Все было так, как описывал Макс, и люди в капюшонах и огромное дерево с низкой кроной, словно выросшее из скалы, разломав её на куски. Они торчали из земли, окружая его широкий ствол и...
— Ты в порядке? — спросил Феликс.
— Да, — тихо ответила Эмма, а на глазах появились слезы.
Все это: их похищение, люди в длинных одеждах, это место означало одно — они все-таки попались. Вдруг, где-то позади неё послышался тихий смех и, повернув голову, Эмма встретилась взглядом с Альгадо.
— Гордячка, — произнес он странным тоном, в карих глазах полыхал огонь факелов. — Даже сейчас, когда дело — дрянь, ты не хочешь признать, что тебе элементарно страшно.
И, по привычке, она хотела "ударить" в ответ, но не смогла. Разорвав взгляд, Эмма обратила внимание на то, что парень сидит на земле, облокотившись на длинную, по всей видимости — деревянную жердь, к которой он был прикован за правую руку. Совсем рядом с ним журчал ручей. Он вытекал из-за каменных глыб, окружающих дерево, у которого сидели они с Феликсом. Как этот дуб мог прорости через огромную каменную глыбу, и как она появилась в лесной чаще? Где же они? Сколько времени она была без сознания?
Мучаясь этими вопросами, Эмма услышала, голос Феликса:
— А тебе самому не страшно, Альгадо?
— Мне, — начал Демиен, но тут раздался выстрел.
Вскрикнув, Эмма прижалась к Феликсу и бросила взгляд на Демиена — все трое были в порядке, если не считать того, что они похищены и скорее всего не доживут до рассвета.
— Заткнитесь, вы трое, — прогремел голос мужчины, который стоял ближе всех, в руках он держал пистолет.
Эмма и Демиен переглянулись и по легкому кивку, она поняла, что парень тоже узнал его. Совершенно точно, этот противный голос принадлежал одному из убийц Ганны Эстер.
— Закройте рты, ясно?!
— А то что? — с вызовом спросил Демиен, и Эмма вздрогнула, когда мужчина подошел и приложил его пистолетом по челюсти.
Сжав руку Феликса, она с ненавистью посмотрела на ряженого.
— Не убедил, — нагло продолжил Демиен, вытирая кровь свободной рукой. — Хотите убить нас? Вперед! Чего тянуть?
Еще удар, и сдавленный стон сорвался с его губ.
— Если не заткнешься сейчас, я лично пристрелю тебя после завершения ритуала.
— После? — с удивлением переспросил Демиен, заслоняя лицо от очередного удара.
Но его не последовало. Вместо этого, мужчина отошел в сторону, пропуская второго безликого, который подошел и остановился около парня. Молчание длились секунд десять, а когда он заговорил, Эмма показалось, что его голос звучит ужасно неестественно. Видимо, продвинутые сектанты использовали прибор для его модификации.
— Никто из обозначенных звездой не пострадает во время ритуала, — произнес он, — Делайте все, что вам скажут, не сопротивляйтесь, и когда мы закончим, вы сможете забыть это и жить дальше. Я настоятельно рекомендую вам забыть.
Сердце кольнуло и, переварив все сказанное, Эмма поняла две вещи:
Во-первых, они ошиблись с датой солнечного затмения. Как это могло произойти неизвестно, и почему никто из них не заметил опечатки в её календаре, она не могла понять. Во-вторых, он сказал, что в порядке будет лишь звездная восьмерка, а про них с Феликсом промолчал. Чувство недосказанности больно кольнуло в груди. Тем временем, мужчина удалился в сторону, где поодаль от остальных стояли двое. Судя по тому, как расступались перед ними все присутствующие, эти трое являлись лидерами группировки.
— Что будем делать? — тихо спросила Эмма.
— Не знаю, — ответил Феликс. — Их слишком много и они хорошо вооружены. Пока ты была без сознания, я услышал голоса Макса и Лилиан, похоже, это не они писали тебе. Не знаю, какой площади эта икебана, — он кивнул на дерево, — голоса звучали приглушенно, но по ругани этих уродов, стало ясно, что нашим тоже досталось.
— Они же не... — мысль вырвалась, но от поглотившего её страха закончить ей не удалось.
— Нет, — успокоил Феликс, — я слышал разговор: восьмерка нужна им живой, а вернее не они сами, а их кровь в их живущих телах. Один из троицы сказал ряженому, что по его сигналу он должен будет сделать надрез на запястье Альгадо, на том, на которое надет браслет.
Эмма посмотрела на Демиена и заметила, что на его привязанной руке действительно есть украшение.
— Хочешь, дам поносить? — спросил он, заметив её взгляд.
— Альгадо, — произнесла она как можно тише, — пожалуйста, не говори...
При этом взгляд её коснулся его разбитых губ.
— Беспокоишься обо мне, Керн? — усмехнулся он.
Отвернувшись, Эмма прижалась к Феликсу и, закрыв глаза, слушала, как удары его сердца отмеряли время, минуту за минутой. Прошло уже около десяти, но ничего не происходило. Ряженые стояли или ходили неподалеку от них. Шеренга факелов, вбитых в землю и окружающая место ритуала на расстоянии десяти метров, освещала этот клочок ужаса. А лес, он словно понимал, что творится что-то неладное, и был безмолвен. Ни шороха, ни звука, лишь уханье филина изредка разбавляло тишину, придавая, и без того отчаянному положению, безнадежности.
Ищут ли их? Кто-то вообще заметил, что они пропали? И, где этот чертов Диего Альгадо, с его уверениями в безопасности и президентской охраной? Эмма прикусила губу. Все её друзья были здесь. Она не могла видеть их, но прекрасно помнила схему из зарисовок Соболева: двойной круг с обозначением "Х" посередине внутреннего и на нем же восемь человек, расположенных в равных отрезках друг от друга, в зонах, разделенных волнистыми линиями, которые брали начало от этой самой Х", и вытекали за пределы схемы.
"Ну конечно, — подумала Эмма, — это ручьи. Вот, если бы я обошла эти камни и дерево... "
— Даже не думай! — прошипел Демиен, заметив, с каким интересом она заглядывает за поворот. — Штандаль, держи эту идиотку!
— Он прав, Эм, — нехотя признал Феликс. — Мы должны сидеть тихо, все мы.
— А вот насчет всех я не согласен.
Эмма посмотрела на Демиена: лицо его было напряжено, серьезный взгляд сквозил решимостью, и в то же время, она почувствовала его страх. И, внезапно, Эмма ощутила что-то странное, совершенно новое. Господи, она что, жалеет его?
— Эй, — размахнувшись, Демиен бросил камень в сторону, где стояли лидеры. — Идите сюда, нужно поговорить!
Феликс еще крепче прижал её к себе.
— Заткнись, идиот! — послышался, справа голос Соболевой, но Альгадо попросту проигнорировал её, как и гневный взгляд Эммы.
— Спокойно, Керн, — сказал он, когда заметил, что троица движется в их сторону, — я вытащу вас отсюда.
— Наглый, самоуверенный балван! — успела выдавить Эмма, прежде чем они остановились около него.
— Отличная ночка для жертвоприношения, — сказал Демиен, поднимаясь с земли.
— Что тебе нужно? — прогремел электронный голос.
— Почему бы вам не отпустить этих двоих? — предложил он, кивнув в их сторону. — Они не нужны для вашего тупого ритуала.
Мужчина, тот, что ранее подходил к ним, приблизился и неожиданно ударил Демиена так, что тот рухнул на землю. Из носа хлынула кровь.
— Отстаньте от него! — услышала она свой крик, когда охотник занес руку во второй раз.
— А вы странная личность, мисс Керн, — сказал мужчина, оборачиваясь. — Своих врагов не надо жалеть, их можно лишь ненавидеть.
— Мы не враги! — сказал Эмма, не понимая, откуда в ней столько смелости.
Она перевела взгляд на Альгадо — он смотрел на неё и удивление, так отчетливо читаемое в его глазах, могло показаться забавным, если бы не эти обстоятельства.
— Мы с ним... просто мы разные, но мы — не враги.
— Эмма, — прошептал Феликс, — не провоцируй их.
— Мы могли бы усыпить их так же как Шорса, — сказал вдруг второй голос, и Эмме показалось, что он принадлежит женщине. — Давай выведем их из зоны ритуала?
"Это что, попытка помочь? — подумала Эмма".
— Нет, — ответил мужчина. — Все будет так, как есть.
— Но...
— Я сказал, нет! — рявкнул он. — Идите на свои места: время начинать.
Троица разошлась, но их лидер остался неподалеку. Ряженные засуетились, вскоре к нему подошли четверо, и он раскрыл перед ними сверток, точно такой же, какой унесли с собой двое других членов троицы. Блеснув в свете факелов, в её глазах отразились четыре серебряных кинжала. Открыв рот, она вцепилась в Феликса так, словно идут по его душу.
— Не беспокойся, Керн, — сказал Демиен, — они не тронут его.
Эмма повернулась, но он уже не смотрел. Если бы она не знала его весь этот год, то решила бы, что он пытается подбодрить её. Но это было не в стиле "золотого мальчика", и она взглянула на Феликса, а он лишь пожал плечами. Отвратительное чувство жалости снова завладело её сердцем и, не отрывая глаз, она наблюдала, как к парню подошел один из ряженых. Он приказал ему подняться на ноги, но Демиен, одарив охотника издевательской ухмылкой, даже не шелохнулся. Эмма почувствовала, что улыбается. Он не сделал этого и во второй раз, когда мужчина повторил приказ громче.
И вдруг, прямо около неё, в каких-то тридцати сантиметрах, в землю ударила пуля. Демиен, с побледневшего лица которого в этот миг сошли все эмоции, резко повернул голову в их сторону. Что-то было в его взгляде, когда он посмотрел на Феликса. Тот, словно выполняя его просьбу, молча кивнул и еще крепче прижал её к себе. Затем, переведя полный ненависти взгляд на главаря, Демиен медленно поднялся на ноги.
— Умный мальчик, — сказал тот и, вскинув руку над головой, произвел три выстрела в воздух.
"Сигнал, — пронеслось в голове, прежде чем он ощутил острую боль в руке". Крепко сжимая зубы, чтобы не закричать, Демиен посмотрел туда, где на запястье появился ровный, поперечный разрез. Кровь стекала по кисти и капли, одна за другой, окрасили воды ручья в красный цвет.
Вскочив на ноги вслед за Феликсом, она хотела броситься в ту сторону, откуда раздался крик Лилиан, где-то плакала Ванесса и слышалась ругань Громова, но как только она сделала пару шагов, как раздался выстрел, и она уже подумала, что все — это конец, как вдруг произошло нечто необъяснимое. Пуля, летевшая со скоростью сто двадцать метров в секунду, отскочила от воздуха прямо перед её лицом. Побледнев, она посмотрела на Феликса, а затем на Демиена — на лицах обоих читались шок и недоумение.
— Что за черт? — проговорила она, когда, протянув руку перед собой, наткнулась на невидимую преграду.
— Отойдите назад, мисс Керн! — приказал электронный голос, но она не слушала.
Быстро, она прошла пару метров, проводя ладонью по воздуху и сделав еще два выстрела, мужчина убедился, что это бесполезно и более того — опасно. Отрекошетив, пули разлетелись в стороны и уложили двоих его людей.
— Ну что, — со злорадством закричала Эмма, — получили, уроды?! Давай, выстрели еще! Только прицелься хорошенько, чтобы отскочив, пуля размозжила твою мерзкую, тупую башку!
— Керн, — слабо усмехнувшись, произнес Демиен и, обернувшись, она увидела, как парень оседает на землю, — ну, ты... даешь...
— Феликс! — закричала Эмма, и он бросился к Демиену сразу за ней. — Ему нужна помощь!
Быстро сняв рубашку, Феликс оторвал кусок ткани.
— Чтобы остановить кровь, — пояснил он.
Но Эмма не слушала. Она вдруг замерла глядя на ручей. Вода, разбавленная кровью и уносящая её в сторону леса, внезапно остановилась, а мгновение позже, изменила направление. Теперь поток несся прямо за каменные глыбы, окружающие дерево, и это было еще более странно, чем то, что они вытекали из-за них.
— Это против законов физики, — ошарашенно проговорила она, хватая Феликса за руку.
Это было ненормально: невидимая стена, ручьи, свободно меняющие направление, а теперь еще тучи, которые и так были темнее темного, почернели и как будто повисли у них над головами. Ветер, появившийся из ниоткуда, с каждой секундой набирал обороты, небо озарила яркая вспышка и следом раздался оглушительный раскат грома.
— Эмма...
Феликс указал куда-то верх и, присмотревшись, она увидела как что-то, быстро приближалось в их сторону.
— Златоглазка, — прошептала Эмма, когда точка приблизилась достаточно, чтобы узнать в ней их недавнюю знакомую. Бабочка свободно прошла сквозь невидимый барьер, и, напрочь игнорируя Эмму, села на грудь её парня.
— Эй, — воскликнула Эмма, пытаясь смахнуть её, — вообще-то это мой будущий муж!
— Похоже, твоя соперница так не думает, — сказал он, стараясь не показать страха, который сковывал его изнутри с того самого момента, как они очнулись здесь, в лесу.
Вдруг, небо озарила серия вспышек, и молния ударила в нескольких метрах от них, а где-то позади еще две.
— Вивиен! — закричал Феликс, услышав испуганный крик девушки.
Он подскочил и рванул было в ту сторону, но очередная молния, ударившая в землю прямо на пути, заставила его отскочить назад.
— Феликс!
Эмма схватила парня и притянула его к себе. Сидя на земле, они крепко обняли друг друга. Люди в капюшонах словно исчезли, и, находясь в эпицентре катаклизма, в то время как частота ударов нарастала, Эмма мечтала сделать то же самое.
— Господи, — вырвалось у неё, когда очередная молния ударила в ручей, рядом с лежащим без сознания Альгадо.
Тогда, Феликс взял её лицо в свои ладони и улыбнулся.
— Не бойся, — сказал он, — я не допущу, чтобы ты пострадала! Но я должен пойти и помочь Вивиен, хорошо? Мы должны помочь им всем.
— Но я не...
— Перевяжи его, — сказал Феликс, кивнув на своего одногруппника. — Вот, возьми.
Он отдал ей оторванный кусок ткани и обнял Эмму за плечи. Его глаза светились, излучая столько нежности, губы прикоснулись к её, руки крепко прижали к груди.
— Я так сильно люблю тебя Эмма! Ты веришь мне?
— Да, — ответила она и вскочив на ноги, Феликс скрылся за поворотом.
Проводив его взглядом, Эмма посмотрела на Демиена. Его красивое, немного смуглое лицо стало таким бледным, кровь из раны все так же стекала на землю. Ей стало нехорошо, совсем как тогда, когда она увидела умирающую Ганну Эстер. Голова закружилась и ища опору, Эмма попыталась нащупать невидимый барьер, спасший её от пуль. Но его не было и она просто упала через линию зоны ритуала.
"Мы можем выбраться! — пронеслось в голове".
Ощущая волну радости, Эмма быстро поднялась и хотела немедленно бежать к Феликсу, чтобы сказать ему — они свободны. Но тут взгляд её снова упал на лежащего у ног парня. В своей руке она почувствовала кусок ткани, а в душе нити совести, словно канаты стянувшие её руки и ноги, не позволяя уйти. Проклиная себя, Эмма упала на колени и схватив его кровоточащую руку, стала быстро перевязывать.
Затянув повязку потуже, чуть выше раны, она завязала крепкий узел и вдруг обратила внимание на перстень. Было странно, что Альгадо продолжает носить его, и сама не понимая зачем, она протянула руку. Но едва её пальцы коснулись металла, как что-то сверкнуло над головой и оглушенная, Эмма обмякла на груди Демиена.
