Пятая колонна

Лёд проломился почти у них под ногами, Етцу даже заперебирала копытами, резко меняя направление. Обычный олень точно бы свалился и всё себе переломал, Шестая же успешно обогнула вынырнувшую из глубин гигантскую шею.

Плезиозавр. С дальнего расстояния почти наверняка выглядел бы как знаменитый снимок Лох-Несского чудовища — вот только у Несси, хотелось надеяться, кожа не такая розово-бугристая и копна каштановых волос не висит уродливым гребнем.

Глазки динозавра нашли оленя-Етцу, и массивная шея рухнула на лёд, кроша его и отправляя трещины далее, а от всплывшего позади гигантского пятнадцатиметрового туловища затрещала вся река. Сверкнула вспышка — Мариан разгадала тактику разрушения выхода к спасительному берегу и охотно присоединилась, взрывая все пути отступления для Етцу.

Та всё же извернулась найти дорогу, помчалась ещё быстрее, а Кагун оглянулся на поднимающуюся для очередного удара шею плезиозавра-Биёри, подлетающего паука с Мариан на спине, и понял — это никогда не закончится.

Биёри явно двинулась на желании добраться до своего обидчика. И он нужен Отинус — а та непременно добьётся того, что ей нужно.

Сейчас, когда они прекрасно разглядели Марию, девочке тоже придётся пуститься в вечные бега.

А раз так, то нужно уничтожить погоню единственным возможным способом.

Кагун слегка коснулся шлема и улыбнулся. Он предусмотрел такой вариант, уже давно предусмотрел... жаль, что именно сейчас.

Как Кихара, Кагун знал секрет Биёри.

Она вживила себе Тёмную Материю. Силу Второго. И отсюда находила массу с энергией для изменения тела вплоть до таких вот чудовищ. Но Кагуну тоже довелось поработать с Тёмной Материей.

И не просто поработать.

— Мария, у тебя потенциал третьего уровня. Тренируйся упорно, укрепляй кости по моей диете и станешь ещё сильнее. Етцу, я не прошу за ней приглядеть, но иногда навещай и устраивай спарринги, хорошо?

— Хорошо, — олень увернулся от очередной вспышки. — Но Кагун... куда вы?

Мужчина вырвал себя из плоти и свалился на лёд. Девочка закричала. но Етцу уже не могла повернуть, хотя и выбросила пару щупалец. Кагун попросту отмахнулся от них, встал и зашагал к плезиозавру.

Тот довольно раскрыл зубастую пасть, но его это не обеспокоило, лишь ускорился, заодно замахиваясь и притворяясь, будто хочет что-то бросить.

Мариан бросилась к нему на пауке, но забыла об осторожности — и плезиозавр неожиданно быстро для такой туши дёрнул головой, вцепляясь в металл и пытаясь гибким языком схватить маленькую дверга. Кагун ускорил шаг, при этом внимательно наблюдая за тем, чтобы не свалиться в одну из то и дело проявляющихся с громким треском прорубей.

Тело динозавра, всё ещё пытающегося раскусить паука, заворочалось совсем близко. Кагун даже позволил себе посмотреть в сторону убегающих Етцу с Марией, всё же нашедших путь сквозь прорехи ледяной ткани реки.

А затем снял шлем, подставив лицо солнечному свету.

Улыбнулся.

И щёлкнул языком.

Взлетевший было на высоту пятиэтажного дома лёд мгновенно исчез в белой вспышке, поглотившей плезиозавра и всё вокруг него. Мария вскрикнула, но больше не издала ни звука, лишь прикрыв глаза от резкого света — впрочем, быстро рассеявшегося и оставившего лишь гигантскую прорубь посреди реки с плавающими кусками не спешащего восстанавливаться мяса.

— Всё хорошо, Мария, всё хорошо... — пробормотала Етцу, глазами на крупе озираясь в поисках выживших. — Мы сейчас сделаем круг, прискачем обратно в город, там уже всякими вонючими переходами к Томе. Знаешь Тому? А он тебя нет, но всё равно в лепёшку разобьётся, чтобы помочь. Всё будет хорошо.

Девочка не ответила, продолжая смотреть на реку в надежде, что там появится, хотя бы вдали, фигура человека в закрытом мотоциклетном шлеме.

Но не появлялось абсолютно никого.

Тома старался не выпускать Эншу из виду — и едва не поплатился, когда окровавленный клинок возник прямо у горла и от отрезанной головы спас только крик:

— Даниэлла, это свой!

Девушка с клинками, растущими прямо из ладоней, молча отвела сталь — а в следующую секунду Серья практически врезалась в него, сразу же ощупав шею.

— Я бы лучше за тебя побеспокоился, — он сразу же отстранил девушку в белой шубе, но та заметила хитро улыбнувшуюся Эншу и сама отступила. — Одета совсем не для метели.

— Сам-то, — ответила она скорее с облегчением. — Не беспокойся, я тут на всякий случай взяла жвачки... а, и ты тоже. Где остальные?

— На нас напали GREMLIN и мы разбежались. А ты... — Тома с беспокойством взглянул на окровавленный клинок.

— Мы всё это время резали "Трезубец", — ещё до слов Серьи он увидел, что окровавлено всё облачённое в чёрный костюм тело почти седой девушки, а его подруга крепко сжимает пистолет. — Они словно с ума посходили, стреляют прямо по окнам, непонятно как вообще целятся в такой метели...

— Всякие приборы ночного видения. Никого из GEKOTA не попадалось?

— Если только считать тех солдат, что убили и обездвижили не мы.

Отлично, будем считать, что с девочками всё в порядке.

— Куда-то направлялись? Потому что мы едва ли не вслепую идём.

— Мы тоже, — удручённо огляделась Серья. — Совсем ничего не видно, даже с планом. И мобильная связь не работает, как и интернет. — Она на ощупь протянула руку и коснулась стены дома, более-менее видимой. — Будем блуждать вчетвером?

— Придё... — Тома резко шагнул вперёд, закрывая девушек от портала, открывшегося почти рядом с ними. Но облегчённо вздохнул, когда в снег вступил мигом кивнувший ему Оллерус.

И вновь напрягся, когда следом вышли Аква и Фиамма. Наёмник посмотрел на метель равнодушно, а вот рыжеволосый вздрогнул и дунул на руки — тут же оскалившись, когда в свою очередь увидел Тому.

— Мы теперь союзники, если что, — Фиамма шагнул поближе к Оллерусу, от которого тут же пошла волна жара. — И я только что сменил власть в России на более умеренную.

— Сначала хотел Третью Мировую разжечь, а теперь тушишь? — Тома спрятал правую руку за спину, дабы ненароком не развеять заклинание и не лишить всех магического тепла.

— Предлагаю разборки оставить на потом, — Оллерус уставился куда-то вверх. — Не узнали, кто создал метель?

— GREMLIN. Предположительно, — спохватившись, добавил Тома. — Возможно, неудачей Отинус.

— Не думаю... — маг покачал головой и прищурился. — Я бы сказал, что скорее работа талантливого самоучки... причём долго готовилась, это не мгновенное заклинание...

— Вы можете его развеять?

— Его уже развеивают. Похоже, Лейвиния Бёрдвэй тут? — Оллерус повернул голову, словно следя за чем-то видимым лишь ему. — Что ж, тогда помогу...

Он невероятно резко развернулся и уставился в сторону улицы, а затем медленно начал отходить назад, потянув за собой Серью. Остальные недоумённо проследили за его взглядом — и Тома понял ещё до того, как она появилась.

Метель словно бы сгустилась, вылепила из себя человеческую фигуру и отступила, любуясь творением. Чёрное одеяние с непомерно большими остроконечной шляпой и плащом, обнажающее где-то две трети неожиданно хрупкого, миниатюрного тела, чьи длинные светлые волосы беспрестанно шевелятся на неутихающем ветру. Правый глаз закрыт чёрной повязкой, зато левый сверкает изумрудом едва ли не ярче взгляда Оллеруса.

Тома уставился на Отинус — и не сразу заметил, как все словно по договору отошли ему за спину. Но как заметил, то лишь усмехнулся.

Всё логично. Против Магического Бога сработает только Разрушитель Барьеров.

Отинус не спешила нападать, она встала посреди улицы, молча уставившись на собравшихся, и Тома рванул со всей имеющейся скоростью, подняв кулак. Но тот прорезал лишь пустоту — Отинус переместилась на несколько метров влево, по-прежнему молчаливая и неподвижная. Тома атаковал ещё раз, и вновь волшебница мгновенно переместилась. Ещё раз, практически свалившись в сугроб...

Бесполезно. В такие догонялки можно играть часами. Отинус же надо победить прямо сейчас, дабы не рисковать больше ничьими жизнями...

Казакири Хёка пришла на ум так невовремя. Слишком похоже... но тогда он спасал свой город, убивая друга. Сейчас чужих людей, атакуя врага.

Смог тогда — сможет и сейчас.

Тома встал, улыбнулся — и во всё горло заорал:

— Аква! Отруби мне правую руку!

Момент замешательства — а затем воздушная волна пронзила тело и полетела дальше, вновь вынудив Отинус сдвинуться и появиться прямо перед ним.

Как раз вовремя! Тома расхохотался, чувствуя рвущегося наружу зверя. Блестящее фиолетовое тело выскользнуло из разреза, вытянулось, дракон распахнул пасть и взревел.

Только Даниэлла осталась смотреть безжизненным взглядом. Эншу же сжала нож и сглотнула, Серья скрестила пальцы, Оллерус отошёл ещё на несколько шагов, Аква опустил меч и на его иссечённом лице проступил страх, а Фиамма застыл, не отрывая взгляда от зрелища монстра, вырвавшегося наружу заместо правой руки.

Дракон даже не покосился на них, устремив всё внимание на Отинус. Та тоже смотрела лишь на него, по-прежнему спокойная, даже когда сочащаяся жаждой разорвать пасть распахнулась, Тома хищно усмехнулся и дракон рванул пожирать своё любимое блюдо, сосредоточие всей магии...

Отинус схватила его за клыки.

Казалось, даже метель потрясённо утихла. Все боялись дышать, наблюдая за тем, как Магический Бог глядит дракону в налитые светом глаза. Тот не двигался и смотрел в ответ; двое словно вели диалог, незримый для всех жалких людишек.

Вечность спустя Отинус моргнула, отвела взгляд, посмотрела на застывшего Тому — и нахмурилась.

— "Отруби мне правую руку"? Ты разочаровал меня, человек.

И с этими словами она резко толкнула дракона так, что тот на мгновение будто бы сложился гармошкой, а затем вспыхнул и растаял. Тома непонимающе моргнул, покачнулся — и рухнул в снег, окрасившийся чёрно-алой кровью не думающей восстанавливаться руки.

Серья дёрнулась, но замерла, в испуге глядя на Отинус. Остальные смотрели с таким же страхом, понимая, что могут стать следующими, однако Магический Бог просто развернулась и ушла в бушующую метель, уважительно задёрнувшей за ней белоснежные завеси.

Только тогда Серья подбежала к Томе и практически рухнула рядом с ним; Аква подбежал следом, но застыл, оценив размеры раны.

Оллерус подошёл и склонился; от его магии кровь вроде бы прекратила течь, но тут же полилась вновь.

Помочь парню, казалось, не мог никто.

А буря продолжала бушевать.

Всё прошло лучше запланированного. У Цучимикадо возникло подозрение, что даже без открытой склянки Рансу их бы пропустили на территорию Белого Дома, а уж с ней и вовсе вежливо проводили.

Перед самим зданием ничего не росло, дабы не заслонять обзор, но по бокам Цучимикадо приметил слегка посеревшие, ровные ряды берёз, окружившие главное американское здание прочными русскими клещами. И в эти клещи они сейчас радостно топали.

Отряд солдат проводил их до массивных дверей под белоснежными колоннами, что уже распахнулись створками капкана — захлопнувшимися, едва только они зашли внутрь.

И роскошная приёмная сразу же исчезла, сменилась огромным берёзовым лесом, тихим и суровым. Ни пения птиц, ни шуршания зверей, ни даже визга комаров — один бесконечный белый ряд грозных деревьев, окруживших чужаков.

Единственным ориентиром стала тропинка, ведущая в просвет между стволами и начинающаяся ровно у покрытого зеленоватым мхом камня, очертаниями напоминающего девичью голову. Появилось ощущение тяжёлого взгляда, чужого присутствия, понимания — они здесь не одни.

Примерно как и ожидалось. Цучимикадо, так и не снимая защитную маску, показал всем на тропу, и они пошли ровной цепью, почти след в след.

Тропа каменистая, но ровная, лишь корни деревьев вылезали причудливыми изгибами, грозясь схватить за любое нарушение. Вся четвёрка аккуратно переступала их, а то и вовсе обходила, обращая куда большее внимание на палящее солнце.

Цучимикадо и Роберто распахнули и без того лёгкие рубашки, открывая накачанные торсы, Мусуджиме уже с самого начала сбросила куртку, а вот Рансу криво усмехнулся и остался в тонкой водолазке и шортах, хотя лоб под его светлыми волосами начал блестеть и первые струйки побежали по втянутым щекам.

Через секунду словно повернули рычаг — и налетели комары, целая туча. Их визг пронзил воздух, заставляя уши сворачиваться в трубочку, а хоботки мигом впились в тела, обещая оставить чешущиеся всю ночь волдыри.

— Не сходить с тропы, терпеть, — приказал Цучимикадо сквозь сжатые зубы. Маска хотя бы спасала всем лицо, так что и Роберто, и Мусуджиме тоже напряглись, стремясь пережить неприятные минуты.

А вот Рансу не выдержал, вынул из кармана шорт ещё одну склянку и швырнул в лес. Та упала, повалил густой дым — и раздался жуткий вой. Деревья зашевелились, корни вырвались из дороги и потянулись к людям.

— Да твою ж... — выругался Цучимикадо. — Бежим!

Они помчались по тропе, уворачиваясь от взмахов корней. Те, впрочем, били вслепую, иногда даже слишком в молоко и больше по площади, словно химикат Рансу ослепил их хозяина и не давал прицелиться. Но опасность от этого не ушла: через пару минут они притормозили, увидев, что вышли обратно к камню с лицом девушки.

— План Б! — крикнул Цучимикадо, максимально быстро снимая с себя рубашку, шорты и ботинки, а затем одевая всё это задом наперёд (обувь просто поменяла ногу). Роберто и Мусуджиме сделали то же самое, причём девушка не постеснялась снять и нагрудную повязку, заодно широким взмахом ненадолго отпугнув комаров, и невероятно ловко намотать её обратно.

Рансу переоделся не так скоро — задерживаясь взглядом на груди Мусуджиме — но тоже справился, а затем метнул ещё одну склянку. Лес теперь буквально завопил, деревья разлетелись трухлявыми пнями, рассыпающимися уже в воздухе, и словно чёрный вулканический пепел затмил солнце.

— Она там, — Рансу вытянул руку, указывая в какую-то видимую только ему точку. — Метров двести от нас.

— Эх... — на ровной местности Цучимикадо пробежал бы это за полминуты, но в пусть и поредевшем лесу, среди по-прежнему бушующих корней, в сгущающейся темноте... — Мусуджиме, сможешь телепортировать?

— Уже целюсь! — та напряжённо уставилась в заданную точку, а затем резко взмахнула руками — и на дорогу перед ними рухнула коротковолосая блондинка в зелёном платье. Она ойкнула, села на колени — и испуганно замерла.

— Так-так, — оскалился Рансу. — Что тут у нас, достойный улов?

— Ну что ж ты, не надо так с девушкой, — хмыкнул Цучимикадо. Сам же достал пистолет и нацелил его точно в лоб пленнице. — Освободи Белый Дом, леший. Или мы тебя пристрелим.

Девушка взглянула на него прекрасными голубыми глазами, всхлипнула, даже начала размазывать слёзы по щекам — но столь непрофессионально, что никого не убедила, и Цучимикадо лишь повёл пистолетом.

— Стреляйте, — грустно сказала она. — Меня всё равно Отинус убьёт за провал. И там и там смерть неизбежна. Вы хоть быстро расправитесь, — Леший вновь захныкала, вытягивая губы в трубочку. — А я ведь так хотела пожить...