— Но что тогда...
— Если думаешь, что дурная слава пришла к шпионам из ниоткуда, то глубоко ошибаешься, — едва заметно скривившись, перебил Иерихон. — Она просто приняла более мягкую форму, покрывшись слухами и домыслами. Немногие знают, почему на самом деле вас клеймят главным отрядным злом. Но предпочитают опасаться. И в большинстве случаев шпионы, как раз, не против такого отношения. Вроде как, лестно слыть самыми опасными представителями среди всех профессий. Фактически, ты, на моей памяти, первое исключение. Это круто. Можно сказать, обнадёживает.
Обескураженный, Марат растерянно почесал бровь, не понимая, за что его хвалят. Логика у командиров была довольно своеобразная. Токсик тоже иногда выдавала что-нибудь эдакое.
Иерихон отвернулся, не желая смотреть в лицо, и негромко сказал:
— Первая их убила.
Способность 21. Преданность.
Земля куда-то ухнула. Марат не сразу понял, что ослеп. В ушах загудело. Ото всюду слышался громоподобный треск. Он пробирал до самого нутра, заставляя тело вибрировать в такт с мощными колебаниями. Шум нарастал. Всюду раздавались громкие крики.
Бах! По мозгам прошлась мощная оплеуха. Марат дёрнулся всем телом. Вокруг по-прежнему была темнота. Кто-то наверху продолжал его звать.
"Сконцентрируйся!" — прошептал в голове знакомый голос.
Мрак дрогнул. Марат почувствовал, что его тянут вверх. Впереди по крупицам, словно через мелкое сито, начал проступать солнечный свет.
— Фух! Не надо так! — взволнованно попенял Иерихон.
Оглядевшись, Марат обнаружил, что наполовину торчит из большого куска породы, возвышающегося на добрых три метра над остальной поверхностью газона. Но хуже всего была тошнота. Органы словно перемешались. К горлу подступил влажный комок. По глотке прошло жжение. Марата вырвало куда-то вниз. Мотнув непослушной головой, он заметил копошащихся на рукаве личинок, что тут же спровоцировало ещё один спазм.
— Эй! — раздался снизу возмущённый вопль. Иерихон, выглянувший из-под наскоро сооружённого земляного козырька, отпрянул обратно. — Погоди! Сейчас спущу!
Посыпались комья дёрна. Земляная плита начала медленно опускаться. Поджилки затряслись. Вибрация колотила по черепушке с упорством голодного дятла. Марат возрадовался, что ещё не завтракал, иначе удобрений было бы на порядок больше.
— Ты как? — участливо спросил Иерихон, протягивая руку, чтобы помочь выбраться.
Издав невразумительное "ме-х", Марат вывалился наружу и тут же рухнул на газон. Покачав головой, старшекурсник осторожно опустился рядом.
— Повернись на бок, а то мало ли, что, — посоветовал он и осторожно хлопнул Марата по спине.
Тот совету решил последовать и, крякнув, завалился вправо.
— Завтра на обследовании обязательно об этом расскажи, — велел Иерихон, взмахом руки зарывая весь раскиданный компромат.
— Каком ещё обследовании? — выдохнул в три приёма Марат, вязко сглатывая.
— Ежемесячном. Стандартная процедура. Проверяют изменения. Пить хочешь?
— Давай, — не стал отказываться Марат и с большим трудом привёл себя в сидячее положение.
Тут же из-под земли проступила небольшая глиняная чаша, через бортики которой принялась сочиться вода. В другое время можно было побрезговать, но привкус кислятины помог моментально определиться. Постаравшись убедить себя, что Иерихон сто раз всё отфильтровал, Марат наклонился, с наслаждением прополоскал рот и даже плеснул ладонью себе в лицо.
Капли потекли по вискам, подбородку, упали в лужицу, исказив мелкой рябью отражение. Марат медленно коснулся щеки, желая почувствовать, что по-прежнему жив. В голове звенело. Сосредоточиться было очень тяжело, но он, отдышавшись, всё-таки смог спросить:
— Почему? Почему она это сделала?
Чаша стала медленно пустеть. Не спеша с ответом, Иерихон наблюдал, как лицо на водной глади постепенно растворяется в грязи. Присыпав оставшуюся ямку, он задумчиво хлопнул по земле и с пониманием глянул на Марата.
— Шпионов учат расставлять приоритеты. И, если надо, чем-то жертвовать. Как в шахматах, — Иерихон посмотрел на испачканную ладонь и машинально отряхнул. — Требуется сосредоточенность и методичность. Ради успеха общего дела вы должны быть готовы пойти на многое. В том числе и на человеческие потери. Поэтому шпионы становятся заместителями. Ведь по своей логике и рассудительности вы должны куда ближе к командирам, чем любой член отряда. Вы не должны опасаться порицания своих действий со стороны исполнителей. Не должны опасаться за их жизни. Шпионы видят членов отряда, как уникальные, ценные инструменты, потерь среди которых крайне желательно избегать, но вместе с тем не бояться. Теперь все командиры это понимают. Сейчас-то сложно называть вас "душой" отряда. Вы — беспристрастные наблюдатели. С точки зрения человеческой этики беспринципные, и от того самые эффективные.
— Зашибись, — выдохнул Марат.
В голове просто не укладывалось. Он подозревал, что тут не монастырь, но как-то старался не думать о том, какие поручения предстоит выполнять. Вернее, виделись они раньше в куда более возвышенном свете.
Можно было стать героями — спасать человеческие жизни, предотвращать катастрофы, создавать новые технологии. Научится совершать невозможное и лихо расправляться с любыми проявлениями несправедливости. А вместо этого требовалось переступать через других.
— Ты не она, — заметил Иерихон. — Ты ещё сможешь всё изменить.
Выдавив скрипучий смешок, Марат помотал головой. Атакер продолжал убеждать:
— Нибиру — зенит вашего развития. Светило, которое достигло своего пика. Она согласилась со своей ролью во всём. И теперь ей больше некуда двигаться. Можно только падать вниз. Или держаться на достигнутой высоте. У тебя же всё впереди.
— Как это случилось? — спросил Марат резче, чем хотелось бы. — Как... — он повёл рукой в надежде на то, что суть вопроса станет понятна.
— ...они умерли? — закончил Иерихон, понятливо поддаваясь на предложение завершить морализаторские речи. — Строго говоря, в рамках устава. Нибиру умна, не нужно её недооценивать. Держу пари, ей легко было сделать вид, что все вероятности просчитаны, и иного пути нет. Велеть их щиту закрыть остальных, а Тайфуну — использовать всю свою мощь. Она знала, что щит не выдержит. И знала, что командир не сможет остановиться. Но для того, чтобы к ней прислушались, достаточно было сказать, что любая попытка выбраться лучше медленной смерти.
Вопреки затраченным усилиям, Марата перекосило. Отчасти из-за того, что сам он полагал так же — бездействие всегда казалось губительней любых возможных экспериментов.
— На деле, придраться не к чему — Первая действовала по принципу минимизации жертв, пытаясь спасти хоть кого-то. Вот только ей было прекрасно известно, что этим "кем-то" может быть только она. Так что, ситуация больше отдаёт предумышленным убийством. Тайфун её не на шутку взбесил, обвинив в некомпетентности.
— И как же она выбралась? — выплюнул Марат. Ему казалось, что сам факт беседы на эту тему каким-то образом оскорбляет его самого. Хотелось ещё раз основательно прополоскать рот и больше никогда не упоминать в разговорах отшибленную паскуду.
Иерихон поиграл жвалками.
— "Прыгала" после взрыва по мёртвым телам, пока не добралась до кабелей.
— При чём тут... — начал Марат, но старшекурсник быстро поднял ладонь, пересекая вопросы.
— Первая может переходить в пограничное состояние между материей и энергией. Конечно, со временем становится всё труднее восстанавливать тело и поддерживать человеческую форму. Но наши специалисты работают над этим. Помогают ей не разваливаться, — последние слова он уже произносил с плохо скрываемым презрением. — Но эти способности, хвала небесам, имеют ряд ограничений. Например, ей в обязательном порядке нужен проводник или хотя бы достаточная степени ионизации пространства, чтобы иметь возможность перемещаться после трансформации.
— То есть, ни одному живому существу её не остановить, — заключил Марат.
— Ну, почему? Варианты всегда есть, — повёл плечом Иерихон. — Главное, — хорошая изоляция. Я запереть Нибиру, если успею. Генераторы электромагнитных полей тоже, вроде, справляются. Мы, правда, ещё не пробовали ускорители частиц и ядерное оружие... Думаю, они, в случае чего, смогут её разорвать.
— Отрадно слышать.
Сложно было скрывать сарказм. По территории свободно разгуливала ненормальная, которой простым смертным невозможно было противопоставить ничего, кроме карманных боеголовок. Во всяком случае, противник, устроивший отряду ловушку, погорел именно на этом. Кстати, если подумать...
— На том объекте... Первая, ведь, не оставила никого. Так? — осторожно уточнил Марат. — Если она убила своих, держу пари, выбравшись, нашла и перебила всех, кто запер их там. Я бы так и сделал. Прикончил тех, кто вынудил меня сотворить такое.
— Запомни эту мысль, — вдруг строго велел Иерихон. — Запомни, и хорошенько подумай, где ошибся.
Быстро соображая, Марат почесал за ухом. Нет, он бы на месте Нибиру точно отомстил. В этом нельзя было усомниться. Может быть, тот же Игнис заслуживал многочисленных переломов и пару лет на больничной койке, но вовсе не смерти. Позволить виновникам подобного разгуливать, как ни в чём небывало, — это в рамки представлений о справедливости никак не вписывалось.
Пытавшийся уловить проблеск верной догадки Иерихон разочарованно хмыкнул.
"У ваших размытые представления о морали..." — голос Виты всплыл из глубин памяти, заставив Марата на секунду зависнуть.
Первая не была им. Она могла вымещать свой гнев иначе. Например, на других группах, сохранявших свою численность. На других шпионах, у которых ещё оставалось будущее.
По спине скатилась ледяная капля. Не могла же Нибиру задаться целью развалить всё изнутри? И начать с малого — уничтожить возможность образования полноценных команд. Нет, тогда бы она выслеживала новичков на воле и...
В подкорке прокатился заинтересованный хмык. Подняв голову, Марат внимательно осмотрелся. Телепат был где-то поблизости.
Подперев висок кулаком, Иерихон с расстановкой произнёс:
— Ты допускаешь саму вероятность.
Вздрогнув, Марат уставился на старшекурсника. Мысль переключилась резко. Вымучив болезненную улыбку, Иерихон неумолимо закончил:
— Вероятность, что вообще попадёшь в такую же ситуацию. И поступишь точно так же.
— Нет! — отрезал Марат. Внутри поднималась такая волна возмущения, что ему неимоверно хотелось схватить атакера за грудки и хорошенько встряхнуть. — Я лишь ставлю себя на её место. Если хочешь понять, как думает враг...
— То не воображай, как будешь разбираться с последствиями его решений. Понимаю, это "бы" очень привлекательно. Куда приятней смаковать то, что ты сделаешь в отместку, нежели в деталях продумывать, как до подобного вообще не доводить.
— Мне просто интересно, есть ли у неё хоть какие-то принципы, — ледяным тоном отозвался Марат. Слова атакера его не на шутку задели.
— Есть, — Иерихон вновь посмотрел за спину собеседнику, будто уловил там стороннее движение. — И знаешь, что самое печальное? Она действительно вырезала всех, до кого смогла добраться. Ваши рассуждения полностью совпадают. Как считаешь, кто теперь прав насчёт коллективного бессознательного?
— Мы не похожи! — рявкнул Марат. Возглас эхом прокатился по газону и застрял в шумевших кронах деревьев.
Это было просто предательством! Дерзейшим, подлейшим вмешательством в представления о своей личности. Марат отказывался признавать саму идею того, что подобное дерьмо может торчать у него в голове. Способное вырваться в любой миг накатившей паники. Не желание предотвратить что-то подобное, нет. Надежда нанести как можно больше ущерба после. Устранить любой раздражитель. Отомстить каждому обидчику.
Сознание услужливо подкинуло картину перемазанного сажей Игниса, стоявшего посреди заледенелой комнаты. Марат вспомнил своё злорадство. Искреннее счастье от того, что засранцу досталось по заслугам.
Как скоро он дойдёт до того, что любое слово в свой адрес будет воспринимать, как выпад? А любое справедливое замечание трактовать, как смертельную обиду. В какой момент он сам превратится в Нибиру? И выживут ли тогда остальные? Кто сможет защитить их от него самого?
— Рад, что ты осознал, — Иерихон слабо улыбнулся. — Просто помни о том, чем можешь стать. И не допусти этого.
Хмуро глядя на атакера, Марат скупо кивнул. Ему было тошно.
— Выбор в голове, — веско напомнил старшекурсник, глядя в упор. — Обстоятельства создаются в том числе и другими, это верно. Но выбор всегда делаешь только ты. Больше никто. Никогда себе не лги и будь начеку. Теперь они зависят от тебя больше, чем думаешь, — он кивнул в сторону гудевшего утренним возбуждением общежития.
Где-то там Токсик наверняка уже корпела над уроками, успев ещё два часа назад заправить кровать так, чтобы не было ни единой складки. Вита спускалась в лаборатории, вынашивая за щекой очередной образец особо важных бактерий из душа. Щит стучался в комнату Игниса, не зная, что тот минут двадцать как допекает Гела внизу. Бегает по этажу прыткая Зити, заглядывая в комнаты. Морщится и хихикает, когда забирается в шкафы к парням и находит там то, чего не следует знать девчонкам. А внизу нытик-поварёнок готовит завтрак на всех под пристальным бдением ответственной молчуньи.
Слова Иерихона напоминали канат, протянутый над пропастью. Даже если принять его в дар и попытаться выбраться из этого дерьма, не было гарантии, что ни разу не оступишься. Одна ошибка могла стоить кому-то жизни. Наверное, должность заместителя давали ещё и для того, чтобы командиру не приходилось нести это бремя в одиночку.
В очередной раз подумав о Токсик, Марат поморщился. Как он теперь сможет её подставить? Как он вообще раньше так спокойно ухитрялся.
— Знаешь, я ей завидую, — вдруг сказал Иерихон. — Вашему командиру, — пояснил он, когда Марат, вырванный из раздумий столь шокирующим заявлением, посмотрел на него, как на умалишённого. — Теперь у вас есть всё для того, чтобы стать лучшими.
— А как же... — Марат развернул, было, ладонь, чтобы указать пальцем на старшекурсника, но тот сообразил быстрее.
— На нашем курсе не осталось шпионов, — Иерихон задумчиво посмотрел на свои руки и обезоруживающе вздохнул. — У меня отличные ребята. Исполнительные, ответственные, не нарушают правил... — намёк был довольно прозрачен. Марат неуютно завозился. — Они заслуживают лучшего. Но шансов у нас больше нет.
— Да какая разница?! Если вы такие образцовые, один человек ничего не решит.
— Ты же слышал, что помимо общего курса ещё и проф-подготовка есть?
