Зверь лютый. Книга 6. Шантаж

"Если завтра война,

Если завтра в поход...".

Нет, ещё не завтра. "Традиционные методы" типа: "в могилу как в постель", пока не применяются. Но... Самая мощная система залпового огня дальнобойностью в 100 километров, самая большая армия в мире, самое... Ещё свободно идут танкеры и сухогрузы, "летят самолёты, идут пионеры". Правда, цены на минеральное сырьё — всё выше. "А НАМ надо".

В древности несколько иной набор необходимого. Чаще — хлеб, продукты питания вообще. И Римская Империя последовательно разрасталась в благодатной средиземноморской зоне. Методы — отработаны, инструменты — когорты — отмобилизованы. И орлы римских легионов доходят до южной оконечности Красного моря. Там же благодатный оазис, владения царицы Савской. Можно топать и на Восток. Тоже до южной оконечности моря — Каспийского. А вот лезть на Север — желания нет.

Особенно после бойни в Тевтобургском лесу.

25 тысяч убитых легионеров. Лес, все деревья в котором увешаны черепами римлян. Император Октавиан Август, бродящий, уже спустя годы, по ночным залам своего дворца и кричащий в темноту:

— Вар! Вар! Верни мне мои легионы.

Публий Квинтилий Вар, бывший прокуратор Иудеи, распявший 2000 человек во время восстания в год смерти Ирода Великого (Для Иисуса — первые детские впечатления, причина спешного бегства семьи в Египет), первый пропретор провинции Германия. В конце трёхдневной бойни бросился на меч. Катастрофа, разгром. Стыд и позор. Сравнима только с кровавой баней у Канн, устроенной римлянам Ганибаллом, да с Парфянским разгромом армии Красса.

И римляне вернулись на земли к югу от Рейна. Граница по Рейну-Дунаю вполне устраивала Империю. Контролируемая, обороняемая. Прикрытая крепостями, легионами, речными флотилиями. Дальше — незачем.

Но... "минеральные ресурсы".

История Империи даёт три случая, когда "закон северной границы" был нарушен.

Сначала — сам первый император, ещё не став императором, высаживается в Англии. Зачем? — А вот! "Он же Цезарь — ему можно".

Что "можно" — понятно. Зачем? В поисках славы? Какую славу можно найти, побеждая "нищих жителей малонаселённого и бедного острова"? Цезарь не предпринимает очевидных мер безопасности, попадает в ловушку, с немалым трудом выбирается к своим кораблям. И тут же организует второй поход. Увеличив втрое экспедиционный корпус.

Берёт с собой пять легионов и 2000 всадников. Зачем? Зачем конница в весьма лесистой и болотистой, в те времена, центральной и юго-восточной Англии? А место на кораблях ограничено. "Правило теплушки": сорок человек или восемь лошадей. Дальний быстрый рейд по западным, более сухим и открытым районам?

Снова "как кот в сапог" лезет в страну "где по скудости земель трофеи едва ли составят несколько сот овец". Это настолько для него важно, что он сжигает за собой корабли.

А в материковой Галлии идут уже непрерывные встречи вождей. Кто-то уже тайно общается с вандалами, страна сползает в восстание, вот только с вождём ни как не разберутся...

Всё равно — второй поход в Британию. Да, удачный. Но время... А в Галлии Верцингеторикс уже поднимает своих арвернов.

Это не было тайной ни для кого. Галлы и так-то болтуны, а уж обиженных среди них... Но Цезарь вцепился в Англию. Почему?

Потому что то, что мы называем Англией, а Цезарь — Британией, уже тысячу лет имеет другое название. Название, данное ещё финикийцами: "Оловянные острова".

Финикийцы рассказывали страшилки о внезапно всплывающих водорослях, останавливающих корабли в этих водах, о морских чудовищах. Но плавали туда непрерывно. Сначала из Тира и Сидона, потом — из Карфагена. Олово с медью — бронза. Распространённость использования олова и его сплавов в древности существенно выше, чем в начале третьего тысячелетия от рождества Христова: многих заменителей ещё нет.

Из тех же рудников тянут медь, свинец, серебро. И снова: кто в двадцать первом век будет делать свинцовую крышу, как на Дворце дожей в Венеции? Или водопровод, как в Московском Кремле?

Основные монеты того времени — сестерций и драхма — серебряные. Превратить слитки в монеты — желающие и умеющие найдутся. Уже несколько лет из-за войны на материке торговля металлами остановилась. А добыча — нет. И места известны: запад. Корнуэлл проходим для конницы.

Есть надежда "снять сливки".

Для Цезаря, который несколько раз в жизни оказывался банкротом, который в Галлии несёт огромные расходы по содержанию легионов, которому враждебный сенат отказывает во всём, в чём только можно придумать отказать. И первую очередь — в деньгах... И он рискнул. Похоже — удачно. Да, потом было восстание галлов, поставившее Цезаря на край гибели. А вот жалобы на безденежье как-то отпали. Хотя он и гонит в Рим эту дезу: "у местных жителей нет ничего, кроме тощих овец".

"Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги".

Цезарь начинает свои Галльские войны с разгрома гельветов. Небольшое галльское племя вдруг сожгло свои посевы в районе нынешней Женевы и двинулось на запад. Именно под такого размера задачу он занимает деньги, набирает легионы. А потом завоёвывает всю Галлию с Британией и Рим в придачу. Смета расходов — явно другая.

Гай, откуда денюжки?

Не из полиметаллических ли руд кельтских британских рудников?

Рудников так эффективно ограбленных и разгромленных, что туземцам потребовалось сто лет для их восстановления. Только через столетие после Цезаря Римская Империя снова возвращается в Британию и обустраивается уже серьёзно: строит дороги, города, крепости, порты.

Второй случай выхода за "северную границу" — Дакия. Сырьевой придаток империи: добыча золота, серебра, железных руд в Карпатах. Единственная провинция, расположенная к северу от Дуная.

"Дакия имела большое военно-стратегическое и экономическое значение для Рима как важный восточный форпост империи".

Только для наблюдения за кочёвками сарматов и готов — провинции не создают. Как пишет Толстой в "Войне и мире" по поводу Шевардинского редута: "для наблюдения за противником было достаточно и казачьего разъезда".

А вот богатые месторождения золота... Империя всегда нуждалась в золоте. И появляется такая помесь золотодобывающей зоны и пограничного поста.

Естественно, формируется постоянное население. Строятся города. Правда, не Магадан или Воркута. Но кто-то же должен присматривать за собранными со всего Римского Мира каторжниками и ссыльно-поселенцами. Среди которых отнюдь не только певцы пресловутой "науки страсти нежной":

"Которую воспел Назон.

За что в изгнаньи кончил он

Свой век блестящий и мятежный

В Молдавии, в глуши степей

Вдали Италии своей".

Ядро провинции — Трансильвания. Но и Молдавию временами захватывало.

За 170 лет существования провинции — сто лет войны. Внутренние разборки с недобитыми туземцами, внешние разборки — с ещё не битыми. Веселуха. Переселенцы со всего римского мира, но основная масса — отставники-неудачники из Северной Италии, которые не выслужили земельного надела в более благоприятных для пенсии местах. А также, естественно, "отсидевшие и искупившие", но не настолько, чтобы жить в центральных провинциях. Ещё — чиновники местного управления исполнения наказаний. И — всевозможные авантюристы.

Золото всегда привлекает к себе людей определённого склада характера. "Дикий Запад" без "великого уравнителя" по фамилии Кольт, но с латынью у всех на устах.

Они вступали в браки с женщинами коренных национальностей. Выражаясь аллегорически: "сохранившееся местами автохтонное население подверглось значительной и очень интенсивной романизации за относительно небольшой промежуток времени".

И тут золото кончилось.

Полный абзац для миллиона человек.

Я немало видел по миру городов-призраков. Брошенные поселения на месте выработанных месторождений.

Жили себе люди, как-то любили, ненавидели, общались, обустраивали свой мир, гордились своими домами, планировали будущее... Чувствовали себя "венцом творения". А потом кончился где-то под ними какой-то минерал. И всё это, созданное умом, трудом, душой — ветшает и рассыпается. "Гвоздик" на котором данная человеческая общность "висела", полагая себя "красивой картиной" — "вывалился", "картина" — упала, стала мусором.

Нужно быть таким императором-философом как Аврелиан, чтобы не просто бросить ненужную провинцию, а обеспечить, организовать массовую эвакуацию войск, администрации и, уникальный случай — гражданского населения. Потом за Дунаем из этих репатриантов были организованы две новых имперских провинции.

Но куча народа осталось. Через несколько веков уже византийцы заявляются в южные отроги Карпат, и, с удивлением и возмущением, обнаруживают грязных, заросших, безграмотных людей, которые говорят на испорченной латыни и нагло называют себя так же, как византийцы: "мы — римляне". Потомки каторжников, разбежавшихся по здешним горам после эвакуации тюремной охраны.

Одним словом — Румыния. Которая поставляет в начале третьего тысячелетия уличных попрошаек во все страны Северной Европы. В которой уже в 21 веке собираются докопать то золотишко, которое Аврелиан не разглядел.

Глава 114

К северу от естественной границы Империи — Рейн-Дунай ещё одна принципиально важная для римлян точка. Золото Карпат, серебро Британии и... янтарь "Янтарного берега".

В двух первых случаях вопрос о "жизненно необходимых римской нации минеральных ресурсах" решался традиционно — когортами. Легионеры кричали "барра", отчего, как говорят, должны были пугаться карфагенские слоны, били клинками мечей в свои щиты и топали на врага. "За веру, царя и отечество". Или что там у них...

Или они пойдут в бой за "увеличение обычной нормы прибыли при транспортировке неочищенной руды"?

Далековато. И — холодновато. Кто это придумал, что только у русских — "генерал Зима"? У прусских — тоже. Сами римляне туда не полезут. Но есть же куча "недоримлян": союзники, федераты.

В имперской римской армии всегда служила масса всяких туземцев. Набираемые, более-менее добровольно, из покорённых и "дружественных" племён, они служили за жалование, за земельный надел на территории империи и за римское гражданство.

Это весьма высоко котирующаяся "блямбочка" — звание римского гражданина.

Апостол Павел, будучи схваченным римской стражей, выговаривает их начальнику за всякие "нанесения телесных повреждений". Тот довольно грубо объясняет:

— Ты — морда неумытая, а я — отслужил в легионе и теперь римский гражданин.

Павел вежливо уточняет:

— Это ты — морда неумытая. Потому, что твоё римское гражданство — выслуженное. А моё — потомственное, его ещё мой отец получил.

Вертухай смущается, просветляется, и в темнице появляются чистое постельное бельё, вино и фрукты.

Даже апостол Иисуса Христа, фактический создатель христианской церкви, потомственный иудейский аристократ, бывший высокопоставленный чиновник Синедриона, хвастается римским гражданством, погремушкой, полученной его папашкой "за особые заслуги перед римским народом", более, чем "благодатью христовой".

Желающих обеспечить своих деток таким поводом для хвастовства всегда было немало. Конкретно в первые века Империи — до 100 тысяч. Сами римляне были, в массе своей, крестьянами, воевали за земельный надел и стремились попасть в тяжёлую пехоту. А из всяких "неграмотных дикарей" формировались вспомогательные когорты, лёгкая пехота, флот и конница. Так в I в. нашей эры почти все легионы, дислоцированные в Европе, обзаводятся кельтскими конными полками.

Среди множества частей Римской армии в Пятнадцатом легионе появляется особый кавалерийский полк — ала. В.И.Кулаков называет это специальное подразделение: "Самбийская ала".

"Спец. подразделение". Кто-нибудь пытался оценить влияние на историю человечества таких небольших, специально подготовленных для нетипичных операций, формирований?

Обычно они не попадают в поле зрения историков. Ветеранов от них остаётся мало. Мемуаров ветеранов — ещё меньше. Даже в бухгалтерских ведомостях расходы на их содержание теряются между приобретением парадных попон и строительством армейских нужников.

Конкретно этот кавалерийский полк — изменил судьбу нескольких народов.

До этого янтарь идёт в Средиземноморье обычным путём, известным ещё с микенских времён. Но теперь по этому пути сидят германцы.

Германцы непрерывно воюют. Между собой, естественно. Прохожие — это так, прирезать, что бы сноровку не терять, чтобы кровь не застаивалась.

Остаться в прежней логистике, когда одно племя продаёт товар соседнему в минуты мира, а то — следующему и так дальше... И каждый накручивает "свои два процента". Ах, извините, "свои два раза"... А насквозь караван не пройдёт: кто-то будет спокойно смотреть, как у него мимо носа проносят очередную блестящую и очень привлекательную игрушку?

— Как тебе не стыдно! Ты мужчина или что? У тебя меч или где?

Вам интересно слушать, как жена пилит? Или позовём родню и прирежем этих... "благовоняющих". Каратели-то всё равно сюда не доберутся.

Это вы кому сказали — "не доберутся"? Императору Нерону?!

Непосредственное знакомство обитателей "Янтарного берега" с римскими воинами произошло между 51 и 63 годами в результате стартовавшей в Карнунтуме дипломатической миссии на Самбию римского всадника Атилия Прима. Император Нерон повелел — "всадник" поскакал.

"Всадник" — не потому, что на коне. Для крестьян-римлян конь — дорогостоящая военная игрушка. В нормальных крестьянских хозяйствах в тогдашней Италии коней не держат. "Римский всадник" — второе, после патрициев, сословие в древнем Риме. Великий Гней Помпей, например, был всадником. И, воротясь из очередного похода, должен был, вместе с конём, выходить на Форум и давать римскому народу публичный отчёт "о проделанной работе".

Вот таким "всадником" и была проведена трассировка сухопутного пути доставки желаемого "солнечного камня" к месту его долгожданного потребления. Результаты миссии были расценены как положительные. Всадника наградили, Тацит в "Анналах" добавил несколько фраз об "эстиях". Какие-то люди в восточной части Балтийского моря собирают янтарь и "над хлебом и другими плодами земли они трудятся с большим терпением, чем нежели это соответствует обычной лености германцев".

Немцев большую часть истории считали на редкость бестолковым, ленивым, грязным и пьющим народом. Только протестантизм изменил их национальный характер.

Сходили-посмотрели. Климат — мерзкий. Зима показала: римляне-легионеры дохнут. А вот более морозоустойчивые кельты — нет. И тогда "Самбийская ала" Пятнадцатого легиона размещается на "Янтарном берегу" на постоянной основе. На севере полуострова её подразделения прикрывают места наиболее удобных стоянок кораблей, на западе — районы интенсивного сбора "солнечного камня". Ежегодно она конвоируют караваны с грузом, идущие по "Великому янтарном пути".

Путь не близкий: по реке Хёлле от Горы Великанов, огибая Самбийский полуостров до устья Вислы (kvisl — на древнегерманском "устье"), вверх по Висле до реки Варты, вверх по Варте и её притоку Прошне до верховий Одера в Силезии, отсюда в Моравию и вниз по реке Мораве до Дуная. Дальше проходил по Паннонии по суше к Адриатическому морю, или, после выхода к Дунаю, на ладьях до римской крепости Карнутум (современная Вена), откуда сушей янтарь доставлялся до североиталийского города Аквилея. Продолжительность транспортной операции — 7-8 недель.