Магазин "Зонко", куда парни уговорили девушек зайти в первую очередь, был наполнен всевозможными магическими игрушками, и Осинкина почувствовала себя маленьким ребёнком, с удивлением разглядывая разные диковинные волшебные штучки. Она даже приобрела себе палочку, пускающую красивые волшебные пузыри. Внутри каждого на пару мгновений появлялись разные картинки, изображающие того или иного волшебника, чем-либо знаменитого. Пузыри быстро лопались, но для следующих палочку не нужно было макать в мыльный раствор. Достаточно было просто взмахнуть. Говорили, что полностью она выдыхается через три тысячи взмахов.
Мальчишки приобрели себе разные хлопушки и другую пиротехнику, Эжени взяла заколки, окрашивающие пряди волос в разные цвета, Чарити стала владелицей маленького зеркальца, хвалившего владелицу стихами на все лады.
Прогулявшись по улице, ребята зашли в аптеку, чтобы докупить себе некоторые зелья, посетили магазин "Всё для квиддича", где Санька не удержалась и купила себе маленький снитч. В магазине письменных принадлежностей "Писарро" она запаслась пергаментом и перьями, которые уж точно не будут лишними.
Набрав по большому кульку всевозможных сладостей в "Сладком Королевстве", все решили заглянуть в "Три метлы" и выпить сливочного пива.
Войдя в просторный паб, наполненный школьниками, они обнаружили пустующий столик в углу, который и поспешили занять. Молоденькая девушка тут же принесла им по кружке пенистого пива. Санька с удовольствием отпила игристый напиток, который успел уже ей понравиться, когда, подняв глаза, обнаружила входящих в паб братьев. Гидеон и Фабиан тоже её заметили и направились прямиком к их столику.
Чарити сразу спряталась за кружку с пивом, и Санька задумалась, кто из парней на неё так действует, весёлый Фабиан, или более серьёзный Гидеон. Несмотря на то, что девушка видела своих братьев второй раз в жизни, она безошибочно сумела их различить, хотя толком не понимала, откуда в ней это знание.
— Привет, ребята. Молли! — Фабиан бесцеремонно уселся рядом с Артуром и Робертом, которые шустро подвинулись, освобождая ему место. — О, Чарити! Как учёба?
Гидеон, поздоровавшись, остался стоять и косился куда-то в сторону слизеринского стола. Там сидели Валери Нотт с подругами, и Санька заметила, как брат обменялся с мисс Нотт взглядами. Девушка при этом вздёрнула носик, отвернувшись с гордым видом, а Гидеон досадливо поморщился. Всё интересней и интересней!
— Вы как сюда попали, — спросила она братьев, — по делу, или гуляете?
— Ну, так ты не пишешь, решили тебя навестить, — усмехнулся Фабиан. — Прогуляемся?
Санька кивнула, заинтригованная, и выбралась из-за стола.
— Подождёте? — спросила она друзей.
— Иди, иди, — откликнулась Эжени. — Только вы там недолго. А то на ужин опоздаем.
— Что-то случилось? — сразу спросила Санька, как только они вышли из "Трёх мётел". Вокруг было много гуляющих, но школьники — все больше старшекурсники, Эжени что-то говорила о том, что у младших походы в Хогсмид не чаще одного раза в два месяца. Да и то, если заслужат хорошей учёбой и поведением.
— Да ничего особенного, — Фабиан поглядывал по сторонам и вёл Саньку под ручку по главной улице магической деревеньки. Гидеон же был странно задумчив. — А, скажи-ка нам сестрёнка, тебе нравится кто-то... ну так, чтобы сильно? Может, уже было что-то?
— Фабиан! — одёрнул его брат.
Санька весело рассмеялась. Проштудировав дневник Молли, а точнее Александры Мануэлы Прюэтт, она поняла одно — уж о том, что потеряла девственность, она бы хоть как-то упомянула. Тем более, обещание подарить себя на восемнадцатилетние Артуру Уизли как-то намекало. Только бы Молли этого парню не наобещала, с неё могло статься.
— Да не было у меня ещё ничего и ни с кем, — поспешила она успокоить братьев, — и честно-пречестно, моё влюбчивое сердце сейчас, увы, совершенно свободно.
Братья закашлялись на такой откровенный ответ, а позади послышался иронический смешок.
Санька резко обернулась, подозревая, что друзья решили-таки подслушать, о чём речь, и натолкнулась на смеющийся взгляд Магнуса Нотта. Мужчина был не один, рядом с ним шёл мрачный черноволосый и смуглый тип лет сорока. Хотя с возрастом взрослых магов, живущих гораздо дольше, чем простые смертные — так вот, запросто, на глаз — не угадаешь.
Девушка, ухватилась за братьев, заставляя их остановиться, и двое пожирателей с надменными лицами прошли мимо по направлению к бару в конце улицы. На Саньку они больше не взглянули.
— Хм, — отмер Гидеон, — Долохов и Нотт. Интересно, что они тут забыли?
— Да мало ли что, — беспечно хмыкнул Фабиан. — Пойдёмте к озеру прогуляемся, а то здесь слишком много ушей.
Деревушка Хогсмид стояла на берегу Чёрного озера. Прямо за аптечной лавкой крутая тропинка убегала вниз, выходя на обрывистый берег. Хогвартс отсюда был виден как на ладони. Солнце склонялось к закату и золотило шпили и башни школы. Санька невольно залюбовалась этой картиной. Сейчас Хогвартс выглядел настоящим сказочным замком, а озеро, покрытое мелкими барашками, и в самом деле казалось чёрным. Отсюда был хорошо виден мост, по которому они шли сегодня в деревню. Монументальное сооружение — создавалось впечатление, что под ним с лёгкостью мог пройти высокий корабль.
Возле разлапистого дерева с торчащими на поверхности корнями, отполированными временем, братья остановились и повернулись к Саньке, с интересом вглядываясь в её лицо.
— Так ты, правда, ни с кем не встречаешься? — всё же уточнил Фабиан.
— Поверь, — поспешил дополнить Гидеон, — у нас вовсе не праздное любопытство.
— Эй, мне что — поклясться вам своей магией? — Санька уже не знала, каким словам они поверят. И что вообще за этим стоит.
— Было бы неплохо... — начал Фабиан.
Но брат его перебил:
— Мы тебе верим, Санни... Ой, Молли, прости. Всё время забываю, как ты просила тебя называть.
Санька на миг потеряла дар речи. Неужели в детстве её звали Санни? Совпадение? Мистика? Вот ведь дура эта Молли! Саньке своё имя, пусть и слегка модифицированное было бы слышать во много раз приятнее. Она даже решила рискнуть и, потупив взгляд, тихо ответила:
— Я была бы не против, если бы вы оба снова звали меня Санни. Если честно, имя Молли мне уже давно перестало нравиться. Жаль, что ничего уже не изменишь...
— Эй, совёнок, ты чего? — Фабиан ласково потрепал её по щеке. — Да мы между собой тебя только так и зовём, так что никаких проблем.
— Правда? — просияла девушка, вглядываясь в красивые лица братьев.
Те переглянулись и, притянув её к себе, крепко обняли.
— Правда, правда, Санни, — прогудел Гидеон в её макушку. Он отстранился первым и добавил: — Ну, а теперь поговорим серьёзно.
Фабиан тоже отбросил весёлость:
— Нас тут недавно Дамблдор навестил.
— Не нас, — поправил его брат, — а родителей. Он ведь директор у вас теперь?
— Да. А что хотел?
— Собственно при разговоре мы не присутствовали.
— Но кое-что услышали, — вклинился Фабиан.
— Именно. А точнее, слова вашего директора, мол, дети так привязаны друг к другу, а любовь — это высшее чудо, и не стоит ломать им жизни так рано. Это практически дословно.
— Ага, и мы ума не приложим, о ком из твоих друзей шла речь, но папаша явно ответил отказом. Дамблдор удалился раздосадованный, а отец злился весь вечер.
— Так что, имей в виду, — Гидеон ласково погладил напрягшуюся сестру по плечу. — Может, отец тебя в ближайшее время навестит, а может, просто напишет письмо.
— Это чтобы ты не удивлялась, — кивнул его близнец.
— С каких пор директор сватает своих учеников? — возмущённо выпалила Санька. — У Уизли — что, родителей нет?
— Ага! — сверкнул глазами Фабиан, а девушка отчаянно покраснела.
— Санни! — строго проговорил Гидеон.
Она отвернулась, разглядывая Визжащую Хижину невидящим взглядом, и решилась:
— Он мне нравился в конце прошлого учебного года, — сказала она со вздохом. — Мы даже поцеловались один раз, — и Санька поспешно добавила, — но мне совсем не понравилось! И вообще, когда мы встретились на прошлой неделе в Хогвартс-экспрессе, я ничего к нему уже не чувствовала. Совсем! Может, и не было ничего, а может, я за лето изменилась.
— Ты изменилась, — кивнул Фабиан со смешком, — даже я заметил. Словно повзрослела в один миг.
— И не переживай, — добавил его брат, — ты нам такой ещё больше нравишься. Не врёшь, не кривляешься, открыто говорить научилась...
— Не фыркаешь, — подхватил Фабиан, — радуешься нам, как в детстве.
— Что-то произошло? Ты точно не встретила кого-то ещё?
Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу.
Надо было срочно придумать что-то умное, что могло бы убедить людей, настолько близких. Неудивительно, что они заметили разницу.
— Знаете, — вдумчиво начала Санька, — я сама не знаю, как так получилось. Просто задумалась вдруг о жизни, о том, что нас ждёт впереди... И так страшно вдруг стало. Все эти слухи о надвигающейся войне... Знаете, я даже учиться лучше начала. И от квиддича отказалась. А ещё меня Слагхорн похвалил, и вообще...
— Повзрослела! — хором заявили братья.
— Санни, мы рады, — Гидеон взял её за руку и вложил в ладонь маленький кулон на цепочке. Похоже, собственное объяснение вполне удовлетворило обоих.
Санька выдохнула:
— Что это?
— Надень и нигде не снимай. Нам просто в голову не приходило раньше, дураки были, прости.
— Этот кулон защитит от любого приворота, — пояснил Гидеон. — Отразит заклятье, например. Даже от напитка или конфет с амортенцией не пострадаешь.
— Только от них тебя сразу вывернет, — хохотнул Фабиан. — Зато с гарантией.
Санька тут же надела цепочку на шею и спрятала кулон под мантию. А потом по очереди крепко обняла братьев.
— Спасибо, — постаралась она вложить все чувства в одно лишь слово.
— Ну вот, — Фабиан толкнул брата плечом, — а ты говорил, обидится, или разругается. Санни у нас золотко просто.
— Ага, боюсь сглазить. Ну что, совёнок? Проводить тебя обратно? Или сама отсюда доберёшься?
— Не маленькая уже, — широко улыбнулась Санька, — давайте уже, аппарируйте, куда вам там нужно.
Каждый поцеловал её в щёку и, велев "держаться и писать письма", исчез с хлопком.
Девушка глубоко вздохнула и пошла обратно к друзьям. Она не торопилась, подумать было над чем. А ведь настоящая Молли по глупости могла и не принять кулон. А может, сразу бы разругалась с братьями. А вдруг и правда, дело было в каком-то привороте?
Она не заметила мага, плотно закутанного в мантию с опущенным капюшоном, который, стоя возле входа в бар "Кабанья голова", провожал её пристальным взглядом. Когда девушка зашла в "Три метлы", он откинул капюшон, задумчиво посмотрел вверх, на бегущие по небу лёгкие облака, усмехнулся и аппарировал.
Глава 4
Первый раз её затошнило тем же вечером, когда она выпила по уже сложившейся привычке глоток морковного сока из своего стакана за ужином. Извинившись перед друзьями, что ей срочно нужно отойти, она прихватила стакан с собой, пробормотав: "По дороге допью", — и выскочила из Большого зала.
Стаканчик она несла бережно до самой комнаты и мужественно подавляла в себе позывы тошноты. Но прочистить организм всё же пришлось. Вроде и глоток-то небольшой сделала, а выворачивало знатно. Весь ужин ушёл в никуда. Было очень обидно — котлеты с пюре ей очень понравились, и жареные крылышки ела с огромным удовольствием. Вычистив зубы три раза, благо, зубной порошок и в магическом мире существовал, а щётка, едва касалась зубов, начинала чистку самостоятельно, знай жди, стоя с открытым ртом. Потом она ещё и душ приняла, долго стояла под горячими струями, пока её не покинула противная дрожь.
Только переодевшись в свежее бельё, Санька достала из сумки пустой флакон и перелила в него остатки морковного сока из стакана.
Тщательно закупорив вещественное доказательство, она накинула мантию и отправилась в совятню. На полдороге она передумала и остановилась в растерянности. В фанфиках не раз встречалось, что совиную почту Хогвартса досматривают. И как же быть?
Был бы у неё эльф, позвала бы, хоть это и запрещено. Вздохнув, попыталась вызвать домовика старост.
— Джеки!
Несколько секунд ничего не происходило. Санька встала — она сидела на ступеньках лестницы, ведущей в совятню — и произнесла имя эльфа громче. Эффекта — ноль.
Зато послышались шаги, и перед ней предстал Рудольфус Лестрейндж собственной персоной. Он насвистывал незатейливый мотивчик и явно не ожидал увидеть здесь Саньку. В руках он вертел свёрнутое трубочкой письмо.
— О! Привет, Прюэтт. Кто обидел?
— Неужели я выгляжу так паршиво? — отреагировала девушка хмуро.
— Скорее потерянно, — хмыкнул слизеринец. — Могу я чем-нибудь помочь?
— Нет! Да! Ты можешь вашего эльфа позвать? И сказать ему, чтобы он передал эту бутылочку моим братьям?
Рудольфус, сдвинувшись, заглянул за её спину и озадаченно осведомился:
— А что, совиную почту заблокировали?
— Нет, то есть не знаю. Просто опасаюсь, вдруг совы сперва относят письма кому-нибудь на проверку, а потом уже по адресу.
Лестрейндж расплылся в такой широкой улыбке, что у Санни щёки загорелись.
— Ну ты и фантазёрка, Прюэтт! Да скорее домовик прыгнет сначала к директору, а потом уже, куда скажет временный староста, чем магическая сова свернёт с пути. Пойдём, горюшко, отправим твою секретную почту. Кстати, что во флаконе?
— Рвотное.
— Да ладно! А какой артефакт даёт такой эффект, и на что реагирует? Яд? Подчиняющее? Приворотное? Колись, Прюэтт, никому не скажу, а воспользоваться своей супер-честной и преданной совой — позволю.
Санька поднималась вслед за ним и посчитала, что ничего страшного, если скажет, не произойдёт.
— Приворотное. Пусть братья проверят.
— Логично. А что к Слизнорту не пошла?
— Во-первых, он ваш декан, а не мой. Во-вторых, я не знаю, кто это зелье готовил. Вдруг он? И кому про него расскажет — тоже не знаю.
— Да, Прюэтт, ты — параноик. Я это не в обиду, не хмурься. И у меня мысль. Вот получают твои братья это зелье, похожее на морковный сок. Обнаруживают приворотное. И что дальше будет, представляешь?
— Ну... скажут мне.
— Нет, ну ты наивная. Они же братья! Вон Рабастан, хоть и лоботряс, а я за него кого хочешь под орех разделаю. А ты девчонка, понимаешь?
— И что предлагаешь? — до Саньки дошли объяснения Рудольфуса, и она посчитала, что тот совершенно прав. Ни к чему так братьев будоражить. По крайней мере, пока не выяснила, кто автор.
— Отдай мне флакон, я отошлю кое-кому, кто в этом разбирается. Один галеон, и никто, кроме тебя, не узнает о результате.
— И кроме тебя, — ответила Санька. — А ещё тот, кто это проверять будет.
— Дилемма, правда? — хохотнул префект. — Вот так вот, Прюэтт, жить на свете тяжко, когда никому не доверяешь. Решайся, я по-любому уже знаю.
— Ладно, — решилась Санька, нащупывая в кармане кошелёк, — только никому не говори.
Рудольфус вынул палочку и заявил:
