Быстро замотав головой, Марат отодвинулся на несколько сантиметров. Будто это старшекурсник был виновен в организации дополнительных нагрузок.
— Со шпионами занимаются отдельно. Если у щитов, медиков и атакеров общие тренировки, то вы учитесь по индивидуальной программе.
— И когда это? — понуро осведомился Марат, окончательно потеряв надежду на свободное время.
— У вас-то? Со второго полугодия. А бойцы и щиты раз в неделю дополнительно всем лагерем собираются. Участвуем в командных манёврах, так сказать.
Иерихон потянулся, разминая спину, и слегка приподнял холм, на котором они сидели, над зданием школы.
— Во-о-он там, смотри, — он показывал на огромный стадион рядом с третьим жилым корпусом. — Меня ещё просят иногда земляные столбы выращивать для имитации естественных преград. Раньше не требовалось — мы в лесу время от времени занимались. А затем Игнис чуть пол-делянки не спалил.
— Ты же сказал, у нас потом начнётся.
— Сейчас это дело добровольное, — Иерихон развёл руками. — Ваши интереса ради к нам ходить начали. Так и повелось.
Марат неодобрительно покачал головой. Он бы предпочёл лишний часок вздремнуть. Прозорливо усмехнувшись, старшекурсник вернулся к вопросу.
— В общем, отряды, конечно, пытаются как-то скорректировать. Дают дополнительные часы тактики и разведки. Но это не заменит подготовленную боевую единицу. Ответственность за вашу работу размазывается на всех, понимаешь? При том, что не у каждого есть возможность переориентировать свою силу на другие задачи. Те же медики особо ничем не помогут. Не у всех отрядов есть такая Вита, как у вас.
— Ничего особенного... — пробормотал Марат, искренне не понимая, какие различия в квалификации могут быть у медиков. Лечат — и ладно. Иерихон поперхнулся.
— Шутишь, что ли?! Да без неё тут половина лагеря с простудой давно полегла бы. Она же вирусы с территории гоняет! И вот эту штуку, которую мы теперь по утрам пьём, тоже благодаря ей усовершенствовали. Раньше просто витамины давали.
— Ну спасибо, — пробормотал Марат, вспоминая прогорклый вкус своего варева.
— Лучше приглядывай за ней, как следует. Защищаешь медика — медик защищает вас. У нас тут на их счёт довольно суровые правила. Если что случится — сразу под трибунал пойдёте.
— С чего? — удивился Марат. Ему сильно не нравилась концепция избранности отдельных членов отряда. Он не хотел этого для себя, не желал видеть таковыми и других.
— А ты подумай, — благодушно рекомендовал Иерихон. — Их сила — дар всему человечеству. Не то, что всякие деструктивные возможности. Создание вакцин, контроль за эпидемиями, молодость, бессмертие, наконец, — теперь всё находится в их руках. Благодаря силам медиков мир скоро изменится, вот увидишь. Тут большие дела делаются. Не думай, что мы ограничиваемся только военными контрактами.
В какой-то мере Марат проникся. Он видел, что могла сотворить Вита. Он помнил, что она говорила о своих исследованиях. Странно только, что настолько ценные экземпляры не просто разгуливали рядом с атакерами без охраны, но и в принципе допускались в команды, предполагавшие участие в рискованных операциях.
— И не позволяй медику перенапрягаться, — Иерихон строго воздел палец кверху. — Не принимай лечения, если можешь справиться обычными средствами.
— Да пусть бесится, — махнул рукой Марат, вспоминая энергичность их медсестрички. Проще было покориться, чем сопротивляться такому урагану.
— Нельзя! — нахмурился Иерихон. — Многие медики не знают меры. Альтруисты до мозга костей. Дай им сотню больных — себя загонят, стараясь вылечить. А резервы у них не бесконечные.
— Какие резервы? — насторожился Марат. Ему тут же представилась заполненная шкала способности над головой каждого медика, очки которой утекали во время использования сил.
Иерихон смиренно выдохнул. Он явно не предполагал, что собеседник настолько не осведомлён.
— Большинство медиков лечат, используя свои собственные жизненные ресурсы. Как считаешь, откуда ваша Вита берёт запасы питательных веществ для ускорения регенерации? Оно само работает? По приказу? Ага, прикажи своему телу исцелиться — я посмотрю. Запрос на строительство есть, а кирпичей не хватит. Да и в процессе клетки быстрее изнашиваются, если скорость не контролировать. Вот медики и выжимают себя. А сами потом за стенки держатся, когда не видите.
Последние слова Иерихон произнёс с нажимом, желая вдолбить их Марату раз и навсегда. Тот, обескураженный, посмотрел через плечо в сторону жилого корпуса. Уши слегка покраснели. Вита, конечно, была той ещё прилипалой. Тонкая, шебутная, с этими своими нелепыми хвостиками. Марат вдруг вспомнил, что волосы у неё совсем жидкие. Наверняка на голове не держались после всего, что она чудила. А продолжит наседать из-за каждой мелочи — вообще облысеет. Хорошо со Щитом будут смотреться.
Укрыться от пламенного взгляда Иерихона не вышло. Пытаясь показать, что уразумел, Марат дважды кивнул. Но и подумал, что такие вещи следовало контролировать старосте. Хотя, кто вообще смог бы обуздать Виту? Теперь, видимо, придётся ему.
— Когда-нибудь я тебя со своими ребятами познакомлю, — мечтательно проговорил Иерихон. — У нас тоже хороший медик. И кинетик неплохой. Только не пугайся, когда увидишь. Она из зооморфов. У нас на курсе таких несколько.
Дёрнув головой, Марат обратился в слух. Судя по терминологии, кинетик Иерихона была не совсем человеком.
— Я воображал иногда, как представляю тебя группе. Вижу их радостные лица. Рассказываю про силы, порядок. Как остальные смотрят на тебя, расспрашивают про способности... — Иерихон выглядел слегка смущённо и в то же время грустно. Но неизменно улыбался, глядя на расписанное перистыми облаками беспечное небо.
— Зачем? — Марат не хотел усугублять неловкость, но искренне не понимал, с чего бы ему потребовалось обретаться на периметре старшекурсников.
— У нас тоже был шпион.
Марат удивлённо выпрямился. Он вдруг понял, что не знает ни одного представителя своей специальности, кроме Нибиру. Не было старших, чтобы чему-то у них поучиться. Не ходило баек про успешные операции. Не распространялось вообще никаких сведений про его работу. Только злобная молва об опасности. Вокруг образовался чётко очерченный вакуум, за границы которого никто переступать не хотел.
Сцепив руки в замок, Иерихон поудобнее устроился на холме. Он чуть повёл головой, и земляной скат начал медленно втягиваться обратно под газон. Ветер загудел громче. Они всё ещё возвышались над зданием школы, обозревая окрестности. Со стороны могло показаться, что двое притащили на крышу огромную зелёную подушку и, пристроив её на краю, восседают сверху.
— Полгода назад нашёлся один паренёк. Сообразительный. Перспективный. Для команды подходил идеально. Только, вот беда, — сразу загремел в больницу. С силами не совладал после трансформации. Чуть не погиб.
Ветер растрепал вставший дыбом вихор. Каждая мышца в теле внезапно напомнила о себе усталостью перетянутой резины. Марат окаменел. Он предельно ясно ощущал самого себя, потоки воздуха, шум каждой иголки ближайшей сосны...
Земля вдруг стала удивительно мягкой и удобной. Высота перестала настораживать. Теперь она превратилась в символ — вершину мира, с которой было так приятно обозревать свои владения.
Больше не было холода. Не было страхов. В голове стало удивительно пусто и спокойно. На краю сознания обнаружился маленький светлый шарик чужих мыслей. Марат встретил его с благосклонной улыбкой и беззвучно предложил располагаться. Шарик неуверенно вспорхнул и прижался к стенкам мозга. Выжидал.
— Я навещал его много раз. Готовился. Прорабатывал разные варианты. Всё думал, как бы поведать, кем он стал. Так, чтоб не спугнуть. Рассказать, что мы его ждём. Что медик наш немного на взводе и тоже рвётся в Феникс. Он вообще туда на подработку просился, чтобы присматривать — всё-таки единственная внешняя клиника для наших. Туда всех нестабильных сперва привозят... — Иерихон ностальгически усмехнулся. — Но в итоге поговорить так и не удалось. Доступ запретили. Решение было изменено — больших нагрузок он бы не потянул, а мы уже начинали готовиться к экзамену.
— Первую допустили сразу, — хрипловатым голосом отозвался Марат.
— То-то и оно, — покачал головой Иерихон. — В этот раз не стали рисковать. А жаль. Как думаешь, согласился бы он ради нас поднапрячься?
— Кто знает, — Марат пристально смотрел на второкурсника. — Я бы на его месте попробовал.
— Рад это слышать.
Иерихон действительно выглядел самым счастливым человеком на Земле. Даже когда Марат уже плёлся в сторону своего корпуса, то никак не мог отделаться от яркой улыбки старшекурсника, одаривающей противоестественным теплом. Казалось, что он краем глаза взглянул на какую-то другую свою жизнь. Навсегда потерянный мир, в котором всё было совершенно иначе.
Там люди радовались своим силам и гордились тем, что они разные. Понимали, кем являются. Старались стирать разногласия. Не пытались калечить друг друга. Учились и совершенно не боялись будущего. Марат боялся. Единственная ценность, которая у него до сих пор сохранилась, — он сам. И лишиться её, превратившись в достойного последователя Нибиру, не хотелось совершенно.
Пара девчонок, спешащих куда-то, бросили настороженный взгляд и зашептались. Марат сделал вид, что не заметил. Он шёл и старался смотреть на траву. Если верить Иерихону, завтра её уже не будет. Нужно запомнить этот зелёный ковёр — такого теперь не увидеть до весны.
Прислонившийся к стене корпуса и вытрясающий какой-то бессвязный лепет из очередного школяра Гел подарил гаденькую ухмылку. Даже на лице активно угнетаемого парнишки, которого прессовал атакер, на секунду отразилась брезгливость. Похоже, он предпочёл бы огребать и дальше, чем просить помощи у кого-то вроде шпиона.
Скользнув по ним отсутствующим взглядом, Марат решил не делать крюк и прошёл в холл сквозь стёкла первого этажа. Теперь можно было поклясться, что украдкой зыркает каждый второй.
Больше всего народу толпилось у лестницы, ведущей в подвалы. Стена возле неё пользовалась особой популярностью. Несмотря на то, что двери в столовую были гостеприимно распахнуты, большинство пока предпочитало крутиться в коридоре.
Незаинтересованно глянув поверх голов, Марат не сумел рассмотреть причину всеобщего возбуждения. Зато отметил главное — дракой, влекущей за собой разрушения половины общаги, не пахло. Остальное можно было пережить. Даже повышенное внимание к своей персоне.
Ученики втихаря косились. Взоры на мгновение прилипали к коже, оставляя после себя ощущение замызганности, и тут же растворялись, стоило повернуть голову. Воистину, Марат не ощущал такого интереса ни разу за всё время своего пребывания на базе.
Однако, добрыми взгляды назвать было сложно. Скорее, они напоминали высунувшиеся языки змей, осторожно пробующие на вкус воздух. Не выдержав, Марат презрительно усмехнулся.
"Ищут..." — голос в голове тоже не отличался дружелюбием, но, как показалось Марату, вовсе не по отношению к нему. — "Пытаются нащупать уязвимость..."
Судя по ощущениям, телепат был настроен весьма благодушно. Видимо, он просто не любил расспросов.
"Так расскажи им. Ты же знаешь все наши секреты".
"Не честно... Не интересно..." — два ответа настолько синхронно прозвучали в голове, что Марат даже растерялся. — "Бой не для азарта. Бой — испытание".
Эхо стало слишком гулким. Замахав в воображении руками, Марат попытался отогнать рой чужих мыслей, заполонивший его голову.
"Они смотрят на тебя... Они ждут... Пусть это послужит уроком" — телепат творил что-то невообразимое. Его слова мячиками скакали в сознании, ударяясь о невидимые стенки снова и снова, повторяя сказанное, перекрывая себя, создавая гулкий хор разрозненных голосов.
"Перестань!" — мольба неожиданно была услышана.
"Извини... Извини... Извини..." — прокатилась затухающая волна. — "Рассредоточенность. Много дел. Иногда отпускаю мысли, и они творят... Отвлекаюсь, что надо фильтровать".
Последняя фраза была совсем уж бессвязной. Марат на миг посочувствовал телепату. Наверное, тот потихоньку сходил с ума. Ежесекундно ощущать в своей голове множество чужих сознаний, пытаясь в этом ворохе определить собственное — тут любой бы рано или поздно двинулся.
В голове прозвенел колокольчик яркого смеха.
"Всё хорошо. Спасибо", — кем бы ни был телепат, он сейчас искренне радовался. Марат с лёгкостью это ощутил. Будто ему нарочно приоткрыли пелену стороннего разума. — "Ты занятный... Будь аккуратней", — свет радости внезапно потух. Телепат сделался серьёзным. — "Ты пока уязвим".
Внутри всё зудело от желания спросить, что имеет введу невидимый собеседник, но Марат стоически держался. Правила игры нарушать не следовало — телепат мог и замолчать. По голове прошла странная щекотка. Если бы мозг мог покрываться мурашками, он непременно это сделал бы.
"Прости..." — прошептал голос. — "Это так приятно — гладить твои мысли... Они... хорошие... необычные... странные... Послевкусие забавное... многозначное... нравится".
Слова снова принялись роиться, проникая друг в друга, перебивая, пытаясь нащупать верное.
"Не надо!" — напомнил Марат, стараясь абстрагироваться от поднявшегося жужжания.
"Да, нельзя" — вдруг спохватился телепат. — "Ненадолго. Осудят... Мы не должны. Но ты же есть. Пусть это напоминает. То, как они смотрят. Помни. Эти взгляды. Они всегда будут. Знать. Думать. Бояться. Кто ты..."
Телепат медленно смолкал, словно погружался в сон.
"Ну и что ты хотел этим сказать?.." — риторически вздохнул Марат, капитулируя перед причудами местных психоаналитиков. Он смотрел в раскрытые настежь двери столовой и видел стол, за котором сидели одноклассники.
Вита оживлённо тараторила. Тохарани жадно работала ложкой, будто опасаясь, что кто-то может отнять еду. Игнис умиротворённо жевал кусок хлеба, изредка кивая на галдёж. Одна щека у него раздулась, как у запасливого хомяка. Вторая, видимо, использовалась для генерации ответных звуков. Щит никуда не торопился. Изредка переглядываясь с Токсик, он представлял собой воплощение буддистского спокойствия. Староста манерно водила ложкой по тарелке, ловко подхватывая чётко отмеренные порции. Ела так, будто была на приёме у королевы, а не в обычной школьной столовке.
Меланхолично хмыкнув, Марат переступил порог и двинулся к своему месту. Удивительно, но даже Игнис его сейчас не бесил. Скорее, вызывал лёгкое неудовольствие, как холодный ветер в солнечный денёк или сок с мякотью.
— Юн, иди к нам!
Возглас догнал возле самого стола. Болезненно зажмурившись, Марат замер.
— Чего ты там всё сидишь? — этот звон спутать было нельзя ни с чем. Вита активно махала рукой, призывая к скорейшим действиям и привлекая ещё больше ненужного внимания. В коридоре уже начинали заинтересованно коситься.
Быстро плюхнувшись на место, Марат буркнул нечто невразумительное, но сводящееся к одной простой мысли, что ему и тут хорошо.
