Зверь лютый Книга 32. Птенцы

Вторая серия — награды.

Ребятки за сезон немало наворотили. Я уже вспоминал подробно про Белозёрскую операцию, про бой на озере, блокаду Шексны, проводку каравана из Мологи в Саксин. А ведь крутились и дела на Каме, Вятке, Ветлуге. Очень важное, как оказалось, продвижение к Белому морю по Северной Двине и по Ваче. Тут критичны не чисто флотские дела, но их место в общегосударственных.

К моменту "Новгородского умиротворения" мы находились "в сильной позиции". Могли "хотеть" — обоснованно.

Много раз повторял уже: "самое главное — свобода хотеть". А уж получить желаемое... дело техники. Об этом — позже.

Короче: ребята сделали нехудые дела. И были за то обоснованно награждены.

Дику — шапку боярскую. Первый на "Святой Руси" боярин из водоплавающих. Не за конную рубку, не за взятие крепости или оборону — за бой на воде. Небывальщина-невидальщина? — Да. Для меня — одна из многих.

Другим — повышения в чине, в должности, ордена.

Я, когда придумал "Табель о рангах", установил, что между двумя награждениями не должно быть менее года. Теперь пожинаю собственный запрет: есть ребята, которые, по делам своим, и двух награждений за сезон заслуживают.

Ещё: есть соответствие между чином и должностью. Должности возникают вместе с задачами, а звездей на погонах мало. По хорошему на кораблик типа "шилохвост" надо сотника ставить, а мы и турманов толковых вдосталь найти не можем. Очередные вариации "дефицита кадров".

Третья серия состояла в разборе ошибок. И по собственно боестолкновениям, но более по подготовке судов и управлению ими в критических ситуациях. Увы, и здесь я находил немало примеров для стыда. По всему спектру наших плавсредств.

Факеншит! Включая наплавные мельницы!

"Наша соображалка — лучшая в мире" — это правда. Но когда стаю домашних гусей запрягают в постромки, чтобы тащить наплавную мельницу... А потом просят моего Курта ими управлять, пугая волчьим рыком то с одной стороны, то с другой...

Мда... мои воспитанники. Вспомнилось мне, как однажды, на подворье Смоленского князя, я рождественским гусям звёзды на крыльях углём рисовал. А потом они в атаку на гусятниц ходили... У гусей, знаете ли, бывают инфаркты. Если сразу заметить, то очень вкусными получаются. Особенно требушки.

Четвёртый заход, уже после Рождества, состоял именно в разборе тактики боя на воде.

Начав, как с анекдота, с рассказа о моём бое с ушкуйниками в первые недели существования Всеволжска, с погони за девко-крадами ещё в Пердуновке, я попытался донести до сведения небольшой к тому времени группы, свой многократный разрыв шаблона в этой части.

* * *

Как представляется морской бой человеку 21 в.? — А никак.

Где-то вдруг выперлось из-под льда, громоздя торосы и пугая медведей, что-то подводное. Заревело, зарычало, огнём во все стороны ливануло. Пошла. Не то — "Булава", не то — "Синева". В смысле: стукнет — посинеешь.

На другом конце шарика — лоханка. Плавает себе. Гордо. Согласно плану плавания и стратегии доношения благой вести.

Ой, виноват: общечеловеческих ценностей. До нашего общего, знаете ли, человечества и ему подобных.

Тут — бздынь. И жаренные ошмётки до горизонта.

Морское боестолкновение. Извиняюсь.

В качестве чисто локальной мелочи с этикеткой "прокси-война" можно представить атаку группы торпедных катеров на эсминец. Убивают в таких атаках в реале — реально. Но "диванного стратега" такое не греет — развернуться негде.

Более продвинутый персонаж вообразит бой линкоров и крейсеров типа Второй мировой. Здесь существенными элементами являются самолёты и подводные лодки.

Озабоченные нашим патриотизмом в Маньчжурии вспомнят Цусиму.

Этого здесь нет и быть не может. Не в смысле разгрома, а смысле тактики. Исполнить "крышку Т над флагманом эскадры противника" по указанию адмирала Того — не того. В смысле: невозможно. Не потому, что Того или, там, Этого ещё нет, а потому, что нет кораблей с моторами.

Да ну? — Ну. И вся тактика, производная от способности корабля двигаться в любом направлении — исчезает не родившись. Хотя и здесь есть... нюанс. Который в наших условиях необходимо учитывать. О чём — чуть позже.

До этого на море бились парусные эскадры. Парусные корабли не могут атаковать друг друга на встречных курсах.

Ме-едле-енно.

У парусников нет встречного боя.

Да, можно заставить два парусника идти встречными галсами в галфинд. А провести так эскадренный бой невозможно.

При боковом ветре судно имеет сильный крен. Орудия главного калибра стоят на нижних артиллерийских палубах в портах, а не в палубных поворачивающихся башнях, как у линкоров. Пушки парусников в крене смотрят либо в небо, либо в воду. И — прямо перед собой.

Другое — скорость. Два парусника на встречных курсах расходятся со скоростью в сорок км/час. А пушка бьёт на 1-3 км. Но попадания на дистанцию более 150-200 м. редки.

Скорострельность корабельных орудий XVI-XVII вв.: у крупнокалиберных пушек — 1 выстрел за 30 минут, малокалиберных — за 15 минут. Много операций, которые необходимо выполнить для выстрела: переместить пушку так, чтобы ее дуло оказалось внутри корпуса судна, охладить водой, прочистить канал ствола банником; посредством шуфлы (медно-латунный совок с длинной рукояткой) ввести в ствол порох; закатить ядро; забить пыж; переместить орудие в положение стрельбы и закрепить его лафет талями; насыпать порох в запальное отверстие, поднести горящий фитиль.

Артиллерийская дуэль начиналась кораблями "на половину пистолетного выстрела". Это много меньше предельной дальности стрельбы полевой артиллерии: дело в вероятности попадания ядра в цель и нанесения при этом хоть какого-то урона. Вероятность попадания в противника на дальности в 2000 или даже 1000 м весьма мала, а время перезарядки столь велико, что шанса на второй залп противник может не предоставить, сблизившись с разряженным бортом корабля и произведя эффективный залп с близкой дистанции.

Прогресс не остановим и, например, главный калибр корабля Нельсона "Виктори" (32-фунтовые пушки) производил выстрел за 2 минуты, при этом дальность прямого выстрела — 400 ярдов (ок. 350 м.), а железное ядро на этой дистанции пробивало до 42 дюймов (ок.106 см) дубового массива: попадание с такой дистанции наносило большое повреждение. Таблицы стрельбы для 32-фунтовок "Виктори" составлены для дистанций до 5000 ярдов.

Подобное — редкость. При Трафальгаре на один франко-испанский залп приходилось три британских — канониры Нельсона значительно быстрее перезаряжали орудия. Но, пожалуй, главное: Вильнёв с опозданием принял решение о повороте эскадры. В результате британцы шли в фордевинде, а флот союзников оказался растянутым подковой поперёк ветра и был разрезан двумя прорывающимися сквозь него колоннами британских кораблей.

Два парусника "пробегая" мимо друг друга, могут успеть дать по одному залпу. А уж эскадры, состоящие всегда из разнотипных кораблей, просто невозможно так построить и удержать.

Эта идея доходила до меня постепенно и болезненно.

На реке — не так. На реке, как и на озере, взамен моторов есть вёсла.

На море есть галеры или парусно-гребные ушкуи.

У морских парусников вёсел нет. — Удивительно. — А вы не знали?

Пласт картинок, сведений, представлений попандопулы, относящийся к морским сражениям 17-18 веков, пропускает... Много чего пропускает. Включая критическое: прелюдию.

Факеншит! Коллеги, если вы пропускаете прелюдию в сексе, то размножиться вам, может быть, и удастся. А вот удовольствия получить... В битве ещё хуже: и потомства не останется.

Прелюдия морской битвы состоит в длительном маневрировании эскадр ввиду друг друга в попытках "выиграть ветер". Две кильватерные колонны очередных "белокрылых пенителей морей" медленно сближаются, двигаясь почти параллельными курсами.

Какие трагедии при этом разыгрываются... Просто от мелочи — от ветерка. То он ослаб, то он поменялся. А предвидеть это ты часто не можешь. Вот задул вдруг весной в Сирте западный ветер. Хотя обычно в этот сезон — восточный. Только один день. И Западной Римской империи — кранты безвозвратно.

И это не единственный случай, когда ветерок задул не туда. И целые империи... медным тазом. Или — наоборот.

Миллионы людей что-то делают, платят налоги. Десятки тысяч мастеров потеют-надрываются — строят флот. Тысячи воинов и моряков в тяжких и опасных трудах осваивают боевые и морские навыки. Вплоть до акробатики с остро-заточенным без страховки. Воспитывают в себе презрение к опасности и любовь к родине. Мудрые флото— и полководцы изучают древние трактаты, не спят ночами, придумывая и планируя, засылают лазутчиков, некоторых из которых ловят, те героически умирают под пытками...

Короче — движуха. На пределе имперических сил.

А тут — бздынь. Ветер — не тот. И всё вот такое... утопло. С мечтами, надеждами, геройством, мастерством, любовями и ненавистями... потраченными деньгами, в конце концов!

Обидно, понимаешь...

Так что морской бой парусников — занятие для сильно стоистических. Или — фатальнутых.

Есть другой вариант: "бой на якоре". Одна эскадра стоит, другая на неё наезжает. По ветру, естественно.

Постоянная хохмочка турецких адмиралов 18 в. — убеждать гос.руководство:

— Не скажу за поход, но стоя! Всем дадим! В смысле: прос...ться до кровавых слёз.

Было (в РИ) несколько болезненных разочарований.

Вот две эскадры на ходу — топ-топ гуськом — сблизились. На версту, или милю, или на пистолетный выстрел. Или сколько кому нравится. И начали кидать друг в друга ядра. Издалека. Потому как ядра по воде блинчиками — блим-блим-блим — рикошетят.

Клубы белого порохового дыма, грохот пушек...

"Молния" на берег:

"Гром победы!

Раздевайся!

Веселимся!

Храбрый Росс".

Пороха у меня нет, пушек — нет. Мда... а повеселиться-то хочется. И не только Х.Россу, но и всем, берегами оснащённым.

Вот тогда, а в реале — прежде всего остального, на поле морского боя (или правильнее — в море полевой битвы?) появляются гребные суда. Галеры. Военные атакующие корабли. Их строят древние греки и римляне, венецианцы и алжирские пираты. А парусники? — Это не для боя. Это — транспортники. Именно так в эти годы Саладин строит флот в Египте.

Предки славных фрегатов и корветов эту эпоху — просто большие плавучие коробки.

"Либерти" — дешёвые упаковки для наших товаров".

Главные тактические приёмы морского боя от Древности до Позднего Средневековья: таран и абордаж. Парусникам в таком бою не хватает скорости и манёвренности. Их задача вспомогательная: подойти, убрать паруса, встать на якорь. Тогда стрелки с высокого борта могут выбить экипажи противника. А потом главное: атака галер.

"Весёлый Роджер — чёрный флаг,

Над мачтой с ветром буйным бьётся.

По морю в полных парусах,

На абордаж корабль несётся".

Не-а. "По морю в полных парусах на абордаж" — не носятся.

Абордаж "в полных парусах" сродни выпрыгиванию из вагона идущего полным ходом поезда. Помимо острой враждебности "принимающей стороны".

Перед абордажем нужно лишить цель хода. Для этого сбить ей мачты, паруса. Если у преследователя есть пушки — понятно чем. А если нет? Зажигалками закидать? И после подогнать к такому плывущему костру своё? Такое же деревянное, просмолённое и парусиной со всех сторон занавешенное?

Несколько веков назад на Балтике (у викингов) и в Средиземном море (в "битве мачт") был в ходу ещё один приём: корабли связывали плотно борт к борту. Получалась большая площадка для сухопутного пешего боя. Две таких площадки и сталкивались в море. Теперь так не делают. Хотя бывают отдельные... знатоки.

24 июня 1340 г. в битве при Слёйсе французы выполнили свою половину подобного безобразия: французский командующий решил преградить англичанам путь в бухту Звин, воды которой омывали пристани Брюгге, соединив цепями корабли от одного берега до другого. Французские корабли были построены в 4 линии, причём галеры поставлены во вторую.

Англичане развернулись в три линии и не стали сковываться. Вторая "площадка" пришла на встречу россыпью. Английские суда атаковать французскую эскадру по всему фронту. Битва продолжалась весь день и закончилась полным поражением французов — ввиду большей маневренности и подвижности английских кораблей. Сыграла свою роль и скорострельность английских лучников. После битвы англичане шутили: "Если бы Бог дал рыбе возможность говорить, то она заговорила бы по-французски, так как съела очень много французов".

В 1669 г. в "битве у Свиного острова" персы повторили эту же ошибку: сцепили свои суда цепями, чтобы окружить Степана Разина. Казаки воспользовались этим и пустили ко дну флагманский корабль противника, после чего уничтожили весь его флот. В плен к разинцам попал сын командующего Мамед-хана — Шабын-Дебей ("Шаболда"), которого разинцы впоследствии передали русским властям. Легенда считает, что в этом сражении была захвачена также и дочь командующего персидским флотом, ставшая той самой "персидской княжной".

На море огнестрел впервые применили в 1200 г. арагонцы против флота Анжу — "громовые трубки" (cannuncole). В 1281 г. уже бомбарда, в 1304 г. казнозарядные однофунтовые орудия генуэзского адмирала Раниеро Гримальди на службе французскому королю.

Прикол в том, что корабельная артиллерия не стреляет по кораблю.

Все слышали? Пар-радокс? — Ага.

Уточню: не стреляет — по корпусу. Потому что потопить деревянный корабль очень тяжело.

С чем сравнить? — Бой лесовоза "Ижора" с линкором "Тирпиц".

В конце февраля 1942 г. из Мурманска в Рейкьявик вышел конвой QP-8. В нём, с грузом пиломатериалов, шла "Ижора". Старое тихоходное судно из-за усиления ветра и неисправности двигателя стало отставать.

Немецкий судовой журнал, 8 марта:

"16.45 Великолепная видимость. По курсу 10 градусов обнаружен сильный дымный след... видна труба и две мачты парохода, следующего курсом на запад".

"17.25 Пароходу приказано застопорить ход и запрещено использовать радиосвязь. Перед его носом производится предупредительный выстрел снарядом калибра 37 мм. Пароход прекращает движение".

После чего "Ижора" не только вышла в эфир, предупреждая всех о вражеском линкоре на коммуникациях, но и открыла огонь из своего единственного 37 мм орудия. Немцы видели женский боевой расчет кормового орудия "Ижоры", который вел по ним огонь. Эсминцы из сопровождения "Тирпица" стреляли практически в упор, но ни через 5 минут, ни через полчаса "Ижора" не затонула. Радиопередача прекратилась, поскольку была разбита радиорубка и убит радист, но теперь дым от горящего корабля был виден издалека, демаскируя немцев.

"Ижора" не тонула. Немцы не верили в происходящее. Капитану "Тирпица" предложили стрельнуть в лесовоз, но тот отказался: "Тирпиц" стреляет золотом". Эсминцы произвели по транспорту 11 выстрелов орудиями 150 мм, 43 — 127 мм, 82 — 37 мм, выпустили 2 торпеды.

Утопили лесовоз только нетривиально: "Friedrich Inn" прошел впритирку с бортом "Ижоры" и сбросил бомбы, установленные на минимальную глубину подрыва. В 18 часов 13 минут "Ижора" пошла ко дну почти час продержавшись против линкора и трёх эсминцев.