Он еле успел отшатнуться, когда прямо перед ним одна из дверей распахнулась как от удара. И как его не пришибло? Дверь его и скрыла от вылетевшего в коридор мужчины.
— Извращенцы, — прошипел тот, широким шагом удаляясь по коридору. Рудольфусу показалась знакомой походка темноволосого мага.
Вслед ему слышался весёлый хохот. Эйвери? Прекратив смеяться, тот насмешливо заговорил и сомнения у префекта исчезли:
— Придётся тебе, Патрик, возвращать девочек обратно в магловскую школу и стирать память. Справишься?
— Ради Мерлина! Зачем так орать? — послышался топот, кто-то выглянул в коридор, заставив Рудольфуса похолодеть, несмотря на быстро наложенные самые мощные дезиллюминационные чары. — Нам повезло, что тут никого сейчас нет!
— И что эти маглы под Силенцио, — хохотнул Лестер Эйвери. — Кусается, зараза...
— Ещё этот придурок... — произнёс голос совсем рядом, и Руди вздрогнул. Руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Не дёргайся, он дал обет, — холодно оборвал его Лестер. — Займись пока рыженькой, а третью позже вместе опробуем...
Дверь захлопнулась с грохотом, отрезая все звуки. Рудольфусу стало не по себе. Хотя какое ему дело до каких-то магловских школьниц, каждый развлекается, как умеет.
Тряхнув головой, Лестрейндж наложил на обувь чары и бесшумно дошёл до своего номера. Дверь была приоткрыта. Беллатрикс ждала его, сидя за маленьким столиком, и быстро строчила что-то в большой тетради.
Она улыбнулась, подняв голову и сразу насторожилась, вглядевшись в его лицо:
— Что там?
Руди покачал головой, запер дверь и принялся накладывать на комнату комплекс чар конфиденциальности.
— Да так, — сказал он, привалившись спиной к двери. — Знаешь, кто сейчас в соседнем номере?
— Видела Руквуда и Эйвери, если ты об этом. Они меня — нет.
— Руквуд свалил.
— Ну и что нам до этого? Ты что-то слышал?
Руди покачал головой, подумав о том, что юный Трэверс недалеко ушёл от своего папаши. Эйвери понятно, ещё тот идиот, хоть и женат, и сыновья маленькие. А вот что в такой компании делал умница и чистоплюй Руквуд — непонятно. Или не ожидал, что Эйвери аппарирует сюда малолетних школьниц? Или это сделал семикурсник Патрик Трэверс?
— Притащили магловских школьниц и развлекаются, — всё же сказал он.
— Если не Руквуд, то кто ещё?
— Долбанутый Патрик Трэверс и Лестер Эйвери.
Она встала и танцующей походкой подошла к нему, обнимая за талию.
— Ты чего такой? Подумаешь, развлекутся с маглами. Тебе-то что?
Он глубоко вздохнул и обхватил ладонями её лицо:
— Да ничего, просто чуть не попался им на глаза. Не то, чтобы отбиться не смог...
— Не оправдывайся! Я знаю, что ты не трус.
— Ты — моя, Бель! Правда?
Она сверкнула глазами, отвечая на его поцелуй с уже такой привычной страстью.
Оторвавшись от неё спустя несколько ударов сердца, Руди вгляделся в потемневшие глаза подруги:
— Почему мы не заключили нерасторжимую помолвку?
— Потому что так решил твой отец? М-м? — спросила она, прижимаясь к нему сильнее. — Или мне начинать ревновать?
— Не шути так! — нахмурился он.
— Нерасторжимая помолвка, а? Ты так не уверен во мне?
— Белс!
— В себе?
Рудольфус вздохнул и, одним движением подхватив её на руки, понёс к широкой кровати. Он так и не рассказал ей о своём поступке. А ведь два дня прошло уже. Но Мэдисон выглядел спокойным и собранным. И волком на префекта не смотрел. Наоборот, оскалился довольной улыбкой при встрече вчерашним утром и сказал: "Спасибо". Эжени шарахается теперь от парня. Но это уже пустяки, никуда не денется. Главное — Реган доволен. Ну а за глупую гриффиндорку Руди волноваться точно не станет. Ей вообще подфартило по большому счёту, пусть она так и не считает.
— Послушай, Бель, — Руди лёг рядом, но не спешил с ласками. Успеется. — Я так и не рассказал тебе кое-что про Мэдисона.
— Реган — сирота, и мистер Мэдисон усыновил его? Я всегда это подозревала! Рег совсем на него не похож!
— Бель!
— Ну признай! — она смешливо наморщила нос и подпёрла щёку кулаком, улёгшись на бок. — Хорошо-хорошо! Слушаю тебя, о великий и ужасный префект!
— Сейчас, — он лёг на спину и уставился в потолок, вспоминая.
Рудольфус альтруистом не был. И пиетета к гриффиндорцам, будь то даже девица в беде, не испытывал совершенно. И почему было так тошно при мысли о магловских школьницах в соседнем номере объяснить бы сейчас не смог.
Два дня назад ему даже на чувства Мэдисона было плевать, до такого бешенства довела его мисс Вуд. А ведь с Реганом он дружил с первого курса, только последние пару лет тот больше с Флинтом проводил время, но это из-за помолвки префекта с Беллатрикс. Ожидаемо.
* * *
— Помоги, — шипел сквозь зубы Реган, стоя за его спиной в этой узкой кладовке, где на спешно трансфигурированной койке лежала без чувств бледная мисс Вуд. — Только ты умеешь снимать такие проклятия. Я не могу даже распознать его. Ты же видишь, что магия её покидает! Будь ты человеком!
— Не преувеличивай! Я не Тёмный Лорд — вот кто о проклятиях знает побольше всех остальных, — голос Лестрейнджа звучал тихо, но не обманул его товарища, который сглотнул и даже отступил на шаг. Слизеринского префекта редко удавалось увидеть в ярости. — Однако в этом конкретном случае действительно могу помочь. Но не хочу. Так что быть этой дуре сквибом. Извини, Рег!
— Что? — Вопрос Мэдисон задал очень осторожно. — Не поможешь?
— Нет! Заколку видишь в её руке? Эта вещь принадлежит мисс Прюэтт, которая — напомню тебе — в данный момент агонизирует в Больничном крыле. И я совершенно не уверен, что она выживет после приёма антидота. Может, Робертсу удалось обмануть Рабастана и вас всех, но не меня. Почему Санни должна умереть, или стать сквибом, а эта... Я лично накладывал на эту заколку проклятие от воровства. Примерно что-то такое подозревал.
— Ты не можешь утверждать, что она украла её!
— Достаточно того, что она её взяла!
Мэдисон выглядел бледным и решительным:
— Не будь скотиной, Руди! Тысяча галеонов завтра же!
— Ты так богат? Мой ответ — нет!
— Две тысячи! Долг жизни!
— От неё? Да на хрена мне это?
— От меня!
Рудольфус с интересом вгляделся в лицо друга, с которым уже давно не вёл задушевных бесед. Бель заменила всех.
— Прости, друг. Но вот это, — он презрительно указал пальцем на девушку, — тебе кто?
— Сейчас никто, — медленно проговорил бледный Реган. — Но станет матерью моих детей.
— Да что ты! Так уверен? Она шарахается от тебя с первого курса. Её только что отымел какой-то козёл. Эй, уже не так хочешь жениться, а?
— Откуда ты?.. — выдохнул слизеринец, сжимая кулаки.
Пришла очередь Рудольфуса отшатнуться. Но он сдержался и нехотя пояснил:
— Кровотечение я остановил, и не только на голове. Тот мудак, что трахнул твою девочку, очень криво наложил заживляющее и очищающее. Но девственность не тронул, если тебе это важно. Диагностике меня хорошо научили, и на девках я тоже тренировался. В бою и в бытовухе всякое случается.
Мэдисон тяжело дышал.
Руди хмурился и думал. Потом вдруг усмехнулся и заявил:
— Значит так, дорогой. Времени, считай, почти не осталось. Приводи её в чувство и, как хочешь, бери клятву, что она выйдет за тебя замуж. Согласится — сниму проклятие. Нет — понесёт наказание по полной. Согласен?
— Лестрейндж!
— Да, я садист и сволочь, можешь не озвучивать. У меня нет ни желания, ни повода помогать этой конкретной идиотке. И да, я люблю повеселиться за чужой счёт. Помогать ей не стану, усёк? Хоть на коленях проси. А вот твоей невесте — почему нет.
— Клятву? — хрипло переспросил Реган. — Магическое обручение?
— Да! Нерасторжимое, без вариантов.
— Какой срок исполнения? — спросил Мэдисон сквозь зубы.
— Полгода.
— Мы ещё школу не окончим! — возмутился тот. — Имей совесть!
— Уверен, что по адресу обратился? — скривился Руди. — Хорошо, год. И ни днём больше! И ещё... у тебя осталось пятнадцать минут. Максимум двадцать. Потом процесс станет необратимым. И если она заколку украла — никаких клятв может не давать. Усёк?
— Да!
— Мне выйти?
— Нет, — Мэдисон протиснулся мимо него к койке и опустился на колени. Его кисть казалась особенно крупной на фоне головы наглой гриффиндорки.
Руди поморщился, но продолжал наблюдать с любопытством и даже азартом. За десять минут уговорить девицу стать твоей женой — а необратимое магическое обручение другого исхода не предлагало, за исключением смерти одного из будущих супругов — на это хотелось взглянуть.
Эжени испуганно распахнула глаза после негромкого Эннервейта от Регана.
Увидев слизеринца совсем близко, она попыталась отстраниться, вызвав у Рудольфуса желание насмешливо хмыкнуть. Начало не предвещало успеха его другу. Или врагу, если девица будет столь глупа, что сделает неправильный выбор и станет сквибом. Реган ему не простит.
— Эжени, — голос Мэдисона звучал твёрдо и спокойно. — Где ты взяла эту заколку? Постарайся ответить быстро. Если мы не успеем, проклятье тебя доконает.
Казалось, побледнеть ещё больше было невозможно, но Руди жалости к девице не почувствовал.
— Проклятье? Какое?
— Магия тебя покидает, и есть только один способ снять его и остановить этот процесс.
— Покидает? — её глаза расширились от ужаса. Похоже, достаточно пришла в себя, чтобы понимать. — Что со мной станет? Какое проклятье?
— В лучшем случае станешь сквибом. В худшем — умрёшь.
"Жёстко", — оценил Лестрейндж. Вообще-то о смерти речи не было, но почему бы и нет.
Мисс Вуд недоверчиво смотрела на Мэдисона, а на Руди бросила лишь один короткий взгляд и тут же, вздрогнув, отвернулась.
Впрочем, соображала она неплохо:
— Ты сказал, есть способ! Какой?
Лестрейндж восхитился — быстро соображает!
— Тебе не понравится, — вздохнул Мэдисон, — решиться надо в течение пяти минут. Потом — всё.
— Тогда зачем тянешь? Говори уже! — потребовала девчонка и попыталась приподняться. У неё это не вышло.
Ещё бы, потерять столько крови и магии! Рудольфус всё же ощутил капельку уважения к ней, когда мисс Вуд смогла приподняться на одном локте и вцепилась пальцами другой руки в воротник склонившегося к ней слизеринца.
— Ну же! Я сделаю всё! Я не могу потерять магию!
— Уверена? — хмыкнул Рудольфус, заслужив полный ярости взгляд гриффиндорки. Сильна!
Мэдисон тяжело вздохнул.
— Другого пути просто нет, Эжени! Только от тебя зависит, сможем ли мы снять проклятие.
— Реган!
— Ты должна немедленно обручиться.
— Ты шутишь! — глаза то и дело пытались закатиться, но она силой воли продолжала удерживать сознание. Услышав условие, расширила их до предела.
— Никогда в жизни не был более серьёзен!
Она уронила голову обратно на подушку, закрыв глаза.
Рудольфус поднял палочку, чтобы снова привести её в чувство. Но мисс Вуд спросила совершенно спокойно:
— С кем?
— Назови того, кто согласится прибыть сюда менее чем за пять минут, — напряжённо произнёс Реган.
— Издеваешься? — Эжени, не открывая глаз, слабо усмехнулась.
— Тогда я могу стать твоим женихом.
— Ни. За. Что. — отчеканила она и открыла глаза. Посмотрела на бледного Мэдисона и вздохнула: — С другой стороны, Лестрейнджа я бы точно не пережила.
Руди всё же хохотнул. Не этого он ждал от гриффиндорки.
— Значит, у меня всё же есть выбор, — резюмировала Эжени, и с трудом подняв руку, коснулась кончиками пальцев щеки слизеринца. Тот вздрогнул, но не отстранился. — Обручиться с тобой, или стать сквибом. Про смерть не надо, ладно?
— Ладно, — парни ответили хором.
— Сколько времени осталось?
— Минут семь, — наколдовал Темпус Руди. — И ты ещё не сказала, откуда заколка. Ложь я почувствую.
Эжени не обратила на него внимания. Смотрела пристально только на Регана.
— А тебе это зачем? Эта помолвка и вообще — я! Ты этого хочешь сам, или тебя он вынудил?
— Хочу, — коротко отозвался парень. Кто "он" было ясно без уточнений.
— Тогда ты должен знать, что у меня уже были отношения.
— Я знаю, — кивнул Мэдисон и ровным голосом пробурчал, отведя от неё взгляд: — Пришлось тебя обследовать. Ты потеряла много крови.
Эжени вздохнула и снова закрыла глаза.
— Мне не понять этого, — пробормотала она и громче заговорила: — Когда наши устроили бойкот Молли на балу, она убежала из зала. Я... поступила ужасно, не поддержав её. Но решила бежать за ней. Мне стало страшно. Когда взбегала по лестнице, то споткнулась — на ступеньке лежала заколка. Я её узнала — Молли обронила, или просто бросила её. Я хотела её отдать ей, как только найду. И чтобы не потерять и не забыть — прицепила заколку к своим волосам. Уверена была, что посмотрю в зеркало — и сразу вспомню. Но просто забыла, слишком много всего произошло. А Молли куда-то исчезла вчера, а сегодня эти силки... И она сейчас в Больничном крыле, а туда не пускают. Потом этот мерзавец Вестерфорд... наложил на меня Обливиэйт. Ну после того самого... И это было ужасно больно. Больнее даже, чем до этого...
Слизеринцы переглянулись.
— А Обливиэйт не сработал. Я боялась, что он поймёт и что-то со мной сделает, хотя куда уж хуже... И я притворилась, что не помню, как мерзко он меня... А ещё он выкрикнул имя моего брата! Когда кончал... Ненавижу!
Мэдисон зло сверкнул глазами, снова покосившись на Руди.
— Время! — процедил сквозь зубы Рудольфус. — У вас чуть больше трёх минут.
— Я согласна на помолвку, если ты согласен! Что... надо... сделать...
— Быстро! — Руди поднял палочку. — Бери её руку!
Мэдисон крепко охватил пальцами запястье Эжени, и помог ей сделать то же самое.
— Эжени Вуд, — торжественно проговорил слизеринец. — Клянусь взять тебя в жёны в течение года, и пусть Магия будет мне свидетелем!
— Вуд! Повтори! — Руди не мог оторвать взгляд от появившегося над их руками синеватого свечения.
— Реган Мэдисон, — прошептала девушка, с усилием приоткрыв глаза, — клянусь, выйти за тебя замуж в течение года. И пусть Магия... будет... мне... сви-де-те-лем...
Сияние стало ярче и сверкающей красно-синей спиралью окутало их руки.
— Свидетельствую! — взмахнул палочкой Лестрейндж. Сияние словно впиталось в кожу обоих, на мгновение разделившись и засветившись браслетами на запястьях жениха и невесты.
Оставалось снять с неё проклятье.
— Реган, в сторону!
Рудольфус быстро читал заклинание, девчонка опять потеряла сознание, но это не имело сейчас значения. Проклятье снимать было куда сложнее, чем накладывать. Лестрейндж взмок, но не остановился ни на мгновение. Заколка выпала из руки девушки, с глухим стуком ударившись о каменный пол.
— Не трогай! — предупредительно вскрикнул Руди, когда Реган протянул к заколке руку. Префект наклонился и сам её взял, сунув в карман. — Всё. Тащи кроветворное и бодрящее. По паре флаконов влей, думаю, достаточно. Я пригляжу за твоей невестой.
Мэдисон кивнул и поспешно выскочил из кладовки. Минуты две спустя он примчался уже с флаконами. Снова привели девчонку в себя, влили зелья, запретили вставать. Рудольфус не стал спорить с решением парня — переносить ослабленную Эжени куда-либо не стоило ещё несколько часов. Он просто расширил койку и предложил:
