Отстреляв свои мишени, и получив заслуженные пятьдесят очков, Демиен покинул стрельбище и подошел к брату.
— Ты офонарел? — распираемый яростью, но, все еще держа её под контролем, сказал он, ухватив брата за ворот рубашки. — Из-за тебя косого, она теперь в полуфинале!
— Вот и покажи, кто здесь главный! — обиженно сказал Ларс, сдернув его руки. — Если сможешь, конечно.
— Да пошел ты!
О'Рой ушел со стадиона, оставив брата разбираться со своими тараканами лично. Демиен огляделся и, обнаружив Эмму, сидящую на трибунах вместе с подругами, решительно направился в её сторону. Девушки весело смеялись, когда Лилиан предупредила, что к ним движется "грозовой шторм".
— Что надо? — поинтересовалась Эмма тоном, говорящим "проваливай отсюда".
Альгадо остановился в паре метров от неё и смотрел прямо в глаза.
— Как настроение, Керн? — наконец спросил он, игнорируя остальных.
— Прекрасное! Ты только что мог видеть, как я получила место в полуфинале. И, знаешь, в финале я так же легко обойду и тебя.
— Ну-ну, — разворачиваясь, произнес он, — святая простота...
— О чем ты?
— Ты что же решила, что могла так вот запросто обойти Ларса?
Вопрос попал в цель и, пустив трещину в её уверенности в себе, он довольно усмехнулся и расколол её надвое:
— Он специально поддался, чтобы ты смогла пройти в полуфинал.
— Поддался, значит? — не выдержала Лилиан. — На двадцать два очка?
— С чего ему помогать мне?
Подойдя почти вплотную, Демиен наклонился к её уху и прошептал:
— А кто сказал, что он помогает тебе? Все было спланировано заранее, и он оказал мне услугу, ведь теперь я сам смогу сбросить тебя с небес на землю... Я разобью тебя Керн! И это не угроза, это — факт!
— Нет! — распаленная злостью, Эмма вскочила на ноги и ткнула пальцем в его грудь. — Ты ошибаешься, Альгадо! Это я разобью тебя, это я получу первое место и заткну его в твою мерзкую, наглую, эгоцентричную...
Громкое покашливание, возвестившее о том, что они больше не одни, исходило из-за её спины и, обернувшись, Эмма чуть не упала в обморок, увидев перед собой ректора и Диего Альгадо.
— Что тут происходит сын? — спросил Диего, подходя ближе к нему.
— Ничего, отец, мы просто беседуем. Правда, Керн?
Его наглая улыбка и фальшивый дружеский тон взбесили её.
— Вообще-то, нет, — сказала она и перевела взгляд на Диего. — Ваш сын постоянно пытается унизить меня. И сейчас, он нахамил мне, сказав, что я не способна справиться с ним в борьбе за кубок.
Бросив непонятного характера взгляд на сына, мужчина обратился к ней:
— Я прошу извинить Демиена мисс Керн, — произнес он приобняв парня. — Он очень талантливый молодой человек, и превосходство часто ударяет ему в голову. Уверен, что в дальнейшем он будет более учтив к даме, правда сын?
Демиен неохотно кивнул, и хорошо, что это действо ограничилось улыбкой: Эмма знала, скажи он что-нибудь в этот момент, она бы преподала ему урок под названием "удел лицемера".
— Подожди, — вмешался Соболев. — Ты же не веришь, что мисс Керн может обойти Демиена в финале?
Диего прищурился, и губ его коснулась легкая усмешка:
— Я всего лишь хотел указать сыну на его ошибки в обращении со слабым полом.
— А я уверен, что она способна получить и кубок, и высший бал на грядущем семинаре по физике.
— Мисс Керн тоже талантлива, — согласился Диего, — Это нельзя отрицать, но я знаю своего сына — он лучший в академии по обеим позициям.
— Я так не думаю, — возразил Соболев.
— А я бы с удовольствием удовлетворил твою жажду спора, Роман, — ответил Диего, сделав паузу перед его именем, — но, боюсь, это может обидеть мисс Керн, а мне бы этого не хотелось. Прошу простить меня, — обратился он к девушкам, — но я должен забрать у вас этого кавалера.
— Мы будем только рады, — проговорила Эмма, когда они отошли.
— И не только вы, — подмигнул ей Соболев.
Сказав это, он ушел в ту сторону, откуда к подругам спешил Уоррен.
— Чего он хотел? — спросил парень у Ванессы, присаживаясь рядом.
— Ничего, просто пихал нам свои лицемерные речи.
— Мы пойдем, — сказала Лилиан, взяв Эмму под руку, — не скучайте.
Спросив Эмму о том, каков же конечный счет, Уоррен разделил с ней победную улыбку и посмеялся над очередным определением О'Роя — "тупорыжик", ввернутым в свой ответ Лилиан.
Тем временем соревнование подошло к своему логическому концу — судьи готовились объявить окончательные результаты одной четверти финала. Найдя Виктора, Несси помахала ему рукой, и он кивнул в ответ.
— Как его дела? — спросил Уоррен.
— Плохо, — с грустью заметила девушка, — боюсь, что плохо. Вик неуязвим, он как неприступная скала, но и он имеет свои слабости. Я знаю его достаточно давно, чтобы понять — предательство самого любимого человека для него сродни тоннам динамита. Он взорвется, Уоррен, я так боюсь, что он взорвется!
— Он справится Несс, и знаешь почему? Он справится, потому что у него есть такой ангел, как ты — ты поможешь ему.
Раздался сигнал, и вслед за ним Стиг объявил результаты: Громов был третьим, отстав от Эммы на семь очков, а первым остался Альгадо с преимуществом в три. И, заметив, как Виктор быстро уходит, Несси поцеловала Уоррена и поспешила за другом.
* * *
Почему время меняет свое течение?
До определенного возраста или события мы живем и не задумываемся о нем, оно просто не заметно. Быть может, это потому, что мы счастливы?
Время ведет себя по-разному в ожидании чего-либо. Ему свойственно тянуться, когда впереди приятные хорошие события и в нетерпении мы считаем каждую минуту. Но, когда на горизонте возникает нечто внушающее нам страх, то, чего мы опасаемся, и чей момент пытаемся отсрочить, оно, словно нарочно, ускоряет свой бег.
А что делать, если в твоей жизни хорошие и плохие ожидания идут рука об руку? Оно словно разрывает сознание, заставляя испытывать то радость, то страх, а порой и то и другое разом. Именно это обрушилось на Эмму в последние несколько месяцев и продолжало давить со всех сторон. И, оставляя иллюзию себя, она уходила в другую реальность, где пыталась не думать ни о соревнованиях ни о семинаре, от которого зависело, как оценит её совет попечителей, ни о том, что "судный день" уже не за горами.
Артур уверял, что мнение Совета не обязательно повлияет на её итоговое тестирование, но оно определенно поможет им принять решение о её зачислении, если возникнут спорные вопросы по его результатам. Устав думать и переживать, Эмма выключила свой счетчик времени и попыталась снова почувствовать себя маленькой девочкой. Это не удалось ей в той степени, к которой стремилось все её существо — расслабиться и жить без заморочек, но это хотя бы отвлекло её от самобичеваний. Виктор все еще сторонился их, и Эмма остро ощущала свою долю вины.
Семинар приближался, и подготовка к нему шла грандиозная: вместо обычных встреч три раза в неделю, она почти каждый свободный вечер проводила с Артуром. Занятия еще никогда не казались такими короткими. Все, что давал ей декан физмата: лекции, схемы и задачи приходили даже во сне, где Эмма пыталась выучить, решить и начертить.
Феликс не уставал поражаться её рвению, превзойти саму себя.
— Ты, как флешка с неограниченным объемом памяти, — сказал он однажды. — Сколько бы знаний в тебя не вкладывалось, ты продолжаешь сохранять их, требуя все больше и больше. Места всегда хватит.
— Это что-то из разряда чудес, — ответила она ему.
А он обнял её и, поцеловав в висок, сказал:
— А я о чем говорю?! Чудо ты мое!
"Мозг должен постоянно тренироваться, — часто повторял отец. — Иначе он начинает деградировать". И она тренировалась, вникая и заучивая, до тех пор, пока время на подготовку не подошло к концу.
Вечер накануне важного дня она собиралась провести точно так же, как и все остальные, проведенные ею на протяжении последнего месяца. Иногда они с Артуром занимались у неё дома, и этот вечер был как раз таким. Учитывая важность, они решили обойтись без ужина, и уже ровно в семь часов вечера в её дверь постучали. Эмма открыла, и вместе с мужчиной в дом вошел свежий апрельский воздух.
Артур разделся и, повесив ветровку на вешалку у входа, направился к кухне. Тогда-то она заметила, что вместо привычного дипломата, он держит в руках два увесистых пакета.
— Вчера, — начал он, выкладывая на стол продукты, — когда ты прошла тестирование, я понял: ты готова к семинару не на сто процентов, а на все триста. Твои знания зашкаливают, и я планировал закрепить их сегодня, связав логической нитью, но передумал.
Один за другим на металлической поверхности оказались несколько сортов сыра, курица, пряности, два лимона, огурцы, пара помидор и бутылка её любимого шоколадного ликера.
— Я думала...
— Я тоже, — перебил он, открывая кран, — но решил, что лучшим закреплением твоих знаний перед выступлением будет отдых. И, раз уж мы с тобой оба пропустили ужин, предлагаю приготовить его самостоятельно.
Эмма стояла и в нерешительности смотрела на гору продуктов.
— Не беспокойся, — мягко сказал Артур и улыбнулся ей, — я понимаю, что у человека, столь разностороннего как ты могло не оказаться времени на...
— Я умею готовить, — немного обиженно возразила она и, нацепив передник, уверенно встала у плиты. — Вы верно забыли, что моя мама — повар.
Артур рассмеялся. Нет, конечно же он не забыл этого. Сама Джессика часто приглашала его на ужин вместе с Сэмом и Оливером Стигом, отведать её фирменных блюд. Мать любила экспериментировать, и ей всегда удавалось приятно удивить своих гостей, а Эмма просто старалась перенять её опыт.
— Что будем готовить? — спросила она, косясь на курицу и остальные продукты, ожидающие приговора.
— Будем импровизировать, — ответил Артур и взялся за нож. — Для начала, я разделаюсь с говяжьим филе.
Мясо действительно лежало рядом с курицей и, наточив нож, он нарезал его тонкими прямоугольниками. Между делом он попросил Эмму приготовить маринад и, закончив, уложил мясо в небольшую миску. То же самое произошло и с курицей.
— Нарежь шампиньоны, и овощи мелкими кубиками, — предложил он, — а я займусь связывающей основой.
— Чем?
— Я сделаю соус в начинку для наших мясных рулетов.
— Интересно, — с энтузиазмом произнесла она и принялась за грибы.
Моя и затем нашинковывая их, она невольно заулыбалась, наблюдая, как Артур — серьезный преподаватель физики, декан и просто человек не нуждающийся в том, что готовить себе сам, расхаживал у неё по кухне, нацепив фартук с медвежатами и напевая себе под нос "Я свободен". Не выдержав, Эмма рассмеялась.
— Да, — усмехнулся Артур, — певец из меня никудышный, но это не моя вина: отсутствие голоса и слуха у Альгадо семейное.
— Значит, все-таки Альгадо? — спросила Эмма, поливая поджаренные овощи соусом.
— Дай-ка я, — сказал Артур.
Взяв лопатку из её рук, он стал перемешивать содержимое сковородки из-за спины девушки.
"Слишком близко, — пронеслось в её голове".
— Быть Альгадо, не означает быть Демиеном, — заметил он, отстраняясь. — Я уже говорил тебе, что он исключение из нашей семьи, нежели правило.
— Я это заметила, — сказала Эмма.
Она достала специальную нить из шкафа и, завернув начинку в "обертку", они стали укладывать рулеты на сковороду.
— Мне удалось пообщаться с вашим братом на первом полуфинале по стрельбе.
— Кстати, поздравляю! Ты попала в финал!
— Спасибо. Так вот, мы с вашим племянником снова повздорили, и мистер Альгадо немного отчитал его. Он был весьма любезен и сказал, что я талантлива.
— Вот видишь, это лишь подтверждает мои слова.
— Но мне показалось, что на самом деле они не верит, что я могу обойти его сына.
Эмма взяла хлеб и нарезала его в плетеную чашку и поставила на стол.
— Диего требователен к Демиену и возлагает на него большие надежды. Он одна из ниточек к будущему нашей семьи.
— Да, — согласилась Эмма, — и это правильно.
Ужин был почти готов, когда домой вернулся Макс. Войдя, он с удивлением уставился на декана физмата в переднике, и оно удвоилось, когда тот предложил ему помочь накрыть на стол, за что Макс и принялся, то и дело косясь на Артура. За ужином мужчины разговорились и, через некоторое время, Эмме показалось, что перед ней сидят уже не декан и студент, а двое давних знакомых.
— Я решил, что Эмме будет лучше отдохнуть от занятий сегодня, — объяснял ему Артур. — Завтра важный день, она должна успокоиться и хорошо выспаться.
Эмма окончательно расслабилась и наблюдала за беседой, с удовольствием поглощая приготовленное мясо.
— На счет сна — я бы не рассчитывал, — заметил Макс, пережевывая кусок рулета. — Если только не пускать к ней Штандаля сегодня.
Горло перехватило, и она начала краснеть. Кусок хлеба, который она в ужасе сглотнула целиком, застрял где-то в начале пути, перекрывая доступ кислорода в легкие. И, пытаясь протолкнуть его, она все никак не могла переключиться со сказанной Максом глупости на самопомощь. Но, в отличие от неё, Артур среагировал мгновенно, и после секундных манипуляций кусок вылетел, и Эмма закашлялась, хватая губами воздух.
Сквозь слезы, выступившие на глазах подруги, Макс увидел ярость и, сказав, что ему нужно к Алеку, поспешил подняться наверх.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — сказал Артур после минуты неловкого молчания.
И угораздило же Макса ляпнуть такое. Интересно, понял ли он что-нибудь по её реакции? Но, об этом она сможет поразмыслить позже, а сейчас Эмма с настороженностью смотрела, как быстро собирается Артур.
— Извини, — зачем-то сказала она, открывая дверь. — Макс не должен был говорить этого.
— Ты ни в чем не виновата, Эмма.
— Похоже, мы снова перешли на "ты".
Они стояли в дверях, обдуваемые весенним ветром и смотрели друг на друга.
— Прости, — произнес Артур и, к её удивлению, взял ладонь девушки в свои руки, и поднес к губам.
Этот поцелуй длился долгих пять секунд, и уже ничего не могло скрыть смущенный румянец, вспыхнувший на её щеках.
— Я, — глядя в глаза Эммы, он задержал дыхание. — Я просто ничего не могу с собой поделать...
Сказав это, он отпустил её руку и спустился с крыльца. И, глядя на то, как мужчина удаляется и исчезает, свернув на дорогу в сад академии, Эмма прислонилась к дверному проему и перевела дыхание. Странные вещи творились с её чувствами, когда декан физмата находился рядом. Отогнав эти мысли, она закрыла дверь и отправилась в комнату, собираясь забыться над учебником. Засыпая в эту ночь в объятиях Феликса, Эмма и не заметила, что прижимает к сердцу ту самую руку.
* * *
Аудитория была заполнена до отказа.
— О чем спор? — спросил Демиен, минуя приветствие.
— О вас, мистер Альгадо, — ответил ректор. — О вас и мисс Керн.
