Он спустился бесшумно и сел на ступень выше. Луиза почувствовала лишь содрагание воздуха и легкое прискосновение к спине. Отклонившись назад и облокотившись спиной о его колени, она передала Альберу косяк. В отличие от Луизы он не стал одеваться. Огонек сигареты окрасил его смуглую кожу желтым, а белый дым запутался в его волосах. Луиза вспомнила дурацкие стихи, что читал Альбер ей в джунглях. Неруда. От тяжелых чужих слов она чувствовала себя, как с камнем на шее. Будто над ней читали заклинание, которое она не понимала, но которому вынуждена была подчиниться. Молчание Луизе больше нравилось.
Она обняла пальцами щиколотку Альбера и осмотрела сад. На северной стене виднелись следы от пуль. Кто-то напился и решил пострелять в саду? Альбер сказал, что этот дом принадлежал его родителям. Интересно, стрелял его отец или мать? А может, он сам? Может, стрелявший не был пьян? Дырки от пуль зияли одна над другой. Луиза встала. Первая дырка оказалась напротив её подбородка.
— Твоя работа? — Луиза обернулась к Альберу.
— Моего отца, — он тоже поднялся. Не в силах отказать себе в удовольствии, Луиза потерлась щекой о его плечо. — Таким образом он раз в год проверял, насколько я вырос.
— Раз, два, три, четыре, пять, — трава дивным образом замедляла, успокаивала и разбавляла мышление. Луиза коснулась дырки напротив своего подбородка и посмотрела на Альбера.
— Мне было девять, — он обнял её сзади. Запрокинув голову, Луиза рассматривала его ресницы, щетину и волоски в носу.
— Что случилось?
— Мне было девять, мне приснился кошмар. Услышав голоса в холле, я спустился вниз. Мой отец выпивал с генералом Маркусом. Была два часа ночи. Оба захотели узнать, почему я не сплю. Оба посмеялись над моими страхами. Мой отец решил похвастаться своими методами воспитания. Отвел меня в сад, поставил к стене, потребовал описать свой кошмар, спросил, какой вес и рост был у монстров из моего сна. Сколько их было. Какие повадки. Какое оружие. При этом он расхаживал взад вперед и махал пистолетом перед моим лицом. Сказал, что в жизни мужчине необходимо научиться только двум вещам: отличать мнимую угрозу от настоящей и сохранять безмятежность перед лицом смерти. После того, как он научит меня этому, он сможет умереть спокойно, с уверенностью, что я его не опозорю и не предам. Потом он отошел и прицелился в меня. Целился и требовал, чтобы я не закрывал глаза. Прелюдия длилась так долго, что я обоссался. Потом это стало нашим показательным фокусом. На каждый мой день рожденья, он собирал гостей в саду и хвастался моим мужеством. Ведь я не закрывал глаза, когда он в меня стрелял.
— А твоя мать?
— Покончила собой, через год после моего рождения. Послеродовая депрессия.
— Это продолжалось пять лет? — она снова коснулась следа от пули в стене.
— Пока мне не исполнилось четырнадцать, и я не поступил в военную академию.
Луиза вздохнула, потерлась лицом о его грудь. Редкие жесткие волоски щекотали щеку. Внутри разливалась волна нежности.
Когда их взгляды встретились, Альбер покачал головой.
— Что? — с тревогой спросила Луиза.
— Никогда не доверяй мне.
Луиза вздохнула с облегчением — он это уже говорил. Просил не доверять ему, не рассчитывать на его верность, не ждать многого. Но ей и не нужно от него ничего, кроме как научиться понимать его.
Альбер коснулся её щеки, и Луиза поняла, что улыбается.
— Ты ошибаешься, — сказал он, — ошибаешься, если думаешь, что страх делает нас похожими. Ошибаешься, если веришь, что понимание и доверие принесут тебе утешение. Утешения не существует, Лу. Искать его, значит обманывать себя и совершать ошибку, люди постоянно ищут утешение в доверии и доверяют тем, кто этого не достоин. Я не достоин твоего доверия.
— Как скажешь, — Луиза положила руку ему на шею и потянулась к его губам. Его поцелуи значили для неё больше, чем его слова.
В дом из сада вели две застеклённые и занавешенные гардинами двери. За одной из них плясал свет. Сесар включил телевизор?
— Надеюсь, он заказал что-то поесть, — Альбер кивнул на дверь. — Иди, мне нужно одеться.
Поцеловав Луизу в висок, он отправился наверх по винтовой лестнице, а Луиза открыла дверь в холл.
Сесар снял чехлы с мебели. Массивные диваны с изогнутыми ножками, подлокотниками и спинками окружили телевизор. Большой плазменный экран. Его сине-белые отблески плавали в тарелках и мискам. Сыр, фрукты, орехи, холодное мясо, копченная рыба и соусы.
— Ого, — Луиза запихнула в рот кусок сыра.
— Господин Корраль принес еду, — Сесар неопределенно взмахнул рукой. — Здесь то, что не поместилось в холодильник.
Луиза заглянула в коридор, ведущий на кухню. Коротконогий бородатый мужчина возился со шкафами и ящиками.
— Луиза, — заметив её, бородатый коротышка бросился навстречу. — Я так счастлив познакомится с тобой. Я видел твое выступление. Знаю, как много ты сделала для революции.
Он тряс её руку, кивал и улыбался. Его раболепие действовало Луизе на нервы.
— Я Фернандо Корраль. Хозяин сети ресторанов национальной кухни. Знаешь, большой ресторан на улице Эрнесто Сабато? Нет. Я хочу, чтобы ты знала, в любое время в моих ресторанах тебя накормят бесплатно. Друзья Альбера мои друзья, — Луиза выдернула руку, Корраль затараторил быстрее. — Я многим обязан ему. Очень рад познакомиться с тобой.
Не добившись от Луизы ответа, Корраль огляделся и всплеснул руками.
— Этот дом прекрасен. Знаешь, десять лет назад в саду здесь держали павлина. Дом по-прежнему прекрасен. Нужна лишь небольшая уборка и реставрация. Засадить сад, сменить мебель на кухне. Мои люди управятся со всем за пару дней.
Сесар на диване хмыкнул. Луиза тоже не любила болтунов и мечтала, чтобы Корраль заткнулся.
— Стоп, — она подняла обе руки. — Поговоришь об этом с Альбером.
— Но я думал, что ты...
Что? До бородатого коротышки доползли слухи, что она шлюха Альбера? А если так, то должна озаботиться уютом в его доме? В этом старом пыльном саркофаге?
— Нет, с этой хренью к Альберу, — покачала головой Луиза.
На улице раздался звук бьющегося стекла. Через окно Луиза увидела, что на подъездной дорожке теперь стоял не только джип Альбера, но и фургон Ливи и три легковушки. Между машинами выпивали, курили, обменивались рукопожатиями и объятиями человек двадцать. Луиза узнала Эмиля, пару полицейких дружков Ливи, дебилов Тито и Арни. Ушлепки из трущоб притащили с собой шлюх. Похоже, этот дом быстро превратится в трущобы. Как номер в отеле раньше.
Луиза упала на диван рядом с Сесаром, скрестила руки на груди и уставилась в телевизор. По экрану поплыла заставка новостей. Даже при приглушенном звуке в комнату рвалась ритмичная агрессивная музыка.
— Корраль, что же ты не позвонил?
Луиза не обернулась на голос Альбера. Скривилась, представляя, как он пожимает руку и улыбается бородатому жополизу. Сесар протянул Луизе бутылку пива, и она бездумно схватилась за нее. За спиной Корраль нахваливал дом и бубунил про реставрацию, косметический ремонт, охуительный новый кафель для пола и свою готовность совершенно бесплатно взять на себе все хлопоты.
Заставка новостей растаяла, и на экране появился Франц.
— Сделай громче, — Луиза подалась вперед.
Альбер присел на спинку дивана рядом с ней. Едва заметно коснулся коленом её плеча. Легкое, почти невесомое касание. Как температуру измерил. У Луизы потеплело на душе. Каждый раз как в первый, его тактичное, нежное, ненавязчивое внимание придавало ей сил, успокаивало и расслабляло. Что он нес о доверии и утешении? Их не существует? Но разве не утешение, доверие, поддержку, чувствует Луиза прикасаясь к нему?
Франц на экране смотрел мимо камеры и комкал в руках лист бумаги.
— В результате взрыва в туннеле около Национального Банка погиб лидер Освободительной Армии Нандо. Генерал Маркус тяжело ранен. Убиты его сопровождающие. Адъютант... полковник... — Франц перечислил имена. — Генерал Маркус поручил мне создание комиссии для расследования произошедшего. Пока нам известно, что террористы использовали взрывчатку С-4. Около двух килограмм. Есть так же основания полагать, что преступники входили в подготовительные комитеты. Как только военные и Освободительная Армия согласовали место встречи, тоннель и территория вокруг Национального банка были перекрыты.
"Твой дружок привез в город С-4, и я хочу знать, где спрятана эта дрянь", — сказал Касто и склонился к Луизе с ножом для резки картона.
— Несмотря на потери генерал Маркус подчеркнул, что военные стремятся проводить политику без применения оружия. Наша цель заключить соглашение с Освободительной Армией. Генерал Маркус принял решение объявить Амнистию политических заключённых. Под амнистию попадают так же все арестованные, которые на сегодняшний день дожидаются суда.
— Маркус хорошо выдрессировал внука, верно? — прошептал Альбер так, что слышала только Луиза.
— Так же генерал Маркус обьявляет всеобщие выборы в Национальный Конгресс через двадцать дней.
— Еще одни фальшивые выборы? — прокомментировал Альбер.
— Чтобы ни у кого не возникло подозрений в честности выборов и результатов, организаций и проведением выборов займутся университеты. Для контроля будут приглашены так же независимые международные наблюдатели. Армия во главе с генералом Маркусом возьмет на себя только обеспечение порядка в городе.
Кадр сменился, и вместо Франца на экране появилась ведущая в белой водолазке.
— На улице Сандино собралось более трехсот человек, — отчеканила теле-женщина в белом. — Перекрыто движение. Армия и народная милиция следят за порядком. Час назад произошло столкновение на углу Сандино и Гонсалеса. Двое человек получили ранения.
Спину Луизы обдало ветром — Альбер открыл дверь на улицу. В комнату повалили люди из сада. Приветствия, похлопывания по плечам.
— Ты слышал про амнистию?
— Да, из полицейских участков задеражанных выпустили еще утром.
— Ты не представляешь, что мне пришлось пережить, — шлюха с вырезом на блузке до пупка, шмыгала носом перед Альбером и промокала уголки глаз.
— Рад, что ты цела, Келли, — Альбер приобнял шлюху за плечи.
— Они держали меня в грязной камере две недели, — всхлипнула она. — Мой брат...
Задержанные за проституцию тоже попали под амнистию, сообразила Луиза. Только какого хера шлюха-Келли ищет теперь около Альбера? Иногда Луизу раздражала его доброта ко всяким отбросам.
Альбер поручил шлюху бородатому владельцу ресторанов, и та тут же повисла на нем.
В дверь протиснулись братья Хименос. Луиза помнила их по лагерю в джунглях. Крутились вокруг Нандо. Трахали одну бабу на двоих. Каждую неделю устраивали грабительские набеги на маленькие города. Громили почтовые отделения, банки, кассы вокзалов и аэропортов.
— Ублюдок Рохас собирает людей. Ублюдок Рохас только и ждал смерти Нандо. Ублюдок Рохас хочет занять место Нандо, — забасил Нестор, старший из Хименос. Младший Олаф лишь щелкал языком и качал головой. То ли подтверждал слова брата, то ли удивлялся им. — Ночью Рохас напал на моих людей, забрал машины и оружие.
— Как ты, девочка? — Ливи, старый коп, дотронулся до плеча Луизы.
— Порядок.
— Я слышал, вы заминировали отель?
— Идея Сесара, — Луиза посмотрела на Сесара, а когда он победно ухмыльнулся, повторила его улыбку.
Альбер хотел, чтобы Сесар охранял её. С ним Луизе, и правда, было спокойнее. Не болтает, не колотит понты, любит действие.
За Ливи хвостом ходили полицейские из его участка: три типа с опухшими от пьянки рожами.
— Ливи, — позвал Альбер. — Нужно купить машины. Привезти людей из ближайших деревень. Дашь им по пятьдесят долларов, пусть поддержат братьев Хименос, — наставляя Ливи, Альбер передал ему пачку банкнот.
У Нестора Хименоса зазвонил в кармане телефон. Ливи свалил и забрал своих шестерок. К Альберу присосался Эмиль. Махал руками и шептал что-то на ухо.
— Будешь? — Сесар протянул Луизе косяк.
На экране телевизора журналист брал интервью у человека в потертом вельветовом пиджаке. Тот нес что-то об экономическом тоталиризме и репрессиях, которые не должны повториться. О демократии. Первый шаг к которой лежит через создание партий. Чем больше партий, тем больше демократии. Не допустим, чтобы оппозицию уничтожали как при президенте Варгасе.
Луиза приняла у Сесара косяк и затянулась. Как только дым развеялся, перед ней всплыла шлюха-Келли.
— Тебе очень повезло, — она хватала Луизу за руку и облизывала губы, водила языком по деснам, будто минуту назад втерла в них кокаин. — Альбер позаботится о тебе. Он заботится о всех, кто ему предан. Альбер самый щедрый мужчина в мире. Альбер...
— Отвали, — Луиза снова затянулась. Чем больше она старалась удержать внутри конопляный дым, тем сильнее щекотало в носу. Наконец она выпустила дым и прыснула смехом.
Шлюха-Келли ответила улыбкой. Рядом появился Альбер, оттеснив Келли, сел около Луизы.
— Можно? — он протянул руку за косяком.
Улыбаясь, она передала ему сигарету. Затягиваясь, он прикрыл глаза.
— Келли, помнишь профессора Камарго? — Альбер повернулся к шлюхе.
— Еще бы, он приезжал ко мне каждые выходные и всегда ему подавай нового малолетку, — её ногти были покрыты синим лаком, волосы взбиты как пена.
— Навести его, куколка, — кивнул Альбер. — Из-за этой галиматьи с выборами старый развратник Камарго совсем зазнается.
* * *
Луиза проснулась в десять. За окнами шел дождь. Две косоглазые женщины — майки и джинсы в облипку на жирных телах — собирали мусор на первом этаже. Сесар дрых на диване при включенном телевизоре. На правой щеке отпечатался рисунок обивки, к бритому виску прилипла крошка. Альбера Луиза нашла на кухне. Говоря по телефону, он залпом заглотил чашку кофе, потянувшись к кофеварке, ударился коленом о шкаф. Заметив Луизу, дернул уголком губ и налил ей кофе, не отнимая трубку от уха. Говорил он или слушал, Альбер смотрел в одну точку. После трех глотков его зацикленность и сосредоточенность вызвали у Луизы головную боль, и она отправилась в комнату, в поисках чем похмелиться.
Подвинув ноги Сесара — одна все ещё в кроссовке, вторая светила пяткой через протертый носок — присела на край дивана. Косоглазая уборщица — Корраль их что ли прислал? — прошлась розовой тряпкой по телевизору и встряхнула шторы. На экране шла прямая трансляция с улицы Сандино. За ночь люди не разошлись. Наоборот их как будто стало больше. Появились плакаты, трибуна и микрофоны в руках выступающих как на концертах. Луиза взяла пульт и увеличила звук. Рохас расхаживал по сцене, часто дергал себя за мочку уха и говорил про повышение минимальной заработной платы и необходимость заморозить цены на товары первой необходимости. Иначе инфляцию не остановить.
— Трепло, — проснувшийся Сесар потянулся к сигаретам. Луиза подтолкнула к нему пепельницу и зажигалку.
— Сесар, выезжаем через полчаса, — все еще сжимая в руке выключенный телефон, Альбер вошел в холл.
Сесар сорвался с места, раньше Луиза не замечала, чтобы он подчинялся приказам Альбера. Задумавшись, поняла, что ничего не имеет против.
