— Стой! — последний раз крикнул Зенгар.
Ари видел, что лицо Хёда-ри скривилось в злой усмешке, и переливающаяся изумрудами волна пламени ринулась вниз по склону холма. Прыгуны завизжали, но все еще ползли вверх, и пламя охватило мохнатых зверей, превратив их в зеленые факелы. Жрецы позади Хёда-ри тоже готовились ударить, но сам старый маг, обернувшись, сбросил их в пламя, бушующее внизу.
— Вы все теперь умрете! — захохотал он. — Ради Острова! Ради Дильмуна!
Ари, заметив группу вонжинов внизу, бросился к ним. Толстый Альбо, привлекший его внимание, стоял под горячим пеплом, бесстрастно взирая на поединок отца с сыном.
— Он сошел с ума, — с трудом, стараясь перекричать вопли умирающих прыгунов, Альбо пытался указывать своим жрецам. — Он убивает вонжинов и тех, из Ледяного приюта!
Ари, пригнувшись от ветра, указал на Зенгара. Тот, уперевшись в землю широко расставленными ногами, закрывался широким темным щитом, уже почти видимым обычным взглядом, настолько плотной была собранная в нем Тьма.
— Что он делает? — крикнул Альбо.
Дым наполнял воздух, и Ари, закашлявшись, лишь протянул руку к вершине холма — как раз вовремя, чтобы синее пламя вокруг ног Хёда, внезапно вспыхнувшее, еще не успело погаснуть.
— Сражается! Мы должны помочь учителю, — поймав дыхание, прохрипел Ари. — Иначе Хёд-ри нас всех убьет.
* * *
Зенгар стоял посреди склона. Земля вокруг него вздыбилась, перемешалась и поседела, иней неряшливыми пятнами осел вокруг на траве. Холод исходил от вершины холма и окутывал склоны, но вокруг, на поле затихшего сражения, царила тишина и страшная жара. Небо сияло нестерпимо, обжигая глаза и кожу своим дыханием, и воины опускали глаза к земле.
Учитель сражался незаметно для всех, лишь легким дрожанием век выдавая то напряжение, что он испытывал. Теперь он и Темный составили пару бойцов, будто отточивших до предела мастерство одного удара. Стоит ошибиться где угодно — за мгновение, за час, за день — и ты мертв, окончательно и бесповоротно, и Тьма пирует твоей душой.
Ари мог видеть сплетение щупалец, связавших магов на ментальном уровне — чудовищной сложности плетение, вознесшееся высоко в небо от склона холма, перевитое в тысяче мест и скрепленное мерцающей от скрытой силы Тьмой. То же, наверняка, видела и Мира, и Альбо, и напряжение на лице вонжина, и страдание, исказившее черты Миры, говорило об этом. Бисса, зеленая женщина, стояла в стороне, скрестив руки, но и она могла что-то видеть, хотя злость, окрасившее в темный цвет ее щеки и шею, вызывали скорее сгоревшие при первой атаке прыгуны. Ари слышал, что зеленые люди, как и жрецы Храма, с трепетом и любовью относятся к нагловатому лесному народцу.
— Советник, — прошептал подошедший вонжин, обращаясь сразу и к Ари, и к Альбо.
Вонжин демонстративно отстранился. Ари вздохнул.
— Дурные вести?
Вонжин усталым голосом ответил:
— Нет. Беженцы.
Теперь Альбо отреагировал сразу, следом за Ари повернувшись и всматриваясь в дымку над полем. Со всех сторон — с западной дороги, ведущей от сгоревшей Дозорной заставы и Огненной долины, со стороны Аргора и Ямы — толпой брели женщины, дети и старики, раненые и вооруженные, слабые и охраняющие их. На мгновение Ари показалось, что все население Острова собралось на поле брани у разрушенных белых стен Храма; и велико было бы удивление Ищущего, если бы он узнал истинный масштаб исхода.
— Откуда? — только и спросил Ари.
— Отовсюду, советник, — подтвердил его опасения вонжин. — Лесные люди говорят, что их изгнал пожар и химеры. Наши семьи вернулись из-за вулканов и оползней, ветра и горячего дождя. Те, на востоке, идут из Аргора, погибшего ныне.
Ари проглотил эту новость, пытаясь сохранить спокойствие. На холме по-прежнему все будто замерло.
— Нужно прекратить сражение. Беженцы пусть разбивают лагерь у стен, — распорядился он. — Надо помочь учителю, — заметил Ари для Альбо.
Жрец кивнул.
— Только как? Они полностью внутри защитного кокона. Остается ждать, что произойдет.
— Можем ли мы нарушить кокон? — спросил Ари, разглядывая хитросплетения жгутов Тьмы над противниками.
— Можем, — пожал плечами вонжин. — Но погибнут оба и все вокруг. Это опасно.
Они замерли, не зная, что предпринять, и первый шаг сделала Бисса. У подножия холма что-то закопошилось, словно укутанное в паутину серых нитей. То одна, то другая несуразная фигура пыталась встать во весь рост, но чаще просто комья серой грязи медленно ползли вверх по разорванной спине холма.
Прыгуны, с холодом в сердце понял Ари. Она оживила прыгунов.
Но обгоревшие тела не жили. Их заставляла идти черная сила, что помогло преодолеть защитный барьер Хёда. На глазах воинов, собравшихся вокруг холма, и беженцев, сгрудившихся поодаль и все прибывающих, первый из прыгунов вспыхнул зеленым пламенем и, превратившись в факел, продолжил медленно ползти вверх. За ним последовал еще один, и еще трое. Хёд не оборачивался, любое лишнее движение могло стоить ему жизни. Ари увидел, как от Зенгара потянулись черные нити к Мире, замершей за спиной у первого кольца воинов Ледяного приюта и хенсбаров.
Девушка вздрогнула и выгнулась дугой. Черное щупальце стало плотнее и толще, плетение, нависшее над Хёдом и Зенгаром — ярче и сложнее. Мира упала на землю, рядом присел хенсбар и один из черных охотников Приюта. Охотник что-то спросил, Мира с трудом ответила.
Развязка наступила внезапно. Как только первый горящий прыгун коснулся ног Темного, тот на мгновение потерял одну из нитей сложнейшего плетения, и вся мощь скрытой в нем Тьмы обрушилась на холм. Воинов, стоявших неподалеку, отбросило в сторону, Ари почувствовал, как из-под ног вырвали землю и приложили ее к левому боку и спине шагах в десяти позади.
На холме творилось невообразимое. Изумрудное пламя Ночного огня охватило траву, землю и скальные выступы, взметнулось до низкого неба, и круги мягкого зеленого сияния отразились на белесом куполе. Рев пламени был так силен, что Ари мог ощутить давление звука на кожу. Только запах земли позволял ему здраво мыслить, пытаться что-то понять, сделать, придумать.
Хёд исчез. В сердцевине пламени лишь белыми тенями плясали духи огня. Учитель лежал у подножия, рядом с пылающей травой, словно груда черных перьев, и не подавал признаков жизни. Куда не глянь, вокруг Ари лишь тела усеяли поникшую от жара траву.
Он привычно нырнул глубоко во Тьму, отвергая страшную картину, и холод отрезвил рассудок почти мгновенно. Ари понял, что нужно сделать, и это знание наполнило его уверенностью. Беснующийся ком черных нитей, средоточие выпущенной из повиновения Тьмы, требовалось распутать. Ари потянулся туда, открывшись, поглощая пламя, и свет Высокого неба превратился в его глазах в ярчайшую вспышку, принесшую нестерпимую боль и темноту.
Пламя последний раз взметнулось, облизнуло кости холма и пропало. В наступившей тишине, где кто-то будто выкрал все звуки, Ари слышал лишь свое дыхание.
Вдох. Выдох. Внутри бурлит обжигающее море, но Ари способен укротить его, не дать выйти за кокон Тьмы. Вдох.
И черная, слепая тишина.
* * *
Долгие мгновения спустя Ари открыл глаза. Жар, исходящий с неба, чуть спал, и в воздухе пахло дымом и горелой травой. Левую щеку царапала иссохшая травинка, кисти рук жгло и обволакивало ноющей болью.
Где-то совсем близко он услышал голоса. Девушка — Мира? — и двое мужчин переговаривались. Поборов туман в мыслях, Ари понял, что один из них вонжин Альбо, второй же говорил резким, гортанным говором хенсбаров, которого Ищущий наслушался от Хамари.
— ...Он без сознания, — произнес хенсбар.
Ари боролся с последствиями удара Тьмы. Внутрь, к клокочущему черному озеру где-то в глубинах сознания, он боялся даже обратить взгляд. Пошевелить руками, ногами, даже пальцами было практически невозможно — боль и чудовищная слабость затмевали все.
— Мы должны спасти их, — высоким, ломающимся голосом произнесла Мира. — Их тысячи вокруг.
Ари услышал похрустывание травы под сапогами, запах пота и жареных грибов окружил его. Альбо, если это был он, ответил, присев совсем рядом:
— Около четырех тысяч, если достойная жрица любит точность. Если не обратиться к Тьме, мы все погибнем, не только беженцы. Этот Остров просто схлопнется, как две ладони.
Он громко хлопнул, и Ари моргнул от неожиданности.
— Арин-ри, — мягко протянул Альбо. — Ты меня слышишь, советник?
Ари попытался кивнуть, но вышла лишь судорога, перекосившая шею и плечи. Второй раз получилось лучше.
— Нам нужно то, что ты проделал на холме, — продолжил Альбо.
Кто-то подошел по траве. Шаги были легкими и частыми, земля почти не дрожала под ними. Мира?
— Ари, — в голосе Миры звучало беспокойство. — Ты можешь снова заставить Тьму отступить? Небо поднялось, и жара спала вместе с огнем на холме. Хёд-ри погиб или исчез, Зенгар-ри умирает, вонжины потеряли Вимара-ри, а Храм — Бальдра, верховного жреца. Сейчас только ты владеешь знанием.
Ари с усилием приподнялся. Новый черный мир для него наполняли лишь пятна-тени. Ари догадался, что Тьма, свернувшая его сознание в кокон, выжгла глаза, но все-таки ощупал лицо. Кожа, покрытая страшной, потрескавшейся коркой, шелушилась и отпадала, но боли не было.
— Это грязь, — услышал он Миру. — Но глаза...
Я знаю, хотел сказать он, но из горла вырвался только хрип. Ищущий кивнул.
Мира взяла его руку и сжала пальцы. Он чувствовал ее тепло.
— Сможешь повторить? — спросил откуда-то слева Альбо.
Хенсбар буркнул что-то невразумительное. По траве снова ходили, теперь уже много, десятки ног. Ари ощутил десятки запахов, шуршание одежд, звон оружия.
Значит, повторить, обреченно подумал он. Но что я сделал?
Возвращаться к клубку внутри было нестерпимо больно, но Ари все-таки распутал его, и Тьма показалась Ищущему во всей красе.
Боль исчезла. Перед вторым зрением Тьма предстала ровным, серым прибоем, набегающим на белую жемчужину Острова. Он увидел знакомое пепельное сияние, серебро дорожек в глубине, плотные черные волны, на гребне которых плясали чудовища.
Собери мир в кулак, вдохнул Ари. Вынь из мира кости, выдохнул он и протянул широкую черную нить по куполу над головой и дальше, сквозь сияние, дальше и дальше, пронзая Тьму. Он чувстовал, что серо-черная хмарь поддается, словно ей нравилось то, что происходит, и тянулся глубже, вытягивая силы из бешено плещущего озера могущества своих учителей, погибших в битве на холме.
Рядом застонала от боли Мира, с шумом упало грузное тело. Альбо? Ари не мог отвлечься. Нить тянулась все дальше и дальше, как клубок льняной ткани, разорванный снежным зверем — там, в далеком детстве, как одинокая тропинка в белизне Каменного щита, как пенистый ручей в истоках Холодной реки. Наконец Ари достиг странного, глубокого, бездонного колодца, и его ищущая нить оборвалась, исчезая, оставляя лишь мерцающий след сквозь Тьму.
Мира затихла. Ари упал на одно колено, поддерживаемый лишь холодным дыханием внутренней Тьмы. Похищенная на холме сила почти иссякла, и лишь странное щупальце, обнимающее его руку там, где висел серебристый браслет, позволяло ему держаться на ногах.
— Получилось! — хрипло завопил хенсбар, и его вопль подхватили десятки и сотни голосов — мужских, женских, старых и молодых, высоких и низких.
— Портал открылся, — прошептала Мира где-то совсем рядом.
Рука девушки обхватила локоть Ари.
— Тьма открыла нам путь, — недоверчиво произнесла она.
Ари полностью потерял контроль над чувствами, ощущениями и мыслями, и лишь видение оборванной нити вертелось перед внутренним взглядом. Ничего же не получилось, хотелось сказать ему.
Мира встала, покачиваясь, снова повторила, уже громче:
— Тьма открыла нам путь! Арин-ри открыл нам путь! Смотрите же!
Вокруг радостно вопили. Кто-то поднял Ари и понес вперед, придерживая обгоревший плащ. Ищущий отпустил Тьму и тут же потерял сознание окончательно, погрузившись в черную пучину.
* * *
Мира ковыляла рядом с Альбо и Занбором, оказавшимся братом погибшего Хамари и взявшего остатки войска Храма под свою руку. Двое жрецов Альбо, в обгоревших и перепачканных землей ханберах, несли Ари. Хенсбары шли где-то позади — жар их беспокоил меньше, чем черный зев портала, впереди, вместе с Мирой и вонжинами, брели лесные люди Биссы и беженцы из Ледяного приюта.
Огромная толпа медленно тянулась от развалин Храма с догорающей Янтарной башней, от восточных и западных окраин поля битвы, откуда-то тащились раненые хенсбары, люди и вонжины, мрачно шли одинокие маги, окутанные странным сиянием.
Боль, выжегшая Мире правую руку, теперь прекратилась, но рука не слушалась, мертвым грузом свисая с перевязи. Альбо заботливо придерживал девушку, Занбор пытался подбодрить грубоватыми шутками.
Они шли.
Десятками и сотнями, несуразными, облепившими повозки группами, пешком, на ногглах и даже оседлав одинокого тонга — они шли к разверстой пасти огромного портала. Мира зачарованно разглядывала широкую линию, пульсирующую в залитом белым светом мире. Серая лоза, покрытая нераспустившимися бутонами, источала резкий, забытый аромат подземелий Аргора, но Мира знала — эту лозу видит только она.
Здесь цвела Тьма.
Девушка наклонилась к Ари, но Ищущий все еще не мог прийти в себя. Вспоминая жуткую боль, которую причинила ей попытка открыть путь с Острова, она невольно отстранялась, закрывала глаза, но заставляла себя приблизиться и слушать дыхание Ари снова и снова.
Альбо подошел ближе. Мира помнила, что этот грузный, бледнолицый жрец часто составлял компанию Ари, но все еще смотрела на вонжина с легким подозрением.
— Мы должны вывести людей отсюда, — заметил он. — Остров гибнет, если уже не погиб. Барьер, сдерживающий Тьму, распадается.
Мира в замешательстве оглянулась. Ей только казалось, что все шли к порталу — многие или сидели на траве, или просто стояли, озираясь. Растерянные лица беженцев и даже воинов окружали их небольшой отряд, и только хенсбары и равнодушные жрецы, да немногочисленные вонжины Альбо следовали за ними.
— Но что нам делать? — спросила Мира.
— Не нам. Тебе, хозяйка мертвых птиц. Повтори свой зов. Стань их знаком, знамением, путеводной нитью. Они не знают, куда идти, так направь их.
С легким трепетом Мира кивнула.
— Как я должна...
— Делай что делала, — толстяк-вонжин взмахнул рукой, и двуцветный плащ взметнулся в горячем воздухе. — Говори. Кричи. Зови.
— Арин-ри открыл вам путь! — несмело начала Мира.
Она вспомнила первый день в лавке, Снорри, который смеялся над ней тогда, одинокую деревянную птицу, так и не проданную, подаренную мальчику на торговой улице. Вспомнила Ари, сидящего нахохлившись у костра в речном убежище. Уверенную в себе Лаувейю, веселого и беззаботного Хамари, разглядывающего ее в Голубом пруду...
— Арин-ри открыл вам путь! — голос Миры, усиленный магией Альбо, разносился по всему полю, и тысячи людей слышали ее. — Спасение впереди! Арин-ри выведет вас!
