Спасти Ссср

Вторая попытка соглашения между СССР и Западом — была предпринята на базе Италии. В тайных переговорах — принимали участие итальянские коммунисты, левое крыло христианских демократов и люди из Ватикана. Эти договоренности так же предусматривали прекращение противостояния Италии и СССР в рамках Холодной войны и выдворение из Италии американских военных. Но не американцы убили ключевую фигуру этих переговоров, бывшего премьера Альдо Моро — а красные террористы, действовавшие по приказу Штази и мафии. Штази уже давно и успешно срывало любые попытки провести в жизнь политику разрядки, делая это как по идеологическим так и по вполне прагматическим причинам. Идеология заключалась в том что Хонеккер и еще несколько членов Политбюро СЕПГ считали Брежнева и Андропова отступниками и ревизионистами, а сам Хонеккер и его шеф безопасности Мильке втайне почитали Сталина. Прагматизм заключался в том, что все они прекрасно понимали — любая договоренность состоится за их счет, и им в новой, объединенной Германии места не будет. Хотя бы потому что они не смогли обеспечить восточным немцам такой же уровень жизни как и западным.

Год назад Штази получило информацию о том, что новый премьер-министр ФРГ Гельмут Коль и министр иностранных дел Ганс-Дитрих Геншер

* * *

обсуждали вопрос о возвращении к сделке Брандт-Брежнев и выставлении СССР предложения на еще более крупную сумму. То что это предложение еще не передано в Москву — является следствием того что в СССР в короткое время сменилось три генеральных секретаря. Западные немцы просто не знают, кому передать это предложение. Пикантность ситуации заключается в том, что Коль — христианский демократ, то есть правый — но поэтому он готов предложить СССР гораздо более крупную сумму в обмен на "прагматическое решение немецкого вопроса".

Значит, игра предыдущих нескольких лет не принесла желаемого результата. И все надо начинать сначала...

По другой дороге, со стороны Берлина — в направлении заповедника с коттеджами для наблюдения за птицами — на большой скорости неслись две серые Волги, постоянно меняясь в дороге местами. Шторки на заднем сидении обеих Волг были опущены.

Генерал Эрих Мильке имел темное прошлое — в тридцатые он бежал из Берлина в Москву — в Берлине он совершил двойное убийство**. В Штази он наследовал легендарному Маркусу Вольфу, одному из самых опасных разведчиков мира. Вольф — больше не пользовался доверием у товарищей потому что он был слишком близок к СССР и его разведке. Миша Вольф — так его звали.

Сейчас генерал Мильке осторожно, как паук — проверял нить за нитью своей паутины и наводил мосты к чужим. В этом году он нелегально встретился с Андрутой Чаушеску. Это был брат Николае Чаушеску, одиозного румынского "великого кондукатора", который построил в Бухаресте правительственное здание больше чем Пентагон и похоже даже больше чем Кремль. Румыния была вторым по значимости поставщиком нефти в ОВД и формально речь шла об этом. На деле же говорили совсем о другом. И Андрута и Николае Чаушеску водили более чем дружеские отношения с ... Саддамом Хусейном. Началось это все как водится с нефти — румынские месторождения в основном исчерпались, но в Румынии осталась мощная нефтепереработка — вот Румыния и закупала нефть на Ближнем Востоке для переработки и последующей продажи. Расплачивалась не деньгами — денег у Румынии не было — а товарами, в основном оружием. Саддам вел войну с Ираном и оружие ему было крайне необходимо. В Румынии располагался мощный центр подготовки диверсантов, которым руководил лично Андрута — там проходили подготовку коммандос Саддама. Генерал Юлиан Влад, начальник зловещей Секуритаты — отвечал за подготовку саддамовской охранки. Но из Румынии мостик перекидывался в совсем неожиданном направлении — у Андруты Чаушеску имелись плотные личные связи с фашистским режимом Кенана Эврена в Турции — из Турции по румынскому каналу массово поступал в Европу героин...

Эвреновские фашисты — тоже проходили подготовку в Румынии...

Но сейчас — Мильке был не в Румынии. Он только что прибыл из Белграда, где на военной базе Бубань Поток имел беседу с начальником военной разведки СФРЮ генералом Иваном Мишковичем и представителями некоторых других спецслужб, например Северной Кореи и Зимбабве. Официально — разговоры были легальные, например, о направлении из Северной Кореи в ГДР гастарбайтеров. На самом же деле...

Мильке — сразу понял, что шеф не в духе — а то что он собирался ему доложить, вряд ли был подняло ему настроение. Но выхода другого у него не было. Хонеккер ждал его у калитки, они поздоровались и пошли в заповедник. Прослушать тут невозможно — и не от чего, и птицы так поют, что любой звук заглушают.

— Ну?

Мильке отрицательно покачал головой. Хонеккер сплюнул, не в силах сдержать раздражение

Это была еще одна часть стратегической игры, которую вели эти двое — игры, которая при ее удаче должна была привести к появлению на базе ГДР державы мирового уровня, в масштабах, какие возможно не планировал и Гитлер. Через честолюбивого Чаушеску -они выходили на его многочисленных клиентов в странах Персидского залива. ГДР уже была более чем развитой страной в некоторых аспектах — более чем в десятке африканских стран сидели германские военные советники и советники из Штази. Сам Чаушеску больше всего ориентировался на деньги... но Румыния никогда не была первоклассным мировым игроком, а вот Германия — им была. Только что Хонеккер переговорил с представителями социалистического Вьетнама (речь шла и о передаче технологий, и о гастарбайтерах и о советниках) и по плану должен был в ближайшее время прилететь Рауль Кастро. А переговоры с фашистским режимом Эврена — открывали путь давней связке Германия — Османская Империя и выводили ГДР на связь со странами Ближнего Востока несоциалистической ориентации.

Но главное...

В восьмидесятом умер маршал Тито. Без хозяина — сейчас это было все виднее и виднее — осталась страна — лидер движения стран неприсоединения. Именно с целью прощупать ситуацию и понять, с кем там можно иметь дело -в Белград с неофициальным визитом и ездил генерал Мильке. Потому что если удастся привести к власти в Югославии человека лично обязанного властью теневой поддержке из ГДР — образуется первоклассная европейская связка стран ГДР — Югославия, и Германия заходит на Балканы в такой мере, в какой это не снилось ни кайзеру, ни Гитлеру.

Югославия это двадцать пять миллионов человек, четверть миллиона квадратных километров территории расположенной в стратегически важном регионе Европы. С одной стороны — выход на Средиземное море, с другой — прямо в центр Европы.

С такими картами на руках — можно уже начинать полноценный диалог с ФРГ... подспудный диалог. ФРГ сейчас при всей ее экономической мощи — не более чем карликовый пудель на поводке американцев. Немцам внушают чувство вины... но многим ли нравится такое чувство? Империи бывшими не бывают. Раз став империей — страна уже никогда не изменится. Никогда. Многие немцы и по ту сторону — захотят сменить свой статус вечно кающихся...

Игру эту Хонеккер начал давно. Еще когда стало понятно, что серьезно болен Брежнев. Он понял, что СССР больше не может, а возможно и не хочет играть роль лидера всего социалистического лагеря. И ГДР если и не сможет его заменить — то, по крайней мере, пользуясь замешательством у своего покровителя — сможет сильно поднять свой статус в мировом социалистическом лагере или даже заполучить в нем новый, куда более высокий статус.

В конце концов, Тито всегда прислушивался к Москве только когда сам того хотел и Чаушеску тоже.

Сейчас Мильке понял главное -в Югославии прямо сейчас нет того сильного человека, на которого можно опереться. Маршал Тито не воспитал себе преемника.

Хотя может и к лучшему.

— Что, совсем никого?

Мильке покачал головой

— Они делят наследство Тито. Вопрос для нас стоит так — на кого делать ставку? Сербы или хорваты.

— Поясни.

— Среди сербов есть человек, который может в какой-то мере заменить Тито

— Кто?

— Слободан Милошевич, мэр Белграда. Он сейчас активнее всех из сербских коммунистов. Но — сербских.

Хонеккер понял намек. Сербские коммунисты. В Югославии так и не был решен вопрос о соотношении сербского и югославского в единой стране. Сербы как отцы — основатели государства и нация, понесшая наибольшие потери в обоих мировых войнах — претендовали в государстве на особый статус. Столица Югославии Белград — была и столицей Сербии тоже. С другой стороны — все это наталкивалось на сопротивление хорватов и словенцев, которые до Первой мировой были частью Австро-Венгрии. Хорваты считали например, что они являются более древним и культурным народом чем сербы — они заключили вассальный союз с венграми аж в двенадцатом веке. Да и сейчас они вносят в общую копилку больше чем из нее получают — на территории их республики находится побережье с его мировой известности верфями и приносящими валюту отелями и курортами.

Но этот спор, несмотря на внешнюю бессмысленность — имел глубокий, хотя и трагический смысл. Современная Югославия была вещественной реализацией национальной мечты сербов — но она же являлась и проигрышем хорватов. Оба раза, обе мировые войны — сербы были на стороне победителей, а хорваты — на стороне проигравших. Обида — порождала ненависть к соседу. А тот факт, что Тито был хорватом, и он ограничивал права сербов — ненависть лишь усиливало.

Немцам предстояло сделать выбор. Традиционно — они с сочувствием относились к проектам независимости хорватов и обе мировые войны хорваты и немцы были на одной стороне. Но сейчас сербы а не хорваты — главные в едином государстве. Поддерживать хорватов даже тайно — означает рисковать вступить в конфликт с сербами — и со всей федеральной властью.

— Среди хорватов есть лидеры сравнимые с Милошевичем?

Мильке покачал головой

— Ни одного. После семьдесят второго они притихли.

Оно и понятно. Мыслящая часть нации воспринимает сегодняшнее состояние дел как оккупацию. В таких условиях — никто из действующих хорватских политиков просто не рискнет идти так явно против чаяний собственного народа, активничая на федеральном уровне. Кто-то мог бы рискнуть — но для этого надо быть личностью уровня Тито.

— В таком случае мы работаем с Белградом, но не оглашая это.

— Понял.

— Пусть он будет нам благодарен...

Вымощенная тропинка окончилась, Хонеккер дальше идти не спешил.

— Горбачев... — сказал он

Мильке молча ждал продолжения

— Чаще всего... мы ждем перемен. Но когда они наступают — они не всегда бывают к лучшему.

...

— Он предлагает открыть границы.

— С Западом? — испугался Мильке

— Нет, внутри ОВД.

Мильке, как шеф безопасности моментально спрогнозировал последствия. Во многих странах СЭВ — люди живут хуже, а потребляют меньше чем восточные немцы. Если открыть все границы — товарный запас просто сметут.

Но это только часть проблемы. Несмотря на декларации о дружбе народов — каждая из стран Восточного блока жила в своем уютном, маленьком националистическом мирке, которому весьма способствовало то, что во время и после Второй мировой — все эти страны стали почти мононациональными. Уничтожили евреев... поляки обменялись людьми с украинцами, чехи с насилием выгнали немцев... все это позволило без какого-либо внутреннего сопротивления строить национал-коммунизм... его и строили. Но то и дело искрило. Румыны преследовали венгров в Трансильвании. Поляки ездили в ГДР за товарами и у магазинов случались драки. Чехи и словаки тихо ненавидели друг друга, а поляки тихо ненавидели русских. И если открыть границы — один Бог знает, к чему все это может привести...

Кроме того — СССР по сути мало вмешивался в дела стран восточного блока. Были какие-то общие структуры, надо было произносить правильные слова о движении к социализму — но на деле каждый творил кто во что горазд. Польша и ГДР набирали западные кредиты. Чехословакия и Венгрия экспериментировали с моделями социализма, который и не социализм и не капитализм. Румыния откровенно фрондировала. Ни одна страна ОВД не послала свои войска в Афганистан. Выступление Горбачева означало, что СССР начинает интересоваться своей зоной влияния в куда большей степени чем раньше.

— Что будем делать?

— Пока ничего. Непонятно, во что это выльется и к чему надо готовиться. Это просто слова — пока. Непонятно, как к этому отнесется Политбюро и сколько вообще продержится геноссе Михаил. Но готовиться надо ко всему.

...

— Обсуди эти вопросы у себя. Стенограмму выступления запроси по официальным каналам — русские предоставят. Привлеки отдел Т — ну ты знаешь, кого там. Возможно, чем то из того что предлагают советские товарищи — можно будет и воспользоваться.

Мильке кивнул

— А что с остальным?

Хонеккер задумался

— С Югославией мы не можем позволить себе проиграть. Потому сформируй два плана. Один — будет основным — мы поддерживаем власти Югославии и ее легальных лидеров. Совместные производства, закупки продовольствия. Второй план — он должен быть в глубокой тайне. Поддержка тех, кто может в будущем заменить Тито. От Милошевича и до хорватских лидеров. Если кто-то из них придет к власти, рядом с ним должен быть наш человек, а он должен быть нам благодарен...

Нет неважной информации!

Неофициальный девиз Штази

В разведке каждого тоталитарного или авторитарного — да и вообще наверное любого государства существует важный парадокс. Который делает разведку одновременно и эффективной и опасной для самого же государства.

Любое государство заинтересовано в поведении своих граждан, а тем более в поведении своих чиновников в соответствии с некими моральными нормами. Не солги, не укради — это не просто библейские истины, так живут почти все. А те кто так не живут — называются преступниками. Преступники разрушают и общество и государство. Но проблема в том что деятельность разведки заключается как раз в профессиональном нарушении всех этих норм во имя высших интересов — партии, государства, нации и т.д.

Выходят — а точнее пытаются выйти из этой ситуации по-разному. Например, в уставе британской разведки записано, что она только защищается и защищает страну. В СССР Феликс Эдмундович Дзержинский на ранних этапах становления советской разведки пытался решать эту проблему путем ротации сотрудников и привлечении коммунистов со стороны. Ротация ослабляла ведомство и конкретные направления работ, где нужны были профессионалы. И приводила к тому, что отправляемые по ротации в провинцию разложившиеся сотрудники центрального аппарата — обучали плохому и наивных провинциалов. Привлечение к работе в органах коммунистов дало страшный результат — самым известным примером такого рода стал Николай Ежов. Он кстати был совсем не монстром по отзывам тех кто его знал — приятный паренек в сатиновой косоворотке, готовый всех выслушать и чем то помочь. Но именно на время пребывания Ежова во главе НКВД приходится самый страшный период сталинских репрессий, когда было расстреляно несколько сотен тысяч человек.