— Да именно в форме книги... Какой? Ну вот примерно такой и непременно с полостью внутри... Обложка? Вот, поглядите на фото ... Да, в сине-бело-серебристой гамме и ничего иного... Да, в двух экземплярах...Нет, ждать не могу, но готов добавить за срочность.
Затянувшееся на полчаса обсуждение позволило обрисовать объект с максимальной достоверностью, притом, что кое-какие моменты я добавил от себя, лишь бы смотрелось подостовернее. Чужая внимательность к мелочам и умение рассмотреть каждый штрих с разных сторон немало мне в этом помогли.
Цена за изделия (за срочность пришлось накинуть в полтора раза) тоже не оставила равнодушной, но я попросил отсрочку платежа, так как платить карточкой не показалось умным (на кой нам следы?), а до банкомата тут неблизко. В свою очередь мастер, которому польстило как уважительное отношение, так и щедрая оплата, пообещал сделать все возможное и невозможное. Завершая беседу, он посоветовал, где я могу найти специалиста по нужному профилю, после чего, договорившись встретиться завтра, мы расстались довольные друг другом.
Что ж, теперь настала очередь за начинкой. Из знакомого уже тупичка, я стартовал к указанному мне адресу.
Казалось та же северная часть города, но разница была во всех мелочах! Дома чуть поновее, машины чуть подороже, а главное — куча камер на столбах и никаких тебе не просматриваемых тупичков. В общем — жопа.
Барражируя, как стервятник над обедом, я уже прикидывал варианты приземления на крышу, как реальность пошла мне на встречу. Задний дворик магазина, что и являлся моей целью, внезапно освободился от присутствия хозяйствующей там женщины, и я решил рискнуть.
На секунду зависнув над недреманным оком видеокамеры, чутко обозревающей хозяйские задворки, перенацеливаю её вбок, после чего белая громадина бесшумно касается чуть влажноватой земли. Короткая вспышка и вот я уже иду к нужной мне двери (видеть сенсорами через стены — бесценно!).
Неожиданный визит немало удивил одиноко скучающего продавца, но моё невозмутимое 'Здрасьте!' сломало лёд отчуждения.
— А-? — Переспросил тощий субъект, чья вытянутая физиономия, снабженная длинным носом, раскосыми глазами и огненно-рыжей клокастой (крашеная?) шевелюрой делала его похожим на старую растрепанную лису.
— Дело государственной важности! — Припечатал я. — Мне нужен срочный....
— Всё-всё, я понял! — Перебив меня на полуслове, неуклюжий свиду тип развил бурную деятельность. Представившийся Макотой Ватанабэ, бодрый дядёк тут же закрыл ремонтную мастерскую 'на учёт' и, опустив жалюзи, предложил проследовать в кабинет, где, рассыпавшись в благодарностях за выбор его услуг, а также извинившись за бардак (в комнате был идеальный порядок) спросил, чем же он может помочь 'самому Оримура-доно'.
Сидя в помещении, причудливо объединяющем в себе, лабораторию энтузиаста — электронщика, обиталище мелкого клерка и склад механической фигни, я кратко поведал о своей нужде. Мне срочно требовалось где-то три дюжины плотных цилиндров, длиной около четырёх см и полых изнутри. Внутри изделий должна будет находиться несмываемая краска (порошок или гель — неважно, лишь бы поярче) и заряд вещества, способного разбросать оную единым залпом. Также требовалась система, способная синхронизировать подрыв (шоб накрыло как можно полнее), а красящая основа должна быть достаточно въедливой, чтобы обладателю шаловливых ручек не удалось её смыть сразу. Пусть даже ацетоном.
Хитро ухмыльнувшись, Икеда-сан уточнил, кому готовится сюрприз, на что ему, в общех чертах, была поведана грустная сказка о том, что в наших рядах завелся анонимный клептоман, и общественность очень хочет узнать своего героя в лицо, притом мне, как ближайшей цели неуловимого пакостника, выдан карт-бланш на его поимку.
...Появившаяся из-за его спины миниатюрная немолодая женщина (поглядевшая на меня с загадочной улыбкой), аккуратно поставила перед нами две толстостенных фарфоровых чашки и симпатичный расписной чайничек, после чего, с молчаливым достоинством удалилась...
— Я бы лучше знал, чем вам помочь, Ичика-доно, если бы точно представлял какова именно ваша задумка? Вы хотите расположить заряды по комнате, или спрятать внутри одного предмета, такого, как например, шкатулка.
— Рассказав вам подробности, могу ли я рассчитывать, что вы не передадите мои слова кому-то еще? — Стоило озвучить сомнения, как собеседник преобразился до неузнаваемости.
Неуловимым движением подобравшись, он сбросил шелуху показной рассеянности и в сухо брошенных словах послышался лязг стали:
— За всю историю нашей семьи мы ни разу не торговали чужими тайнами. Бесчестье не может быть оправдано выгодой! — И во взгляде немолодого мастера светилась воля, ничем не уступавшая самурайской. — Порукой тому, моё слово!
И глядя в чужие глаза, я не нашел там и тени фальши, что так свойственна менеджерам элитных магазинов или опытным продавцам, привыкших впаривать дорогой товар 'сочным лохам'. Сидящий напротив меня человек просто и незатейливо пообещал мне то, о чём большинство торгашей даже не думало. Он дал мне Слово. Слово Человека. Уж не знаю какого он рода, но тщедушных там явно не было.
Молча допив вторую чашку, я выложил карты (ну понятно, не все) на стол.
— Что ж, будущий сюрприз будет такой...
Выслушав мою идею с книжкой-пакостью и деталями будущей акции, тот живо внёс критические правки.
— Ну нельзя же так недооценивать противника, Ичика-сан!?!
...??!!?? — Молча изумился я.
Перехватив инициативу, мой обеседник окунулся в любимую стихию творчества, попутно не забывая меня просвещать.
— Идея неплоха, но вот с реализацией у вас полная...беда. — Огорчённо покачав головой, он перешел на лекторскую интонацию. — Вы меня простите, но создаваемая по вашему заказу имитация будет распознаваться как третьесортный симулякр, так какой в этом смысл?
— Эмм. Но разве внешнее сходство...
Всплеснув руками, тот воздел очи горе.
— Да причём тут внешность!? — С патетически воскликом тот взмахнул руками, будто собираясь взлетать. — Стоит только взять такую книгу в руки, как станет понятно, что это жалкое подобие и не более того. Поймите, Ичика-сан, мало только внешности — правдоподобность должна быть во всём! Ведь ничто, от эмблемы на корешке, до насыщенности букв на обложке, не должно вызывать сомнений в подлинности. Я уже молчу о книжном блоке, что должен выглядеть как множество сомкнутых страниц, а не монолитное не-пойми-что. Не забываем также о массе, центровке и плотности, чтобы 'книга' воспринималась на ощупь именно как книга, а не как подозрительный предмет с дребезжащим содержимым.
Внемля разливающемуся соловьем 'Кулибину', я все больше осознавал сколь многое мне нужно постичь в деле устроения пакостей для ближнего своего.
К примеру, идея дополнить обложку замком, да таким, чтобы хитрый рукосуй не открыл книгу на месте (покрасив и себя, и мою комнату заодно), мне даже в голову не пришла. А вот мастеру наоборот, и более того, тот сразу выдал три готовых варианта разной степени сложности. И это было далеко не единственное, что он сходу предложил углубить и расширить.
Обсуждая грядущий шедевр, я парой слов обмолвился о уже сделанном заказе, но даже упомянутых крупиц ему хватило, чтобы восстановить картину.
— Так это Мацуда-кун тебя порекомендовал? Ну, тогда стоит обсудить детали с ним.
На высказанные сомнения меня тут же уверили, что он достойный доверия человек и не станет открывать рот зря. Поверим на слово.
И по итогам коллегиальных прений (Йоши подтянулся за десять минут), мы в мелочах согласовали два экземпляра (один пустой и слегка небрежный, другой — в полном фарше) чтобы спустя два часа я стал уверен в завтрашнем дне, как никогда. С финансовым моментом тоже вышло легко — вместо запрошенных тридцати пообещал пятьдесят штук налом, хотя и не раньше завтрашнего дня. Зато впечатлённые щедростью творцы клятвенно заверили, что три дня и готово!
Возвращался в приподнятом настроении. Про гостинчик естественно, не забыл. За время обратного полёта к себе начала просыпаться жаба (слишком дорого!) и паранойя (А вдруг нас сдадут? а может не надо?) но стоило оказаться дома, как случайно встретившаяся в коридоре белобрысина одним только взглядом развеяла мои сомнения. Надо Федя, надо!
Войдя к себе, застал Шарлотту в необычном ракурсе. Увлечённо сидящая за компом в наушниках, она что-то жадно высматривала с экрана, но заметив, как я вхожу тут же всё позакрывала и выключила монитор.
— Порнушку смотришь? — Похвалил я. — Молодец! Только звук громко не врубай, а то соседи набегут с советами.
На место привычных возражений на меня поглядели с молчаливым упорством, да таким, что даже интересно стало, что же она там такого смотрела?
Впрочем, задерживаться было не с руки — переоделся, умылся и был таков. Разве что поделиться купленными вкусностями не забыл.
Избегая контакта рук, слегка покрасневшая стесняша тихо поблагодарила меня за врученный презент, после чего, проследовав за мной до двери — тщательно закрыла её за моей спиной. Хотя мне то что — если надо я с балкона влезу.
Перед тем, как отбыть к своей белокурой зазнобе я призвал обруч и, накрутив чувствительность, убедился в своей правоте — соседушке захотелось мелодрам. Притом, судя по слезливым монологам, именно того жуткого южнокорейского разлива, где драма на драме сидит и трагедией погоняет.
Впрочем, о вкусах не спорят.
Развеяв агрегат и ответив на приветствие идущих к лестнице в холл одноклассниц, я отбыл к Сесилии с чистой совестью.
Легкий ужин, приятная собеседница и непринужденная обстановка — что еще нужно мужчине для расслабления нервов? Вот только в вихре суетных дел, как-то забылось о максимализме белокурой красавицы.
А зря.
Отворив на стук, юная нимфа ласково пригласила меня в темноту комнаты. Сидение без света показалось странным.
Даже успела промелькнуть мысль — 'Что-то сломалось?', но стоило оказаться внутри, как всё стало на свои места.
Вместо обычных посиделок меня ждал полноценный романтический ужин с молодой красавицей, чья обольстительная фигура скрывалась под тонким шелком халата, а в подчеркнутых легким макияжем чертах проступали оттенки зрелого совершенства.
Остальное было под стать.
Среди объятой полумраком комнаты, ярким островком выделялся сервированный столик. В хрустальных гранях приборов дробилось пламя свечей, над приготовленными деликатесами горделиво возвышалось ведёрко с игристым вином незнакомой марки, а одиноко тлеющая палочка привносила в воздух едва заметные пряные нотки.
— Изумительно. — Комкая край пакета с подарками, честно признался я. — Это лучше чем всё, что я мог себе вообразить.
Счастливая улыбка не заставился себя ждать, но тут она вспомнила про ожидающее нас пиршество и все завертелось.
Получив презент, хлебосольная хозяйка отправила меня мыть руки, а пока совершался гигиенический ритуал, из комнаты доносился энергичный шорох упаковки и восхищенные возгласы. Так что, воссоединившись за столом, мы оба имели поводы для довольства друг другом. Качество исполнения блюд было высочайшим, и, воздерживаясь от некорректных вопросов (было понятно, что заказные), я с большим удовольствием отдавал должное умело подобранным сочетаниям салатов, мясных закусок и разных деликатесов. Наслаждающаяся комплиментами сотрапезница с нескрываемым удовольствием наблюдала за тем, как её труды находят у меня глубочайшее одобрение, но когда голод утих, а пенная влага разлилась по бокалам, ласковый голос буквально заискрился любопытством.
— Ичика-кун, а что решили по делу Лауры?
Полюбовавшись на пламя свечи через бокал, спустя глоток (первй из трех за весь вечер) озвучиваю:
— Без последствий не останется, поверь мне.
— Мм? — Судя по легкому прищуру и слегка сжатым губам, барышне нестерпимо хотелось обильных подробностей. Впрочем, в остальном она была воплощением вежливого интереса.
— Наша трудновоспитуемая гостья, чье поведение доставило столько хлопот, начиная с завтрашнего дня приступит к борьбе за дело чистоты в чертогах вивария. Моя же скромная роль сведется к неусыпному контролю над тем, чтобы сия особа не отлынивала от возложенной на неё почетной обязанности.
— Думаешь поможет? — Не сумев сдержать ехиднейшей улыбки, с показным сомнением посетовала она. — С её-то характером?!?
— Если уж обезьяне помогло.— Зеркально ухмыльнулся я. — То из неё то мы и подавно человека сделаем.
С демонстративным скептицизмом пожелав мне удачи, чуть раскрасневшаяся от вина прелестница выразила желание сменить тему, после чего мы плавно перешли на разговоры о политике, экономике и международных отношениях. И где-то спустя полтора бокала (с её стороны) акцент сместился на моего соседа. Собственно, ничего удивительного, ведь Шарль держался отстранённо, на контакт, не считая учёбы, не шел, а ввиду имеющегося дефицита это лишь подогревало интерес.
— Как там Дюнуа-кун поживает?
— Отлично! — Закруглился я, решив отдать должное осетровой икре. Но фокус не прошел. Целеустремленно долив себе ещё, моя третья половинка тут же перебралась ко мне на колени и, прижимаясь всем телом, начала испытывать на прочность.
— Ичика, ты меня любишь? — Очевидным вопросом попыталась пригвоздить она.
— А с какой целью спрашиваешь? — В одесском стиле прозвучало в ответ.
— Тогда почему не доверяешь? Почему молчишь, словно я тебе чужая?
Не давая притворной обиде разгореться по-настоящему, нахожу её губы своими и в жадном, но коротком поцелуе звучит ответ на первый вопрос.
— Не все можно рассказать. — Тихий шепот льется на очаровательно подставленное ухо. — Прости солнце... так надо.
— Ну хотя бы намекни. — Не сдавалась моя ненаглядная, обнимая за шею руками. — Пожалуйста, любимый.
Сапфировые озёра глаз уставились с неприкрытой мольбой. Ну как тут устоять?
И вроде позиционируешь себя как волевого и самостоятельного, но как сядет такая красота на колени, да как прижмется упруго-податливым телом, тут-то язык и развязывается.
Пока сочинение излагал — вся икра кончилась.
А за то время, как из полунамеков и обтекаемых фраз лепилась сказочка (старался не столько врать, сколько умалчивать) о том, как тяжело жилось во Франции осиротевшему ребенку и почему тому не стоит возвращаться в родные края, сидящая не мне девушка зря времени не теряла. Стоило закончить изложение, как юная богиня, успевшая расстегнуть мне все пуговицы, недвусмысленно кивнула в сторону кровати. Подхватив её на руки, плавно несу захмелевшую красавицу на ложе. Вот только переоценившая свои силы возлюбленная насытилась уже на второй раз, после чего, устроившись под боком, крепко уснула.
Выждав более получаса, аккуратно высвобождаюсь из закинутых на меня рук-ног и тихонько возвращаюсь к себе. Попутно захваченная бутылка с ведерком (компрометация нам ни к чему) была выброшена в море подальше, а в голове уже крепло желание насадить среди своих барышень трезвость во всех проявлениях. А то одни проблемы от этого дела.
