— Питер ты меня не слушал, что ли? Говорю же, карандаши начали ломаться! Вот, смотри! — Петра достала из кармана упаковку от спичек.
— Это то, что я думаю? — слегка шокировано спросил я, рассматривая в пустой коробочке несколько маленьких камушков.
— Киса… когда увидела, сказала что это алмазы. — неуверенно произнесла Петра, и как-то странно посмотрела на меня.
— Понятно. — задумчиво говорю, на самом деле пока еще слабо соображая. — Что было дальше?
— Твоя наглая Киса, потребовала, чтобы я наделала ей много больших алмазов! Мои слова о том, что я не умею, что карандаши сами ломаются, она проигнорировала. Потом она полезла в интернет… А потом! А потом! — сестренка сорвалась с места от порыва возбуждения и закружилась по чердаку. — Она! Она! Она такое сделала!
— Ей! Успокойся! Что она еще выкинула? — постарался вернуть я девушку в нормальное состояние. Хотя у нее такая функция похоже просто-напросто отсутствует!
— Она спалила твое кресло! — радостно воскликнула Петра, подпрыгнув на месте.
— Та-а-а-ак… — я спрыгнул из сундука. Подошел к пленнице которая уже слегка поутихла, и не так аппетитно дергала задницей… То есть, я хотел сказать не так активно дергалась! Вынув из ее рта кляп, и суровым голосом спросил. — Ты спалила мое кресло?
— Ну, мне же нужен был уголь! — возмущенно воскликнула Кошка.
— А ты в курсе, что это было мое любимое кресло? — ласково спросил я.
— Да брось Пит. — уже не так бойко откликнулась Фелиция. — Оно же было поломано! Там ножек не было! Оно на стопке книг стояло!
— А она еще и книги хотела сжечь! — обвинительно ткнула пальцем Петра. — Но я не дала! А еще! А еще, она газон на заднем дворе попортила! Дядя расстроился. Вот!
— Но я то его любил! И зачем было костер на газоне разводить?! У нас же где-то есть жаровня!
— Откуда мне знать?!
— А зачем было в магазин ехать? — уже более спокойно спрашиваю. — Раз костер развела…
— Да из твоего кресла, никакого проку! Оно даже сгореть нормально не смогло! Да и потом не могла же я ждать, пока костер остынет!? — и снизив тон добавила. — Так ты не сердишься?
— Сержусь или нет, не так важно. Главное ты будешь мне должна! — задумчиво говорю, пытаясь придумать соответствующее наказание.
— И что же ты хочешь с бедной кошечки? Хотя постой! Кажется, я догадываюсь! — заговорщицки воскликнет девушка.
— … — с интересом приподнимаю бровь.
— Ты ведь недаром связал меня таким образом?! — Фелиция извернувшись, умудрилась принять максимально соблазнительную позу. А именно перевернулась на живот, и соблазнительно задрала попку вверх. — Но каков прохвост! — восхищенно продолжала тем временем киса. — Я то, даже и не догадывалась, что ты предпочитаешь жестокие ролевые игры! Ох! Бедная Гвен! Ее жестоко истязают, а она не имеет права рассказать об этом даже лучшей подруге! Как же она умудряется прятать следы от побоев?
— Ты бы не заметила. — решаю поддержать игру. — Они под одеждой.
— … — меня одаривают высокомерным взглядом. — Чтобы это я да не заметила?! Да я может, ее голой чаще тебя вижу!
— Не понял! Что это вы голыми вместе делаете?
— Знамо что! — засмеялась Фелиция. — В душевую после тренировок ходим!
— Петра, где мой ремень, знаешь? — не выдержал я.
— Тот, что с пряжкой? — восхищенно переспросила сестренка.
— Ага.
— Конечно знаю!
— Неси. Будем воспитывать, наглую кошку!
— И-и-и-и… — запищала от восторга девушка и умчалась в мою комнату.
— О нет! Мои самые страшные догадки воплощаются в реальность! — делано испуганно прокричала киса.
* * *
— Ну, отдай!
Кошка шагала по левую руку от меня, вцепившись в рукав моего пиджака. Изо всех сил она старалась заглянуть мне в глаза, строя при этом жалобную мордашку.
— Нет. — в очередной, сто первый раз устало отвечаю.
— Хи-хи-хи… — тихо надрывала живот Гвен.
Она держала меня за другой рукав, и все время, еще только стоило нам сесть в лимузин, посмеивалась с нашей перепалки.
— Ну, зачем она тебе? — зашла на новый круг Фелиция.
— Она кавайная.
— Вон посмотри направо! Зачем тебе две кавайки?! Отдай мне одну!
Повернув голову в указанном направлении, я чмокнул Гвен, и прошептал ей ушко комплимент. Она действительно чудесно сегодня выглядела. Темно бордовое вечернее платье, выгодно подчеркивало все что нужно. Впрочем, Фелиция была одета примерно также. На меня они умудрились совместными усилиями напялить строгий и ужас, какой дорогой темный костюм, в тандеме с черной же рубашкой. Я пытался “забыть” дома пиджак, но попытку пресекли в корне. Хорошо, что удавки никакой не заставили вешать…
— Нет, мне одной, даже такой красивой, мало. — наконец ответил я кисе. Гвен слегка зарделась, но стукнула свободной рукой меня по плечу.
— Но она ведь бесполезная! — взвыла Фелиция, но потом сконфуженно поправилась. — Ну, делает она алмазы из угля! Ну и что тут такого?!
— Да сколько можно?! Хватит меня доставать!
— Я обещаю, что буду заботиться о Петре. Даже кормить буду! Два раза в день!
— Не много-то целых два раза? — удерживая хохот, спросила Гвен.
— А нечего ее перекармливать! — категорично заявила Кошка.
— Все-все не выносите мне мозг, пожалуйста! — взмолился я. — И вообще не нужно меня так крепко удерживать! Не собираюсь я никуда убегать! Объясните лучше толком, зачем нам нужно идти на эту скучную вечеринку? У меня там, между прочим, кое-какие расчеты нужно срочно доделать!
— Это не вечеринка. — наставительно произнесла Гвен. — Это прием, который, между прочим, мы с Фелицией и организовали. Там будет куча влиятельных людей города и штата. Так что не делай такую кислую мину! Имей чуточку уважения к нашему труду!
— Наверняка это специально чтобы надо мной бедным поиздеваться… — тихо бурчу себе под нос.
— Что-что?
— Ничего милая! — натянуто улыбаюсь, но перед самими дверьми нужного нам зала, не выдерживаю. — Ну, зачем я вам здесь сдался, а?! Вы же знаете что я не особый любитель такого времяпровождения.
— Ты скоро совсем в ботаника, подвид затворник, превратишься! — поддела меня Фелиция.
— Ничего подобного! — праведно возмущаюсь. — Я между прочим почти каждый день веду лекции толпе студентов!
— Такие же ботаны как и ты не считаются!
— Хватит вам уже. Пошли! — поторопила нас Гвен. — Нам, как хозяевам нельзя опаздывать!
— Эм… это что? — пришибленно спрашиваю пространство, рассматривая множество фотографий развешанных по стенам. МОИХ фотографий!!!
— Сюрприз!!! — огорошивают меня девушки с двух сторон одновременно.
В некотором смятении прохожу вдоль одной из стен. Сомнений быть не может все эти снимки, делал я. Но что они делают здесь?
— Мы с Фелицией решили провести выставку твоих работ. — как будто бы прочитав мои мысли проговорила Гвен. — Как тебе идея?
— Девочки это очень… неожиданно. — едва смог найтись с ответом. — Мне приятно что вы хотели сделать мне сюрприз…
— Тебе не понравилось. — поникла Гвен.
— Не в том дело! Просто мои снимки… они любительские. Не думаю что нашим гостям они понравятся. — постарался объяснить свою позицию.
— Насчет этого можешь не волноваться! — сказала Кошка. — Поверь, среди гостей критиков не будет!
— М-ма… — не хотелось бы конечно расстраивать девушек. Они ведь старались, организовывали все это. Но лучше сразу поставить все точки над “I”. — Прошу, поймите меня правильно! Я очень вам благодарен, но фотография для меня…. Это нечто иное, нежели выставки и известность. Делать снимки — это отдыхать душой! Мне не важно, если этого никто не увидит. Я просто не ставлю себе такой задачи.
— Мне кажется, ты все излишне усложняешь. — нахмурилась Гвен.
— Точно! — поддержала подругу Фелиция. — Не морочил бы ты нам головы! Лучше поблагодари! А то мы для него старались, а он еще чем-то недоволен!
* * *
— Эдуард, милый! Хочу шампанского! — капризно прошептала блондинка своему кавалеру на ушко.
Означенный Эдуард, слегка улыбнулся. На его взгляд, актрисой прекрасная Эмма была не очень умелой. Ибо мужчина считал себя довольно искусным “театральным критиком”, и полагал, что отлично разбирается в таких вещах. Ну, разве смог бы он достичь своих высот не умей разбираться в людях? Надо признать роль избалованной вниманием и дорогими подарками пустышки у нее получалась лучше всего. Но его то так просто не обманешь! Он успел выучить юную леди, и в большинстве своем видел все ее женские хитрости. Вот и сейчас под этой фразой она скрывала предлог пойти в так называемое отдельное плавание выставочным залом.
— Конечно дорогая! Я сейчас!
Эмма на это лишь величественно кивнула, подождала пару мгновений, пока ее спутник покинет ее общество, и повернулась в другую сторону. Пройдя пару шагов она подхватила бокал с игристым. Как и ожидалось, приём-выставка организованная младшей Харди, собрала большинство Нью-Йоркского бомонда. Одной из изюминок этой вечеринки Фрост посчитала наличие на ней, кроме давно утвердившихся на олимпе личностей многих молодых, но перспективных людей.
Тот же Гарри Озборн. Несомненно, в его пользу играли ресурсы отца. Но и сам юноша, что немного дольше нежели того требует условный этикет подобных вот приёмов, разговаривал с инициаторами собрания. Его спутница, такая же рыженькая, как и Гарри, юная Эм Джей — только загорающаяся звездочка шоу биза. Эмма справедливо предполагала, что ее успехи немалой частью связаны с личностью ее кавалера. Но и имеет ли это большое значение при том, что людям нравятся те песни, что исполняет девушка. Уж Эмма точно была уверенна в этом.
Себя Эмма без лишней скромности также определила в категорию молодых дарований. Ну а как же? Чуть больше двадцати, а она уже исполнительный директор промышленного конгломерата, который недавно был переименован во Frost International! Девушка была более чем уверенна, что это только начало ее пути.
А появление на свет Старка?! О! Это явление заблудшего сына обществу, сделало эту вечеринку чуть ли не знаковой! Как же?! Первое публичное появление после освобождения из плена. Насколько Эмма знала, у Тони через несколько часов состоится официальная пресс-конференция. Но то, что он перед этим почтил своим вниманием мисс Харди и ее гостей, многое говорило публике. И не столь важно, что он практически ни с кем не общался, и пробыл на приёме не более пятнадцати минут. Повышенное внимание к молодому человеку, с которым он в принципе и разговаривал, было обеспеченно.
Кстати о нем. Не он ли еще один яркий представитель нового поколения? Эмма пригубила шампанского, только смачивая губы. Девушка задумчиво рассматривала очередную фотографию. Зеленое яблоко, запечатленное с какой-то неимоверной точки. Явно не из вертолета. Крыша какой-то высотки? Возможно.
Сменив позу, она сделала вид, что оценивает новое фото, на деле рассматривая автора. Фаворита Фелиции Харди. Молодой человек, в строгом черном костюме который придавал парню некоторой мистичной загадочности. Короткие каштанового цвета волосы, худощавый, немного выше среднего роста. Двигается плавно, с какой-то дикой, даже животной грацией. А выражение его симпатичного лица! О, оно восхитительно! Доля фатальности, чуточка обреченности, самая малость недовольства. Чарующе! Он будто бы делает одолжение всем здесь присутствующим одним только своим присутствием под этой крышей. Даже на Харди он смотрит не меняя выражения, более того складывается ощущение, что притащив его сюда означенная особа еще и осталась у него в долгу! А строптивая и неподдающаяся дрессировке девушка не проявляет и тени недовольства поведением ее кавалера. Да и это еще не все! По другую руку от парня держалась еще одна блондинка. И ей оказывалось самую малость, но больше внимания, нежели Харди!
На миг Эмме показалось, что в тройке молодых людей, главенство принадлежит именно парню. Чувство это росло с каждым мгновением, и спустя минуту наблюдений она была уверенна в таком раскладе сил. Хоть это и звучало дико, но дикая Фелиция Харди, признала мужчину над собой! Да еще и делит его с кем-то!!!
Сразу же возникает вопрос, а кто же на самом деле этот юный фотограф, любитель гаремов?
В какой-то момент Эмма поняла, что смотрит в его холодные карие глаза. Они словно оценивали, взвешивали на неведомых весах. Парень не любовался ее красотой, он словно пытался понять кто она, и… не опасна ли? На мгновение он прервал зрительный контакт, спросив что-то у Харди, и получив ответ, он… изменился. Его взгляд стал еще холоднее. Теперь на Эмму смотрели враждебно, в один миг взвесив ее личность и признав таки опасной. В ином случае Фрост только бы поразилась прозорливости фотографа, и была бы польщена верной оценкой ее талантов и способностей. Но этот взгляд чем-то цеплял, ворошил нечто давно забытое, и вызывал… обиду.
В этом нужно было разобраться. Срочно разобраться!
Эмма подошла к компании молодых людей.
— Фелиция! — дружелюбно начала она. — Спасибо что пригласила меня на этот чудный прием! В последнее время столько дел, столько дел! С ними уже и не помню, когда последний раз нормально отдыхала!
— Эмма. — слегка качнула головой Харди, поддерживая дружеский тон давно и близко знакомых подруг. — Очень рада, что ты смогла найти время и посетить мой скромный вечер. Вернее не совсем мой. Но позволь сначала представить тебе! Гвен Стейси — моя близкая подруга. И собственно сам виновник вечера — Питер Паркер. Именно он автор всех этих фото.
— Очень приятно! Признаюсь, ваши работы произвели на меня неизгладимое впечатление! — несомненно, Эмма слабо разбиралась в этом виде искусств. Но хвалить она всегда умела. Продолжая вести светскую беседу ни о чем, Фрост тем временем настраивалась на чтение мыслей Паркера.
Кто бы себе, что не думал, телепаты не были всемогущими созданиями способными слушать мысли всех окружающих. Нет, некоторая доля правды во всем этом была. Телепат мог открыться так сказать, и в действительности слышать все мысли окружающих. Но так недолго было, и сойти с ума! Мозг просто не способен длительное время переносить подобные нагрузки! Именно поэтому Эмма была вынуждена постоянно поддерживать щит вокруг своего разума. И чтобы нормально работать, его нужно было приподнимать. Именно этим Эмма и занималась.
Небольшой неожиданностью был барьер на разуме парня, хоть он и не являлся телепатом. Ничего сверхординарного в этом не было. Некоторые люди, вообразив себя тибетскими монахами, буддами, или еще кем, начинали читать разную литературу и тренировать свой мозг. В некоторых даже хватало терпения и настойчивости достичь некоторых результатов. Эмма один раз встречала подобного индивидуума. Как оказалось, для сильного телепата, коим без сомнения и являлась девушка преодолеть такой дилетантский щит было довольно легко. Тогда она просто разбила зеркало, в виде которого и представлял защиту своего разума тот человек. Пришлось приложить немного силы, к тому же жертва заметила вторжение в ее разум. Но подчистить ему память после нужных коррекций она смогла легко.
