| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
"Змей Горыныч" в локоть длиной, с задранным хвостом и поднятыми тремя головами, деревянный, на колёсиках, замер, придерживаемый моей рукой.
Держу паузу.
По МХАТу.
По правилу нелегалов: двухсекундная задержка — не отвечай сразу.
Все — во внимании.
Это правильно: будьте внимательны к моим словам и действиям.
Лёгкий толчок, и "Горыныч" резво покатился по столу, не в такт высыпая снопы искр всеми тремя пастями.
Хорошо, что я сперва "водовозку" показал. Только одна женщина взвизгнула и слетела с лавки. Хотя отшатнулись все.
Не доехав до конца стола игрушка остановилась, ещё пару раз выплюнула искры и замолчала.
Мда... Осенью, когда я её делал, не рассчитал малость. Тяжеловата оказалась. А потом вся эта фигня началась. Поход в Киев, одного Великого Князя зарезать, другого поставить... так до ума не довёл.
Снова снимаю крышку-спинку, показываю.
— Плоская пружина. Рукоятку в заднице крутишь — пружина затягивается. Отпустил — она колёсики крутит. Покатился Змей Горыныч во чисто поле.
— А... эта... огнь... ну... с откедова?
— С оттедова же. Пружина разворачивается, крутит блочки, от них петли к головам. В голове стальное колёсико с кремешочком. Как в наших зажигалках. Колёсико крутится, искры вылетают.
Собственно говоря, я воспроизвожу танк Т-34.
Не-не-не! Не настоящий! Просто у меня в детстве была такая игрушка. У него ещё и "ствол" после "выстрела" подскакивал. Тут я тоже думал сделать головы подвижными. Но, факеншит!, "киевский хищник", реформы... Как они мне все...
— А настоящий огонь? Ну... Чтобы как взаправду?
— Можно. В пол-ладони факел. Но Огнедар сильно ругаться будет. Детям такое дать — полгорода сгорит. На, забирай. Через месяц — десяток. С вариациями на ваше усмотрение.
Такого здесь нет и быть не может — нет плоской пружины. Пара пружина-ключ есть в святорусских замках. Но там пружинки — усиками в растопырку. Я про это уже...
— А... это... можно ему ещё и крылья? И чтоб летал? Ну, как взаправду.
Какая у нас любознательная молодёжь! Всё им расскажи, да покажи, да дай попробовать. Аппетит приходит во время еды. И у этих ребят — не уходит.
— Конечно. Раз взаправду летал, то и мы сможем. Вот Звяга вертушек сделает — покажу.
Народ смотрит ошарашенно. Ванька-лысый — Колдун Полуночный? — А что, кто-то сомневался? Посему советую всем присутствующим свои "гонореи" где-нибудь в другом месте "гонореить". Одна из основ власти — "власть информации", что и демонстрирую. Вот таким извращённом образом — "на игрушечном фронте".
Народ разошёлся. Утомлённо-порясённый-озадаченный. А я чуть не кинулся биться головой в стену. С тоски от осознания. От осознания громадности проблем, дел. Учебный приказ — важнейшая, но вовсе не единственная моя забота. Приюты для младенцев — важная, необходимая, но довольно малая часть этого приказа.
Вот это всё, всю эту субсистему воспитания нового поколения "русских людей", вместо прежних "святорусских", нужно спешно — вчера! — оттачивать, настраивать, улучшать... Оптимизировать. От рождения человека, и даже раньше, до его смерти, и даже позже. Нет, учить умерших я не умею, но использовать их как учебный материал для следующего поколения...
Многое уже сделано. МТО мы нормально закрываем. Проколы — в рамках регламентной бюрократической деятельности. Исправляем. Выросло, собралось некоторое количество разумных, толковых людей. Мало. Но они приумножаются, а негожие отсеиваются.
А вот сама суть, целевая область деятельности... не обеспечена качественными технологиями. Отдельные ростки противоречивой направленности.
Меня тошнит от "святорусской" педагогики. По "Изборнику", например. Шире: средневековая школа вгоняет в тоску и мизантропию. Я бы перетерпел. Попостился бы или выпил. Но, факеншит!, они так учат элиту! Тех, кто будет определять образ жизни, направление развития, принятие и исполнение решений в следующих поколениях.
Учат: "Что было — то и будет". "На всё воля божья".
Для моей Руси — такое смертельно.
Надо: "так жить нельзя, и мы так жить не будем".
"Мы наш, мы новый мир построим!". И будем его улучшать и перестраивать. Денно и нощно. Ныне и во веки веков.
Обучение. Образование. Воспитание...
Мало дать младенцам кроватки взамен колысок. Мало построить тёплую избу и сказать: вот школа. Мало сыскать разумных добрых людей, дать им корм: вот учителя. Надо дать им инструмент: чему и как учить. Новую педагогику. Взамен нынешней. Которая растёт от Сократа, Платона и Аристотеля.
Охренеть.
Ну, Ванюша, ты и сыскал противника. Попинать Аристотеля? — А жо поделаешь?
Если я не изменю педагогику, то вырастет у меня всякое-разное... к моим делам негожее. И всё, обо что я нынче бьюсь, рвусь и напрягаюсь... п-ш-ш...
Есть смягчающее обстоятельство: я на две с лишком тысячи лет старше тех греков.
"Хором и батьку бить легче" — русская народная.
А уж всем нашим, типа — "прогрессивным человечеством", не только бедных сильно древних греков, но и всю планету загадить можно.
Выбранный противник внушал опасения и вызывал напряжение. Ума. А не того, о чём вы подумали.
Но об этом позже.
Той ночью на Белом озере мои ребятишки занимались "морским боем" — топили новгородских "волчар" Даньслава.
Перепсиховав до утра, до сообщения о нашей победе при минимальных потерях, я, в несколько взъерошенном состоянии, отправился в приют к Манефе.
На детской площадке, посреди пары десятков двухлетних детишек, занятых своими детскими делами, стоял грек. Не древний, а вполне себе современно-актуальный, в смысле: средневековый. Конкретно: Павскикакий Синопский. Я с ним в Киеве познакомился, в Переяславле поймал и сюда пригнал. "Эксперт по рабам".
Он настороженно оглядывался, отодвигался от малышей, и что-то нудно проповедовал Манефе. Увидав меня она заулыбалась и двинулась навстречу.
— С победой тя, Воевода! Радость-то какая!
— Спасибо. Только победа не моя, а наша. Там Ольбег с Любимом и Диком куролесили. Им и слава. А вот детишки твои ещё, по малолетству, победу нашу не поняли. Надо и им радость организовать.
Я вытащил из кармана закрытой стаканчик, скрутил крышечку и... стал пускать мыльные пузыри.
Разноцветные переливающиеся на солнце, как драгоценные самоцветы, шары стаей, потоком, веером полетели над площадкой, постепенно опускаясь. Мгновение тишины сменилось взрывом детского визга. Пока потрясённые взрослые заворожено рассматривали неторопливо летающие по воздуху "драгоценности", малыши, вереща чистыми, высокими, но совершенно не "владными" голосами, кинулись их ловить. Удивляясь тому, что пойманный в кулак кусок блистающего счастья сразу пропадает, оставляя только мокрое место.
"По всей земле, во все столетья,
великодушна и проста,
всем языкам на белом свете
всегда понятна красота".
Красота полёта, красота радуги...
Вторая струя шариков вывела из ступора персонал, который осторожно, недоверчиво тоже попытался поймать красоту. Даже Павсикакий замедлено, готовый в каждое мгновение отдёрнуть, протянул руку. Заворожённо смотрел, как переливающийся всеми цветами спектра шар опустился на его ладонь. И вздрогнул, когда шар лопнул.
— Красота-то какая...
— Это тебе, Манефа. Вот так повернула, потрясла чуток, отвернула. Вот в это колечко дунуть. Во-от. Полетели...
— Здо-оро-ово...
— Забирай. Скажешь — ещё сделаем. Ну, должен же быть у ребятёнков праздник!
По площадке летали мыльные пузыри. За ними в совершенном восторге бегали детишки. За которыми с чувством зависти следили взрослые: им так побегать... неприлично.
* * *
Очень древнее развлечение. В Помпеях на фресках нарисованные дети, которые играют с мыльными пузырями. Художники ХVII века писали картины о пастухах со сходными играми.
Люди в XIX в. не выливали мыльную воду после стирки — использовали как сырье для пузырей. В 1886 г. "Пирс Соап Компани" впервые изготовила мыльные пузыри на продажу.
* * *
Прежде здесь не было мыла. И, соответственно, мыльных пузырей. Я пришёл и сделал. Мыло. Это — прогресс. Помогает при помойке. В смысле: при мытье чего-нибудь. А теперь — и мыльные пузыри появились.
Коллеги, навык надувать пузыри — это прогресс? Или как? Посмотрите сколько счастья, радости. Это чувство, не память о конкретном событии — дети ещё слишком малы, чтобы сохранить такие воспоминания, а эмоции, формирующие души, останется в них навсегда. Созданное столь минимальными средствами.
Будете прогрессировать — добавляйте глицерин: увеличивает прочность плёнки, пузыри дольше живут.
— Манефа, смотри, одни дети ловят пузыри правой рукой, другие левой, третьи ртом.
— Ага... А как нужно?
— Лучше — всем. Ногой, плечом, головой. Развивает глазомер, координацию, оценка множественных целей... Улучшает и мышцы, и мозги. Придумай игру с ними.
Стоявший рядом Павсикакий раздражённо кривился.
— Смотри, Павсикакий. Вот рождается новое. Чего нет ни у Аристотеля, ни у апостолов. Думай. Как применить это новое — нам на пользу.
— Как они кричат! Как голодные птенцы.
"Простим горячке юных лет
И юный жар, и юный бред".
— Твоё имя означает — "останавливающий зло". Меня остановить ты не можешь. Поэтому прими как "добро". И — споспешествуй.
Ну что ты кривишься как зубной боли? Бывший "эксперт по рабам". Я сделаю из тебя эксперта по людям. Ну, или сдохнешь.
— Они не кричат, Павсикакий. Прислушайся. Тонкий, высокий, переливчатый звук. На разные голоса. И-у-ю. Дети "уй". Мои птенцы поют. Поют от радости. Сделанной мною.
Да, красавица, вы, твоё поколение — другие. Не такие как предки. Выше, сильнее, здоровее. Умнее.
Не всегда. Не все. Не всех. Не во всём. Но — умнее. "Быть умным" становится у нас "культурной традицией". В наследственность? — Видишь ли, кроме классического естественного отбора, со случайным подкидыванием костяшек-генов, в эволюции работают и другие механизмы. Половой отбор, например... Хотелось бы, конечно, чтобы "умность" в нашем народе стала наследственной. Но цена — истребление всех глупых... А без этого — медленно. Не доживу.
Первые массовые замеры "про человеков" начались ещё в Пердуновке. Как бумага с чернилами пошла. Потом стали обязательными при приёме новосёлов здесь, во Всеволжске. Павсикакий и его команда перелопатила накопленный материал, сильно расширила. С тех пор у нас идёт статистика. Поэтому и говорю: вы — умнее. И в части "свалки", и в части "молотилки".
Для меня важен ОКРП. Помнишь, я рассказывал про самку шимпанзе, которая так и не выучилась разбивать орех на наковальне? — Вот за это вас и не любят. За то, что все остальные оказываются в шкуре той бедняжки.
А конкретно... куда это я положил..., а — вот. Средний ОКРП принужденно перемещаемых из-за границы — 5.9. Для добровольных поселенцев — 6.6. Для местных, прошедших нашу систему образования — 7.1. А для приютских младенцев — 7.8. Мда... Довести бы до 9.0. Пока не знаю как.
Ты поняла? Если боец удерживает в голове восемь сущностей, а его противник только шесть...?
Не всегда такое преимущество можно реализовать. Но оно есть. Вы глубже понимаете проблемы, лучше видите взаимосвязи, быстрее находите решение. И, часто, больше решений, чем противник. Включая и неожиданные для него.
"Все жалуются на недостаток денег, но никто на недостаток ума".
Можно жаловаться на телесную слабость, на худую погоду, на тощую землю, на злую тёщу...
Но они-то, противники наши, понимают, что жаловаться надо на "недостаток ума". А это обидно. Очень. Вот они и обижаются. На вас. А на кого? Не в бога же им плеваться.
"В основе возвышения Руси — мыльные пузыри"? — Не выдумывай. Пузырики — только малая часть. Миллионная. В основе возвышения Руси — русские люди. Просто мы чуток людей... изменили.
Приюты Манефы были лишь малой частью системы. Я, в который раз — в третий? — перетряхивал её. Насыщая уже не только материально-технически и кадрово, но и технологически. Изменения шли по всем подсистемам, но дети Манефы попадали к нам в самом раннем возрасте, они могли воспринять больше. "Кому больше дано — с того больше и спросится". И они составляли немалую часть новой элиты. Такого... сиротско-приютского происхождения.
Во Всеволжске продолжался рацухераторский взрыв. И, одновременно — взрывная экспансия по территории. Теперь — взрыв педагогический надо сделать.
Но об этом позже.
Конец сто двадцать восьмой части
copyright v.beryk 2012-2022
v.beryk@gmail.com
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
