— Моим соперникам хватало и одного. — Красноречиво глядя на сжимаемый в руках тренировочный меч, изрекла Чифую.
Да кто ж спорит, то? Представляю, сколь хороша была сеструха в обтягивающем каждый изгиб специальном купальнике и непрозрачных чулочках под цвет. Зажмурившись от удовольствия, соглашаюсь.
— Верю-верю! Тебя небось только видели, как штабелями падали.
— Ты о чем сейчас подумал, пошляк малолетний? — Подозрительно уточнила моя немезида, легким шагом надвигаясь на цель.
Краем глаза следя за чужим мечом и сохраняя дистанцию, даю начистоту.
— Хотелось бы исправить досадное упущение. Давно, понимаешь, не разминал твою упругую .. спинку. — И состроив удивлённую гримасу, добавил. — Или ты против массажа?
— Сразу сказать тяжело было? — Уперев руки-в-боки, с кривой ухмылкой уточнила она. — Хентайщик юный.
— Изрекла старая дева.
... Клак! ...
Быстрый шаг-прыжок вперёд и выпад сверху вниз с её стороны почти застали меня врасплох.
— Какой ты у меня смелый стал, просто не верится. — Давлением меча заставляя пятиться, с дьявольской ухмылкой процедила она. — Вот только хватит ли силы ответить за слова?
— Хватит!
— Ооо, ну давай посмотрим!
Обменявшись серией ударов, да таких что рукоять скрипела, мы снова оказались клинок к клинку. Попытка передавить силой была так же результативна, как если бы я толкал руками гранитную статую. Уловки тоже не принесли желаемого результата — она просто успевала их 'прочитать'. Итог — меня с наслаждением теснили, не давая толком перейти в контратаку.
— Сдаёшься?
— Еще чего! — Напрасно отвлекшись, огрызнулся я. За что мне вышибли меч из рук и наградили ударом по кумполу.
Шесть-ноль.
— Ну и где же твоя сила? Покажи мне хоть что-то!
' Ну ок!' -Приглашающе взмахиваю синаем и танец продолжается.
Следующий матч я тоже слил, а затем еще один. И только на восьмом, с трудом сумел поднырнуть под её меч своим и достать кончиком в живот.
Восемь — один.
На девятом ничья, она меня достала в шею, я её во внутреннюю поверхность бедра (туда, где артерия). Десятый придется вести на пределе, а та всё как огурчик. Зараза семижильная. Ощущая себя как упыхавшаяся лошадь, прошу передышки, но куда там!
— Отдыхать пока рано! — И коварный удар устремляется туда, где моя широкая спина называется чуть иначе. Мигом призванная перчатка хватает чужой меч за середину и необратимо поломанный, тот улетает прочь.
— Не надо так! — И действительно, не спортивно как-то получается.
— Без доспеха никак, да? — Снисходительно усмехаясь, съязвила та.
— С тобой? Семь раз ха-ха!
— А что не так? Я молодая, хрупкая девушка. Куда мне до 'героя' вроде тебя. — Поглядев с неожиданным миролюбием, она столь достоверно изобразила женскую слабость и ранимость, что не знай я её — точно бы поверил. Какие у нас, однако, таланты в семье!
Вот только пока я щёлкал клювом, она подошла на небезопасную дистанцию и её ладошки вдруг оказались у меня на плечах. Секунда, другая и... ничего. Даже странно.
А глаза что напротив, переполняла подозрительная доброта и нехарактерное миролюбие, чем-то напоминая взгляд самки дракона, коя придавив к земле опрометчиво заглянувшего рыцаря, вдруг заговорила о любви к овощам и пацифизме.
— Или я дала повод опасаться меня?
Беспрепятственно завладев одной из рук, я начал перечислять, загибая её пальцы.
— Ну давай прикинем: Ты почти двукратный чемпион мира в одиночном зачёте. И первая в истории девушка, что побеждала ЛЮБОГО соперника исключительно мечом. Таки раз!
— Потом — ты целый год стажировалась у немцев, и я могу только предполагать, чему ты там еще научилась.
— Допустим, два! — Согласилась она. — Ещё?
— Ты тренируешься ПОСТОЯННО. Оттого выполнять абсолютно зашкаливающие нормативы для тебя как дышать. Это три.
— Всё? — Заинтригованно уточнила она, лучась искорками веселья из темно-карих глаз. — Или это не весь список?
— У тебя великолепнейшие природные данные, что тоже огромный плюс. Но и это не самое главное.
— Допустим, четыре, но основная то причина в чём? — Судя по плохо скрываемому любопытству, ей самой не терпелось узнать 'страшную тайну Оримуры Чифую'.
— Полагаю, главной причиной твоих сверхчеловеческих кондиций является то, что наша Табанэ заложила в ТОТ доспех возможность улучшения природы человека, благодаря чему даже уже не являясь владельцем 'Белого Рыцаря', ты сохраняешь отсвет его силы.
— Интересная версия. — Легкий прищур и до этого безмятежный взгляд становится острым как бритва. — Надеюсь, ты не озвучивал её кому-то еще?
— Я совсем дурак, штоле? Сам ведь такой же, ну, то есть, не такой конечно. Но кое— чего уже есть. "Правда, хрен его знает, как оно будет в конечном итоге." — добавляю про себя.
— И что же у тебя... необычного? — Приблизив своё лицо к моему, с какой-то необычайно искренней любопытственностью шёпотом уточнила она.
— В обычном состоянии — ничего. Но в нужный момент ... за тридцать сантиметров поручусь! — Гордо ответил я после театральной паузы.
— А-ХА-ХА! — Гомерически расхохотавшись, она оперлась на колени руками, так как прямо стоять уже не могла.
— Когда же вы, балбесы, поймёте, что не размер главное, а навык!
— Это лучший девиз для клуба ' От двенадцати и меньше!'. — Подняв указательный палец кверху, решительно соглашаюсь.
Теперь уже хохотали вдвоём.
Отсмеявшись, она все-таки уточнила.
-А если серьезно?
— Тонкость восприятия, выносливость, регенерация, рост. — И это основное, что удалось нащупать.
— Кто еще знает?
— Шинононо старшая-наверняка.
— Пусть так и остаётся. Ладно ... на сегодня всё.
"Ну всё, так всё"
И тут же с легким румянцем уточнила. — Предложение еще в силе?
— Вполне.
— Тогда в жду в нашей раздевалке через двадцать минут.
— Без проблем.
+++++
— Заходи! — раздалось сразу же после негромкого стука.
В отличии от запасной, что была выделена 'мальчикам' от щедрот. Основная раздевалка того додзё, где мы практиковались, была не в пример лучше. Просторнее, светлее, богаче. Не говоря уж о дополнительных комнатах, вроде чайной или массажной, куда собственно я и направлялся.
Оборудованная креслами с кучей режимов вибрации, эта комнатка имела в комплекте и стандартный лежак, чья блочная структура позволяла укорачивать или наращивать ложе в зависимости от необходимости.
— Располагайся. — Предложила сестра, чья закутанная в долгополый халат фигура наводила на совершенно неожиданные мысли.
Длинное хлопчатобумажное полотенце легло на телесного цвета пластик.
— Прошу — Приглашающим жестом в сторону лежака предложил я.
Скинув халат, под которым был лишь небольшой купальник — бикини, она провокационно покачивая бёдрами подошла к лежаку и грациозно улеглась на живот, вытянув руки вдоль тела.
Хм. Или тут прорыв доверия, или я что-то не так помню. Но от уверенности, что раньше он проминал её тело через ткань одежды, избавиться не удавалось. Впрочем — пусть.
— Скромность украшает. — Высказавшись вслух, наливаю масло на ладонь и жду, пока оно чуть-чуть нагреется.
— Ой, не ворчи. Сам с двумя гуляешь, а мне уже за такие мелочи выговариваешь.
Учитывая, что из одежды на ней были мини-бикини, а мы оба находились в женской раздевалке — мелочь выходила что надо.
— Раз уж я уже с двумя, то тебе бы и одного пора. А то, глядишь, станешь тетей раньше, чем мамой.
Высказанное предположение мигом настроило её на позитивный лад.
— А тебе кого больше хочется: мальчика, девочку? — Полуобернувшись, сестра лукаво поглядела на меня краем глаза. — Вопрос не сказать, чтобы застал в расплох. Но задуматсья заставил.
— Первенцем— однозначно мальчика, а остальных уже как мать природа решит.
Развязав шнурок бюстгальтера, начинаю смазывать от плеч и ниже. Упруго податливое тело не подлежало даже малейшей критике, но при всём при этом, желания не вызывало совершенно. Нет, мысли, конечно, были, но вот чтобы захотеть на уровне физиологии — ни малейшего намёка. И это очень хорошо. Не хватало еще на сестру запасть. После того, как всё доступное пространство было тщательнейшим образом промазано, настал черёд растираний и разминаний каждого участка в отдельности. И когда, после шеи и рук, я отдавал должное её спине, сестру вдруг прорвало на разговор.
— Ичика?
— М?
<
— Они знают об ЭТОЙ твоей стороне или ты опять скромно умолчал?
— Даже и не догадываются, но я уверен, что ты им не расскажешь.
— С чего вдруг? — С вредной-вредной интонацией, мурлыкнула она.
— Я и так устаю, а если станет известно о моих массажных навыках, то хроническое переутомление гарантировано. Хотя несомненный плюс в этом есть — до сенсея тогда очередь точно не дойдёт. Тонкий намёк было понят. И за время молчания, мои руки, не прекращавшие своё движение по её спине, вскользь прошли ягодицы и перебрались на бёдра. Разминая упругие мышцы, я почти было перешёл к икрам, но тут понеслось заново.
— Ичика.
— А?
— Я ... должна тебе кое-что сказать. Только пойми правильно.
— Попробуй. — Чувствуя, как в доверительной беседе пахнуло холодком, сосредоточенно отзываюсь в ответ.
Целую минуту собираясь с духом, Чифую все-таки подтвердила мои опасения.
— Постарайся ... не сделать ей ничего непоправимого. Ладно?
— Не поздновато говорить о милосердии? Да и медицина сейчас такова, что даже искусственные глаза есть.
— Оримура, перестань! — Негромко возмутилась сестра — Она виновата и словами такое не искупить, но хотя бы просто взгляни на мир с её стороны.
— Будет непросто. — Возобновляя работу над телом, говорю как есть. — Мы ... как бы ... слишком разные. В мировоззрении в первую очередь.
— Физически тоже. Она ... не такая как все. — Коротко помявшись, добавила. — Изначально не такая, понимаешь?
— Наниты? Имплантаты? — Для приличия перечисляю всё. — Рождена искусственно?
Тяжелый вздох подтвердил эту версию.
А пока разминаемая красавица собиралась с духом, я уцепился глазами за одну из картин, что украшая бело-зелёную стену, изображала падение лепестков сакуры. Сбоку подпись:
... 'Миг красоты -вечен' ...
— Я когда к ним приехала, сама не поверила.
— Главное ... стоит перед тобой кроха, но в настоящей униформе, с кобурой на поясе и знаками отличия младшего офицера. Но самым странным было поведение окружающих...
Представив себе эту чиби-воительницу, молчаливо улыбаюсь, не прерывая чужих откровений.
— Дай угадаю — в малышке не видели ребёнка?
— Хуже того — человека! Её считали чем-то вроде ценного армейского имущества, о котором надо заботиться, но без малейшей симпатии.
— Немцы своеобразный народ. Впрочем, стоило взять ситуацию в свои руки, как мелкая втрескалась в тебя по уши, так? Не удивительно, что она видит в тебе подобие матери.
— Старшей сестры... скорее.
— Тоже вариант. Подозреваю, её непростая жизнь вызывает у тебя сострадание, может даже желание защитить. Но, к сожалению, твоя подопечная плохо чувствует пределы допустимого. Оттого ей понадобится что-то поувесистее уговоров. И она получит желаемое в полной мере, даю слово!
— Не можешь не отомстить, да? Тем более, какой шикарный повод выместить злобу.
— При чём тут повод? Я ОБЯЗАН это сделать, и плевать на злость — та уже прошла. — Спустившись ниже, наконец-то приступаю к ступням. — Тут дело даже не в желании, а в необходимости. Иначе... все будет повторяться снова и снова ... пока кто-то не умрёт.
Под чужое молчание разминаю пальчики ног, кажущиеся удивительно хрупкими и изящными, словно из фарфора. А после того, как каждый из этих маленьких очаровашек получил толику внимания — внезапно щекочу своды стоп. Там, где кожа отличается особой чувствительностью.
— Уй! Прекрати... ах-ха-ха... живо! — Взвизгнув, судорожно рассмеялась сестра, мигом вырвав ножку из скользких рук.
— Чувствительность в норме. Чувство юмора присутствует.
А пока успокаивающаяся сеструха что-то бурчала под нос о малолетних дураках (я всё слышу!), дополнительно прошелся сверху-донизу. Руки скользили по идеальной, будто мрамор, коже, чья бархатистая гладкость сама просилась в ладонь. Вот только мыслями я был в том разговоре.
— И каких послаблений ты хочешь в отношении Лауры? Только честно!
— Постарайся не изуродовать её. Ладно? Я ведь знаю, ты можешь.
— Обещать ничего не могу. Тем более, что предстоящая ей трёпка менее жесткой от этого не станет. И шлепнув по попке, подытожил.
— Всем спасибо, все свободны!
— То есть как? — Недовольно изумилась намасленная красавица. — А спереди?
После чего, ловко перевернувшись на спину, провокационно уставилась на меня. Идеальной формы груди, с аккуратными маленькими сосками нерожавшей женщины, устремились к потолку.
'Ты у меня точно допросишься!' — Доставая из пакета ручное полотенчико, кладу его поперёк грудей (нефиг светить!). — 'Рррадость моя!'
Довольная, как кошка, старшая родственница показала мне язык. После чего, закрыв глаза, откинулась на подушечку и расслабилась. Впрочем — счастье было недолгим. Управился за четверть часа.
— И всё? — Недовольным голосом прилетело в спину, когда обиходив переднюю часть тела, я обозначил окончание процедур.
— Хорошего понемножку.
Но заместо ожидаемых укоров, она широко улыбнулась и, потянувшись, встала с кушетки. Блестя маслом, хорошо промятое тело буквально светилось изнутри.
— Благодарю, Ичика-сенсей. — С коротким поклоном съехидничала родственница, после того, как соизволила натянуть халат.
— На здоровье, Оримура-сан. — Отзеркаливаю интонацию и ухмылку, попутно добавив колкость. — И постарайтесь найти себе спутника жизни, а то обидно будет, если такая красота пропадёт зря.
— А может, я для тебя её берегла? — Проведя руками по изгибам тела и проникновенно глядя в глаза, предположила та.
— Спасибо, обойдусь! У меня и так четверо. — Резко отрубил я.
Спустя пару секунд дошло.
'Бляяяя! Ну вот ведь ...!'
— Я их знаю? — Искрясь любопытством, она тут же вцепилась в новость мертвой хваткой.
— Всему своё время.
— И ты не скажешь любимой сестренке, кто остальные две? — Едва не касаясь моего носа своим, с неудержимым любопытством давила она, приблизив лицо к моему. — Даже на ушко?
— И не подумаю!
— Ладно. Тогда я сама спрошу. — Лучезарно улыбнувшись, она без промедления направилась к душевой, но перед тем, как войти, повернулась и уточнила. — Олькотт и Шинононо ведь в курсе, не так ли, братик?
И не дожидаясь ответа, захлопнула за собой дверь.
Молча собираясь под шум воды, я с неудовольствием думал, какой скандал мне обеспечен, если у сеструхи все же хватит 'ума' спросить у них такое.
Впрочем — невзирая на достаточно вредную натуру, сволочью она никогда не была. Так что страху нет.
Дома же обе красавицы компенсировали мне все моральные издержки.
Сервированный столик, горящие свечи, две красавицы в шелковых халатах. Бутылка игристого в ведёрке (опять!).
