Он поднялся из кресла и пошёл вглубь картины, но, уже откинув портьеру, за которой был виден проём двери, подмигнул. — Я ничего не понял, леди. И совершенно ничего не слышал.
Санни перевела дух, когда полотно опустело. Про таинственную Мирабель захотелось узнать побольше. И она даже знала, кто в этом поможет. Эта дама, кто бы она ни была, явно немаленький рычажок давления на портрет, не упускать же.
— Я думаю, ему можно верить, — она снова села напротив подруги.
— Слизеринцу-то? — с тоской спросила Эжени.
— Милая, — как можно твёрже произнесла Санни. — Как я понимаю, твой будущий муж — слизеринец. И ты сама дала согласие. Уверена, что стоит начинать проявлять уважение к факультету, на котором он обучается.
Эжени смотрела удивлённо.
— Ты не злишься на меня?
— За что? Что ты чуть не умерла из-за этой заколки? Или за то, что отдала эту гадость мисс Скитер? Нет, не злюсь. Я не Рудольфус, мне твоя жизнь дороже какой-то побрякушки. Хотя могу его понять, чистокровное воспитание, сама же знаешь...
— Знаю, — кивнула она. — Род Вудов чистокровный, хоть и не такой старый, как Прюэтты или Лестрейнджи. Наша бабка ещё проводила все эти ритуалы. А дед воспитывал старшего брата отца как наследника, по всем правилам. Это уже после Второй мировой войны всё стало проще. Бабка с дедом умерли, папин брат погиб в сражении, от родового поместья не осталось и камня. А в новом доме ритуалы проводить не стали, да и запретили их к тому времени. Мы с Робом поздние дети, и нас воспитывали очень... демократично. Не знаю, почему это рассказываю сейчас. Я много думала. У Мэдисонов может оказаться по-другому, а я ничего не умею.
— Да, может, и по-другому, — Санни впечатлилась. К своему стыду, она ничего не могла вот так же рассказать о Прюэттах, и это было страшное упущение. — Знаешь, я не вижу в этом ничего плохого. Мы ведь ведьмы!
— Да, ведьмы, — согласилась Эжени. — Ты меня осуждаешь? Ну, Дамиан... Я же сама на него вешалась... А он Роба... Гадость какая!
— Прекрати звать его по имени, — посоветовала Санни, мысленно вздыхая. Поздно было ругать себя, что раньше не предупредила о своих подозрениях насчёт него. — Вестерфорд — мразь. К счастью, Роб совершенно прав, Мэдисон на ягнёночка не похож. Устроит ему сладкую жизнь.
— Мэдисон на меня не смотрит, — буркнула Эжени. — С чего ты взяла, что он захочет отомстить? Я Робу не сказала об этом, но ни вчера, ни сегодня Реган даже не глядел в мою сторону.
Она закрыла лицо руками.
— Не смотрит?
— Совсем, — глухо подтвердила она, качнув головой.
Санни внезапно развеселилась, несмотря на весь трагизм ситуации.
— Так-так, моя милая Эжени! Кому-то очень нравится некий слизеринец, как я погляжу.
— С чего ты взяла? — расширила глаза подруга, даже руки опустила. На щеках заиграл румянец, а глаза уже были не такими тоскливыми. — Он просто толстокожий медведь. И вообще, все эти чистокровные браки — любовь там дело десятое.
— А ты влюбилась, — кивнула Санни.
— Вовсе нет, — вспыхнула она. — И если ты расскажешь про это своему дружку Рудольфусу...
— Не расскажу.
-... я просто умру! Что?
— Знаешь, что мне в тебе нравится? — задумчиво сказала Санни. — В тебе новой? Не спорь, ты изменилась, хотя не знаю, надолго ли. Ты не оправдываешь Артура, не плачешься о насилии Вестерфорда. Ты беспокоишься, сможешь ли стать достойной семьи Мэдисона, и расстраиваешься, что он на тебя не смотрит.
Эжени смотрела на неё во все глаза.
— Ты тоже изменилась, — вздохнула она наконец. — Прости, но меня это немного бесило. Ты как будто поумнела и... не знаю, как сказать. Я всё думала, пройдёт, и ты станешь прежней. Боялась, что ты сблизилась с Лестрейджем, потому что пообещала ему отомстить за тот розыгрыш с метлой в конце прошлого курса. Но так долго играть невозможно, ты стала мягче и словно мудрее. И я уже сомневаюсь, что это из мести. Потом меня бесило, что ты связалась с ними, даже Флинт на тебя смотрит по-другому. Наверное, я завидовала. Даже точно. Я не стану тебя спрашивать, что так повлияло. Может, мы снова сможем стать подругами. Не спорь, та прежняя дружба ушла, если и вовсе была. Но знаешь, ты увидела во мне что-то новое, я и сама уже оглядываюсь назад, и не хочу помнить, какой дурой я была. Если смогла поменяться ты, то, как думаешь, может, и я смогу?
— Если хочешь — сможешь, — кивнула Санни серьёзно. Она почти не дышала, слушая Эжени. Как ей было страшно спалиться сейчас! И эта внезапная откровенность успела напугать. — А Мэдисона ты завоюешь, я серьёзно. Не только слизеринцы могут интриги плести.
— Молли!
— Ну а что? Я ещё тётушку спрошу, она в этом профи!
— Ты говорила, что она слизеринка, — Эжени заулыбалась, а на глазах снова были слёзы.
— Ну и чего ты сейчас ревёшь? Да, слизеринка.
— Молли, меня словно отпустило. Такой камень с души... Я так виновата перед тобой! Эти силки, и бал, и Артур... А ты — Мэдисона...
— Ну и что — и завоюем. Только ты реши: ты этого хочешь?
— Хочу, — Эжени залилась краской, но смотрела прямо.
— Вот и замечательно. Ты вот что — иди сейчас спать. А завтра встретимся и обговорим детали.
— За завтраком?
— Ага, пораньше пойдём. А я тоже устала.
— Ой, а как всё прошло? Я же не спросила...
— Чудно прошло, завтра расскажу, — отмахнулась Санни.
Эжени закивала, вскочила, неловко и порывисто обняла её и поспешно выскочила из гостиной, не попрощавшись.
* * *
Магнус Нотт появился возле горбатого мостика и сразу вычислил дом. На крыльцо из двери вышел черноволосый мальчишка, огляделся по сторонам, поднял ведро, которое стояло у ступенек, прихватил какую-то палку, прислонённую к стене, и зашёл обратно.
С такого расстояния разглядеть его толком не удалось. Нотт ухмыльнулся и зашагал к дому. Интересно было проверить защиту, — сомнительно, что Антуан заморачивался таким вопросом.
Осмотр произвёл гнетущее впечатление. Защиты никакой не имелось. Не то, чтобы вообще — когда-то что-то было, совсем простое, вроде маглоотталкивающих чар. Но, видимо, давно не обновлялось. О том, что здесь живёт ведьма, ничего не говорило.
Нотт не поленился, обошёл двор и сад несколько раз, пока не замер в саду, в двух метрах от задней стены. Он даже не понял, как мог такое проглядеть трижды. В саду, совсем близко к стене, фонило такой темной магией, что просто держись. Проверять, что за хрень, точно не хотелось. Скорее всего, руны и какой-то тёмный ритуал. Сюда бы Лестрейнджа, Ричард дока в этих вещах, да и старший сын что-то смог сказать бы, но Антуан вряд ли согласится приглашать патрона к дому своей большой любви.
Что бы это ни было, Нотт приближаться не стал, обойдя место, засаженное высоким колючим кустарником, по широкой дуге. Сейчас листья облетели, но колючие ветви разрослись знатно, очень плотной стеной. Это было хорошо, по дури никто не полезет.
Озадачивало другое — почему эта хрень не давала защиты дому. Какой был в этом смысл? Если только... Ну конечно! Нотт хлопнул себя по лбу. Найти девицу никто не смог, — значит, ритуал как-то отрезал возможность поиска. Каков радиус действия, сказать было сложно, но дом накрывает. Возможно, и на пару километров растягивается, иначе хрен бы дом можно было увидеть с моста. Представив, сколько сил в такое вложить пришлось, Магнус от души пожалел зазнобу друга. Одна надежда, что сквибом не стала. А то ведь этим можно было объяснить отсутствие охранных чар.
Заглядывать в окна он не стал, вот на них какие-то слабенькие чары были, так что и не получилось бы. Но что за чары, Нотт не представлял. Тут Робертс мог разобраться сам.
Вернувшись к мосту, он приготовился бдить, спокойно усевшись на удобный камень чуть в стороне. Согревающие чары наложил щедро, мёрзнуть не хотелось.
Почти три часа ничего не происходило. Из дома никто больше не выходил. А вот в округе жизнь била ключом. Мелкая шпана крутилась неподалёку, через мост проходили местные жители, на другом берегу какие-то детишки оккупировали скрипящие качели на ровной площадке с невысокой кучей песка. В нем возились совсем маленькие детишки под присмотром взрослой маглы. Одним словом, ничего интересного не происходило.
На Нотта никто ожидаемо не обращал внимания, маглоотталкивающих чар он не использовал, другие были надёжнее. Эти чары делали его в глазах маглов неким чудаковатым знакомым, общаться с которым никому неохота. В руках Магнус крутил артефакты — два каменных шара из обсидиана, которые и давали такой эффект.
Сам он бдительности не терял ни на минуту и пьяного мужика заметил издали. Магнус встал с облюбованного камня, с удовольствием потянувшись, плотнее запахнул плащ и пошёл навстречу подозрительному типу. Интуиция не подвела. Высокий неопрятный магл топал прямиком к дому Эйлин Принц. Какое имя у неё теперь, Нотт не знал. Но вроде бы она была замужем и, возможно, за этим самым маглом.
Конфундус он применил безо всяких угрызений совести. Мужик осоловело смотрел куда-то в сторону и послушно отвечал на вопросы безэмоциональным голосом. Сфера отчуждения, или просто заглушки, не позволяла никому услышать разговор. Прохожие могли видеть только, что встретились два знакомых, общаются, ничего подозрительного. Через полчаса Магнус, не спускающий глаз с дома Снейпов — такова была фамилия этого семейства — знал об их жизни всё, ну или почти всё. То, что не спрашивал, и так было понятно.
Злость он ощутил уже через пять минут общения, когда Тобиас Снейп назвал жену ведьмой. Самое интересное, что он даже не догадывался, насколько прав. Никакого веритасерума дополнительно не требовалось — мужик сам желал пожаловаться на жизнь и делал это довольно привычно. Единственной разницей было то, что собутыльникам он так подробно не отвечал и всю подноготную о себе и семье все же не раскрывал. Сочувствия, что жена с ним "не трахается" с самого рождения "выродка", у Магнуса не возникло, а вот гадливое чувство от жалоб здорового взрослого мужика усиливалось с каждой минутой.
По всему выходило, что Эйлин серьёзно больна, но уже больше года одна тянет на себе семью, работая кем-то вроде домашнего эльфа в местной больнице трижды в неделю. Нищенское существование вполне устраивало её мужа, и искать работу после увольнения с прежней он не пытался. Он совершенно не мог ответить на вопрос, что едят его жена и сын, и питаются ли вообще. Сам мужик с гордостью поведал, что ему хоть об этом не надо беспокоиться, потому что любовница, некая Бетти, всегда накормит и обогреет и, в отличие от стервы-жены, даже выпить нальёт. Слушать, что в постели он хоть куда, и жена много потеряла, было противно.
Больше всего хотелось этого паразита заавадить. Но так следить возле дома Эйлин точно было лишним.
Выяснив, что нужно для развода, Магнус подробно расспросил, где хранятся документы, требуемые для этого, заодно узнал о заначке денег, о которой Тобиас без Конфундуса и не вспомнил бы. Так же легко о заначке он забыл. Прибить его захотелось ещё сильнее. Волосы Магнус велел ему выдрать самому и получил приличный клок, который спрятал в наколдованный коробок.
Приказ возвращаться к Бетти мужик воспринял покорно. Подробно описал, где живёт эта вдовушка, как выглядит, и повторил, что три дня он проживёт у неё, потому что жена с ребёнком заразно болеют. Идею отмазки он предложил сам, оказалось, что такое уже случалось.
Скоро должен был появиться Робертс, поэтому Магнус вернулся к своему камню, проводив взглядом шатающегося мужика. Одной проблемой стало меньше. Как бы ни повернулось у друга с сыном и любимой женщиной, без этой мрази жизнь у неё хуже не станет.
Подумав ещё немного, Магнус плюнул на нежные чувства друга и перенёсся в гостиницу. Антуан, на его счастье, ещё спал. Наложить на него сонные чары было секундным делом. Следующая аппарация была в Лютный. Разжиться оборотным зельем сложности не представляло. Трансфигурировать одежду в магловскую тоже было делом несложным, Нотт прекрасно её рассмотрел на Снейпе. Следующим шагом было дождаться, пока Эйлин уйдёт на свою работу.
Магнус с интересом и жалостью рассматривал ведьму, ставшую проклятьем для лучшего друга. Ни красоты, ни чего-то особенного он в ней разглядеть не смог, а вот усталая медленная походка обеспокоила не на шутку. Парнишка, тощий, но живой ребёнок, одетый в обноски, её сопровождал. Малыш крутился вокруг матери, заглядывал ей в лицо и оживлённо болтал всю дорогу. Это облегчало задуманное.
Магнус ощущал комок в горле, хотя никогда не считал себя чувствительным человеком. Но мальчишка был точно сыном друга, и Нотт невольно позавидовал — парень оказался неробкого десятка, бойко отшил какого-то бродягу, сунувшегося к матери, поддержал её мгновенно, когда она покачнулась, споткнувшись. Магнус не понимал, почему его так тронула эта сцена, да и не хотел понимать. Главное, что он сделает всё, что возможно, а уж остальное в руках Антуана.
Он проводил их до самой больницы, подождал, пока зайдут внутрь, и вернулся к дому.
Дверь открылась простой Алохоморой. Бедность и скудность обстановки не слишком удивила. Чего-то подобного Нотт и ожидал. Осматривал всё очень пристально. Особенно старый диванчик в прихожей. Длинный волос мог принадлежать только Эйлин. У сына волосы были гораздо короче, у мужа тоже. А, по словам Снейпа, в доме других женщин не бывало.
Документы нашлись в убогой спальне, под толстым продавленным матрасом. Проверив плотный пакет, Нотт убедился, что всё соответствует описанию Тобиаса. Тут были паспорта обоих, свидетельство о браке, купчая на дом и другие магловские бумажки. Заначка нашлась под подоконником в той же спальне. Двести магловских фунтов. Их Магнус вытащил и небрежно бросил на пол вместе со своими тремя сотнями, которые позаботился поменять в банке перед поездкой. Если что-то не срастётся, у них будет, на что жить какое-то время.
Кухня удручала, никаких запасов еды не было вообще. В белом пузатом шкафу с эффектом холода лежало несколько крупных рыбин. И всё. Можно было догадаться, что рыбу каким-то образом подогнал им Антуан. Чем питались его женщина и сын до этого, было загадкой. Впрочем, на столе в облупившейся кастрюле на дне была какая-то мутная жидкость с кусочком картошки и кружками моркови. Магнус стиснул зубы и перенёсся к знакомому дому.
* * *
Миссис Дэшвуд оказалась дома и согласилась его принять. Было ужасно грустно бывать у неё после гибели Кирка Дэшвуда, да Нотт, если честно, и не бывал, не то чтобы не хотелось, просто не считал нужным, а ведь когда-то они очень крепко дружили. При встречах Ванесса, надо сказать, ни разу его не упрекнула. Редкой доброты женщина.
Уже после школы Антуан, Магнус, Кирк и тоненькая бывшая префект Рэйвенкло часто встречались тесной компанией, кутили в ресторанчике, устраивали турпоходы с восхождением на какую-нибудь безумную вершину в Евразии, совершали прогулки на яхте родителей Ванессы чуть ли не вокруг света или ещё что-то такое же ненормальное — всего и не вспомнишь. Ванесса с Кирком поженились не сразу, лет через пять после школы, и такой сплочённой семьи, где отдыхаешь душой, Нотт больше и не встречал. Правда, после их свадьбы все вместе друзья собирались реже. Нотт больше с Робертсом общался, Дэшвудам и вдвоём не было скучно, так что собирались вчетвером только по особым случаям.
