Когда дверь в ритуальный зал открылась, Белла увидела вполне обычную комнату, соответствующую ее назначению. Хотя, одна особенность все же была: зал был из черного и желтого янтаря и освещен факелами. Выглядело завораживающе.
Анна находилась в глубине помещения, возле родового камня. Гарольд застыл всего на мгновение, а затем уверенно направился к женщине. Было заметно, что он никак не решается начать разговор, но когда он заметил, что плечи Анны слегка вздрагивают, всю растерянность как рукой сняло. Анри просто молча подошел и крепко обнял маму.
Так они простояли какое-то время, пока Леди Анна не успокоилась.
— Прости мам, я...
— Ничего, сынок, это нормально, тебе больно, вот и сорвался... — так же тихо произнесла она, встречаясь с Анри взглядом. — Во сколько нам обойдется ремонт замка? — внезапно поинтересовалась Анна, явно желая сменить тему.
— В этот раз ограничился твоим кабинетом, — виновато ответил парень.
Леди Даркрайт устало улыбнулась.
— Пойдем, выпьем чаю, нам нужно привести мысли в порядок.
Белла мельком осмотрела довольно светлую классическую гостиную в английском стиле и сосредоточилась на разговоре. Очень уж ей хотелось по скорее покончить с этим хождением по прошлому Анри.
Некоторое время они провели в тишине, наслаждаясь ароматным чаем, пока Гарольд не решился задать важный вопрос:
— Мама, ты упоминала, что подозреваешь, кто виновен в смерти отца. Кто это?
Анна вздохнула, собираясь с мыслями, и начала рассказывать, стараясь ничего не упустить.
— Как ты знаешь, мы с твоим отцом познакомились еще в Дурмстранге. Так вот, с нами на одном курсе учился некий Стивен Вайт, выходец из чистокровного, но обедневшего рода. Мерзкий тип, высокомерный, заносчивый, трус, уверенный в своей неповторимости. Который почему-то решил, что я обязана стать его женой, — вспоминая об этом, она презрительно скривилась. — Сначала, он пытался со мной подружиться. Получив отказ, он стал преследовать меня, но со мной, почти постоянно, был Маркус, и мы как-то незаметно стали хорошими друзьями. Это очень злило Вайта, но поделать он ничего не мог, так как половина курса его игнорировала, а вторая, во главе с твоим отцом, презирала. Курсе на шестом, Стивен совсем помешался на идее заполучить меня и даже подливал мне Амортенсию... Когда попытка провалилась, он затаился и проявил себя в конце года, когда мы с твоим отцом объявили о том, что встречаемся. Вайт попытался меня похитить, но, к огромному его огорчению, меня не так просто было застать врасплох. Он на долго запомнил, что меня нужно обходить стороной. Маркус, узнав о случившемся, превратил жизнь парня в ад, не давая ему проходу, постоянно провоцируя на конфликт при свидетелях и тут же опуская "ниже плинтуса". Да еще, с подачи твоего отца, Вайта стали дразнить «шакалом», если честно, прозвище ему идеально подходит. Тот бесился, но идти против половины курса он не рисковал. После выпуска я думала, что больше его не увижу, но он вновь объявился, почти сразу после нашей свадьбы, и начал пакостить по мелочи, на сколько хватало влияния. Было, правда, пару серьезных покушений, в основном на Маркуса, но все обходилось... до этого момента, — последнюю фразу она прошептала, вставая из-за стола и отходя к окну, пытаясь скрыть слезы.
Услышав всю историю, парень молчал какое-то время, зло сверкая глазами. Беллатрисе показалось, что он уже решил, как умрет этот Вайт. Приняв для себя какое-то решение, Гарольд некоторое время растерянно смотрел на Анну, которая, обхватив себя руками, смотрела куда-то в окно, при этом ее плечи слегка вздрагивали. Опомнившись, парень быстро встал и, подойдя к матери, обнял ее за плечи, пытаясь утешить.
Но Белла уже не обратила на это внимания, у нее появилась проблема по серьезнее, чем душевные переживания Леди Даркрайт. А именно — нарастающая головная боль, что в ее ситуации было не очень хорошим признаком.
"Мерлин, это плохо... Значит, я уже более четырех часов нахожусь в его сознании и если я не потороплюсь — мы оба умрем! Так, успокойся, паникой тут не поможешь! Главное, продержаться до конца этого воспоминания, а потом составлять новый план действий. Не просто же так он показывает мне именно эти воспоминания. Разгадка уже рядом…" — сконцентрировавшись на воспоминании, Белле удалось, на время, отодвинуть болезненные ощущения на второй план.
И, сквозь звон в ушах, она услышала заботливо-обеспокоенный голос парня:
— Мама, тебе необходимо отдохнуть…
— Не могу… Нужно столько всего сделать, проследить за подготовкой…
— Нет, послушай меня, пожалуйста… — как можно убедительнее произнес парень, разворачивая Анну лицом к себе. — Сейчас ты пойдешь к себе и немного поспишь. И не возражай. Пойми, мама, я волнуюсь за тебя. У меня же, теперь, кроме тебя, нет никого…
— Ох, сынок… — выдохнула она, утыкаясь лицом ему куда-то в плечо. — А как же похороны и все остальное? Я обязана за всем проследить.
— Мама, я все сделаю, доверься мне. Хорошо?
Анна одарила сына пристальным взглядом и, вздохнув, кивнула.
Когда за ней закрылась дверь, Гарольд вызвал домовика.
— Проследи, что бы Леди Анна выпила зелье «Сна без сновидений». Если откажется, скажи, что это моя просьба, — устало приказал Анри, возвращаясь за стол. — Да, и потом принеси бутылку красного вина.
— Как прикажете, хозяин, — пискнул эльф и отправился выполнять поручение
"Н-дааа… Кажется, в этот день Анри окончательно повзрослел. А я все думала, откуда у парня этот ледяной взгляд, не смотря на всю его эмоциональность и отзывчивость".
Так, пребывая в размышлениях о становлении личности Гарольда, она покинула очередное воспоминание и оказалась уже в "родном" лабиринте.
Путешествие по воспоминаниям продолжилось. Некоторое время Беллатриса шла по совершенно пустынному лабиринту, начиная опасаться, что умудрилась потеряться.
"Так, спокойно, я чувствую, что Анри рядом. Может быть, дальше будут самые болезненные воспоминания, которые парень "задвинул" в глубь сознания".
Только предельная концентрация позволила ей вовремя заметить и уклониться от несущегося на огромной скорости черного сгустка. Но это не сильно помогло — черный туман упорно кружил вокруг женщины, не давая двигаться дальше. Ощущение от близкого нахождения воспоминания были неприятными, волны горя и потерянности, смешанные с бешенством, буквально сносили все щиты.
"Что же это может быть? Если это воспоминание Анри, тогда понять, что это будет, невозможно. А если Поттера... Когда он мог испытывать бешенство и горе одновременно? И мне его чувства кажутся знакомыми. Странно. Что может нас связывать? Если предположить, что воспоминания идут в некой последовательности... то получается... Мордред, это Отдел тайн! — догадка настолько ее поразила, что чуть не стоила потери концентрации. — Так, спокойно... Если верить Гарольду, вероятно, Сириус жив! А это значит, что моей вины там точно нет. Вот и не стоит сейчас переживать из-за этого".
Пока Беллатриса пыталась совладать с собой, она не сразу заметила, что активность воспоминания заметно снизилась, и теперь сопротивляться напору эмоций было значительно проще, что позволило ей благополучно игнорировать воспоминание. А вскоре, оно и вовсе осталось где-то позади.
"Да где же он застрял?! — раздраженно думала Белла, блуждая по темным аллеям. — Я чувствую, что он где-то рядом, но что-то мешает определить точнее".
Пройдя очередной перекресток, она заподозрила неладное. Вдруг, откуда не возьмись, появился сильный ветер, затрудняя дальнейшее продвижение, но Белла заметила, далеко впереди, странную субстанцию, отдаленно напоминающую знакомый сгусток. Только вот он был крайне нестабильный, выпуская из себя зеленый свет, напоминающий луч Авады.
Когда она, сражаясь с порывами ветра таки приблизилась к подозрительному сгустку, то застыла в немом шоке.
"А это еще что?! Только не говорите, что мальчишка застрял в «этом»..."
Лезть в сверкающий опасным светом черный сгусток Беллатрисе совершенно не хотелось, но по всем признакам и доводам интуиции, на пару с логикой, Анри застрял именно там. К тому же оставаться и дальше в сознании парня становилось крайне опасно, как для Гарольда, так и для нее самой. Ее ментальная защита едва выдерживала давление чужого сознания, усиливая и без того нестерпимую головную боль, что грозило потерей самоконтроля, а значит, гибелью. Но возвращаться, не выполнив задание, Беллатриса не имела права.
"И пусть каждая проведенная здесь минута — это прямой путь к потере рассудка, но я верну Гарольда! А потом будь что будет…"
Решение было принято, и Белла, не теряя времени, вплотную подошла к воспоминанию.
На этот раз, погружение не обошлось без неприятных ощущений, вплоть до тошноты и головокружения.
Первое, что увидела Беллатриса, справившись наконец с настойчиво мелькающими звездочками в глазах, была, судя по кроватке, детская, едва освещенная магическим светильником. Подойдя поближе, женщина увидела в кроватке мирно спящего черноволосого ребенка. Невольно на ее губах появилась печальная улыбка.
Но насладится созерцанием этой картины не позволил полный отчаянья крик мужчины:
— Лили, хватай Гарри и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его...
"Мордред! Пусть это будет не то, что я думаю", — без особой надежды взмолилась Белла.
Ее мольбы пропали в пустую, так как секунду спустя дверь резко открылась и в комнату забежала перепуганная девушка с огненно рыжими волосами. Наспех забаррикадировав дверь всем, что попадалось под руку, она бросилась к кроватке, беря ребенка на руки и прижимая его к себе как величайшую драгоценность,и в ужасе стала смотреть на дверь.
Вскоре, дверь снова распахнулась, открывая их взору высокую устрашающую фигуру в черной мантии.
"Поцелуй меня дементор!" — ругнулась Белла, это всё, на что ее хватило при виде Волдеморта шестнадцатилетней давности.
Одним движением волшебной палочки отодвинув в сторону стул и наспех наваленные коробки, он несколько мгновений рассматривал стоящую посреди комнаты девушку с ребенком на руках.
Увидев его, она опустила малыша в кроватку и заслонила собой, раскинув руки, как будто это могло помочь, как будто она надеялась, что, если ребёнка не будет видно, её выберут вместо него…
"Зря стараешься... Он не знает пощады", — грустно подумала Беллатриса, внимательно следя за происходящим, стараясь ничего не упустить.
Лили же, находясь в крайней степени отчаянья, молила о пощаде.
— Только не Гарри, пожалуйста, не надо!
— Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь…
— Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня…
— В последний раз предупреждаю…
— Пожалуйста, только не Гарри, пощадите… Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…
— Отойди… Отойди, девчонка…
Вспыхнул зелёный свет, и она сломанной куклой упала возле детской кроватки.
Беллатриса только вздохнула, с сочувствием смотря на ничего не понимающего Гарри, который вел себя на удивление спокойно.
За всё это время ребёнок ни разу не запищал. Он уже умел стоять, ухватившись за прутья кроватки, и с весёлым любопытством смотрел в лицо чужаку.
Тем временем Волдеморт тщательно прицелился, наведя волшебную палочку мальчишке прямо в лицо. Белла видела торжествующий взгляд Тёмного лорда, он хотел увидеть, как это произойдёт, своими глазами наблюдать уничтожение необъяснимой угрозы. Ребёнок заплакал — похоже, понял, что перед ним не Джеймс.
Лорд поморщился плач явно был ему неприятен:
— Авада Кедавра!
"Ох, и зря он это, — с неким садистским наслаждением подумала женщина, смотря, как луч заклинания отскакивает от мальчика и летит в незадачливого убийцу, провоцируя мощный взрыв. — Каждый образованный волшебник знает, что нельзя нападать на младенцев, это карается Магией. Даже я, будучи совершенно невменяемой, не решилась на такое… И слава Мерлину".
Всего два слова — и судьба лорда судеб решена, и только крик, полный ярости и боли, разнесся по развалинам дома.
Пару мгновений Беллатриса немигающим взглядом изучала рыдающего малыша, постепенно осознавая, что для нее уже не имеет значения, что перед ней Гарри Поттер — виновник смерти Тёмного лорда. Она знала, что в этот день для Поттера закончилось детство, и чтобы выжить, ему придется пережить многое. Белла с удивлением почувствовала слезинку, скатившуюся по щеке, возможно, из-за нерастраченной материнской любви, а может, виной тому было стрессовое состояние, в котором она пребывала уже неделю, но Беллатрисе было нестерпимо жаль ни в чем не повинного ребенка.
Пока она пыталась прийти в себя, вокруг стало происходить что-то странное. Воспоминание вдруг потеряло четкость, и Белла с изумлением обнаружила себя в уже знакомом полумраке комнаты, только вот не было ничего, что бы напоминало о взрыве и предшествующих ему событий не наблюдалось.
"Таак... А это уже интересно. Цикличность воспоминания не позволяет его покинуть. И кто ж у нас такой умный с явным комплексом вины?" — вопрос был явно риторическим.
Внезапно, откуда-то из тени, раздался до боли знакомый голос.
— Мои поздравления, Беллатриса. Значит, я не ошибся в выборе. Правда, я все же сомневался, пойдешь ли ты на такой риск, — несколько язвительно произнес парень. — Только вот зря старалась, теперь мы оба тут застряли.
— Это мы еще посмотрим! Дай только понять, что тебя здесь держит, и никуда ты от меня не денешься, "герой-недоучка"
— А нечего тут понимать, — безразлично произнес, он выходя из тени.
В этот же момент воспоминание остановилось, представляя взору Беллатрисы с одной стороны Лили Поттер, прижимающую к себе маленького Гарри, а с другой — устрашающую фигуру лорда с нацеленной на нее палочкой.
Но Беллатриса уделила этому факту минимум внимания, сейчас ее больше заботил образ парня, стоящего как раз напротив. Все бы ничего, но он мерцал… Вот перед ней стоит такой знакомый Гарольд Даркрайт, и уже секунду спустя — Гарри Поттер… Да, повзрослевший лет на 10, но однозначно Поттер.
"Всё-таки раздвоение личности… Что ж, могло быть и хуже. Только вот почему Гарри выглядит старше Анри? Ладно, с этим потом разберусь. Нужно поскорее выбираться, — размышляла она, продолжая разглядывать парня. — Так, судя по интенсивности смены личности, Анри сейчас больше ощущает себя Поттером. Вот и будем отталкиваться от этого".
— Нет, я, конечно, догадываюсь, почему мы застряли именно тут. Но все же не понимаю: где в этой ситуации твоя вина?
— Посмотри на ма… Лили, — слегка запнувшись, по-прежнему безразличным тоном произнес он. — Молодая перспективная волшебница, у которой вся жизнь впереди. Чем она заслужила такую судьбу? А Джеймс? Разве справедливо, что он умер молодым только потому, что у него сын — «избранный»?
