Самолёт подрулил к месту остановки, где был выстроен почётный караул, на бетоне была расстелена красная ковровая дорожка. Никита Сергеевич сразу выхватил взглядом из толпы возвышавшуюся над ней фигуру президента. Рядом с ним стояла мадам Ивонн де Голль, поскольку Хрущёв прибыл вместе с Ниной Петровной, по протоколу супругу прибывающего лидера должна встречать супруга президента. Обмен приветственными речами проходил не на поле аэропорта, а в в специальном зале для приема и проводов гостей. Затем в машине президента — том самом бронированном 'Ситроене' (см. гл. 04-06) гости отправились в Париж. Кортеж лимузинов сопровождали мотоциклисты почётного эскорта.

На улицах советскую делегацию встречали тысячи людей. Организацию встречи взяла на себя Коммунистическая партия Франции, традиционно имевшая большое влияние в обществе, ещё более усилившееся после официального союза с голлистами (АИ), но среди встречавших явно были не только коммунисты. Многие вполне либерально настроенные французы тоже с симпатией относились к политике Советского Союза, направленной на сохранение мира и стабильности, прежде всего — в Европе.

Дополнительным 'бонусом' к международному 'весу' СССР и отношением к его политике в западных странах, прежде всего — среди европейских коммунистов, стала мирная ликвидация контрреволюционного заговора 1956 года в Венгрии и Польше. (АИ, см. гл. 02-08). Ввода советских и восточно-германских танков, а также боёв на улицах Будапешта удалось избежать благодаря предупреждению в 'документах 2012' и слаженной работе разведок. Поэтому множество европейских коммунистов, в 'той' истории отвернувшихся от СССР после событий 1956 года, сейчас продолжали поддерживать коммунистическую идею. Для СССР было жизненно важно поддерживать имидж 'борца с угнетателями', не превращаясь в глазах западного обывателя в 'красную империю'.

Для размещения советской делегации был отведён Дворец Министерства иностранных дел Франции. У дворца машину встретила президентская гвардия в роскошной форме наполеоновских времён, верхом на лошадях. Раскрылись ворота, кортеж въехал во двор, гвардейцы остановились у ворот, за воротами осталась и толпа встречающих.

Президент показал помещение, в котором должна была разместиться советская делегация, и откланялся, условившись о встрече. Программа визита была разработана заранее министерствами иностранных дел Франции и СССР. Предусматривалось пребывание нашей делегации во Франции в течение 10 дней, включая различные поездки и ознакомление с городами страны.

Хрущёв не просто катался по Франции, в каждом из посещённых городов он знакомился с местным хозяйством и везде старался 'подсмотреть' что-нибудь полезное для народного хозяйства СССР.

В Бордо он знакомился с проектом по перестройке города, который продвигал его мэр, Жак Шабан-Дельмас, впоследствии — премьер-министр Франции, а тогда — ещё относительно молодой 45-летний политик. Недалеко от испанской границы он осматривал буровые установки на газовом месторождении, и бетонный завод, где выпускались водоводы и лотки для местной оросительной системы. Эти изделия Никита Сергеевич осматривал с особым вниманием. Примерно такие же бетонные лотки уже вовсю использовались в Таджикистане и Узбекистане, по ним отводилась талая вода с гор. Сейчас подобную систему предстояло строить в Афганистане, и Хрущёв старался перенять у французов любые тонкости и особенности, чтобы затем применить их в советской разработке. Осмотрели также экспериментальное поле с дождевальными машинами для орошения, и насосную станцию.

Первый секретарь с интересом ознакомился с посадкой фруктовых деревьев шпалерами. Ветки у деревьев все были подвязаны, сами деревья — невысокие, плоды с них удобно снимать без усилий, не надо сбивать или стряхивать. При этом плоды не бьются и хранятся потом длительное время. На одном гектаре насаждений их получается больше. Такие деревья имеют меньший срок жизни, но это окупается.

В Вердене Никита Сергеевич посетил мемориал жертв 1й мировой войны. Советская делегация посетила также Марсель и Дижон. Везде советской делегации оказывали тёплый приём, причём это были не только официальные мероприятия, организованные политиками по указанию сверху.

В Дижоне Никите Сергеевичу подарили белого барана, украшенного красным бантом. Барана предложили зажарить, но Хрущёв, посоветовавшись с членами делегации, предложил оставить его как символ мира.

Когда машины советской делегации проезжали мимо крестьянских виноградников, работавший невдалеке от дороги крестьянин увидел их. Он тут же начал махать руками, показывая бутыль со стаканом, и побежал навстречу, к дороге. К сожалению, жёсткий график не позволил кортежу остановиться.

В Париже Общество советско-французской дружбы устроило собрание, на котором должен был выступить Никита Сергеевич. Большой зал был переполнен. Товарищи, которые смотрели в окна на площадь, говорили, что и она была заполнена народом, и там установили репродукторы. Митинг проходил в исключительно тёплой атмосфере, люди выражали самые искренние чувства дружбы к Советскому Союзу и высказывались за дальнейшее развитие и укрепление наших контактов. Франция ценила вклад, который был внесен нашим народом в разгром гитлеровской Германии, в результате чего Франция вновь обрела независимость. Это понимал каждый француз, а не только коммунист, не только рабочий, понимали люди любых политических взглядов. (События и интерпретация — по воспоминаниям Н.С. Хрущёва http://www.hrono.ru/libris/lib_h/hrush59.php)

По Лувру и Версалю Хрущёва водил, взяв на себя роль экскурсовода, государственный министр, позднее — министр культуры, писатель Андре Мальро. Никите Сергеевичу очень понравились планировка и архитектура Версаля, с тщательно продуманным расположением зелёных насаждений.

Министр иностранных дел Морис Кув де Мюрвиль и сам президент де Голль настойчиво приглашали Хрущёва и советскую делегацию посетить Алжир. Приглашать начали ещё при подготовке визита на уровне министров иностранных дел, а затем продолжили уговаривать уже непосредственно в ходе визита.

Вопрос с посещением Алжира был весьма спорным с политической точки зрения. Фронт Национального Освобождения Алжира вёл борьбу за независимость, против французского колониального присутствия. СССР в целом политически поддерживал ФНО, но не слишком активно, так как зверские методы боевиков вызвали у советского руководства предсказуемое отторжение. Визит советского лидера в Алжир по приглашению колониальной администрации мог быть негативно воспринят арабскими лидерами, в том числе — и в составе ВЭС.

Для администрации де Голля по той же причине было политически важно уговорить Хрущёва посетить Алжир. Никита Сергеевич знал, что в 'той' истории он французское предложение отклонил, но 'там' и уровень сотрудничества с Францией был далеко не таким продвинутым, и на алжирское руководство ФНО возлагались существенные надежды, которые, как уже знал из 'документов 2012' Никита Сергеевич, совершенно не оправдались. Алжир после обретения независимости превратился в одну из дотационных стран, тянувших ресурсы из СССР, и одновременно паразитировавший на бывшей метрополии.

Однако сейчас политическая ситуация была совсем другой. Поэтому уже на этапе согласования программы визита на приглашение Мюрвиля Андрей Андреевич Громыко ответил:

— Советское правительство считает, что визит в Алжир будет демонстрацией поддержки одной из сторон алжирского конфликта, в то время как СССР желает дистанционироваться от этого конфликта. Хотя с точки зрения налаживания экономических связей между нашими странами такое посещение могло бы быть весьма полезно.

— Так стоит ли политизировать вопрос? — спросил Мюрвиль. — Президент весьма ценит способность советского руководства разделять экономические и политические проблемы. Раньше советские руководители не отличались подобной гибкостью. Может быть, мы с вами, господин министр, сумеем найти выход из положения? Ведь вы сами признали, что с экономической точки зрения посещение Алжира было бы полезно? Давайте не будем концентрироваться на политике, и уделим больше внимания экономике.

— В таком сложном вопросе экономика неотделима от политики, — возразил Громыко. — Впрочем, выход есть. Если французская сторона, по сути, одержав убедительную победу над ФНО, покажет свою добрую волю и начнёт мирные переговоры с руководством Фронта о предоставлении независимости Алжиру, пусть даже в рамках Французского Союза, СССР мог бы взять на себя роль посредника на этих переговорах. В этом случае товарищ Хрущёв мог бы посетить Алжир, встретиться как с колониальной администрацией, так и с руководством Фронта, и попытаться наладить переговорный процесс хотя бы на начальном этапе.

У вас в заключении находится один из лидеров ФНО, Ахмед бен Белла. Почему бы вам не освободить его до начала нашего визита? Тогда у товарища Хрущёва появилась бы убедительная причина посетить Алжир. И с вашей стороны это был бы весьма ценный жест миролюбия.

Тем более, что Никита Сергеевич готовит ещё один большой пакет предложений по экономическому сотрудничеству, и Алжир в нём также фигурирует, наряду с другими странами Средиземноморского бассейна. Товарищ Хрущёв будет обсуждать эти предложения с президентом де Голлем в ходе визита.

— Я передам ваши предложения президенту, — ответил Мюрвиль. — Но не думаю, что он согласится. ФНО запятнал себя зверскими преступлениями. Президент не станет иметь дела с теми, кто устроил бойню в Константине.

(20 августа 1955 года в пригороде Константины, шахтёрском посёлке Эль-Халия, где проживало 130 европейцев и 2000 алжирских мусульман, боевиками ФНО было совершено жуткое преступление. Вдохновителем и организатором резни был полевой командир ФНО Юсеф Зихуд (1921 — 1956). Незадолго до полудня 4 отряда по 15-20 боевиков-феллагов, поддержанные частью местных арабов, вступили в посёлок, врываясь в дома европейцев. 37 человек, включая десятерых детей, были зверски убиты. При этом детям разбивали головы о стены, на глазах насилуемых женщин. Некоторым европейцам удалось спрятаться, а шесть семей, имевших оружие, забаррикадировали свои дома и, отстреливаясь от наседавших врагов, дождались прибытия французских парашютистов. https://ru.wikipedia.org/wiki/Фронт_национального_освобождения_(Алжир))

— Однако бойня в Константине была ответом на столь же жестокое подавление колониальной администрацией арабского восстания 1945 года, — ответил Громыко. — Да и Ахмед бен-Белла не имеет прямого отношения к этому преступлению. Его главный организатор, Юсеф Зихуд, уже уничтожен. Если же не начать договорной процесс, подобные преступления будут лишь повторяться снова и снова.

Как и предполагал Мюрвиль, президент де Голль вначале наотрез отказался даже обсуждать возможное освобождение лидера ФНО. Однако попыток пригласить Хрущёва посетить Алжир не оставил.

Никита Сергеевич повторил своё предложение уже непосредственно президенту.

— Мне, безусловно, крайне интересно узнать, какие предложения вы приготовили, тем более — для всех стран Средиземноморского бассейна, — покачал головой де Голль. — Однако я никогда не сяду за стол переговоров с террористами и убийцами.

— Вы, господин президент, всегда выгодно отличались от многих других политиков не только заботой о восстановлении достойного места Франции в современной политике, но и экономическим прагматизмом, — ответил Хрущёв. — Ваши взгляды далеки от коммунистических, однако это не мешает вам экономически сотрудничать с коммунистами на международной арене, и принимать помощь коммунистической партии внутри страны (АИ частично, см. гл. 04-06). Но я полагаю, что вы не просто хотите успеть вскочить на отъезжающий поезд, но и стать одним из двух его основных локомотивов, не так ли? При этом другим локомотивом будет Советский Союз. И это вас не смущает?

— Нет, господин Хрущёв, не смущает, — рассмеялся де Голль. — Вы умеете делать предложения, от которых невозможно отказаться. Я слишком люблю Францию, чтобы не воспользоваться случаем и оттолкнуть протянутую нам руку дружбы, даже если это — рука коммуниста. Ваши предложения прошлого года уже позволили нам создать десятки тысяч рабочих мест во Франции, и по сути вытащили страну из экономического кризиса. При том что и для вас, насколько я знаю, они были весьма выгодны.

Тесное взаимодействие военных подразделений наших стран в ходе спасательной операции в Агадире показало, что наши страны могут находить точки соприкосновения и сотрудничать в самых неожиданных областях. Сейчас во французском правительстве обсуждается возможность присоединения Франции к созданной вами Международной Спасательной Службе.

— Мы будем рады сотрудничать с вами на общее благо наших народов и всего человечества, причём в любой области. Но тогда сразу готовьтесь сидеть за одним столом коммунистами, господин президент, — предупредил Никита Сергеевич. — Такие проекты лучше обсуждать на нейтральной территории. Товарищ Тито предлагал собраться на острове Бриони, но греческий король Павел предложил для переговоров по проекту остров Крит. Пользуясь случаем, приглашаю вас, господин президент, присоединиться к нашему обществу.

— Вы меня уже заинтриговали, господин Хрущёв, — ответил де Голль. — Я с большим интересом принимаю ваше приглашение. Пусть министры иностранных дел согласуют детали, а нам с вами ещё предстоит обсудить ряд вопросов мировой и европейской политики и двусторонних отношений.

Переговоры Хрущёва с де Голлем начались в Париже после поездки Никиты Сергеевича по стране, и проходили в Елисейском дворце — официальной резиденции президента. Свой рабочий кабинет де Голль устроил в Золотом салоне в центральной части второго этажа. Он показался ему самым удобным, так как его окружало несколько небольших комнат. В них расположились генеральный секретарь Елисейского дворца, технические секретари и адъютанты. У де Голля никогда не было собственной квартиры в Париже, поэтому он поселился в том же дворце. Он обустроил личные апартаменты также на втором этаже. Их окна выходили на небольшой парк Елисейского дворца, посередине которого по небольшому озерку плавали утки и лебеди.

Рабочий кабинет де Голля был оформлен и обставлен в стиле ампир. Стены обиты палисандровым деревом с богатой позолоченной лепниной. Большой письменный стол, за которым сидел президент, мастер вырезал из красного дерева и подбил металлом и сафьяном. В кабинете стояли также диван, три кресла и шесть стульев, большой круглый стол и два маленьких на витых ножках. Соратники — голлисты подарили огромный деревянный глобус. На полу лежал ковер ручной работы. На панно вдоль камина и на плафоне потолка между двумя массивными позолоченными люстрами 'резвились' полуобнаженные грации и нимфы. При этом такое 'общество' вовсе не мешало президенту сосредоточенно работать.

Хрущёв и де Голль обсуждали советско-французские отношения, германскую проблему и вопросы европейского и всеобщего разоружения. Беседы глав государств проходили в спокойной дружественной обстановке.