Ари с группой вонжинов пересек поляну в тысячу шагов, что отделяла малый лагерь от большего. За передовой линией, отгороженные металлическими шестами, вбитыми в землю, стояли черные шатры. На шестах горел тусклым зеленым светом Ночной огонь, почти незаметный в ярком освещении часа Первого света.
У металлического ограждения Ари остановился, заметив Вимара. Предводитель вонжинов, приглашая, махнул рукой в сторону шатров. Ищущий заметил мелькнувшую у него за спиной фигуру девушки. Ингрид? Ари начал слегка злиться. Он понимал, что Ингрид сама выбирает занятия в лагере вонжинов, но не слишком ли много внимания она уделяет правителю? Раздражение вызвало веселый мысленный отклик у девушки, и Ари, размахнувшись, ударил по металлическому шесту раскрытой ладонью.
Резкая боль погасила раздражение, и оно сменилось легким разочарованием где-то в темном уголке души. Шест даже не покачнулся, лишь язык пламени на верхушке поколебался мгновение-другое. Ищущий справился с собой и быстро пошел к шатру, куда нырнул Вимар. Аргорцы, охраняющие шатры, пропустили Ари внутрь, и Ищущий, откинув полог, вошел в шатер.
* * *
Внутри шатра, на утоптанной, покрытой пожухлой травой земле, лежали расшитые сложным голубым узором циновки. Низкий столик в углу поддерживал оплетенную бутыль и блюдо с четырьмя большими грибами, запеченными и нарезанными на ломтики.
Вимар сидел напротив Ингрид, рассматривая искусно вычерченную схему Храма. Девушка заинтересованно разглядывала рисунок, время от времени поправляя неудобно висящий длинный нож на перевязи.
— Приветствую тебя, советник, — церемонно, но с иронической ноткой прогудел Вимар. — Мы с Ингрид-ри гадаем, как распорядится Великий Темный детьми пещер Ланхема. Не желаешь ли присоединиться?
Ари прошел и, повинуясь приглашающему жесту вонжина, опустился на циновку.
— Боюсь, мои познания в битвах не так велики, как хотелось бы, правитель Вимар, — начал Ари, наблюдая краем глаза за Ингрид. Та, откинувшись, тянула из деревянного кубка содержимое бутыли. — Что думает по поводу битвы сам Хёд-ри? Учитель Зенгар?
— Мне интересно твое мнение, молодой воин Тьмы, — отмел вопрос Безликий, поднимая кубок и указывая на карту. — Что скажешь?
— Если основные силы Храма находятся внутри, а, наверное, теперь это так и есть, — Ари вопросительно взглянул на вонжина. Тот кивнул. — Я бы использовал вонжинов, как воинов, постоянно дравшихся все последние годы.
— То есть здесь, в центре? На случай атаки или прорыва из-за стен? — одобрительно кивнул Вимар, отставляя кубок. Ингрид по-прежнему изображала равнодушие, но Ари чувствовал интерес девушки. Что-то в ее поведении его беспокоило, ведь то, что полностью поглощало мысли и чувства вонжина и Ищущего, для странницы было только... игрой? Нет, поправил себя Ари. Не может быть.
— Если же у Хёда-ри есть способ проникнуть внутрь или разрушить стену, — продолжал Ари, довольный поддержкой вонжина, — то вонжины могут использовать магию Тьмы для удара по защитникам, но только если пролом будет достаточно велик. Или на случай вылазки. Тогда им лучше быть здесь, между воротами, — Ари показал на левый край отряда, занявшего позицию напротив храма, в центре.
— Приятно смотреть на людей, рвущихся окунуться в кровь по самую шею, о воины, — насмешливо промурлыкала Ингрид. Девушка выпрямилась и теперь сидела, скрестив ноги. — Ари, ты полностью угадал мысли вашего темного бога, и в бою, если он состоится, вонжины и ты сам будете в самом пекле. Опали меня первородное пламя, зачем выбирать такой способ закончить земное существование? Вы могли бы просто оставить все как есть, и Храм падет через несколько дней или недель, ведь там заперты три тысячи воинов и несколько сот обычных жрецов. Голод и страх победят за вас, нетерпеливые.
Вимар презрительно фыркнул. Ари зло разглядывал Ингрид.
— Много битв можно выиграть ожиданием, но эта не из их числа. Жрецы призовут хенсбаров или воспользуются высшей магией, и тогда осада закончится поражением Хёда Темного. Мы должны биться, а не ждать, хитроумная странница.
Ингрид пожала плечами.
— Я бы хотела следовать за тобой и дальше, воин Тьмы, но теперь это сопряжено с риском потерять жизнь, — девушка поерзала, устраиваясь поудобнее и вглядываясь в Ари. — Я не готова умереть в священной войне. Путешествие должно завершаться возвращением к родному порогу, а не грязной ямой в чужой земле.
Ари почему-то вспомнил о грибных плантациях под Аргором, куда бросали умерших. Вимар просто отвернулся.
— Прости, Ингрид-ри, — спокойно, но с толикой злости ответил Ари. — Мы не играем, здесь решается судьба нашего мира. Я с радостью приглашу тебя в Ледяной приют после битвы, странница, и твое путешествие расцветет новыми красками.
Девушка демонстративно отхлебнула из кубка. Ари видел, что Вимар едва сдерживается, знакомая краснота уже покрыла щеки и шею вонжина, резко выделяясь на бледной коже жителя подземелий. Она провоцирует нас, удивленно подумал Ари. Зачем?
В этот момент полог шатра откинули, и внутрь заглянул Зенгар. Напряжение резко спало. Вимар встал и приветственно сложил руки. Учитель ответил тем же, поглядывая на Ари и Ингрид.
— Хёд-ри созывает военный совет, о правитель детей Тьмы, — коротко сообщил ученый. — Он ждет вас в час Полуденной вершины в большом шатре.
Ари встал, повинуясь жесту учителя. Ингрид осталась, разглядывая спину Вимара. Когда Ари выходил из шатра, вонжин еще стоял, задумчиво глядя ему вслед.
* * *
Шатер, где разместился Хёд-ри, огромное, вытканное из "шкуры дракона" полотнище, вместил незнакомых Ари троих торговцев из Аргора, двух старейшин из Ледяного приюта, Вимара, учителя Зенга и самого старого мага. Ткань мерно покачивалась под теплыми волнами, что поднимались от небольших светильников, Ночной огонь в них озарял собрание зеленоватыми отблесками.
Все расположились на циновках, расстеленных прямо на земле. Хёд-ри сидел, скрестив ноги. Без плаща он казался стариком: иссохшие, скрюченные кисти, бледное, с белесыми невидящими глазами лицо, седые с прочернью волосы. Однако голос мага, глубокий и сильный, с хрипотцой, сразу менял впечатление.
Да, Хёд был стар. Еще до поглощения Дильмуна Тьмой он уже правил долгое время, и век, проведенный в темноте, не прибавил ему молодости. Рядом с отцом и наставником сидел Зенгар, рассеянно поводя рукой по резной рукоятке светильника.
Хёд поднял руку.
— Готовы ли воины Тьмы?
— Да, повелитель.
— Знают ли они, что это последняя битва?
— Каждый вонжин или человек по эту сторону стены знает, что новый день увидят лишь победители, — ответил за всех Йоругу, жестокий и сумрачный, старейшина Ледяного приюта. Ари пробрал холод, отзываясь дрожью в руках. Йоругу-ри прислал ему посмертную маску, что до сих пор лежала внутри походного мешка.
— В час Угасающего неба завтра, когда сумерки закроют Высокое небо, мы нападем на Храм Света и повергнем в прах Лаувейю Проклятую, и пусть Тьма преумножит наши силы. Вимар, дитя ночи, ты и твои вонжины ударят вдоль западного моста. Готовы ли они умереть или победить?
— Готовы, Великий Темный.
— Йоругу, готовы ли воины Снегов ударить по восточным вратам? Удалось ли пробраться в горную гряду?
— Разведчики вернулись час назад, повелитель. Мы готовы к удару и нашли тропы в горах.
— Наргор, что городское ополчение? Готовы ли жители Аргора поддержать удар на западные ворота?
Предводитель горожан кивнул, вцепившись побелевшими пальцами в рукоять ножа.
— Готовы, Хёд-ри, мы поддержим удар и выбьем дух из жрецов!
Хёд снова поднял руку, останавливая вонжина. Тот мгновенно замолчал.
— Зенгар, к часу Первого света ты должен возглавить отряд на горной тропе. Йоругу, Наргор, мой вестник донесет вам время начать. Вимар, воины Тьмы составят свиту Хёда Темного в последней битве Дильмуна.
— Это великая честь, повелитель. Дети Тьмы оправдают твое доверие.
Хёд в третий раз поднял руку, и все замолчали, ожидая. Тишина, плотная, как снежная взвесь Каменного щита, обволокла каждого и отозвалась в глубине душ, окруженных Тьмой.
Ничего не сказав, Хёд поднялся и указал на выход. Предводители отрядов встали с циновок и один за другим покинули шатер. Последним поднялся Зенгар, остановив Ари.
— Ари-гран, у нас с тобой особый путь в предстоящем бою. Останься.
Ищущий повернулся. Хёд-ри испытующе окинул его мертвым взглядом, от которого по спине пробегала дрожь.
— Твои друзья из пещер надежны? — поинтересовался Зенгар, перебирая узлы на короткой веревке, сорванной с края полога. — Мы можем довериться им?
— Да, я доверил бы Вимару-ри свою жизнь, учитель, — спокойно, по привычке свернув сознание коконом Тьмы, холодно рассудил Ари. — И некоторым из его спутников тоже.
— Есть ли среди тех, кому ты доверяешь, жрец? Знающий, потративший время на познание Тьмы?
— Есть, — Ари вспомнил Альбо-ри, что похудел за два дня похода, но все так же вникал во все трудности отряда. — Верховный жрец народа вонжинов заслуживает доверия, учитель Зенг.
— Доверия заслуживает только Тьма и ее помыслы, — неожиданно вмешался Хёд-ри, рассмеявшись. — Можем ли мы доверять юнцу?
— Он привел армию Тьмы из глубин, куда ее отбросила Лаувейя тридцать лет назад, — возразил Зенгар. Ари снова почувствовал злость, поднимающуюся изнутри, и удивленно поморщился. — Он сможет выполнить твою волю и сейчас, отец.
— Что ж, тогда внимай, ученик, — Хёд-ри поднял посох и коснулся груди Ари. Острый кончик придавил меховой ханбер на груди. — В час Первого света отправишься ты через горные перевалы, чтобы найти тайный вход в Храм Света. Там, через туннели, пробитые в горе, попадешь ты в Янтарную башню и выкрадешь Миру Альдоттар.
— Миру? — не удержался Ари и тут же растянулся на циновке, сбитый ударом посоха.
Хёд помолчал, поводя носом, словно дикий зверь.
— Помни, молодой Ищущий во Тьме, если не хватит сил, Тьма покарает тебя быстро и жестоко.
Ари молча лежал на циновке. Промокшее дерево пахло мокрой землей.
— Вставай, Ари-гран, — насмешливо произнес учитель Зенг где-то за спиной. — Мы идем вместе. Я разъясню путь и помогу избегнуть опасностей. Отец, позволь забрать ученика?
Хёд с хрипом выдохнул:
— Иди.
Зенгар с Ари вышли из шатра. Ари украдкой потирал бок, пострадавший от посоха старого мага.
— Чем же так важна Мира, учитель? — спросил Ари, морщась от боли в боку.
— Она ключ ко всему, — загадочно ответил Зенгар, посмеиваясь.
— Почему же так легко мы оставили ее в Яме?
Зенгар неопределенно обвел рукой небосклон, вновь затянутый тучами.
— Так пожелала Тьма, ученик. Так пожелала Тьма.
* * *
Час Угасающего неба застал Ари у границы лагеря, на склоне того самого холма, где было разбросано оружие жрецов. После урока ударной магии сводило пальцы на руке, отмороженной еще в Снегах, во время последнего испытания Хёда-ри. Он не отпускал Тьму уже несколько часов, и знакомое по миру портала ощущение холодного спокойствия затопляло Ищущего, четко и резко обрисовывая окружающий мир.
Вот на склоне холма вырванный ногами дерн с уже пожелтевшей травой. Запах развороченной и смоченной дождем земли. Ветер, завывающий над полем. Примолкший, освещенный редкими искорками факелов на стенах Храм за рекой. Темная вода, шумящая у серых в полумраке сумерек стен.
Ари почти не ощущал страха. Готовится страшная битва, но в его глазах лишь победа казалась достойной мыслей о ней. Там, за стеной, существовали невидимые пока люди и хенсбары, и до самого последнего удара о них Ари не желал вспоминать сегодня. Где-то там ждала Мира, и Ищущий вспоминал, как маленькая Хозяйка птиц бежала с ними по лесным тропам из бушующего Аргора. Как он мог забыть? Что украло память о Мире в темноте портала?
Осажденная крепость лежала у подножия утеса, раскинувшись белым пятном. На следующий день, думал он. На следующий день здесь будет великая битва.
Вот вонжины, зеленым пламенем заливающие проем. Ари почему-то видел, как побежит впереди Вимар, размахивая огромным молотом, в белой маске. Маги Снегов, даже, может быть, и Дембир, бьющие снежными зарядами в покрытые льдом стены. Ровными рядами и врассыпную бегущие вперед горожане, ведомые Наргором. И над всем этим — нависающая громада Янтарной башни.
Она прекрасна, воин Тьмы, вдруг пронеслась мысль. Ари вздрогнул и обернулся. По склону поднималась Ингрид. Девушка, ни слова не говоря, села рядом и взяла Ищущего за обмороженную руку, и тепло поднялось от кончиков пальцев выше и выше...
Ари снова повернулся к башне. Из кольца белых стен, сияя даже в тусклом свете Высокого неба, где почти исчезло свечение Края мира, провожая день, тянулась длинная, проткнувшая небо игла. Вокруг навершия вилась серебристая полоска, спиралью сбегающая вниз. От нижних этажей сбегали ажурные крепления, лестницы, переходы, скрываясь в зданиях за стеной.
— Вимар-ри сказал, что ты с учителем уходишь? Что случилось? — Ингрид мягко поглаживала руку Ари, и боль проходила.
— Ничего. У нас своя битва.
— И в ней нет места чужакам, так? — тихо заметила девушка.
— Нет, это только мой путь, — твердо ответил Ари.
Они рассматривали твердыню жрецов, и янтарная игла горела в наступающей ночи. Серебряная полоска под внимательным взглядом стала лестницей, несмотря на длину, изящной и хрупкой. Янтарные нити перекрытий сплетались в загадочном, повторяющемся узоре.
— Когда-то твой Остров был частью моего мира, Ари, — печально промолвила Ингрид, и Ари показалось, что впервые он видит ее обнаженной, не скрывающей своих чувств. — Потом пришла Тьма и поглотила Острова, украла, уничтожила. Забрала все, не оставив даже останков, лишь бесконечная, непроницаемая пелена, занавес. Я вернулась, чтобы доказать себе, что первородное пламя сильнее Тьмы, что оно может вернуть обратно, собрать осколки мира воедино, но я ошибалась. Тьма сильнее.
Она обняла Ари и заглянула ему в глаза. Что-то она увидела в глубине, за серым зеркалом радужки, и резко ударила Ищущего по щеке:
— Отпусти ее, — крикнула Ингрид, занося руку для второго удара.
Ари освободил сознание, и страх, смешанный с ненавистью, набросился на него, комкая мысли. Тьма уходила нехотя, щупальцами дыма цепляясь за каждую вспышку чувств, как огонь, пожирающий Дозорную заставу — где-то там, посреди соснового леса, у высоких, залитых мерзлыми слезами льда гор.
— Отпусти ее, — повторила Ингрид, и Ари поймал ее за руку. — Она сожрет тебя, глупец. Тьма пожирает все. Это ее суть, ее судьба.
— Тьма милосердна, Ингрид, — возразил Ари, притягивая девушку к себе. — Я верю в нее. Ничто не может приносить только беды. Надо лишь уметь правильно увидеть.
— Глупец, — прошептала Ингрид, и Ари с удивлением заметил, что девушка плачет.
Небо потемнело, полосы сияния на западе почти растаяли, и лишь свет факелов и темные очертания гор и храмовых стен, гребня холма, недалеких шатров лагеря и походных язычков Ночного огня окружали их в темноте.
