Досужие сплетницы — три тётки, окружавшие его с детства, любили перемыть косточки собственной сестре, его покойной матери, вызывая бессильный гнев, а то и тихую ярость юного наследника старого Джеффри Руквуда. Доходили ли до отца эти слухи, Август так и не понял. Джеффри его в лучшем случае терпел, предпочитая общество старинных томов родовой библиотеки общению с сыном. На каникулах его встречали тётушки, они же передавали ему волю отца. Виделся с отпрыском старик только во время обеда, где смотрел сквозь него невидящим взглядом и иногда вводил в ступор каким-нибудь коварным или неприятным вопросом. "Наделал ли Август бастардов, и если да, то сколько?" Этот вопрос был последним перед его скоропостижной кончиной три года назад. Тётушки смогли тогда отвлечь внимание отца бессмысленным щебетом, а Август до конца трапезы сидел пунцовый, не в силах проглотить ни кусочка. Самая нахальная из тётушек, Роза Крофтон, отозвала его после обеда в сторону и невинно поинтересовалась, потерял ли он уже девственность, одновременно требуя не сердиться на отца. Тогда впервые Август нагрубил тётушке, заявив, что это не её собачье дело, и добавил, что ноги его не будет в родном доме. Он ушёл ночевать к лучшему — и единственному, — другу и напился с ним в хлам.
Семья Скримджера была совсем иной. Трое мальчишек жили с родителями, бабушками и дедушками душа в душу. Руфус был младшим и самым любимым. Полная противоположность Руквуду. Наутро, мучаясь от похмелья, несмотря на помощь бабушек и домовиков, друзья завтракали среди многочисленных Скримджеров, младшим из которых было не больше восьми недель — старшие братья Руфуса были давно и надёжно женаты. Старая сова тётушек влетела в окно, когда бурное семейство обсуждало за чаем очередную семейную байку, смешную и нелепую. Руквуд бы сгорел со стыда, начни про него говорить такие вещи вслух, да ещё при всех. Виновник же пикантной истории, старший брат Руфуса, Фредди, сам смеялся громче всех, а маленькая пухленькая жена смотрела на него с улыбкой влюблёнными глазами.
Сова уныло приземлилась перед Августом и протянула письмо от тётушек. Он бы не стал читать при Скримджерах, но бесцеремонный Руфус его опередил. Недаром был самым ловким ловцом из команды Хаффлпафа за семь лет их учёбы.
— Что пишут твои грымзы? — весело воскликнул он, привлекая всеобщее внимание, и открыл послание. Взгляд тут же стал виноватым. — Твой отец умер час назад.
Друг протянул пергамент побледневшему Августу в гробовой тишине. Даже в эту весёлую семью он сумел привнести уныние и тоску!
Как и подобает, похороны прошли скучно и печально. Адвокат зачитал им завещание. Дом — небольшое родовое поместье — досталось в наследство тётушкам в равных долях. Август не расстроился. Мрачное родовое гнездо его всегда угнетало. Хотя сам факт показался обидным. Сыну отходило содержимое библиотеки, домик в Хогсмиде, о котором он слышал впервые, и сейф в Гринготтсе.
Домик оказался милым — два этажа, три крошечных комнаты, кухня и большой подвал. Возле дома маленький садик, очаровательная беседка, ухоженные плодовые деревья и выложенные камнем аккуратные дорожки. И всю эту идиллию окружал высокий плотный забор. Скримджер со смехом уверял, что это прибежище для любовниц Джеффри Руквуда, слишком уж всё мило и красиво. Августу на это было плевать. Главное — он, наконец, мог съехать из родительского дома и начать самостоятельную жизнь.
В подвал и одну из комнат второго этажа он живо перетаскал всю библиотеку отца, оставив тётушкам абсолютно пустое помещение. Кое-что он нагло позаимствовал из отцовского кабинета — массивный стол стал украшением того уголка подвала, где не было завала из книг. Высокий секретер занял место в его кабинете, крошечном, но уютном. А широкая фамильная родительская кровать почти полностью заняла оставшуюся комнату, превратив её в спальню нового хозяина. Руфус ворчал, что друг мог бы оставить одну из комнат в качестве гостевой, но Август твёрдо заявил, что в принципе не любит людей, и гостей в частности. И стелил другу на топчане в кабинете, когда тот оставался с ночёвкой. Впрочем, нечасто — топчан был очень жёстким и узким. В сейф он направился на следующий день после окончательного заселения в хогсмидский домик. На наследство у Руквуда были большие планы. Он даже не спросил о состоянии дел, просто предъявил ключ и отправился в безумную поездку к сейфу. Гоблин гнусно ухмыльнулся, открывая сейф. И Август его смог понять. Посреди довольно большой каменной пещеры, на полу, ровно по центру, лежала одна единственная золотая монета.
— Желаете забрать? — оскалился гоблин.
Руквуд кивнул, бессильно сжимая кулаки. Позже в этом золотом галеоне он проделал отверстие и подвесил его на шею на простом кожаном шнурке.
Отдел Тайн таинственно молчал, никак не прокомментировав его послание с подробным отчётом по одному интересному исследованию, которому Август уделял всё свободное время в течение пяти лет, включая три последних курса в Хогвартсе. Приходилось просто ждать, изыскивая дополнительный заработок.
Продавать книги из библиотеки было жалко до слёз, но жить на что-то было нужно. Скромного аврорского жалования хватало лишь на скромное же существование. Но некоторые аспекты жизни холостого мага оказались весьма разорительны. Хотелось и вкусно есть, и мягко спать, и желательно — не одному. Только на красавиц из Лютного требовались полновесные галеоны. А периодически случающиеся влюблённости требовали немалых вливаний. О том, чтобы прийти на свидание в поношенной мантии или без подарка, не было и речи.
Одна из книг заинтересовала случайного посетителя, оказавшегося на тот момент в лавке старьёвщика. Им был Антонин Долохов. Представившись, он щедро заплатил за книгу, перехватив её у хозяина лавки, и пригласил Августа на обед. Отказаться было неудобно, кроме того, есть хотелось сильно. И он согласился. С этого началась его двойная жизнь.
Прошло почти три года, и вот, наконец, предложение от самого таинственного отдела министерства магии у него в кармане.
Наверное, в сотый раз за эту неделю Руквуд достал из кармана аккуратно сложенное послание. Его оценили, пригласили работать в Отдел Тайн, а он никак не мог решить, нужно ли ему это теперь или лучше не связываться? Послать ответ с согласием на встречу с куратором или отказаться? А ещё можно было просто проигнорировать и угробить такой шанс, который выпадает раз в жизни, да и то далеко не всем.
Знал бы Абраксас Малфой, лично бы отвесил ему подзатыльник для просветления или профилактическое Круцио прописал бы, что ближе к истине. Тёмному Лорду нужны люди везде, а в Отделе Тайн никого до сих пор нет. Август просто не мог отказаться, не имел права, но именно поэтому было страшно. Очень страшно и противно. Мечта осуществилась раньше, чем он мог предположить, и гораздо позже, чем надеялся в глубине души. Надежды не оправдались, однако же — вот, ему ещё нет и двадцати трёх лет, а мечталось, что его оценят годам к тридцати. По слухам, более молодых туда и не брали никогда.
И, казалось бы, нужно прыгать до потолка или взлетать на метле к звёздам, а он не просто не рад, а пребывает уже шестой день в тихом ужасе. Он не властен над собой с тех самых пор, как предплечье украшает эксклюзивная магическая татуировка. Он просто не имеет права отказываться от предложения Отдела Тайн. Потому так и хочется это сделать — отказаться. Назло всему и всем. В конце концов, и в аврорате он мог бы приносить пользу, но сам Тёмный Лорд совсем недавно намекал, что для его "светлой головы" это мелко. Рассчитывал на такое предложение? Поспособствовал?
А ещё Август злился на Амалию Огден, на лучшего друга, ставшего соперником, и на себя. Дуэль не состоялась, Малфой всё испоганил, выставил их с Руфусом какими-то сосунками несмышлёными, пристыдил знатно, да ещё и Амалию привёл. Какая уж тут дуэль?! И они, как идиоты, ещё и руки друг другу пожали. Благо, извиняться не просили. Цензурных слов у Августа в тот момент не нашлось бы.
А Мисс Огден ещё и добила обоих. Сказала ласково, что ни один, ни другой ей вообще никогда не нравились и авансов, мол, не давала. И вообще ей мужчины постарше интересны. И при этих словах так откровенно на Абраксаса поглядывала, что Руквуду и вовсе тошно стало. И Скримджеру было не лучше, судя по роже уже бывшего друга. А была ли вообще эта любовь? Она же просто играла ими обоими. Рассорила — теперь, небось, потешается. Может, Руфус прав, и она список своих побед ведёт.
Сегодня и вовсе "весело" получилось. Дракклов Эйвери, Тёмного Лорда на него нет! Уверял, что знает средство от разбитого сердца. Надо было понять, что дело нечисто, увидев его гнусную ухмылку. И клятву ещё дать пришлось, ведь казалось, нет в ней ничего криминального — обычная предосторожность. Причём они все её принесли — не болтать о встрече. Он и не собирался, рассчитывая на качественную пьянку. Вот только молодой Трэверс куда-то смотался и аппарировал к ним в номер трёх испуганных девиц. Руквуд после стакана огневиски не сразу сообразил, что это маглы. Больше смутило, что девчонкам не больше четырнадцати — пятнадцати. Силенцио их приложили сразу. Лестер Эйвери, сразу усадивший одну из девиц себе на колени, что-то разглядел в его лице и наставил на Августа палочку, ласково предложив валить, если такой чистоплюй.
Хорошеньких школьниц было жалко, но ссориться с Эйвери из-за маглов Руквуд не стал. Тридцатилетний боевик Волдеморта ласково улыбался. Август просто ушёл, а теперь глушил кофе в маленькой, не всем известной кофейне на Косой Аллее, мрачно размышляя, куда катится его жизнь. И совершенно не жаждал общения ни с кем.
Поэтому обращал мало внимания на других посетителей. Да и было их всего ничего. Намётанный аврорский взгляд всё же выхватил странноватого молодого мага, который показался смутно знакомым. Кажется, его фамилия была Лавгуд. Тот сидел возле камина, уткнувшись в толстый фолиант, возможно, только что приобретённый на Косой Аллее. Был ещё старичок-завсегдатай, его Август не знал, но видел в этой кофейне уже не раз. Тот подолгу сидел за одной чашкой горячего шоколада и смотрел в окно на ничем не примечательный переулок.
Девушка, возможно, недавняя выпускница, листала газету и пила кофе со взбитыми сливками. Хорошенькая блондиночка, только Руквуд с некоторых пор слишком хорошеньких опасался, особенно блондинок.
Звякнул колокольчик, он искоса посмотрел на дверь и вздрогнул. Слишком нежно улыбнулась ему вошедшая в кофейню дама. Август хорошо её знал, хотя видел впервые, особенно так близко. В кабинете главы аврората висел её портрет, маленький, но после того скандала с незаконным проникновением на территорию её поместья только ленивый не сбегал к главному, чтобы полюбоваться на женщину, способную запугать старину Шелдона.
— Господин аврор, — промурлыкала дама, присаживаясь за его столик. — Вы позволите?
Руквуд сглотнул.
— Прошу вас, — поспешно кивнул он, мучительно придумывая повод, чтобы сбежать.
— Ненавижу пить кофе в одиночестве, — доверительно призналась она, чуть склонившись к нему.
Август поймал себя на том, что совершенно неприлично уставился на немаленький бюст, качнувшийся вместе с ней. Чувствуя, как горят уши, он поспешил поднять глаза. Миссис Прюэтт лукаво улыбалась. Понимающе так.
— Закажите мне, будьте добры, молодой человек.
— Что именно? — он ощутил, что готов оплатить её заказ, и даже самолично сварить кофе — такой, какой она любит. Он стремительно начинал верить словам главного, что эта вдова — самая опасная ведьма магической Британии. А ведь она ничего плохого ему лично пока не сделала.
— Попробуйте меня удивить, господин аврор, — ответила дама. И в её предложении не было ни малейшего кокетства и даже намёка на флирт. Только странное любопытство, сквозившее во взгляде.
Будь на её месте любая другая, он посчитал бы её навязчивое поведение наглостью, вторжением в личное пространство и действовал бы соответственно.
Но это была вдова Прюэтт, и руки сами нащупали меню. Сам он никогда не выбирал ничего, кроме крепкого чёрного кофе без сахара и сливок. А что могла любить она?
Взгляд беспомощно пробегал по строчкам и картинкам. Август искоса поглядывал на даму, словно на её лице мог прочитать предпочтения. Насмешливые искорки, загоревшиеся в её глазах, заставили возмутиться.
Хочет удивиться?
— Чёрный крепкий кофе без сахара для дамы, — сказал он домовушке в белом фартучке, материализовавшейся рядом. И с вызовом посмотрел на мисс-ужас-главного-аврора-Прюэтт.
Пусть считает его грубым и чёрствым. Сама виновата, что подсела к нему без приглашения.
— А вы мне нравитесь, юноша, — спокойно усмехнулась мадам, подвигая к себе появившуюся на столе чашку.
Руквуду захотелось поёжиться. Обычно он не нравился никому. Еле сдержался, выдержав изучающий и неожиданно острый взгляд ведьмы.
— У меня к вам дело.
— Ко мне? — его голос предательски дрогнул. — Вы уверены, что знаете, кто я?
— Уверена, что не знаю. Впрочем, вы ещё можете вспомнить о вежливости и представиться, господин аврор.
— Август Руквуд к вашим услугам, — нехотя произнёс он, досадуя, что снова краснеет. И как ей только удаётся так доброжелательно издеваться. Не придерёшься ведь.
— Я знала вашего батюшку, — кивнула она. — Вы совершенно на него не похожи.
— На что вы намекаете? — вспыхнул он.
— Только на то, что вы совершенно на него не похожи, — миссис Прюэтт отпила глоточек кофе, отставила кружку и вынула из сумки мешочек. — И это радует. На редкость неприятным типом был ваш папенька. Не сердитесь, Август.
— И не думал! — соврал Руквуд, заворожённо глядя на её руки — красивые, с длинными пальцами и аккуратными ноготками.
— Здесь сорок галеонов, — произнесла дама и подвинула кошелёк на середину стола. — Это задаток.
Сотня мыслей пронеслась в голове молодого аврора, без пяти минут сотрудника Отдела Тайн. Он сразу предположил множество причин столько щедрой оплаты. От заказа особо сложного убийства до постельных услуг. От последней мысли кровь прилила к лицу и не только, потому что он легко представил себе пару занимательных сцен.
Под понимающим взглядом ведьмы он выпрямился и как можно надменнее поинтересовался, твёрдо решив, что откажет в любом случае, чего бы ему это ни стоило:
— За что?
— Да уж не за ваши красивые глазки, Август. Вас же учат в вашем аврорате всяким штучкам?
— Каким штучкам? — обалдел он. Такого он не ожидал.
— Всяким, — пожала она округлым плечиком.
Руквуд невольно посмотрел на красивую шею.
— Понимаете, Август, я хотела выпить кофе и направиться в Аврорат со своей просьбой, но боюсь, мистер Шелдон не слишком обрадуется моему визиту. Так что вас мне сам Мерлин послал.
Руквуд был уверен, что её визит главному не просто понравится, а очень — недаром он держал в кабинете её портрет. Да, он её опасался, но по такой причине портретами не обзаводятся. Впрочем, понять его можно, красивая женщина, как ни крути. И ещё свободная, вернее, уже свободная, но это неважно. Важнее, что женщина она явно состоятельная. Август еле смог скрыть усмешку, пробормотав негромко, что никуда его Мерлин не посылал.
