На ночь, а часто и днем, дракончик забирался в крупный круглый светильник, придуманный мастерами специально для питиринов, и блаженно нежился в подрагивающих зеленых искорках. Малыши всей гурьбой наваливались сверху, но синенький не жаловался, только довольно квакал, пригревшись в этой мешанине крыльев и хвостов.
Наблюдая за дракончиками, я заметила, что они очень чувствительны к магии. Да и Кириа это подтвердила, посмеявшись над тем, как питирины проглатывали создаваемых ею светящихся мотыльков. Но после часа такой игры не только я заметила, как подросли дракончики.
Не смотря на то, что вылупились они из похожих сине-черных камушков, со временем все малыши приобрели свою собственную, неповторимую окраску, от бирюзовой до светло-зеленой, с мелкими прожилками более темного. Сильнее других выделялся самый маленький питиринчик. В какой-то момент я даже решила, что это самочка. Бледно-зеленая, с прозрачными голубыми глазами, малышка довольным комочком устраивалась меж крыльев синенького, со своего насеста наблюдая за остальными собратьями. Кроме цвета глаз от других она мало отличалась, а охотилась куда успешнее, предпочитая одиночные прогулки шумным компаниям.
Проходили дни, лес все чаще по ночам заметало снегом, и выбираться из домика хотелось все меньше. Кириа разделяла мое мнение на этот счет, так что мы устраивались вокруг большого светильника, пили чай, грелись под пледами и болтали ни о чем. Разговор по душам успокоил девушку, и она перестала хмуриться и сторониться меня. Алия с удовольствием читала нам вслух из привезенных книг, а потом легарды наперебой объясняли мне тонкости этикета и магии, описанные в книгах лишь вскользь.
Эти посиделки сдружили девушек, и никто из нас не вспоминал о титулах. В лесу это имело слишком мало значения.
Читая книгу о приключениях охотника Драка, Алия и Кириа разыгрывали целые спектакли, вырывали книгу одна у другой из рук, озвучивая диалоги на разные голоса, от чего похождения неудачливого легарда оживали и яркими образами представали в воображении. Сами эти сказки девушки знали с детства, но, желая познакомить меня с ними, увлеклись чтением. Иногда мы засиживались до самого рассвета, пока в окна не начинали стучаться розово-лиловые лучики нового дня.
Рэнд не мешал нашим посиделкам. Никак не объяснив свои действия Кирие, он переехал на постой к кому-то из ремесленников, целыми днями пропадая в компании охранников. Я радовалась, что пока мне не выпало вновь оказаться с киашьяром один на один, а при девушках легард не задавал никаких вопросов. А вопросы у него явно были!
С каждым днем легард становился все мрачнее, и это беспокоило не только меня. И, будто в ответ на теперь уже мои вопросы, однажды ночью я проснулась от странного ощущения неправильности. Полежала, сонно прислушиваясь к умиротворенному дыханию Эммы, пытаясь разобраться, что же меня так обеспокоило. Я бы заснула вновь, если бы очень близко и приглушенно не скрипнула половица.
Не торопясь вскакивать и озираться, я пролежала еще пару секунд неподвижно, а потом чуть приоткрыла один глаз и сразу наткнулась на спину тишком крадущейся к выходу Кирии. Перепутать девушку с кем-то другим, даже в темноте, получилось бы с трудом, да и ворох взлохмаченных рыжих волос до середины спины я рассмотрела в тусклом свете, льющемся из окошка.
Дождавшись, пока легарда спустится вниз, я села на кровати и задумалась. Можно было, конечно, проследить за Кирией и узнать, куда она ушла, но что-то подсказывало, что я не смогу сделать это совершенно незаметно. Легарды куда лучше меня слышат, а чужое присутствие вообще чуют неким десятым нюхом.
В комнатке царила такая томительная и тягучая тишина, что внезапно возникшие за окном голоса заставили меня подпрыгнуть. Сообразив, что тон у говоривших не похож на угрожающую перебранку, а вокруг все еще не сверкают искры заклинаний, я успокоилась и прислушалась. И ничего не смогла разобрать. Пришлось красться к окошку и с замиранием сердца осторожно отщелкивать крошечный замочек, чтобы немного приоткрыть одну из полукруглых створок.
— Я, между прочим, спала, если ты не заметил, — раздраженно промолвила Кириа, громко чем-то зашуршав.
— Не думаю, что ты предпочла бы узнать все утром. К тому же, вряд ли удалось бы нормально переговорить — ты все время рядом с Вирой, — неторопливо отозвался Рэндалл.
— Хорошо, что ты об этом сказал! — воскликнула девушка, забыв о конспирации. — Я уже почти неделю не могу взять в толк, что случилось между вами. Это какое-то безобразие, Рэнд. Вира на тебя волком смотрит, а ты...
— Кир, это не твоего ума дело, — огрызнулся легард очень тихо и переступил с ноги на ногу.
— Как это не моего?.. А? — обиженно пискнула девушка. — Вы как два надувшихся...воробья! То все хорошо было, а теперь... Я знаю, что что-то случилось. Не слепая. И я лично помогала отмывать Виру в тот день, когда она вернулась грязная. Платье выкинуть пришлось, чтоб ты знал! Что ты сделал, а?
— Кириа, прекрати меня отчитывать, как мальчишку, — жестко приказал Рэнд. — Ничего я не сделал. Почти ничего. Просто Вира... Мне сложно ее понять. Не уверен, что она сама себя понимает и знает, что ей нужно. И чем дальше, тем больше у меня закрадывается подозрение, что весь этот договор между людьми и нами ей в тягость...
— С чего ты взял? — возмутилась девушка. — Мне казалось, ты ей нравишься.
— Разве этого достаточно? — с горьким смешком уточнил киашьяр и, не дав Кирии ответить, сказал: — Не важно. Я должен тебе кое-что сказать.
— Давай, не томи уже, — пробухтела легарда.
Киашьяр помолчал несколько секунд, прошелся под окном, вздохнул и медленно, подбирая слова, сказал:
— Я получил очередное послание от отца и еще от Киревара. Сразу скажу, чтобы ты мне голову не оторвала, в Элессоне после нашего отбытия все как-то успокоилось, в городе и в замке ничего не происходит. Будто и не было.
— Но тебя беспокоит другое, да? — догадалась Кириа.
— По всему королевству легарды кое-как справляются. Все города и поселения сплотились и общими усилиями отбивают нападки изгнанных, да и те устраивают набеги будто из-под палки. За последние две недели только Дерешкай и Бусман немного пострадали. Никто из жителей не погиб, дома на окраине сгорели и все, — ответил Рэнд. — Но ты права, меня беспокоит другое. Перед самым нашим отъездом Клант говорил, что собирается на юг с несколькими десятками верных воинов. Именно туда бежали изгнанные из Лесса. Он хотел достать Джеймена.
— Ты не говорил... — обиделась Кириа.
— Отец велел молчать и не ввязываться в это.
— И что же изменилось? — с подозрением уточнила девушка.
— Клант пропал, — тяжело выдохнул киашьяр и, не сдержавшись, саданул кулаком в стену, немного меня напугав, так что я подпрыгнула и ударилась макушкой о раму. — Уже неделю от него не приходит посланий, хотя перед этим он писал через день. Я отсылал запрос в крепость, где остановилась армия. Ответ был короток: Клант либо пропал, либо убит, либо в плену.
Кириа тихо вскрикнула и запричитала:
— Рэндалл, что же ты так долго тянут? Почему раньше не сказал? Ой, что-то явно случилось. А ты!.. Как же так. О-ох! Мне страшно.
— Успокойся, — попросил Рэнд. — Я уверен, что брат жив, но... — Легард тяжело вздохнул. — Он может быть в опасности.
— Ты уже что-то решил? — поняла легарда.
— Да, — спокойно ответил киашьяр. — Через несколько дней ремесленники будут собираться вниз, в долину, на основную стоянку, чтобы перезимовать спокойно. Вы поедете с ними. Если Клант не объявится и не сообщит о себе до завтра, то я отправлюсь на его поиски.
— Уверен, что... — пробормотала легарда.
— Да, сестренка. Вы в безопасности, а брату может быть нужна моя помощь.
— Эдин знает?
— Нет, он будет против, — усмехнулся киашьяр. — Если понадобится, он пожертвует Клантом, но не даст мне влезть в это дело. Он считает, что от меня зависит будущее Легардора.
— Он в чем-то прав, знаешь ли? — хмыкнула Кириа.
— Мне как-то плевать, что кто думает, — огрызнулся Рэндалл. — Это мой брат. Мы всегда были горой друг за друга. И я не собираюсь его бросать сейчас.
Больше я ничего не расслышала. Легарды еще долго стояли возле домика, то ли думали каждый о своем, то ли переговаривались мысленно. Я же разрывалась между желанием вернуться в постель и спуститься вниз, чтобы поговорить с Рэндом.
Но трусость победила, и я поскорее забралась к Эмме под одеяло, как только услышала шаги внизу, на первом этаже. Кириа прокралась мимо и так же улеглась, обняв руками подушку.
На следующий день разговор легардов не давал мне покоя, и я расспросила жену ремесленника, приносившую нам еду. Оказалось, что Рэнд прав и мастера собираются на юг.
— В этом году знаменья предвещают суровую зиму, — пробормотала высокая легарда, кутаясь в толстую куртку из лисьих шкур. — Обычно, мы отбываем на зимовку лишь в январе, но нынче нужно спускаться в долину куда раньше.
Я вздохнула, плотнее запахнула на груди тяжелую накидку из бурого меха неизвестного зверя и поблагодарила женщину, наблюдая, как внизу, под деревьями, Эмма играет с Кирией в снежки. Рыжеволосая легарда двигалась куда быстрее малышки, успевая на ходу лепить идеально круглые шарики.
— Эмми! Это не честно! — воскликнула я, заметив, что сестренка лепит снежки не руками, а какими-то магическими пассами. Кусочки у нее выходили кривоватые, но малышка совсем из-за этого не переживала, забрасывая раскрасневшуюся легарду сразу десятью причудливыми снарядами.
— Честно! — весело проорала Кириа, поймав один снежок клыками и раздавив его, так что во все стороны полетело снежное крошево.
— Ух ты! — захлопала в ладоши Эмма, разглядывая крупную, вдвое против обычной, лисицу с темно-рыжей шубкой без белых отметин.
Я первый раз видела, как легарда перекинулась в свою звериную ипостась, но не удивилась, что это именно лисица. Через миг девушка приняла привычный облик и, воспользовавшись замешательством, забросала Эмму снежками.
— А! — завопила девочка и с утроенной энергией возобновила нападение.
Через несколько минут, запыхавшиеся и смеющиеся, они поднялись наверх и радостно набросились на чашки с горячим чаем и маленькие круглые пирожные с засахаренными яблочными дольками.
— Кир, а почему ты раньше не перекидывалась? — сцапав с подноса печенье, спросила Эмма и громко подула на чашку, расплескав часть содержимого на светлую юбку.
— Да толку от этого превращения кошке на клык, — отмахнулась девушка. — Мы от того и не носим знаки на официальных приемах, как мужчины. Вот, Алия, ты кто?
— Я... — девушка покраснела и смущенно улыбнулась. — Я всего два раза превращалась. Мне ужасно не понравилось. И... не красиво же!
Мы дружно рассмеялись, глядя на ужимки служанки.
— Белая белка, — призналась Алия наконец. — Жуткий уродец. Здоровенный такой. У меня в семье по маминой линии передается белый окрас, но в разных образах. Мама была такая красивая! Белая сова с ярко-синими глазами. Загляденье! Все завидовали. А я — белка-переросток. И хвост у меня облезлый.
— Ну, я тоже не довольна своей ипостасью, но немножко из-за другого, — призналась рыжеволосая легарда. — Почему-то женщинам не очень везет, мы не получаем сильную форму, как мужчины. Обидно! Не каждая легарда может похвастаться волчьим, медвежьим, кошачьим... обликом. Внушительным!
— Ой, я, если бы была легардой, то стала бы волчицей! Р-р-р-р! — обнажила зубки Эмма, надеясь быть похожей на зверя.
Мы с легардами дружно расхохотались, наблюдая за ней.
— Это не выбирают, — покачала головой Кириа.
— Тем более! Вот выучусь и буду превращаться. Это ж не тяжелее, чем когти отращивать! — Девочка сосредоточенно уставилась на собственную ладошку, но та ни капли не изменилась.
— Эмма, это ведь не просто. Не выдумывай, — отмахнулась Кириа.
— Смотрите, во-от! — хрипло, но уверенно выдохнула девочка, и на ее мизинчике ноготь вдруг вытянулся и заострился, став похожим на настоящий звериный коготь.
Обе легарды обреченно застонали и принялись ощупывать руку девочки и ее лоб, словно малышка вдруг захворала. Когда ни через минуту, ни через две Эмма не хлопнулась без сознания, а с интересом продолжала наблюдать за манипуляциями девушек, я решилась вмешаться:
— А что случилось?
— Ничего особенного, — натянуто улыбнулась Кириа. — Просто даже по человеческим меркам Эмма очень сильная. Но то, что она вытворяет чисто на упрямстве, может дорого обойтись в будущем. Энергетическое истощение плохо лечится.
— Не-е-е! — обиделась малышка. — Я все знаю. Не нужно из-за меня переживать. Я свой сосудик не опустошаю. Зачем? Наоборот, чем больше я им пользуюсь, тем больше он растягивается.
Легарды вновь переглянулись: Кириа в ужасе, а Алия с явным смущением.
— Хм, Эмма. Ты точно уверена, что чувствуешь источник своей силы? — медленно переспросила рыжеволосая легарда и отступила от девочки на шаг, будто желая лучше видеть ту целиком.
— Ага! Вот тут! — малышка ткнула себя в живот. — Там глубоко-глубоко. Когда я что-то делаю, то там становится тепло и приятно. Даже когда что-то сложное делаю. А если много трачу, то будто выливаю чай из чашки — становится холодно.
— Невероятно, — промямлила Кириа. — Нужно с Рэндом поговорить! Сидите здесь и никуда не уходите.
— Да куда мы... — начала было я, но девушка просто растворилась в воздухе с отчетливым хлопком и облачком черного неприятного дыма.
— Фу, — наморщила носик Эмма, — ей еще учиться и учиться.
Больше ничего никто сказать не успел. Легарда появилась вновь, держа за локоть раздосадованного киашьяра.
— Кириа, что за спешка? — спросил Рэндалл, падая в пустое кресло.
— Представляешь, Эмма уже чувствует свой источник! — радостно выпалила рыжеволосая легарда. — Это невероятно.
Рэндалл тяжело вздохнул и пробормотал что-то неразборчивое, но затем озвучил свою мысль и для нас:
— Это с самого начала было понятно. У Эммы хороший потенциал. Мне Клант этим все уши прожужжал...
Алия зажала себе рот рукой, щеки девушки покраснели, а в глазах заплясали искорки смеха.
— Что такое? — спросила я, догадываясь, какой будет ответ.
В миг успокоившись, служанка потупилась и еле слышно произнесла:
— Его Высочество высказался немного иначе. Он сказал: "Нужно побыстрее сплавить мелкую в академию, иначе она либо уничтожит Алорию, либо до основания разнесет Лесс".
Эмма тихо пискнула, сложила ручки на груди и надула щечки:
— Он такое сказал? У! Да я его первого...
— Эмма, пожалей королевство, — со смехом взмолилась Кириа. — Киашьяров у нас только двое.
