Провозившись до рассвета, она снова потеряла сознание. Очнувшись в полдень, решила, что все решит жажда. Из-за обезвоживания она едва могла открыть глаза и приподнять голову. Сил тереть ремни о камень не осталось. Она даже не совсем понимала в сознании она или нет. Тело пульсировало, вокруг все плыло. У Луизы остался единственный ориентир — фантазии о смерти Касто. Не важно во сне или наяву, она видела, как он умирает десятком разных способов. Давила его машиной, расстреливала, перерезала горло. В конце концов, она пришла к выводу, что этих мыслей и фантазий достаточно, чтобы примерить её с её собственной смертью. Проталкивать воздух через распухшее горло становилось все трудней.
Луиза пропустила момент. Когда ушло солнце и настала ночь. Плевать. Пробуждения становились все короче. В одно из таких пробуждений Луиза услышала шум. В другое — поняла, что рядом падают и ворочаются камни. В следующее пробуждение она ждала, что ее накроет камнепадом. Что один из камней размозжит ей голову и закончит это мерзкое и полное страха блуждание между сном и явью. Что-то её таки ударило, только она не умерла.
— Не смей закрывать глаза, Луиза! — сказал Франц.
* * *
— Касто, — прошептала Луиза, проснувшись.
Рядом не было никого, чтобы ответить. Только ветер из приоткрытого окна играл балдахином. Массивная дубовая кроватная рама. Светлая постель и трепыхающийся над головой тюль, не позволяющий рассмотреть комнату и определить какое сейчас время суток. Луизе понадобились все силы, чтобы догадаться, она снова на вилле Манни. Спасена. Потратив на эти мысли всю энергию, Луиза провалилась в сон.
Ей снилась другая вилла. Отец читал газету. Амалия накрывала на стол. Луиза всадила нож ей в глазницу.
Ей снился Гел. Он сидел на берегу. Слепящее солнце мешало рассмотреть черты его лица.
Она проснулась со слезами на глазах. Чувствуя себя беспомощной и потерянной. Она должна была умереть в тюрьме. Она бы умерла в джунглях, если бы не появился Альбер с идеей переворота. Её постоянно спасали. Альбер, Альба, Сесар. Без них она была ни на что не способна. Стоило снова встретить Касто, чтобы это понять.
Луиза услышала движение.
— Пить хочешь? — отложив в сторону ноутбук, Франц поднялся со стула и протянул ей стакан воды.
Луиза вытерла слезы. Мизинец и безымянный на левой руке были перебинтованы вместе. Она попробовала пошевелить пальцами, и вспомнила, что так уже было. В тюрьме ей сломали пальцы дубинкой, а Альба потом связал их вместе. К вене правой руки тянулась капельница. Прозрачная система ловила последние розовые лучи заходящего солнца. Значит, сейчас вечер.
— Касто?
— Мы его поймали, — сказал Франц.
Луиза удовлетворенно вздохнула.
— Сколько времени я здесь валяюсь? — силы возвращались к Луизе.
— Два дня. Врач сказал, что ты можешь впасть в кому, потому что твой организм истощен кокаином.
Он вызвал ей врача. Задержался из-за неё в провинции вместо того, чтобы вернуться в столицу. Франц смотрел на её шею, и Луиза невольно потянулась к ней рукой.
— Что? — прошептала она.
— Синяки, — продолжая пялиться на её шею, Франц ответил не сразу. Реагировал медленно и заторможено, будто тоже страдал от истощения. Или от бессонницы, судя по темным кругам под глазами и покрасневшим белкам. — Он душил тебя.
Он наконец-то посмотрел Луизе в глаза. Уголки его губ дернулись, будто он не хотел говорить.
— Такие же синяки были на шее девочки, которую мы нашли мертвой в доме Санчес.
Похоже, это имело для него значение. Луиза подождала, пока он первым отведет взгляд и спросила:
— Где Касто сейчас?
— Здесь. В подвале, — Франц усмехнулся. — Он пытался скрыться в лесу. Мы нашли сначала брошенную машину. Через два часа догнали его. Так как он был один, я догадался, что он избавился от тебя где-то между складом и местом, где бросил машину. Вертолёты прочесали территорию и засекли тебя на каменоломнях.
Отлично. По-настоящему живой Луиза почувствует себя, когда убьёт Касто. Она сделала несколько глубоких вдохов. Пошевелила ногами и руками. Кажется, она готова встать с кровати. Оглядев комнату, она остановила взгляд на включенном ноутбуке.
— Ты была права, с Касто нужно разобраться немедленно, — Франц оглянулся на ноутбук.
— Что произошло?
— Во время траурной процессии в честь погибших в тюрьмах в толпу бросили две гранаты. Четверо человек погибли. Пятнадцать ранены.
У Луизы пересохло горло, и она потянулась к стакану.
— Показательный открытый народный суд над Касто поможет стабилизировать обстановку. Представители всех партий будут работать вместе в обвинении и защите, в команде присяжных представители партий и гражданских организаций. Это поможет укрепить принцип законности, отвлечет людей от уличных беспорядков. Станет первым шагом на пути политики без использования оружия. Первым опытом сотрудничества разных партий.
— Показательный суд, — избавившись от капельницы, Луиза села на кровати.
— Я принесу тебе поесть, — оживился Франц.
— Спасибо, — сказала Луиза, — за то, что спас меня.
Франц улыбнулся от двери. О чем он думает? О беспорядках в столице? Или о мертвой девочке в доме Санчес? Главное, чтобы он не думал о Касто. О Касто и Луизе. О её желании прикончить его.
Она доковыляла до окна и выглянула в сад. Фонари под деревьями облепила мошкара. Темные ветки трясли птицы. Луиза включила свет в ванной. Привыкая к нему, сполоснула лицо, ощупала полоску пластыря на опухшей переносице. Прополоскала рот, чтобы избавиться от сухости. К возвращению Франца зажгла свет в комнате. Хрустальная люстра росла на потолке как сталагмит в пещере.
Франц принес фрукты и крупно нарезанное холодное мясо. Ничего вкусней Луиза не ела в жизни. Похоже, испарившийся врач-паникер влил в её вены что-то для улучшения аппетита.
— Если тебе что-то понадобится, на первом этаже есть дежурные, — сказал Франц.
Он сидел у кровати Луизы, когда она была без сознания, когда она очнулась, поспешно ретировался. Луиза пожала плечами. Оставалось надеяться, что он скоро заснет. Сама она заснуть не сможет. Луиза приняла душ и обыскала ванную комнату. В забытом несессере нашла бритвенный станок, расковыряла его маникюрными ножницами и достала лезвие. Приклеила его пластырем к тыльной стороне левого запястья и снова подошла к окну. Разглядывая тени в саду, определилась с планом действий.
Волосы после душа давно высохли, а часы в холле показывали час ночи, когда она спустилась на первый этаж. Дежурил мальчишка с оранжевым от веснушек носом. Он старался не пялиться на Луизу, когда она подошла к бару и достала бутылку текилы, но потерпел поражение. Чувствуя на себе его взгляд, она медленно свинтила крышку. Повернувшись к нему, сделала большой глоток. "Оранжевый нос" качнулся веред, а потом назад, будто хотел что-то сказать, но передумал. Что у него в голове? Видел ли он выступление Луизы по телевидению? Слышал ли, как она объявила охоту на Касто? Наверняка знал, что две ночи назад она полезла на склад и позволила Касто стреножить себя, как дурную кобылу. Из-за нее погибли как минимум пятеро солдат.
Луиза вздохнула, когда Касто умрет, ей нечего будет стыдиться. Главное не провалить дело. Её план был прост и примитивен настолько, что осуществить его под силу идиотке.
Захватив с собой бутылку, она направилась в подвал. В коридоре на ящике из-под пива сидел солдат в очках. Впалые щеки, нос крючком. Игра освещения? Или текила в крови Луизы?
— Привет, — она постаралась, чтобы голос звучал доверительно, интимно.
Дверь в винный погреб стояла открытой. Оттуда все еще несло вином. Очкарик со впалыми щеками вскочил на ноги.
— Не вставай, — прошептала Луиза.
Отпив текилы, она протянула бутылку очкарику.
— Хочешь? Ну же, не отказывайся.
Она заставляла себя улыбаться как клоун. Растягивала губы до боли. Люди же склонны отвечать на улыбки? Особенно юные глупые солдаты. Он, и правда, неуверенно улыбнулся. Луиза подошла ближе. Остановилась в шаге от очкарика.
— На посту нельзя? — она прислонилась к стене рядом, обхватила горлышко бутылки губам, закинула голову назад. Текила потекла по подбородку. Луиза засмеялась, шатнулась к очкарику, сокращая расстояние. — Я так и не знаю, как вы его поймали. Ты был при задержании?
Она смотрела на очкарика снизу вверх. Он снова помотал головой.
— Но ты ведь слышал, знаешь, как это произошло? Он остреливался? Или сразу сдался? Как близко к нему подобрались, прежде чем он заметил погоню?
Глядя на перебитую переносицу Луизы, очкарик прочистил горло. Он блеял про пять групп, прочесывающих лес. Про вертолёты. Даже называл имена солдат, окруживших Касто. Они взяли его в кольцо. По всем правилам охоты, о которой так мечтала Луиза.
— Мне так жаль, что я не могла там быть, — искреннее сказала она и уткнулась лбом в плечо очкарика.
Он вздрогнул от неожиданности. Луиза шмыгнула носом, надеясь, что этот звук похож на всхлип. Краем глаза она видела, как очкарик дернул руками. Его все ещё нужно было подтолкнуть.
— Я должна была там быть, — всхлипнула Луиза.
Очкарик неуверенно положил ладонь ей на спину. Неожиданно для себя Луиза разревелась. Вот дерьмо, она собиралась соблазнить солдата, а вместо этого давится соплями и слезами. Вот уж действительно, жалкая шлюха.
— Перестань, — сказал он. — Все позади.
Он вынул из её руки бутылку текилы.
Луизу затрясло от унижения, и она оттолкнула очкарика.
— Я просто хочу его увидеть! — закричала она.
Увидела на лице солдата замешательство и тут же раскаялась.
— Прости, — она зажала рот рукой. Слезы покатились по пальцам. Откуда в её гребаном истощенном организме столько жидкости? — Я не хотела на тебя кричать... я должна... прости меня.
Дерьмо. Жалкая, ничтожная беспомощная шлюха, готовая умолять тупого болвана в форме.
— Можешь обыскать меня, — Луиза снова вторглась в его личное пространство.
Похоже, она рехнулась. Погладила его руки, переплела свои пальцы с его. Так она скоро его ноги целовать начнет. Искупить это дерьмо можно только одним способом.
— Он изуродовал меня. Не только ухо отрезал, но... — трясущимися руками Луиза завозилась с футболкой.
— Не надо, — остановил её очкастый мальчшика с впалыми щеками. Как же он молод. С таким румянцем и едва пробивающимися усами ему бы в школе учиться, а не в армии служить. — Перестань, — он сжал запястья Луизы. Бросил взгляд поверх её головы и принял решение. — Две минуты. Только две минуты.
— Да. Хорошо. Спасибо. Да, — она твердила одно и то же как мантру, не особо отдавая себе в этом отчет.
Кажется, её заело.
— Да. Как скажешь. Спасибо, — шептала Луиза, пока он открывал дверь
Шептала, нашаривая взглядом в полумраке подвала Касто и приближаясь к нему.
Он был связан. На лице синяки, видно, при задержании ему досталось за убийство солдат на складе. И всё равно он оскалился, увидев Луизу. Она подняла руки, будто хотела прижать их к груди и отклеила пластырь на левом запястье. Лезвие скользнуло в ладонь, и Луиза бросилась на Касто. Вцепилась в волосы, ударила со всей силы и почувствовала, как пальцы заливает теплая кровь. Он захрипел и завалился на бок, Луиза продолжала вдавливать пальцы в его шею, пока не потеряла лезвие. Пока оно не утонуло в ране, не ушло под кожу.
Очкарик схватил Луизу за плечи и оттащил от умирающего. Касто хрипел, очкарик чертыхался.
— Отпусти меня! Не смей ко мне прикасаться! — завизжала Луиза.
Очкарик отпрянул. Открывая и закрывая как рыба рот, он вспомнил о рации на поясе. Пока он говорил, Касто затих. Кровь продолжала выплескиваться из раны. Глядя на угасающий фонтан крови как зачарованная Луиза прислонилась к стене и опустилась на пол. Она слишком устала, дрожала и мерзла.
Первым в комнату влетел солдат, дежуривший на первом этаже. К нему присоединились еще пару, видимо, пост с веранды. Потом пришел Франц. Присел у тела на колени, присмотрелся к ране.
— У неё было лезвие, — пролепетал очкарик. — Я не знал. Она была пьяна.
Он осекся и опустил голову, когда Франц встал.
— Найдите ящик, чтобы упаковать тело. Через час улетаем в столицу, — сказал Франц.
Он собирается устроить Касто похороны или показать тело народу? Луиза засмеялась. Возить труп по улицам, чтобы каждый мог полюбоваться.
— Идем, — Франц остановился около Луизы и протянул ей руку.
Луиза отвергла помощь, встала самостоятельно, пошатнулась. Франц подхватил её под локоть. И не отпускал всю дорогу из подвала на второй этаж. Не говоря ни слова, он запер её в комнате и поставил под двери охрану.
Он всё равно устроит свой показательный суд, поняла Луиза. Только судить будет не Касто, а её. В саду под окном промчались трое солдат с автоматами на перевес. Будто на виллу напали. Луиза могла бы выбраться через окно. Второй этаж, не так уж высоко. Но ей не дадут убежать.
Её худшие предположения подтвердились, когда на пороге её комнаты появились двое солдат. Откуда они взяли наручники? Не иначе как с Касто сняли. Младший из солдат наморщил оранжевый от веснушек нос. Старший велел Лузе повернуться спиной.
Вот как, она шмыгнула носом. Теперь она даже не сможет нос утереть самостоятельно. Перед глазами плясали черные круги, когда её повели на крышу к вертолетной площадке. Пилот возился с приборами. Салон перегородил большой ящик из грубых досок, в похожем Луиза и Сесар нашли однажды гранатомёты. Теперь в ящик Франц упаковал Касто. Судя по размерам ящика, тело пришлось сложить. Пару часов лета и трупное окоченение превратит Касто в карлика, Луиза усмехнулась. Над головой звезды ели небо. Утром каждый в столице сможет посмотреть на чудо: жестокий начальник тайной полиции превратился в мертвого карлика.
Смешно суетясь, военные опутали ящик тросами. Франц смотрел на них и на Луизу с одинаковым нелепыми сожалением и разочарованием. Старший из конвоиров Луизы помог ей забраться на сиденье, пристегнул наручники к кольцу в стене, нахлабучил ей на голову наушники и перекинул ремень безопасности ей через грудь. Запаковали как в смирительную рубашку. Похоже Франц и его солдатики признали её невменяемой. Или опасной?
Лопасти вертолета пошил на разгон. Поднятый ими ветер прижал одежду к телам оставшихся на крыше солдат. У одного из них были неприлично, позорно худые ноги и руки. Покачиваясь, вертолёт оторвался от земли, подрагивая, набрал высоту. Площадка на крыше виллы Манни превратилась в мишень для игры в дартс. Отвернувшись от неё, Луиза перехватила взгляд Франца. Он таращился на неё все с тем же недовольством, таращился, не мигая и будто не видя. Солдаты напротив поглаживали лежавшие на коленях автоматы. Никто кроме Луизы не мёрз. Над городом у неё начали стучать зубы, и она едва не откусила себе язык. Живот и спину свело так, что она не почувствовала измения высоты и приземления.
— Лу, — Франц почему-то подхватил её под мышки.
Надо же, оказывается, она не способна самостоятельно выбраться из сраного вертолета.
— Не смей меня так называть, — выдавила она сквозь зубы.
