте руки у моего огня,— предложила я, усаживаясь возле костерка.

Фраза прыгнула на язык сама. В памяти внезапно распахнулось окно в пространство Планеты Забвения: сине-зелёные волны Вечного леса, мраморные скалы Убежища, сигнальные огни на Сторожевых скалах, чадящий факел в руке у сына...

Девочка с готовностью устроилась возле очажка. Мальчик по-прежнему держался в её тени. Он чувствовал моё любопытство, несколько раз бросал на меня настороженные взгляды, но ничем своего недовольства не проявлял. Похож, ничего не скажешь. Очень похож!

— Энн,— назвалась я первой на правах хозяйки.— Буду здесь жить какое-то время. Не возражаете?

Мальчик ответил жестом отрицания,— знакомым до боли жестом! Девочка изумлённо округлила глаза и сказала, запинаясь:

— Н-нет...

— Вот и чудно. Можете наведываться ко мне, когда захотите. Но с одним условием,— я подняла палец, и они с готовностью на мой палец уставились:— Никаких, мать вашу, парусов в непогоду!

Они переглянулись друг с другом. Потом девочка кивнула согласно, и мальчик повторил за нею. Память болезненно дёргало от каждого его жеста. Как похож!

— Договорились,— сказала я.— Тогда надо пристроить ваши лодки в ангар...

У них вытянулись лица. Ага, сводку погоды опять не смотрели. Зачем её смотреть? Информ для неженок! Настоящие герои на штормовые предупреждения плюют.

— Детишечки,— ласково сказала я,— оглянитесь, пожалуйста.

Костёр давал иллюзию замкнутого пространства. Когда смотришь в пламя, кажется, что в мире больше нет ничего, кроме огня и очерченного его теплом защитного круга. Но это так только кажется. Стоит только шевельнуться, бросить взгляд за предел, и сразу понимаешь, насколько хрупок маленький мирок, собравшийся вокруг живого пламени.

Над океаном вставала стена громадного мрака. Лиловые сполохи угасающей зари подсвечивали её снизу. Молнии бесшумно чертили замысловатые зигзаги. А ветер стих до еле уловимого колыхания. Плохо...

— В ангар,— коротко приказала я мальчишке.— Берёшь катер, и живо сюда. Доступ разрешаю...

— Принято,— отозвался в сознании невыразительный голос островного домохозяина.

Мальчик сорвался с места. Я затушила костёр. Девочка смотрела на близящуюся бурю и боялась. Правильно боялась, в общем-то.

— Какого лысого зада,— начала я среди неё воспитательную беседу,— ты потащила с собой ребёнка перед непогодой? Что тогда, что сейчас. Чем ты думала?

— Он сказал... он хотел...

— А у тебя где мозги были?— свирепо спросила я.— Кто из вас старше?

— Он, конечно, ему же шестнадцатый пошёл!— возмутилась девочка.

Я выругалась. Или девчонка такая дура. Или не понимает ничего.

— У кого из вас та-горм персональной ответственности? У тебя? Или у пацана? Он останется ребёнком до тех пор, пока к нему не придёт второй каскад родовой памяти. Шестнадцать, двадцать, сорок, да хоть сто,— неважно! Ты — его 'взрослый', он тебе верит, как отцу с матерью. А ты ждёшь от него... Что ты от него ждёшь?

Ну, вот, готово. Расплакалась, нюня. Что с неё возьмёшь...

Мы отвели обе лодки в ангар и заперли их. В дом торопились со всех ног. И уже у порога порыв ветра окатил зарядом ледяного ливня, а в небе с грохотом разорвалась первая brulbombo.

Хорошо смотреть на непогоду из окна тёплого, крепкого дома! А всего лучше вовсе не смотреть, затемнить стекло, пустить по нему какой-нибудь забавный рисунок или выставить умиротворяющий пейзаж. Гроза совершенно не ощущалась за прочными, отсекающими любой шум стенами.