— Почему?
— Хороший вопрос. Сам бы хотел разобраться, но... Твои знания о собственном мире к моему незнанию ничего не прибавили. Веди.
— Куда, Локи?
— В ведьмину избушку.
— Куда?! — ошарашенно переспросил Гарри.
— А кто, ты думаешь, эта странная старушка, повелевающая волшебными котами и совами? А то, что она скрывает это... Так тут все такое скрывают. Наверное, причины есть. Веди.
* * *
Двухэтажный домик на улице Глициний, перед которым остановился Гарри, ничем не отличался от соседних. Так же, как и от тех домов, что выстроились в ровный рядочек на Тисовой. Так же, как и от их дома. Такой же аккуратный газон, такая же красная черепица. Хоть бери и четверку на дверь вешай. А что ожидал-то? Это же Литтл Уиннинг.
Иногда в каких-то из прочитанных на не в меру затянувшемся досуге журналах Лафейсон встречал картинки с подписью "Найди 10 отличий". Этакое мидгардское развлечение на внимательность. Не занимали — сразу находил. А здесь...
Он дважды обошел дом по кругу, скользя задумчивым взором снизу вверх, осматривая от фундамента и до крыши. Где-то неподалеку иногда колыхалась трава, и пару раз даже мелькнули светло-серые ушки, но его сейчас это не волновало. Ну, что? Нашел эти 10 отличий? Смешно. Хотя, кое-что вроде... Он остановился примерно посередине тыльной стены и, подняв голову, показал Гарри:
— Видишь это?
— Что?
— Что-нибудь, что не так, как в других домиках, — он провел взглядом вдоль темнеющих силуэтов соседних домов.
— Да... вроде... Да! Окошко на чердаке... Оно открыто.
— Бывал там?
— Нет, там заперто. Да и зачем... Что там может быть интересного?
— Ооо... поверь. Уж если где интересно, то именно там, где заперто. Я бы так просто ничего запертого не пропустил, — хитро-задумчиво усмехнулся бог. — А какие-нибудь соображения, зачем там открыто окно?
— Коты вылазят?
— Гениально. А потом используют присоски на лапах, чтобы залезть обратно. И, упираясь в закрытую дверь, отпирают ее взглядом. А что, магия же. Она такая...
Гарри смеется. Локи как скажет! И стыдно вроде, и все равно смешно.
Лафейсон покачал головой.
— Коты выходят вот здесь, — он завернул за угол и указал на открытую форточку подвального окошка. Она была совсем маленькая, примерно в четверть обычной — действительно, только коту и пролезть. А это... — он вновь вернулся к чердачному окну — для кого-то другого. Летающего. И... раз открыто сейчас, то, скорее всего — ночного. Тебе еще подсказки нужны или...
— Сова? Ооо... Так она живет у нее? Вот это да!
— Возможно. Живет или прилетает. И носит письма... как минимум.
Он посмотрел внимательнее на стену, прикидывая путь снизу вверх: карнизы, выступы, маленький балкончик, водосточная труба... Попробовать, что ли? Первая же попытка подтянуться, ухватившись за карниз, поставила крест на подобной авантюре.
— Не получается, да? — расстроенно спросил Гарри. Он снова почувствовал себя виноватым. Ночное приключение, начавшееся так хорошо и обещавшее столько всего необычного, сорвалось на самом интересном из-за того... опять из-за того, что он...
— Пока не получается, — подняв указательный палец, остановил его терзания Лафейсон. — Все решаемо.
Он отряхнул испачкавшиеся в пыли и мелкой известке руки и зашагал по направлению к дому.
— Что решаемо? Что именно? — не совсем понял Гарри, затормозив на полпути и обернувшись на недосягаемое для них окно.
— Все. Попасть туда, например. Лук, арбалет, стрела с веревкой... с веревочной лестницей. Если надо будет попасть — попадем. — Он снова перехватил управление, и отвернувшись, зашагал дальше. — А если ты насчет подтягиваться и прочего — то это тоже. Сомневаешься?
— Но как, Локи? — сейчас это для Гарри казалось куда более нереальным, чем любая магия.
"Кошмар просто, а не мальчишка. Надо уже с этим что-то..."
— Я знаю, как, — уверенно заявил Локи. — Умею. Я армию тренировал.
Какая ложь! Армия досталась ему уже полностью сформированная и обученная, да он и вообще толком не знал, нуждаются ли эти киборги в каких-либо тренировках.
— Да? — заметно оживился Гарри. — Ты тренировал целую армию? И как? Она победила?
Победила? Ооо... Аж сердце на секунду замерло. Да угробил он эту армию! Всю, навсегда и бесповоротно. Только разве об этом сейчас?!
— А ты как думаешь? — зло и задорно усмехнулся он. — Сомневаешься?
Гарри смеется. Наивный, доверчивый ребенок. Зависело бы все только от тренированности армии... Все сложней. Все гораздо сложнее, Гарри...
* * *
Ну что ж, хорошо погуляли. Выспаться опять не удастся. Это уже входит в привычку. В плохую привычку, кстати. А что выяснили? Да почти ничего. Коты следят, это точно. А для кого, зачем...
— Говоришь, тебя отдают к Фигг, когда уезжают в Лондон? Ну, что же — ускорим события.
Он переодевается снова в пижаму, оставаясь в носках. Безупречная чистота полов дома Дурслей позволяет обходиться без обуви. Тем лучше, легче передвигаться бесшумно. Вот и спальня крепко спящих супругов на втором этаже. Локи несколько мгновений смотрит на отодвинувшуюся почти на самый край супружеского ложа Петунью, потом уверенно подходит к висящим на стуле брюкам Вернона и извлекает увесистого вида бумажник.
— Что ты делаешь?! — очередная волна ужаса и восторга накрывает Гарри.
— А что? Тебе же новые линзы нужны. Да и вообще деньги пригодятся.
Гарри смеется. Он уже знает, что собирается сделать Локи.
— Как пирожные?
Ну, конечно, все спишется на Дадли. Так что — в спальню кузена. Лафейсон раскрывает бумажник, перекладывает почти всю наличку в карман, руки замирают на каких-то ярких пластмассовых карточках.
— Умеешь пользоваться? Или опять зря спросил?
— Я умею, Локи, я видел. Но я... я код не знаю.
— А что делают хоть?
— Деньги можно снимать. В банкомате.
— Ууу... тогда зря код не знаешь. Уж лучше б не знал свою математику. Все равно так и не увидел, где ты ее применяешь. Код можно попробовать подобрать, конечно... Ладно, как-нибудь в другой раз, — он тихонько кладет раскрытый бумажник на пол возле кровати мирно сопящего Дадли, подхватывает его тапочки и спешит на выход из дома.
* * *
Что делал Локи дальше, Гарри уже бы не смог восстановить в точности и под допросом. Слишком хотелось спать. А неугомонный бог все метался, ходил по улице в тапочках Дадли, что-то собирал, что-то искал... Потом зачем-то полез под машину... Потом вроде снова поднялся к кузену. И... вот это уж точно могло Гарри просто присниться — вроде бы выбросил один тапочек вниз из окна. Ну да, прямо так взял двумя пальцами небрежно за кончик и отпустил.
— Локи, нужно выключить свет, — пробормотал он сонно, когда осознал, что наконец-то лежит на своей кровати. — Увидят — влетит.
— Пока еще не умею, — зевая, с полусмешком буркнул бог. — Если вдруг первым научишься — покажешь. Потому что это — рассвет.
Комментарий к 47. Ночная прогулка
Тергео — заклинание, очищающее предмет от легких сухих частичек: пыль, засохшая кровь и т.д.
Репаро — заклинание, с помощью которого возможно восстановление сломанных предметов, таких как вазы, очки, стекла и т.д.
Фелиноло?гия — раздел зоологии, изучающий домашних кошек. Специалистов, занимающихся фелинологией, называют фелино?логами.
========== 48. Итоги недели ==========
* * *
Петунья с вечера твердо решила не обращать внимания на мужа, держаться подчеркнуто отчужденно и не разговаривать с ним без особых причин. Она даже не стала сама будить его — просто сунула под нос трезвонящий будильник. Совать пришлось три раза — мистер Дурсль спал крепким сном человека с чистой совестью.
"Бессовестный! Какой же ты бессовестный!" — патетически прошептала она, когда, наконец, дребезжание будильника прервало басовитые рулады храпящего, и он зашевелился. "Видеть не могу!" — она швырнула все еще надрывающийся будильник на постель и поспешила в комнату сына.
— Дадличек! Крошечка моя, пора в шко... — Петунья замерла на месте, не закончив фразу. — А это еще что? — болезненно скривившись, она обвела взглядом комнату, потом схватилась за сердце и тихонько застонала.
Было от чего. На полу, разбросанный в беспорядке, валялся мусор, как будто кто-то перетащил сюда содержимое уличной урны: упаковки от чипсов, крекеров и сосисок, пустые банки от кока-колы и даже коробка от внушительного размера торта. Но это было еще не самое страшное! На измазанном чем-то очень неаппетитным подоконнике красовался тапочек Дадли, а возле самой кровати валялся раскрытый и, почему-то она сразу поняла — опустошенный, бумажник Вернона!
— Вернон! Вернон!!! — она рванула обратно, вся ее решимость обходиться впредь без помощи мужа моментально испарилась. — Иди же скорей! Там такое...
* * *
"Мягкий и нежный крем, сладкие прослойки бисквита... Пицца... с пеперони и сосисками... Чипсы! С беконом! — мальчик непроизвольно повел носом. — Вот они, родные, хрустят... но мало. Почему так мало?"
Продрав левый глаз, Дадли заерзал рукой в ароматном пакете, ища, не осталось ли еще чего в уголках. Там всегда остается... Но пакет оказался пустым, и только привкус бекона на языке напоминал об упущенном удовольствии.
— Дадли... Сынок? — послышалось со стороны входа в комнату, откуда, расширенными глазами, на него смотрели родители. Неужто уже день рождения? Родители вместе будили его только когда собирались вручить ему подарки.
— Где они?! — подскочил мальчик, но поскользнувшись на оставленном возле кровати пирожном, снова плюхнулся обратно.
— Кто они?! Здесь кто-то был? Ты их видел?! — отец мальчика, как выяснилось, бывший в одной лишь пижаме, подлетел к окну и стал остервенело оглядывать улицу, рискуя ненароком вывалиться.
— Вернон! Взгляни правде в лицо! Наш сын... наш сын... — женщина прислонилась к косяку и, прикрыв пальцами дрожащие губы, смотрела на застывшего у кровати ребенка.
Мальчик же, напряженно пытался вникнуть в ситуацию, раздираемый в данный момент двумя, равнозначными по важности, но диаметрально противоположными по содержанию, вопросами: почему нет подарков и почему пирожное оказалось рядом с кроватью, а не на своем законном месте, в животе?
— Наш сын, Петуния, совершенно нормальный! — взревел отец, отворачиваясь от окна.
Конечно, он нормальный, думал мальчик, а вот с родителями, похоже, все не так однозначно. Где подарки? Зачем так кричать, и почему на полу так много УЖЕ ПУСТЫХ упаковок? Хотя вон та коробка от торта выглядит...
Петуния и Вернон Дурсль молча провожали глазами сына, завороженно бредущего к коробке от торта, страшась оформить в слова обуревающие их чувства. Однако разочарованный вопль "кончился?!" привел их обоих в чувство.
— Вернон, я сейчас же звоню тому доктору. Нам просто необходимо показать его психологу.
Зацепившись за знакомое слово, мальчик откинул в сторону пустую коробку и, напыжившись, заорал:
— Я не сумасшедший! Это вы ненормальные! Где мои подарки?!
— Сынок, какие подарки? — вкрадчиво поинтересовалась Петуния.
— У меня же день рождения! И вы обещали, что...
— Тебе это приснилось, Дадлик. Ты правда ничего не помнишь?
Мальчик еще раз обвел взглядом комнату, усыпанную различными пачками, пакетами и прочими, к сожалению, пустыми, упаковками. Аналитический мозг ребенка быстро подсчитал количество забытого, а потому упущенного удовольствия, сопоставил результат с текущим состоянием тела, приняв во внимание все отягощающие обстоятельства, такие как тянущее чувство голода и прочие, присущие утреннему организму, ощущения и выдал вердикт:
— Да вы рехнулись! Я есть хочу!
* * *
Они неслись вшестером по Радужному мосту, и стук копыт подкованных на все ноги коней дробью раздавался в ушах. На середине моста им преградил путь Хеймдаль, зачем-то потребовавший, чтобы они спешились. Тор вытянул руку с молотом и мгновенно долетел до последних ворот, четверка друзей послушно побежали следом, а он начал спорить. Зря. Хеймдаль, если упрется, тут уже безнадежно, но у него было с собой оборудование, артефакты, притороченные к седлу, и тащить это полмили в руках не хотелось совершенно. Тем более, времени не было. Он пытался объяснить Стражу, что нужно успеть, что им обязательно нужно задержать восход, что будет беда...
— А нечего было ставить эти дурацкие линзы! — каким-то совсем не своим голосом воскликнул тот и указал в сторону Асгарда.
Локи оглянулся. Три огромных, искажающих пространство, стекла, выстроившись в ряд, парили над городом. Это была его идея и почти полностью его воплощение — устройство отлично будет защищать Асгард от любого энергетического и магического оружия в случае нападения, но нужно было обязательно завершить строительство до восхода. Иначе первый же луч, непомерно усилившийся сверхмощными линзами, просто спалит весь город до основания. Поэтому восход любой ценой нужно задержать, а они тут стоят и препираются, в то время как небо каждую минуту неумолимо сереет, становясь все светлей и светлей. Тор улетел, а этот глазастый зараза просто не любит его, разве ему что докажешь! Тем более, что оставленные без присмотра кони беспрерывно гарцуют на месте, не прекращая стучать копытами.
— ... останешься без завтрака!
— Да я уже готов, тетя, я уже их поставил!
Ооо... а это уже Гарри. Проснулся раньше него. Видать, не такая ужасная ахинея снилась... Ну да, не копыта это стучали, хотя, с какой-то точки зрения, существо, с лошадью схожее.
А повезло все же, что сон. Хана была бы Асгарду! — рассмеялся про себя трикстер. — Хеймдаля точно убью.
— Тогда что ты там рассиживаешься? Я для этого тебе дала будильник? Выходи и начинай готовить! — и тетушка в последний раз так шарахнула кулаком по двери, что Лафейсон подумал, что если бы он до сих пор не вырвался из сна, то наверняка бы увидел разрушение и моста, и Асгарда.
— А там как? Тишина? — обратился он к Гарри, подняв глаза на натянутый над головой полиэтилен, имея в виду скрытую за ним лестницу.
— Пока да, — улыбнулся ему Гарри. — Ни звука.
— Даже жаль, — бог кивнул и поспешил на выход: чем раньше они примутся за завтрак, тем больше им перепадет, да и прихватить с собой он тоже что-нибудь успеет. Не такая уж и проблема, пока нет посторонних, постоянно следящих за каждым движением, глаз. — Столько хороших планов было...
— Каких, Локи? — мальчик хотел было поставить кофеварку, но бог, заявив, что он видел, как это делается, и уж всяко разберется в двух кнопках, отстранил его от этого утреннего ритуала.
— Нуу... В ковер его замотать, ступеньку подпилить, перила обрушить.
— А так этого сделать нельзя? Ну, без того, чтобы он прыгал?
— Конечно, можно, — Локи быстро приготовил несколько бутербродов с сыром и, завернув в пищевую пленку (а полезный такой материал!) распихал по карманам. — Но не будем. Мы же просто отучаем его от вредительства, — он поставил на огонь сковородку и налил масла. — А не... — он как-то странно-пристально взглянул в направленные на него глаза мальчика. — Мы же не развлекаемся злом?
