Наташка заглянула в кабинет, окинула строгим взглядом кучи карточек, заявила, что работа не волк и бесцеремонно выключила свет, заставляя покинуть рабочее место и отправиться в комнату отдыха, за очередной чашкой кофе.
— Анна Дмитриевна, — к нам заглянул Инго, — там вас Ника ищет. Не пойми что бормочет. Перепуганная какая-то.
— Может, Влад чего опять натворил? — задумчиво предположила я.
— Может. Все может. От него всего можно ожидать. Иди, красавица, — махнула рукой Наташка, — ежели что, я тебе позвоню, — она подмигнула Инго, — вот так-то, брат, долги надо платить.
Сколько раз я, вот так же, махала рукой, разрешая Наташке удаляться по ее личным делам во время дежурства. Я с благодарностью посмотрела на подругу.
У первой смотровой ожидала встревоженная Ника. Увидав меня, она бросилась навстречу. Вид у нее действительно был перепуганный. И глаза заплаканные.
— Ника, — я обняла девочку и погладила, успокаивая, — что случилось, милая?
— Я... еду... Владу принесла, — прерывающимся голосом начала она, — а он... он даже голову не поднял, я его звала, он не отзывается. Ань, он горячий весь.
— Ти-хо! — ровным голосом приказала я, беря Нику за локоть, повела к лифтам. — Не реви! Сейчас разберемся.
Зайдя в каюту, я обнаружила, что дверь в комнату Влада распахнута настежь. Парень лежал ничком на своем матрасе, простыня с него наполовину сползла. Он дышал тяжело и прерывисто. Опустившись на колени, наскоро осмотрела бедолагу, чертыхаясь про себя, похоже на вирусную лихорадку. И когда только успел? Температура не ниже сорока. Нужно срочно сбить, иначе у него мозги сварятся.
— Аня, Анечка, — лепетала за мной Ника, — что с ним? Я не виновата, я ничего не сделала, я просто ужин принесла.
— Успокойся, — прикрикнула я, — ты все сделала, как надо, ты позвала меня. Сейчас слушай, что я тебе скажу: Влад заболел, простудился, но это не страшно. Ты должна мне помочь. Сможешь? — Ника судорожно закивала, прикусывая губы, чтоб не разреветься, — Вот и хорошо. Сходи в мой кабинет, там, у левой стены сложенная каталка. Нажмешь ногой на правую педаль, она разложится, прикатишь ее сюда, ты меня поняла? — она торопливо кивнула и кинулась из комнаты.
Кое-как загрузив на каталку безвольное тело Влада, мы покатили в кабинет. Страх и волнение отступили куда-то за грань. У меня еще будет время поволноваться и распять себя за глупость и невнимательность. Это все потом, а пока есть пациент, и есть работа и оттого насколько быстро все будет сделано, зависит жизнь. Переложить парня на стол, взять анализы, установить точный диагноз и выработать план лечения. На все это ушло не более пятнадцати минут. Я подключила Влада к датчикам и установила капельницу. Работа еще не закончена, теперь связаться с аналитиками и предупредить. Но аналитиков ни о чем предупреждать не надо было. Дежурный сообщил, что в колонии, где Влад был в последней командировке эпидемия красной лихорадки. Поблагодарив дежурного, связалась с Наташкой.
— Натка, как там?
— Нормально. У тебя что?
— Влад подцепил красную лихорадку.
— Понятно. Справишься? — Наташка посерьезнела.
— Обижаешь. Да, собери сведения по всем, кто там был за последние двадцать дней, надо всех проверить. Только эпидемии нам не хватало!
— Хорошо, — кивнула она. — Ты сюда не спеши, дождись, пока стабилизируется, я сама справлюсь.
Температура держалась уже четвертый час, заставляя меня здорово нервничать. Я приняла решения ждать еще час, если не упадет, придется переводить в реанимацию. Все это время парень метался в бреду, лишь изредка замирая. На кушетке не раздеваясь, дремала Ника, вскакивая всякий раз, когда его молчаливая возня стихала. Ой, как вовремя парень под раздачу попал, прикусывая губу, думала я, обтирая его влажной салфеткой. Страшно подумать, что было бы, тягайся он по станции. И как я пропустила эту прививку!? Все сделала, а эту пропустила!
Я сидела у стола, на котором лежал бледный и дрожащий Влад, кляня себя, на чем свет стоит, поминутно поглядывая на датчик термометра, горящий ровным оранжевым цветом, мысленно умоляя загореться зеленым, или уж на крайний случай синим. Если температура продержится еще несколько часов, за последствия не возьмется отвечать сам господь, не то, что бездарный лекарь. А потом температура упала, как-то сразу слетев почти до нормы, парень задышал ровнее. Теперь в моем присутствии особой надобности не было и можно возвращаться на работу, но я все не решалась оставить его одного.
...Глаза открылись и уставились в потолок. В помещении почему-то стоял туман, да такой, что пришлось долго напрягать глаза, прежде чем сумел хоть что-то рассмотреть. Опять, наверное, плотно не закрыли дырки, служащие окнами и с реки натянуло сырости. Интересно, откуда на потолке взялись эти непонятные ромбы? До того как Влад уснул, их точно не было. Да и ощущения были какие-то не понятные — все тело ломило и болело, как после тяжелой работы, а в голове муть. Влад поднял голову, но тут же с тихим стоном уронил ее обратно — комната самым невероятным образом заплясала перед глазами, судорожно сглотнул тягучую горькую слюну. Еще не хватает, чтоб его вывернуло, беды потом не оберешься. Горло сильно саднило, и глотать было больно. Похоже этот непонятный туман не в комнате, а в его несчастной голове. Не диво, что сны такие яркие снились, будто его, раба, купила странная девушка и относилась к нему как к равному. Воспоминания об этом вызвали горькую усмешку. Остается только надеяться, что он не разговаривал во сне, иначе донесут и головы можно не досчитаться за такие-то сны!
Полежав немного с закрытыми глазами и почувствовав, что взбунтовавшийся организм успокаивается, раб осторожно поднес отяжелевшую руку к закрытым глазам и устало потер веки. Что он вчера такого делал, что руку поднять проблема, не то, что самому встать? 'Видно тот последний гладиатор оказался слишком проворным и от души прошелся моей головой по стенке арены', — решил он, растирая виски пальцами. Или это был не гладиатор, а один из новых хозяев? Что-то припомнить не получается. Осторожно приоткрыв один глаз, огляделся из-под ладони. Комната чистая, в сине-белых тонах, освещена плохо, только ночник, что-то примерзко пищит над ухом. Это не клетка для гладиаторов и уж точно не барак. Неужели это все не сон, а он и есть Владислав Дмитриевич Романов? Чтобы в этом убедиться, достаточно дотронуться до шеи — если ошейника нет, значит, все это правда, а если есть... Что ж поделаешь? Несколько секунд собирался с силами, прежде чем почувствовал себя достаточно уверенным и потянулся к шее... Пусто! И это правда, а он идиот!
Почувствовав небывалое облегчение от этого простого факта, Влад тихо рассмеялся над своими страхами. Перекатившись на бок, ухватился за край и с усилием приподнялся, заставляя себя сесть. Это простое действие снова вызвало головокружение и тошноту. Надо свесить ноги и дотронуться ими до пола, тогда будет легче. Ощутив ступнями приятную прохладу, Влад действительно почувствовал себя намного лучше, вместе с этим пришли на память события последних двух недель, что настроения никак не прибавило — он подрался, его наказали и, если он ничего не путает, сидеть взаперти ему осталось еще три дня. Тогда что он здесь делает? Вот черт! Похоже, с ним случилось что-то непонятное. Сперва с Никой играли в карты, потом, вроде, немного повздорили, дальше в комнате стало душно, а дальше провал. Может Ника распылила какой-нибудь газ через вентиляцию? Такие шутки вполне в ее духе. Если это проделки девчонки, то точно придется ее отшлепать! Но сейчас не об этом думать надо — не дай Бог, Аня узнает, что он ослушался приказа и вышел из комнаты, ему точно несдобровать — придется сидеть еще несколько суток.
Расстроено поджав губы, Влад сосредоточенно срывал с себя какие-то трубки, торопясь поскорее вернуться к себе в комнату. Датчики, надежно приклеенные к телу, никак не хотели отлепляться, и пришлось с силой их дергать, причиняя боль, а на клейкой поверхности остался добрый клок шерсти. Но хуже всего стало, когда он оторвал от себя последний датчик — сигнализация жизнеобеспечения взревела через три секунды, заставив Влада замереть от неожиданности...
Сигнал тревоги заставил подскочить, тараща сонные глаза, оказывается, я задремала. Еще не совсем здоровый, но уже вполне дееспособный Влад сидел на краю стола, втянув голову в плечи и ошалело таращился на аппарат жизнеобеспечения. Датчики он отсоединил, этим и объяснялся сигнал тревоги. Я протянула руку и выключила, теперь уже ненужную, аппаратуру.
— Привет, ты как? — он подскочил от неожиданности и испугано оглянулся на меня.
— Я? Ты у меня спрашиваешь?
— А что здесь есть еще кто-то? — оглянулась я кругом, — Ну и напугал же ты нас!
— Что случилось? — осторожно спросил он, поминутно сглатывая.
— Ничего страшного, ты подхватил вирус красной лихорадки. Температура долго держалась, но, похоже, кризис прошел, и ты выздоравливаешь. Ника вовремя к тебе заглянула. Опоздай она хоть на полчаса, неизвестно что было бы. С этой болячкой шутки плохи — если сразу заметить, можно обойтись одним уколом, а если запустить на пять — шесть часов, то ни одна реанимация не поможет. Тебя не знобит?
— Нет, — покачал он головой, — только слабость, ощущение такое, что на шею ядро железное привязали и мышцы все болят.
— Это как раз нормально, вирус все-таки. Ложись, я тебя посмотрю, а потом позавтракаем, — я поднялась и обошла стол, — горло сильно болит?
Влад лежал с отсутствующим выражением на похудевшем лице, слегка прикрыв глаза. Найдя его состояние достаточно удовлетворительным, я заметно расслабилась, конечно, придется его немного поколоть, но это уже ничего страшного. Потерпит.
— Все, можешь подниматься, — разрешила я, подавая ему халат.
Парень с сомнением посмотрел на меня, потом на халат в моей руке и, слегка пожав плечами, накинул его на себя. Пока он одевался я, посмотрев на часы, набрала в шприц лекарство, прикрыла иглу колпаком и кинула в карман формы. У нас еще есть время позавтракать до следующего укола.
Выйдя в коридор, он тут же направился в свою комнату.
— Эй, — остановила я его, — подожди, давай позавтракаем вместе.
— А мне разве не туда? — он удивленно мотнул головой в сторону двери, — Еще три дня осталось, — напомнил Влад.
— Нет, — улыбнулась я, доставая из шкафа чистую одежду и бросая ему, — ты прощен. Так что иди, приведи себя в порядок и будем есть. Только ты в душе сильно не задерживайся, мне уже на работу пора возвращаться — я на дежурстве. Да, кстати, в следующий раз, не снимай сам датчики, дождись доктора.
Пока Влад болтался в душе, я привела его комнату в ее обычное состояние со столом, кроватью и всеми остальными деталями уюта.
Когда мы заканчивали завтрак, на кухню выползла заспанная Ника. Она оглядела нас недовольным взглядом.
— Сами кофей хлебают, а меня никто не позвал, — обижено изрекла она.
— А меня Анька выпустила, — похвастался Влад.
— Ура! Ты же мне поможешь по физике, правда? — Ника и бросилась ему на шею, толкнула Влада под руку, и остывший кофе пролился на чистую рубашку.
— Ну, что ты делаешь! — недовольно пробурчал он.
— Так! Замолчите на минуту, мне уже идти надо. Ника, — напустив в голос строгости, сказала я, поднимаясь и включая воду, — предупреждаю, он еще не совсем здоров, так что и не думай загружать его. Влад, ты уже закончил завтракать?
— Да.
— Тогда пошли.
— Куда? — тут же напрягся он.
— Туда, — я махнула рукой в неопределенном направлении.
Влад, коротко вздохнув, поплелся за мной.
...Влад медленно повернулся к хозяйке, никак выдумала новый способ помучить раба. Так и знал, что что-то подобное будет, ведь не досидел свои положенные три дня. Его не успокоило даже, что комната приобрела привычный вид. Исподлобья глянул на Аню, ожидая указаний.
— Снимай штаны и ложись, — приказала она, что-то доставая из кармана.
— Но почему?..
— Потому что лечиться надо, — Аня красноречиво глянула на часы, — давай скорее, мне уже на работу пора.
Внезапно на него нахлынуло что-то черное и страшное, среди которого выделялся только страх перед болью, огромный, всепоглощающий, заставивший взрослого сильного мужчину позорно задрожать. По спине побежала струйка холодного пота, как совсем недавно в кошмаре. За что? Он же не виноват, это просто случайность, что заболел... Страх, притянувший за собой панику, заставили его попятиться, ища пути спасения.
— Влад, ну что опять такое? У меня времени в обрез! Не хочешь ложиться — не надо, так сделаю!
Она быстро пересекла комнату, рванула застежки на его брюках и резко развернула к себе спиной. Влад и не подумал воспротивиться, покорно опустив голову.
— Рубашку-то поддержи! Это хоть можешь? — сердито поинтересовалась она, слегка кивнув, прижал локтями задранную рубашку.
Секунду ничего не происходило, потом он почувствовал прикосновение чего-то мокрого к коже и почти сразу едва ощутимый укол и вполне терпимая боль, заставившая, однако непроизвольно напрячься в ожидании чего-то большего.
— Тише ты, шальной, — с нажимом забормотала она, — иглу сломаешь, резать придется! Все, можешь быть свободен, — проговорила она, возвращая наместо его штаны.
Словно сквозь вату услышал, как тихо хлопнула дверь душевой и полилась вода, Аня мыла руки. А он все продолжал стоять, крепко прижимая локтями к бокам нелепо задранную рубашку, чувствуя, как щеки начинают нестерпимо гореть от стыда. Он взрослый мужик, а перепугался, как мальчишка! Вода в ванной выключилась, и сзади послышался ровный Анин голос:
— Тебе показалось, что я сержусь и кричу на тебя? — Влад нерешительно кивнул. — Я не сердилась совсем, ты же знаешь, я никогда не кричу на пациентов, а тем более на тебя.
Влад еще ниже опустил голову. Как он мог такое услышать? Видел же, как Аня работает, она никогда не позволяет себе повышать голос, оставаясь всегда ровной и доброжелательной.
— Владушка, не переживай ты так. Тебе нечего стыдиться, это болезнь такая, вирус на психику действует. Ничего страшного не случилось. Это тебе не сифилис, чтоб эротические картинки показывать! Ты еще хорошо держался, вот что значит многолетняя закалка. Другие в этом состоянии такие концерты закатывают, загляденье просто!
Она подошла, сзади отняла от боков сведенные локти, расправила рубашку и, обняв за талию, погладила по животу. Влад не двинулся с места, все еще глубоко переживая свой позор. Она чуть развернула его, и подтолкнула к кровати, мужчина послушно дал уложить себя...
Я присела рядом и погладила по волосам, удовлетворенно ощущая, как уходит напряжение, вызванное болезненным наваждением. Бедный, ты мой бедный, что ж тебе привиделось и услышалось, что ты так перепугался? И ведь не расскажешь же, постесняешься. Вовремя успела лекарство вколоть, а то неизвестно, куда бы этот морок завел. Вирус, вгрызаясь в сознание, вытягивает наружу самые сильные страхи. Бывали случаи, когда человек из окна выбрасывался, спасаясь от придуманных демонов.
