Сделав пробный заход по всем двенадцати печатям, я поняла, что это гораздо более сложное дело, чем могло бы показаться. Мало того, что на правильное исполнение ушло минут пять — так ещё и под конец мои пальцы начали заплетаться.

В общем, упражнения на гибкость, силу и точность кистей в ближайшее время явно будут моим приоритетом. Если я хочу должным образом овладеть местными силами — все эти загогулины должны слетать с моих рук мгновенно, без участия сознания и в любой последовательности.

За таблицей с печатями следовало ещё немного теории: "Ещё одним важным аспектом дзюцу является точное представление того, что вы стремитесь сделать. Существует множество задокументированных свидетельств применения шиноби одинаковых последовательностей печатей с различными результатами. За свою историю шиноби разработали множество способов закрепления желаемого результата, но в нынешние времена наиболее распространённым является присвоение технике определённого названия и применения его в качестве звукового триггера".

— Итак, дзюцу это сочетание чёткого намерения и последовательности ручных печатей, воздействующих на чакру для формирования нужного эффекта, — пробормотала я, подводя итог, снова проходя через печати. Какого-то отклика от чакры заметно не было, но, по-видимому, для начала её нужно было как-то "направить". Этому мне тоже только предстояло научиться.

"Чем лучше шиноби отрабатывает своё дзюцу — тем легче оно ему даётся. Со временем можно значительно сократить потребление чакры любой техникой и даже уменьшить количество необходимых печатей".

— Хм... То есть практика, практика и ещё раз практика. Хороший совет.

Похоже, само по себе новое дзюцу выучить не так уж сложно, но вот довести его до приемлемой эффективности, чтобы в бою от него не было больше вреда, чем пользы — совсем другое дело.

"Хорошо, что у меня ещё куча времени на подготовку", — решила я, проглядывая всё то, что мне нужно было выучить и отработать даже на первом этапе.

Мне нужно было научиться правильно направлять чакру, натренировать руки, заучить до автоматизма двенадцать печатей, запомнить, как чакра реагирует на каждую печать — и только после всего этого можно будет заняться изучением самих дзюцу и поднятием их эффективности.

Работы непочатый край!

Я убрала все свитки, оставив перед собой только таблицу, и, поднявшись с травы, попыталась, как могла быстро, сложить хотя бы три подряд.

"Птица".

"Собака".

"Кабан".

Чтобы получилось правильно, а не как попало — пришлось потратить пять-семь секунд на каждую. Слишком медленно, эталоном должна быть секунда на печать, если не меньше.

Так я и занималась до самого заката.

* * *

— Ну что, Ино-тян, как прошел твой день в Академии? — спросил Иноичи.

Девочка быстро сжевала свой рис и широко улыбнулась отцу.

— Это было тааак здорово! Мы изучали Вторую Войну Шиноби, а потом у нас были спарринги!

— Хм? Правда?

— Да! Это было круто! Саске-кун накостылял этому придурку Наруто, и Чоджи с Шикамару тоже отлично справились! — известила его Ино, радостно подпрыгивая на стуле.

Глава клана Яманака, слегка улыбнулся, видя энтузиазм дочери.

— Вот как? А ты сама тоже победила?

Ино надулась, забавно выпятив нижнюю губу, и смущённо призналась:

— Нет...

— Это печально, — поддержал её Иноичи, — но не стоит слишком расстраиваться, в конце концов, другие кланы тренируют детей не менее усердно, чем наш.

— Но в том-то и дело! — возмутилась девочка. — Я проиграла не Хинате или кому-то ещё! Я проиграла девочке из гражданских!.. И... и она была суперсильной, вот!

— Гражданской? — Иноичи удивлённо поднял брови.

— Ага, её зовут Сакура Харуно, и она в два счёта меня победила! Теперь она моя соперница и я обязательно её победю... побежу... Выиграю у неё, вот! — заявила Ино и, снова насупившись, добавила себе под нос, тыкая палочками в рис: — Ух, она точно специально тренировалась, чтобы произвести впечатление на Саске-куна...

"Всё Саске да Саске, эх, и что это с нынешними детьми?.. — вздохнул про себя Иноичи, прежде чем его мысли свернули в привычную канву профессиональной деформации, лениво обрабатывая то, что сказала его дочь. — Харуно... Хм... Торговцы, кажется? Интересно, с чего бы им так старательно учить свою дочь тайдзюцу?"

Не то чтобы это действительно было хоть сколько-нибудь подозрительно. Бесклановые дети и прежде демонстрировали быстрое развитие и чудесные таланты — взять хотя бы прежнего Хокаге — но появление в Академии ещё одного подающего надежды ребёнка само по себе интересно.

"Сакура, да? Было бы неплохо присмотреться к ней одним глазком..."

* * *

— Хокаге-сама.

Хирузен Сарутоби отвернулся от окна и взглянул на преподавательницу нового пополнения Академии.

— Вы с отчётом, Идзуми-сан?

Девушка кивнула, кладя перед ним папку с документами.

— Да, здесь предварительные психологические, физические и квалификационные данные на каждого ученика из моего класса. Мне сообщили, что вы хотели лично взглянуть на них...

— Да, спасибо, Идзуми, — слегка улыбнулся ей Хирузен. — Тебе есть что сказать в дополнение к докладу, или всё прошло как ожидалось? — спросил он, выкладывая дела детей перед собой.

— Ну, не совсем, — неуверенно начала она, — но, думаю, есть кое-что, на что стоит обратить внимание.

— Что-то случилось с кем-то из учеников? — спросил Хокаге, скосив на неё глаза.

— О нет, ничего подобного. Просто... в классе есть одна ученица, которая... хм... более квалифицированна, чем должна быть.

— "Квалифицированна"? — седые брови Хирузена поползли вверх. — Не недисциплинированна или ещё что-то в том же духе, а именно "квалифицированна"? Идзуми, тебя же проинформировали о явных и потенциальных талантах, когда назначили в этот класс. В умениях выше среднего у некоторых детей нет ничего неожиданного.

— Я знаю, Хокаге-сама, просто... — Идзуми нахмурилась, — полагаю, у меня возникли трудности с преодолением некоторых предубеждений. Сакура Харуно не из клана или семьи ниндзя, но за последний месяц она проявила зрелость и мастерство, которые меня... озадачивают.

Хирузен тихо вздохнул, глядя на девушку.

— Идзуми-сан, — мягко начал он, — ты преподаёшь в Академии второй год... Насколько я помню — прежде ты завершала обучение класса, в котором учился Ко Хьюга, верно?

— Хай, Хокаге-сама.

Хирузен выбрал среди дел перед собой папку розоволосой девочки и открыл её.

— Даже среди своего клана Ко считался гением, которому прочили пополнить ряды джоунинов в ближайшие несколько лет... — говорил он, изучая записи.

Идзуми кивнула.

— Всё так, но это не то же самое. Сакура не...

— И, тем не менее, несмотря на демонстрируемое мастерство Ко, его джоунин-сенсей утверждает, что в команде есть кое-кто посильнее его, — перебил её Сарутоби, одарив многозначительным взглядом.

— О?.. — учительница растерянно хлопнула глазами. — Неужели Хана так сильно выросла в мастерстве? Конечно она Инузука...

— Нет, речь не о девочке, — отмахнулся Хирузен.

Идзуми запнулась, и пробормотала:

— Но последний член той команды...

— Бесклановый сирота, который считался худшим в выпуске, а сейчас, по словам одного из лучших джоунинов деревни, уже превзошёл отличника Хьюгу, — закончил Хокаге, веско подняв палец.

Хирузен отложил дело и, сцепив пальцы перед собой, поднял взгляд на женщину.

— Будучи преподавателем, ты должна жестко запомнить одну вещь — сумму талантов, амбиций, навыков и способностей часто сложно просчитать с какой-либо точностью, основываясь на общепринятых понятиях. Всегда будут исключения из правил. В прошлом бывали бездарные дети кланов, которые так и оставались бездарностями, как бы их ни тренировали, и сироты, не знающие родителей, возносящиеся на пьедестал мастерства. Юная Сакура — просто ещё один ребёнок с потенциалом, поступивший в Академию, с целью учиться и расти, чтобы в один прекрасный день стать защитником деревни.

Хирузен хорошо помнил свою мимолётную встречу с девочкой и пристальный взгляд её совсем не детских глаз. Кроме подозрения и отсутствия невинности юности, он видел в них и недюжинную волю, что в сочетании заставляло его поверить в большое будущее маленькой "вишенки".

Перед мысленным взором Хокаге пронеслась вереница лиц тех, кого в среде шиноби называли гениями: острый как скальпель Орочимару, блистательный Минато, решительный Какаши, не по годам мудрый Итачи и другие. Многих он повидал на своём веку, и взгляд каждого отличался от всех остальных. Неизменным оставалось лишь одно: неусыпное желание стать сильнее и превзойти своих сверстников даже ценой собственного детства.

— Идзуми, вполне возможно, что Сакура не нуждается в тебе как в наставнике и не пробудет долго на твоём попечении. Но, как бы короток ни был этот путь — ты должна сопроводить её по нему, как и остальных детей. Просто будь рядом и поддерживай её, пока это длится. Жизнь юных дарований никогда не бывает легка, поэтому, прошу, отнесись к своему делу с должным вниманием и открытым сердцем.

Преподавательница чуть помедлила, думая над его словами.

— Хай, Хокаге-сама, — наконец кивнула она, — спасибо, что развеяли мои сомнения. С вашего позволения — я пойду.

— Свободна, — ответил Хирузен, улыбнувшись уголком рта.

Идзуми быстро поклонилась и вышла.

Хирузен глубоко затянулся своей трубкой и медленно выпустил дым. Сегодняшний день был очень напряжённым, по многим причинам.

Несколько мгновений он просто сидел вдыхая дым, а потом его лица коснулось слабое дуновение воздуха, вынуждая Хокаге стиснуть зубами мундштук и устало прикрыть глаза.

— Хокаге-сама, — приветствовал его тихий голос.

— Итак, если ты здесь — значит ли это, что у тебя ничего не вышло?

Мгновение тишины.

— ...Хай.

Третий открыл глаза и внимательно посмотрел на мальчика, застывшего перед ним.

— Сними маску.

Звериная маска АНБУ покинула лицо, открывая Хирузену знакомые черты Итачи Учиха. Мальчик выглядел неуверенно и противоречиво, чёрные глаза устремлены в пол, губы плотно сжаты.

— Хокаге-сама, у меня есть просьба, — произнёс он, вскидывая на Сарутоби взгляд, в котором пылала Воля Огня.

* * *

Дом Харуно

Время приближалось к одиннадцати часам вечера — а я уже пять минут стояла перед дверью и не решалась войти. Там, за этой тонкой деревяшкой, меня ожидало то, с чем я до сих пор не знала как справляться.

Даже спустя месяц жизни здесь, когда я пыталась войти — перед глазами вставали крыльцо со сломанной ступенькой и стены, на которых облупилась краска.

Казалось, это было целую вечность назад... Угроза конца света не давала мне много времени, чтобы подумать об этом, но сейчас...

Я же так и не помирилась с отцом после всего случившегося. Меня перевели в Чикаго, а он остался в Броктоне, с бесконечным упрямством продолжая трудиться в профсоюзе докеров. Мы едва поддерживали контакт, изредка общаясь по телефону, словно наполовину чужие люди, но так никогда и не пытались по-настоящему воссоединиться. Оба одинаково зацикленные, упрямые и... трусливые. Ему всегда легче было вкалывать как проклятому, мне — выматывать себя тренировками и спасать мир.

А теперь я даже не знаю — пережил ли он буйство Сына.

"Что бы он подумал, увидев меня сейчас?.. А мама? Что бы сказала она?.."

Небольшой ветерок всколыхнул прядки моих розовых волос, выглядывающих из-под капюшона. Раньше мои волосы были как у мамы — пышные, волнистые (почти кудрявые) и тёмные. Я никогда не укорачивала их и не скрывала, даже понимая, что в моей работе это дополнительная уязвимость.

Волосы вообще были единственным, чем я гордилась в собственной внешности — а теперь они исчезли, сменившись неестественно естественной розовой копной совершенно прямых локонов.

Мои мысли бессознательно свернули на мой последний разговор с Контессой. Тогда, каким-то чудом собрав остатки своей вменяемости в рое, я сказала, что хотела бы вернуться назад. Сделать иной выбор, чтобы жизнь повернулась иначе...

— Сколько же раз с тех пор, как это началось, я хотела... просто начать всё с начала?.. — прошептала я, вспоминая все те ужасные поступки, на которые вынуждала себя пойти, оправдываясь поставленной целью. Многие ли из них действительно были оправданы? И многие ли вели к чему-то хорошему, а не к очередному ужасу?

Я не знаю, прислушалась ли Контесса к этому безумному пожеланию, или это действительно просто случайность — но факт оставался фактом: я здесь, в этом новом мире, на самом старте иной жизни, и зовут меня Сакура Харуно. И я не могу просто выбросить этот шанс, повторяя прошлые ошибки.

Сделав глубокий вдох, я медленно повернула ручку и распахнула дверь.

— Я дома!.. — крикнула было я, входя внутрь, но конец фразы оказался практически заглушён грохотом, когда два других обитателя этих стен выскочили в прихожую.

— Сакура-тян! Мы так волновались! — возмущённо воскликнула Мёбуки, прижимая меня к себе.

— Ты нас очень напугала, когда не вернулась домой после уроков, юная леди, — строго попенял мне Кизаши, но воспитательный эффект сильно страдал от явного облегчения в его голосе.

Глядя на этих двоих, я едва смогла сдержать улыбку. Всё же они были очень милыми людьми.

— Простите меня... В следующий раз я обязательно предупрежу, если задержусь.

— Ты хочешь сказать, что собираешься снова гулять до поздна?! — возмутилась мать. — Тебе всего семь лет!

— Мёбуки, она же учится на шиноби, — напомнил ей отец. — Сакура-тян, а ты не могла бы тренироваться на заднем дворе?

— Кизаши! Ей семь! Она не должна так много трудиться!

— Мёбуки-тян... — чуть ли не простонал Кизаши, беспомощно опустив плечи.

Я смотрела на них и видела, как сильно эти двое любят друг друга и меня, а я... Я тоже ощущала это... это глубокое чувство родства и любви. Это то, что оставила мне Сакура? Могу ли я отказаться от такого подарка?.. Должна ли?..

"Из меня вышла не очень хорошая дочь. После смерти мамы я во многом была несправедлива к папе, а потом в конечном итоге предала его доверие... Предала всё, чему он и мама учили меня".

"Мама... папа, — мысленно обратилась я к ним. — Я никогда вас не забуду и никогда не заменю другими. Вы мои родители и всегда ими будете. Но..."

Я расслабилась в объятиях Мёбуки и закрыла глаза, отдаваясь теплу её рук.

— Сакура-тян, уже поздновато, но твой ужин на столе, — сказал Кизаши, погладив меня по голове. — Пойдём! Мама сегодня приготовила твои любимые онигири со сливочной начинкой!

..."может быть, в этой жизни я смогу стать лучшей дочерью?"

— Ока-сан, ото-сан, — позвала я, привлекая внимание родителей. — Спасибо вам, — сказала я с улыбкой.

"Спасибо, что дали мне второй шанс".

Глава 5

Учебный полигон Академии

Два года спустя

— Приготовились, — скомандовала Идзуми-сенсей.

Я сложила печать конфронтации, анализируя движения моего противника. Саске отзеркалил традиционный знак, после чего встал в начальную позу своего кланового тайдзюцу.