Итог был предсказуем — за всеми его ухмылками и шуточками проступал точный расчёт. Он уверенно шел на конфликт, вроде бы невинными мелочами обостряя ситуацию до крайности. И что еще хуже — в его упорной провокационности не прослеживалась выгода, будто он хотел войны ради войны. И это было хуже всего. Ведь когда ты не понимаешь противника, то уже наполовину проиграл.
Но на этом список сюрпризов не заканчивался.
До эпизода со 'справочником' казалось, что Ичика показал себя со всех сторон, но как оказалось ему тоже есть что преподнести.
Староста буквально прыгнул через голову, оставив немку в благодарном замешательстве. Ведь не надо было быть ведущим аналитиком, чтобы понять, каков был бы масштаб последствий за ту 'книжку', но хуже всего было бы услышать повторную отповедь от Чифую-сан. Тогдашний стыд, от её слов на арене, до сих пор напоминал о себе.
Ладно, извинения этому гаду пришлось принести. Да, выдавливая неискренние слова в чужую ухмыляющуюся рожу, того хотелось задушить, расчленить и закопать, но мысль о том, что любимую наставницу могут измазать грязью за её, Лауры, опрометчивую глупость, отметала любые доводы гордыни. К счастью, этого не случилось, поскольку его привязанность к сестре была выше личных мстей. И тут надо признать — Лауре феерически повезло. Ведь будь он циничной сволочью, то Бодевиг уже бы ехала с 'волчьим билетом' на родину. А уж там бы на дисциплинарные меры не поскупились.
Теперь же можно беспрепятственно доучиться и, чем чёрт не шутит, в дальнейшем набрать информации по его броне. Жаль только, что прежней теплоты с Чифую-сенсей не вернуть, сказанное после той схватки навсегда останется между ними. А простить такое она способна лишь своему брату. Любимому и ....
...Сознание уцепилось за простые с виду слова...
' ... и у нас мир и любовь ... мир и любовь...' —
Будущую представительницу Германии пронзило вспышкой озарения. Картинки сложились в паззл, догадка ужаснула невозможностью.
'Как я ... слепа! О, Господи! Это ж на поверхности: его взгляды, нежно гладящие её силуэт ... выражение лица, когда речь заходит о ней ... нетерпимость к любым угрозам, пусть и в виде намёков. Да как он посмел, кобель похотливый! Извращенец проклятый.'
Заметавшийся в возмущении разум, что рисовал себе картины одну кровожаднее другой, требовал что-то делать, но сумев взять себя в руки, немка сумела отбросить обманчивые выводы. Опираясь на факты, становилась очевидна несостоятельность одностороннего подхода. Чифую-доно кто угодно, но не безропотная жертва коварного искусителя.
' Нет. Стыдно так думать. Оримура-сан выше этого, да и как бы он её соблазнил? К ней, в бытность инструктором, такие козырные тузы подкатывали — гражданские просто отдыхают. И все пролетели... со свистом. А тут какой-то малец. Да нет, не может быть. Это он так, для красного словца сказанул. Хвастается, небось, извращюга малолетний.'
И все же картинка не сходилась. Было что-то такое в его непоколебимой уверенности по отношении к сестре, что не давало окончательно закрыть вопрос. Слишком уж уверенно прозвучали его слова. Распалённое логическим тупиком, сознание стало искать выход. Ту единственную причину, могущую соединить недостижимое великолепие наставницы и никчёмную посредственность её брата воедино. То, что побуждало их хранить и беречь друг друга с необычайной силой.
И как следствие, после напряжения всех извилин нашёлся 'единственно верный вариант'.
' А что если это... ВЗАИМНО!?!' — Изумлённая глубиной своей прозорливости, девушка почувствовала, как грандиозная тайна распахивает перед ней свои двери. — ' И чувства обоюдны? Но тогда получается, что они вместе пошли навстречу друг другу, и у них все на самом деле! '
От мыслей об обнаженной наставнице, сжимающей в объятьях собственного брата, у немки участился пульс и кровь прилила к щекам. Представляя, как эти двое ласкают друг друга на белых простынях, когда его пальцы гладят безупречный бархат её кожи, а их губы жадно сливаются в поцелуе, она ощутила стыд, желание, ревность .... и горечь.
Такому ей просто нечего противопоставить.
За своё счастье, обретённое в порочном кругу запретной любви, они будут стоять насмерть. И глупо надеяться, что её наивные мечты сумеют пробиться сквозь бушующее пламя тайных страстей.
Всё, что теперь остаётся, это хранить чужую тайну и надеяться, что однажды вновь удастся заслужить доверие и признание учителя, которую она так бездумно подвела.
— —
А пока кое-кому не давали покоя мысли о странном, мне пришлось навёрстывать упущенное под внимательными взглядами подруг.
Нет, я не стану утверждать, будто только вернулся, как перекрёстный шквал вопросов погрёб меня под собой. Все было ... иначе.
Искренне обрадовавшись моему возвращению, барышни усадили меня за стол и позволили насладиться едой, попеременно предлагая то одно, то другое. А пока я молча трудился, принесённая 'вторая коробка для сладостей' пошла по рукам. Оценив качество, дизайн и уровень исполнения, девушки сравнили оба изделия, и задались вопросами. Но если о стоимости, или 'зачем тебе две разных?' я еще смог худо-бедно отбоярится, то вот как это чудо попало в руки к Лауре, говорить было нельзя. После всего, что между ними было — принципиально бы растрезвонили. Пришлось сочинить сказку о потере любимой вещи, что случайно оставил на лавочке в парке, но мир, как известно, не без добрых людей.
Скептически переглядывающаяся троица непосвящённых криво улыбалась, но слушала не перебивая. Хотя, меня терзают стойкие подозрения, что Сесилия и Хоки всё же постараются меня раскрутить на откровенность попозже. Но там видно будет.
В остальном было как всегда — теплая дружеская обстановка, разговоры ниочём, незаметно летящее время. А вот потом, когда нашу с Шарлем комнату покинул последний из гостей, начались ... неожиданности.
Добавляя последние штрихи к наведению чистоты, мы стояли бок о бок домывая посуду. И тут, поставив очередную вымытую тарелку в сушилку, Шарлотта, словно невзначай, уточнила.
— Ты опять пойдешь к ним? — Нейтральный тон, спокойное выражение лица. Вот только откуда этот тоскливый взгляд?
— Прости, что? — Наработавшийся за день мозг не сразу уловил суть.
— Нет, ничего. Я просто спросила... — Опуская голову вниз, она тут же пошла на попятную. — У тебя своя жизнь...
Никогда не думал, что можно так неискренне молчать. Походу, Саша была права целиком и полностью.
Домыли в гробовой тишине. После чего, не сказав ни единого слова, соседка улеглась с читалкой к себе на кровать и натужно изображая заинтересованность текстом, отвернулась. Обмануться такой игрой было невозможно, но настаивать или просить она бы и не подумала.
— Можно один вопрос? — Устраиваясь рядом, но не торопясь давать волю рукам, решаюсь расставить все точки над 'ё'. — Всего один.
Пауза. Вздох. Пауза и едва заметный кивок.
— Ты уже давно ждешь, а я всё никак не предложу, да?
— Да. — На пределе слышимости. И взгляд, фальшивое спокойствие которого не смогло скрыть боль и тоску...
Тишина комнаты мягко обволакивала двоих подростков, обнимающих друг друга на постели. Но если тихие слёзы девушки приносили той лишь облегчение, то юноша, мрачный, как зимний шторм, напряженно перекраивал планы, до недавнего времени казавшимися стройными, как грани кристалла.
'Всё должно было быть не так. Ч-черт ... слишком рано....'
— Прости, малыш. Я был неправ. — Губы касаются светлой макушки, рука гладит вздрагивающую от всхлипов спину и девушка, постепенно начинает успокаиваться. Выплеснув слезами горе, перестав вздрагивать и пригревшись, Шарлотта чуть-чуть пошебуршившись, затихает, но вот мне такой путь закрыт. Роль требует соответствовать.
— Пойми, всё виделось иначе! Думал, что если потороплюсь, то ты посчитаешь, будто тебя принуждают расплатиться за молчание собой. Думал, пускай память поутихнет.
— Глупый .... какой же ты глупый, Ичика. — С болью и облегчением прошелестело в ответ.
— Нет, серьезно! Поступать с тобой так, мне казалось верхом несправедливости, и...
— И..?
— И была твёрдая уверенность, что надо дать тебе успокоиться, а позаигрывать можно и после. Да и захочется ли тебе стать одной из нескольких, когда в другом раскладе будешь единственной и неповторимой?
— Ичика, а кого ты больше любишь, Хоки или Сесилию? — Шмыгнув очаровательным носиком, требовательно уточнила Шарлотта, подняв на меня глаза.
— Эмм ... мне даже не приходило в голову расставлять их по номерам. Люблю обеих и точка. Хотя это бывает нелегко.
— А с Рин-сан тогда как? — Загадочно улыбнувшись чему-то своему, она явно решила что-то для себя.
— Весьма сложно. Там ... в двух словах не рассказать.
— Но ты и её любишь?
— Скажем так — неравнодушен...
— А я? Что для тебя я?
— Добрая, умная, смелая... очень хорошая. Правда слишком уж наивная, но это со временем пройдёт.
— Это значит 'да'?
— Если ты готова жить в нашем непростом коллективе и терпеть, скажем так, некоторые трудности, то почему нет?
— Спасибо за откровенность. Я подумаю. — После чего, легонько чмокнув меня в губы, мягко высвободилась из моих рук, уткнулась в подушку и затихла.
Вот тебе и добрая и наивная.
Хотя, если прикинуть, а ведь красиво она меня раскрутила! Чуть-чуть отчаяния, щепотка жалости к себе, немного слёз и вот я уже готов вытирать ей сопельки, а она просто взяла и узнала необходимое. Потом 'Спасибо!' и спиной ко мне. Этак я через пару-тройку лет вообще перестану недооценивать милых дам. А то вечно мню себе небо в алмазах.
— Ну ладно, не буду мешать. — Не удержавшись напоследок чуть-чуть погладить смотрящую в потолок попку, решаюсь оставить её наедине с мыслями. Да и мои небось извелись.
К слову о последних, с ними всё было в высшей степени замечательно. И главное, в этот раз обошлось без разодранной в мясо спины и лишних вопросов.
Ну а утро нового дня показало нам краешек грядущих перемен.
Только первый урок окончился звонком, как прилетевшее каждому из учащихся сообщение внесло в нашу жизнь нотку безумия.
Оказалось, что на грядущих соревнованиях первакам предстоит биться парами. И каждый может с помощью простого бланка найти себе напарника для будущих схваток. Тем же, кто вовремя не успеет или вообще не захочет биться дуэтом, назначат по остаточному принципу. К счастью — меня такой вариант обошел стороной. Женская коалиция в лице Рин, Хоки и Сесилии мигом оттёрла всех конкуренток и под звуки манящего 'До обеда, любимый, еще уйма времени!' решила всё за меня.
А уж на трапезе, обсев, для верности, поплотнее и прижимаясь к бокам (Шинононо слева, Олькотт справа, Рин через одну) просто взяли и потребовали — 'Определяйся!'.
'Каравай-каравай, кого хочешь...'
— Девчонки, у меня не хватает слов описать, как я вас люблю, ценю и обожаю. Одни из лучших моментов в моей жизни связаны исключительно с вами. — Вспыхнув румянцем и довольно улыбаясь, три грации предвкушающе заёрзали. Народ за соседними столами подозрительно перестал болтать.
— Но так как нас пятеро, а в связке моежт быть лиш двое, то предлагаю так: вы сейчас пометите четыре палочек для еды. Каждую своим знаком. Первая кого я вытащу, будет в паре со мной, следующие двое — еще одна пара, а последнему поможем найти напарника из одноклассником. Согласны?
— Да! — Хором отозвались мои девушки. У сидящих невдалеке девчонок предвкушающе разгорелись глаза.
Пометить черточками и точками никому не составило труда и вот уже в непрозрачном стаканчике для салфеток стояло пять одинаковых с одного конца палочек для еды.
— Итак со мной будет ... Хоки-тян! Поздравляю, любимая, сегодня твой день. — Довольно заулыбавшись, юная фехтовальщица положила мне голову на плечо и переглянувшись с белокурой поругой, приготовилась смотреть дальше.
— А теперь вторая пара — это будет Сесилия и .. Шарль! Виват, молодые люди, у нас получится две пары мальчик-девочка. Редкое, можно сказать, совпадение. Хм. Рин... извини.
— Ничего. — Грустно улыбнувшись, она опустила глаза к столу.— Я что-нибудь придумаю.
— Что-нибудь не надо. Приходи ко мне вечером в гости — будем думать впятером.
Вдохновлённые моим способом, сидящие рядом девченки активно пообсуждав наш расклад, и найдя такой способ привлекательным, решили повторить прямо там. Вскоре, сбившиеся в круг, подопечные натолкали палочек в стакан и давай испытывать судьбу. Смех, восклицания и шуточки разносились по всей столовой, но причудливым результатом были довольны все.
Кроме Лауры — той выпала Нохотоке.
— Как думаешь, Ичика-сан, Хоннэ-тян не пострадает? — Опасливо глядя на кривящуюся от привалившего счастья Бодевиг, шепотом уточнил Шарль.
— Думаю, беспокоится надо за другую. Я как-то пообщался с Нохотоке на её любимую тему. Полчаса и мозг просто выкипает.
Так что на занятиях у нас было чем развлечься. Хоки пыталась указывать мне, как надо будет сражаться, Сесилия коккетничала с Шарлем, Рин в припадке благодушия орала на расшалившихся одноклассниц, а слегка подёргивающая глазом Лаура, под насмешливым взглядом сестры, пыталась отвязаться от своей новой напарницы.
А вечером, когда все занятия давно подошли к концу, а махина солнца окрасила мир в золото и багрянец, мы встали с Чифую друг напротив друга.
Песок арены озарили две вспышки.
Темный купальник, облегающий стройное тело, длинный клинок "Стального Духа", чуть подрагивающий в её руках, сверкающие предвкушением глаза.
Передо мной была та, что повергала противником на чемпионате за один удар. Непревзойденная никем и ничем богиня войны. Моя сестра.
Снежнолист перед собой. Гиперсенсор на половину мощности. Волю в кулак.
— Хаджиме! — И мы срываемся с мест.
Глава 34 Интересные времена
Если два клинка одинаковой длины, а оба мастера равны — кому достанется победа? Трудно сказать, поскольку тут может сыграть любая мелочь. С небесными доспехами всё усложнялось на порядок, даже когда речь шла о тренировочной схватке. К слову, нас это не обошло: у неё — колоссальный опыт, у меня — превосходящий доспех. Оба НД ближнего боя. Но так как светить 'полумесяцем' не хотелось, то рассчитать, кто кого перефехтует было несложно.
Если бы не один нюанс.
Маленький и незаметный штришок, дающий мне преимущество как над собратом по ближнему бою, так и над разного рода ганфайтерами.
Конкретно — мой гиперсенсор. Непонятная никому, кроме её создателя, фиговина, способная взрывообразно повышать частоту и глубину восприятия. Скоростной режим, являющийся одним из самых главных козырей этой сложной механизмы, убирал рамки 24 кадров и мчащийся еще секунду назад мир словно замирал в вальяжной неге. Вот только стандартным двойкам этот режим был доступен лишь на скорости, поскольку главной его целью было облегчение скоростных маневров в бою. И вот в этом крылось одно из отличий. Белая броня могла утопить "педаль" гиперсенсора даже когда я стоял неподвижно, что давало даже в рукопашной схватке немалое преимущество.
