Так, все, тихо, колечки, кресты, успокоиться, бить-жечь нечего, сил мало и магии. И уж точно — без слез. Пошли к цвергам, давно он привык. Все не ново. Вдохнул, глядя в пол, покачал головой. Все не ново. Уроды.
О, мигалка. Отлично. Еще быстренько сделать заказ. Все стираем, оно уже неактуально.
Рацион субботы
(самый сытный — отлично поест. Будешь, заморыш питомника, меня тут еще подкалывать голодом)
Рацион воскресенья
(дадут, хоть все семь напиши — уже пробовал)
Всю новую мебель
Всю новую обстановку, включая купель
Вина — много, чем больше, тем лучше
(ну, когда-то ж отпразднуем?)
Мифологию с нагами
(что, паршивец, ты думаешь — я не читал? Да читал он, конечно, читал, просто племя паршивое ваше змеиное было тогда не нужнее бульдозеров!)
Разрешенный объем книг
(ну, не сволочи? Вы б еще "вес" написали)
Гадость что ль приписать? Да вы что — в мыслях не было! Я тут это... с большой благодарностью жду.
Ну, что, новый костюм, шлем, рога (ой, да хватит мне магии!), улыбаемся, всё — до встречи в эфире!
И ах, да. В закрывающуюся дверь пролетают две ножки от кровати. Угольки-то нужны. Это я бы забыл?! Да вы что, никогда! Я же предусмотрительный!
* * *
Ну, что — за любимое дело? Круг, звезда, символы, огни, кровь из вены (полстакана пока, там посмотрим). Имя — триумф всей научной работы, ну мелочь попалась, но метод в руках. Давай, понеслось. Ну, давай! Прямо волненье дурацкое. Не придет — это же сколько же снова работы... и какой, ой, кошмар — просто страшно представить.
— Я готов вам служить, господин! — полупоклон, и на Лафейсона уставились те же огромные глазищи змеевидного полудемона.
— Крови достаточно? Сколько надо вообще? И да, вот что, тварь, если будешь что-то рассчитывать — то предупреждай. Ты понял, зеленое? — Локи сидит на столе (ну, конечно же, перетащил), язвительно и насмешливо улыбаясь.
— Крови достаточно, господин. Полстакана-стакан. Я понял, я предупрежу, если буду что-то рассчитывать, — тихий голос, вековое спокойствие, немного грустные проницательные глаза.
— И вообще предупреждай, если будет хоть что-нибудь платное, — еще более ядовито приказал трикстер. О, он продумал, что надо сказать, не из тех, кого мелкий бес провести сможет, читал он такие истории. — Хорошо понял, змееныш, нет?
— Я хорошо понял, господин. Я буду предупреждать.
Помолчал, задумчиво глядя куда-то в пространство, перевел взгляд на сидящего перед ним мага и совершенно ровно произнес:
— Оскорблять меня — это платно.
— Что?! — Локи просто опешил. Все, что угодно он мог ожидать, но не это! Мерзкая дерзкая тварь... Просто сжалось внутри все... — на какую же сумму? Вот возьмет все закончится, и... А вообще — это ж наглость какая, это... слов просто нет.
— Оскорблять другое существо всегда платно. Если оно от тебя зависит — то вдвое дороже. Если хочет помочь — еще больше. Такое никогда не бывает бесплатным.
Смотрит прямо в глаза. Насмехается? Хель! А вот теперь взять себя в руки. Потому что скорее всего...
— А поджарить тебя, эээ...(молчу) полудемон, — тоже есть прейскурант? — ледяным тоном протягивает трикстер, глядя резко посиневшими глазами в бездонные глаза змея.
— Издеваться над другим существом всегда платно. И запугивать тоже.
О! Ну, кто б сомневался. Спокойно, пускай. Вот такой оборот-поворот, ничего, перетерпим, не такое выслушивали. Про ответственность и про сущность правления, еще много всего на суде, стоп-контроль, убить можно всегда, оно нам еще нужное. Что, паршиво? Проигрываем? Да не будет такого! Смертная, как же тебе благодарен! Ты ж такие мне книжки полезные... Улыбаемся, да, и паршивца его же оружием.
— О, да ты просто гуру этики, я погляжу, — притворно-примирительно-издевательская улыбка. — Существо, терпеливо сносящее оскорбления, чтобы сбить побольше с ничего не подозревающего клиента.
— У меня не было шансов, господин.
Просто красавец. И глаза ж прямо честные-честные. Грустные. И ждет глупый вопрос — почему же у него не было шансов. Обойдешься, не интересно вообще. Да к тому же примерно понятно логически: не спросили — значит, и не говорил, как спросили — ответил. Да не буду я в твои игры играть, умник. Локи хмыкнул. Не за тем вызывали.
— Ладно, разобрались, теперь — к делу. Задача такая — надо выйти отсюда.
— Выйти откуда куда, господин?
Ну, и что с таким сделать? Издевается ж, да? Так, терпенье, терпенье, еще рассчитаемся.
— Вот из этой вот замечательной комнаты — куда-нибудь в другое место, — нажимая на каждое слово почти пропел трикстер. — Теперь понял, философ?
Змей обвел взглядом комнату, пол, потолок, задержался на Локи, помедлил, подумал:
— Да, я понял. Скорей всего — можно.
========== Игры со змеями ==========
Господа, маски сброшены, карты разложены,
Получаем, кому что положено.
Господа, вы не поняли самого главного,
Вам хотелось течения плавного,
Все мы в зеркале славные.
Земфира "Господа"
* * *
Что? Локи замер на миг. Так все просто? Какое-то странное чувство. Словно ошеломило. Даже как-то не верится. Как вдруг если пришли бы сейчас и сказали — давай, выходи. Ну, так что же. Он верил всегда, он ведь даже в такой исход верил. Что когда-то ведь всё же придут и откроют. И не верил, и верил... А теперь... вот, внезапно, совсем не готов.
Так, все, ладно, глупо-удивленно-счастливую улыбку долой, это ж чучело смотрит. Смотрит, ждет и молчит — завис, видимо, снова. O'key, запускаем.
— Ну, и? Действуй, давай.
— Я не могу, господин.
О, все — снова по слову. И нельзя стимулировать — это в фирме paid services*.
— Ты, дружок, специально, да? В вопросы-ответы играешь? А зачем? Это же вне тарифа, если я правильно понял.
— На мне ограничения, господин, — и стоит, грустно-задумчиво пялится. Вот же гад, все равно же заставит играть в эту тупость.
— Ну, давай, огласи уже список, страдалец, — ухмыльнулся. — Я надеюсь, "страдалец" — бесплатно?
— За любое оскорбление придется платить. Тем более за то, которое задело бы тебя самого.
И в глаза прямо смотрит. Страдалец? Кто? Все, вот это уже зацепил. Ну, и гадина! Ты же подлый, змей, подлый. Ты же видишь, да? Больше, чем надо ты видишь! Тварь-то древняя, умная. Отвернуться как хочется... Нет, перебьешься.
— Ооо... да я пошутил. А ты сразу же с чеком. Не будь таким мелочным.
— Хорошо. На две трети списали.
— Так все просто? Ну, так я и раньше шутил. Я вообще-то шутник. Я веселый, — хитро-нагло заулыбался змею Локи.
— Достаточно просто. Сказать после грубости "пошутил" — почти как попросить извинения. Списывает долг полностью или частично.
— Я. Н и ч е г о. Не п р о с и л — ты так и запомни, — медленно выговорил трикстер сквозь плотно сжавшиеся губы, вставая со стола. Глаза снова подернулись синим льдом. — Можешь вообще все прибавить обратно. Мелкий, гадкий и злобный змееныш. Это тоже плюсуй. И еще... впрочем, хватит. Теперь — ограничения.
— Ограничения ритуала — ограничения отношений "слуга-господин". Ограничения служения. Ограничения долга. Собственные принятые ниямы**.
— Это ж как ты еще дышишь при этом, — устало выдохнул Локи. Что-то этот змей совсем его вымотал, даже злиться сил нет. Или просто усталость за все эти дни накопилась, а тут еще это. — Ну и дальше, давай уже дальше, расшифруй, это ж входит в игру.
— Нельзя говорить пока не спросят, кроме случаев, когда господин высказывает явное заблуждение. Нельзя оставлять господина в заблуждении. Нельзя не ответить на вопрос. Отвечать наиболее кратко, не искажая своим пониманием. Нельзя давать непрошеные советы, нельзя лгать, нельзя выказывать эмоций, нельзя совершать действий, не входящих в задачу, нельзя...
— Хватит, усну сейчас, — он и правда устал. Да, рука пусть долечится, все равно ни к чему беречь уже магию. Взял графин, отхлебнул, покачал головой. Пора взламывать эту тупую программу. А то будут идти эти игры бесовско-мидгардские еще тысячу и одну ночь. — А теперь ты подробно опишешь, что сделать, чтобы ты эффективно работал. И даа... Чтоб с тобой было очень приятно общаться. И... бесплатно.
Это надо же, чудо какое — сразу стал отвечать. Будто только и ждал. Да не будто: ждал ведь, ждал, паразит — это точно.
— Снять ограничения ритуала. Ограничение слуга-господин всегда мешает в любых отношениях. Обоим. Заклинания я дам, нужно лишь подтвердить. Это все для работы. А для "очень приятно общаться", — помолчал, глядя мимо, потом снова в глаза, — доброжелательным к другим надо быть. И... тогда очень многое бесплатно.
Ну, не дрянь ли? Да просто редчайшая. Ну, конечно, конечно — сейчас все и снять. Чтобы смог, сволочь, лгать и еще лезть с советами. Да урод и при этих всех ограничениях умудряется... сказать очень много приятного.
— Обойдемся, не нужно — Лафейсон улыбается издевательски-насмешливо змею. — Это ж просто чудесно задумано — слуга-господин. Нас, господ, это очень все даже устраивает.
Потемнели-то глазки? Да нет, вроде смотрят так... даже как бы насмешливо. Что смешного-то, сволочь? Плевать, надо двигаться. Нудно, долго, по пунктам.
— И что надо тебе, чтоб начать уже действовать?
— Выйти из пентаграммы.
Чудесно, сейчас, гадость, выползешь. Указательный палец чертит в воздухе полукруг — стирается одна линия между концами звезды. Целостность? Ай, не такого ж бояться. Не укусит же, не? Да плевать, на нас яды не действуют. Точно? Змеюка чужая. Плевать. Пусть только рыпнется — испепелит за секунду. И вообще вроде же — ограниченье слуги. Даа... такому снимать.
Выплыл медленно, ползет вдоль стены. О, по стенке пошел. Потолок. Ну, пусть ищет. В купальню уполз. Ой, разруха ж там... Ай, да ладно. Ну, и что он там возится, нету терпения!
— Эй, слуга! — не оскорбленье же, нет? А вот фиг — у нас действуют старые мудрые ограничения. Улыбается хитро, довольно. — Слуга!!
— Да, господин.
— Что там в ванной-то? Купаться надумал? Поломано. Завтра будет сантехник.
— Я нашел выход.
Что?! Да не может... Ошибка... Он там сотни раз... Быстро — телепортом, стоит рядом со змеем.
Демон молча стоит. Внимательно смотрит в глаза. А глазища какие же темные...
— Ну и что?! Говори же уже!! — прямо руки вспотели. Так бывает? Никогда еще не было, да, необычно.
— Всё, мы вышли, — полностью непроницаемый вид, смотрит, не шелохнется, лицо — просто маска.
И он понял, конечно же понял... Ну да!.. Вышли... "из комнаты — куда-нибудь в другое место". Внутри просто все оборвалось. Это ж демон! Ну, читал же про это, читал! Все дрожит... руки, ноги... К стене прислониться. Это ж бес. Тут над каждым же словом думать надо перед тем, как сказать!
* * *
Меньше хвастаться надо — предусмотрительный.
Что, проигрывать надо красиво? Он умеет, научили уже, не сейчас научили.
— Десять баллов. Красиво работаешь, специалист, — усмехнулся, тряхнул головой. — На счету-то хоть что-то осталось?
Тошно, горько, противно, устал. Может, этого к цвергам? Другого найти... ну, лет так через триста. А другой будет лучше? Вот то-то. Да что там... Он бы сам так же сделал! Ведь сделал бы? Сделал. Это ж просто — на слове поймать, он умеет. Да... и очень гордился б собой. Это ж весело, да? Горько вздохнул. Ну да — просто очень. Вспомнил имя свое среди демонов в списке. Вот же, Хель... ну чего же так тошно.
— Все по-прежнему. Для вас, господин, этот сервис бесплатный.
Да... Крутой ты, змееныш, крутой. Древний, хитрый, изобретательный... очень.
— Любишь свою работу, служитель-хранитель? — улыбаться, ну что же еще — улыбаться.
— Люблю.
— Дураков, значит, любишь учить? — зло, но улыбочку держим.
— Нет. С такими, как ты, интересней работать.
* * *
____________________________________________________
*Paid services (англ.) — платные услуги
**Нияма или яма (санскр. ??, yama IAST) — (в йоге) это этические ограничения или универсальные моральные заповеди.
* * *
Этой фразой Локи вспоминает и повторяет слова змея, которые тот произнес еще в начале знакомства (глава "Охота, охотник, дичь). Локи чувствовал, что тут какой-то намек, но не придал значения, только обозлился.
— Я думаю, перед тем, как сказать. Господин.
Круто! Это что же — намек?!
* * *
========== Змеиные танцы ==========
* * *
Лафейсон стоит в полуразрушенной ванной, прислонившись спиною к стене. Устал, слишком устал. Просто валит, добил его этим гаденыш чешуйчатый. И теперь еще пялится, гад, надо хоть с глаз долой убрать, а то думать — и то тяжело. И неприятно.
— Так, служитель — любитель очень веселых розыгрышей, иди в пентаграмму и жди, я сейчас.
Устал, да, отдохнуть бы. Ну, и что — все снова на завтра теперь? А выглядеть будет паршиво... Поражением, слабостью, трусостью...
Хорошо, верней — плохо, но сейчас разберемся. Пока что умыться, двойник. Полотенца нет — мантией вытер лицо, поменял. Внешний вид? Ну, сказать так — бывает и лучше. Рука? Уже вроде прошла. А что с магией? Да терпимо вполне — чуть-чуть ниже нормы. Но усталость и голод... Ой, да ладно. Бывало и хуже. Надо что-то решать. Эффективность... слуга... Он чего-то боится? Что тварь эта гадостей наговорит? Ну, смешно. Все равно говорит, да и слышал за жизнь и похуже... немало... достаточно слышал! На суде... Ладно, стоп, не об этом сейчас, сочтемся со всеми потом, только б выйти. Снимать нужно слугу, наигрался, все равно не слуга это — слишком умная гадость. На своем поле играет, знает, сволочь, что делает, ну и ладно, не бросать же игру, разберемся в процессе. Только нет — не сейчас. Завтра будет еда, и вино, и даже литература по нагам. Поражение? Слабость? Да ну. Не до гордости, слишком много на карте, и играть придется в полную силу. Ошибаться нельзя, этот раз змей не засчитал, в другой раз засчитает, и привет — это ж демон. Ладно, ладно, сегодня пусть празднует, тварь. Зато завтра он будет готов. Как говорится — не вечер.
— Придешь завтра, если сейчас отпущу?
— Да, господин.
— Хорошо, отдыхай, у меня кой-какие дела. А с тобой, знаешь, было весьма интересно. Завтра, думаю, снимем слугу, убедил, — подмигнул, улыбнулся.
(Ай, да ладно, расслабься, малыш, и забыли про все — я ж хороший.)
* * *
Ночь, сразу после полуночи. Низкий столик, освещенный неярким таинственным светом парящего в воздухе матового шарообразного плафона, ломится от яств и вина. На застеленной темными шелками кушетке, среди подушек, в черном тюрбане с зеленым пером, шароварах и восточной рубашке с золотым кантом, полулежит принц (нет, не Персии, все же — Асгарда), красавец маг Локи Лафейсон. Выспавшийся, полностью отдохнувший, недавно принявший ванную, сытый и полный сил. Улыбается, режет ножиком с золотой рукояткой яблоко и спесиво-презрительно-напряженно следит за развернувшимся действом внутри пентаграммы, за маленьким худеньким змеем, который уже четверть часа не может довоплотиться, потому что ему не хватает одной капли крови.
Не может довоплотиться, потому говорить пока тоже не может, но уже полностью видит и слышит, и теперь только молча неотрывно глядит завороженным взглядом в середину комнаты между собою и Локи. Там, сплетаясь в причудливом танце, извивая змеиные, покрытые изумрудно-золотой чешуею тела, плавно движутся три шестируких красавицы-нагини, достойные украсить иллюстрации самого дорого издания сказок "Тысячи и одной ночи".
