Внутри у него все крошилось, свистело и разваливалось, как в этом доме.
— Генри!
В подвал вели бетонные ступени. Ливи включил фонарь, в пятно света полезли граффити.
Темнота пахла гнилью. Сырость липла к коже. Генри представил яму, в которой лежит тело Шеннон. Он мог быть на её месте. Лучше бы он был на её месте. Тогда он не предал бы Франца.
Длинная надпись на стене справа привела к повороту.
— Пригни голову, — скомандовал Ливи.
Пройдя под низким выступом, они протиснулись через дыру в стене. С кряхтением опустившись на колени, Ливи перекинул фонарь в левую руку и засунул правую в трещину в стене.
Генри стучал зубами от холода. Шорохи и подвывание ветра в коридорах оглушали его. В темноте мерещилось движение. Генри закрыл глаза, представляя себя, навсегда запертым в каменном мешке. Так и должно было все закончиться. Однажды Францу бы надоело его мучить, он перестал бы приходить, и Генри умер взаперти. От мысли, что он это заслужил, хотелось орать, биться головой о стену, выскочить из кожи. Он умирал бы медленно. Скорей всего, он и сейчас медленно умирает.
Ливи вытащил из трещины железный ящик. Отпер цифровой замок и переложил пачки денег в спортивную сумку.
— Все, пошли, — задвинув ящик на место, выдохнул Ливи.
По пути наверх Генри снова смотрел ему в спину и следил за прыжками луча фонаря, как загипнотизированный. Только это удерживало его от падения в темноту.
Они преодолели лестницу и большую часть лабиринта первого этажа, когда в одной из боковых комнат раздался звук похожий на щелчок предохранителя. Ливи потянулся к пистолету.
— Даже не думай, — из-за угла вышли двое. Еще двое вынырнули из комнат справа и слева.
— Очоа? — Ливи прищурился. — Ты следил за мной?
— Подними руки, Ливи. И ты ушлепок, — на футболке говорившего истекал черной краской знак пацифистов. Пистолет дернулся в сторону Генри.
Сердцебиение ускорилось, Генри хотел бежать, но страх парализовал его. Тело превратилось в тюрьму.
Двое из боковых комнат обыскали Ливи и Генри. Один месил пыль красными кроссовками. Второй в клетчатой рубашке забрал пистолет у Ливи и потянулся к сумке с деньгами.
— Не нужно, — прорычал Ливи.
— Почему? — оскалился Очоа. — Это деньги Лонарди. Он обещал их нам.
"Клетчатая рубашка" сдернул сумку с плеча Ливи.
— Лонарди обещал вам деньги, после того, как вы сделаете свою работу.
— Теперь он мертв, — пожал плечами Очоа.
Клетчатая Рубашка вжикнул молнией сумки, Красные Кроссовки подошел ближе и заглянул внутрь. Рыжий парень рядом с Очоа вытянул шею.
— Но дело все равно нужно закончить, — выставив перед собой открытые ладони, Ливи шагнул вперед.
Очоа фыркнул.
— Хорош заливать, Ливи, — скривился Рыжий. — Сколько мы работаем вместе? Пять лет или семь? С тех пор как я перевелся в твой участок. Кажется, все-таки семь. А Очоа как давно с тобой? Десять или двенадцать лет? Хавьер и Маурисио, — он кивнул на Красные Кроссовки и Клетчатую Рубашку, — уже были с тобой, когда я появился в участке. Столько лет вместе. И теперь ты решил нас кинуть?
— Не собирался я никого кидать! — воскликнул Ливи.
— Почему же ты сразу после его смерти помчался за деньгами? — закричал Очоа.
— Их нужно было перепрятать, — прошипел Ливи. — Может статься, что его шлюха знает о деньгах.
— Ты собирался их перепрятать, а что потом? Свалить из города? В Америку? В Европу? Начать новую жизнь? — выплюнул Рыжий.
— Нет, я собирался закончить то, что начал Лонарди.
— Врешь. Какой смысл?
— Если он умер, какой толк тебе взрывать избирательные участки?
— Вы подписались на эту работу, — прохрипел Ливи.
Клетчатая Рубашка достал две банкноты по сто долларов и помахал ими перед носом Ливи.
— Твоя доля, Ливи, — заржал Клетчатая Рубашка. — Хотя, ты ведь хотел нас кинуть. А значит, две сотни слишком большая награда для предателя. Но так и быть, я дам тебе сотню, если попросишь прощения за то, что пытался обмануть нас.
Он пританцовывал на месте и тыкал в лицо Ливи то пистолет, то деньги. Генри стоял в двух шагах от них — чувствовал исходящий от обоих запах пота, чувствовал как вибрирует воздух от напряжения.
Когда Клетчатая Рубашка подошёл к Ливи особенно близко, Ливи оттолкнул его. Ударил руками в грудь так сильно, что тот налетел спиной на стену и едва не упал.
Очоа нажал на спусковой крючок. Пуля врезалась в потолок, вниз посыпались осколки камня. Генри рухнул на колени и закрыл голову руками. В ушах звенело эхо выстрела.
— Ах ты, старый пердун, — восстановив равновесие, Клетчатая Рубашка выстрелил Ливи в ногу. — Думал, я всегда буду у тебя на побегушках?
Зажимая двумя руками рану на бедре, Ливи прислонился к стене.
— Ты старая продажная мразь, — разошелся Клетчатая Рубашка. — Думаешь, я не помню, с чего началось наше сотрудничество? Думаешь, я всё забыл?
Еще один выстрел по ногам Ливи, и он рухнул на пол, поднимая облако пыли.
Пыль забилась в нос и горло Генри, мешая вздохнуть.
— Ты подставил меня! Я узнал, что ты и ребята из твоего участка связаны с похищениями, и ты обвинил меня в краже наркотиков с полицейского склада!
— Хватит, Хавьер, — Очоа схватил Клетчатую Рубашку за рукав.
— Пошел на хер! — он вырвался и снова пальнул в Ливи.
Генри зажмурился. В воздухе пахло порохом и кровью. Рядом стонал и рычал Ливи, пыхтели и топтались Очоа и его прихвостни.
— Хватит, уходим! — прикрикнул Очоа.
Прогремел еще один выстрел.
— Пошел ты, Ливи, — судя по звукам клетчатый Хавьер ударил Ливи ногой.
Вслушиваясь в удаляющиеся шаги, Генри открыл глаза. Ливи лежал на боку в луже крови. Кровью пропитались его штаны и футболка. Перевернувшись на спину, Ливи дернул пряжку ремня, но пальцы соскользнули.
— Ремень, — он повернулся к Генри, поймал его взгляд.
И это было сильнее, чем гипноз луча света. Во взгляде Ливи, Генри читал желание жить.
Не разрывая зрительного контакта, Генри подполз ближе. Рассматривая капли пота на лице Ливи, расстегнул его ремень и вытащил из шлевок джинсов. С каждым новым действием Генри дрожал все меньше. Прямая опасность миновала, в плену он достаточно насмотрелся на раненных и умирающих, чтобы пугаться вида крови.
Он осмотрела две раны на бедрах Ливи. Но ведь Клетчатый стрелял четыре раза? Генри нашел входное отверстие от пули в боку спереди и выходное сзади. Четвертая пуля, похоже, прошла стороной. Ремнем Ливи Генри перетянул одно бедро. Своим — другое. Стащив с себя футболку прижал её к входному отверстию от пули в боку.
— Тебе нужно в больницу, — выдохнул Генри.
Ливи покачал головой и впился ногтями в его запястье. Он снова удерживал Генри взглядом, и Генри понимал его без слов. У Ливи не осталось сил спорить, только желание жить. Тереза ведь медсестра, но справится ли она с такими ранениями?
Ливи весил не меньше ста килограмм. Ориентируясь на звуки улицы, Генри потащил его к машине. Ноги постоянно подгибались, локти врезались в стены. Около завесы из брезента дыхание Ливи стало свистящим. Ощупав его карманы, Генри нашел ключи от машины.
Со второй попытки затащил Ливи на заднее сиденье и скользнул за руль. Скатываясь с тротуара на проезжую часть, он не ждал, когда их пропустят — врезался багажником в нос легковушки, поцарапал машину на встречной. Вдавил клаксон, выравнивая руль. Он не думал о постах на дорогах, не обращал внимание на светофоры. Заблудился бы, если бы Ливи не направлял его с заднего сидения.
— Тормози, — приказал Ливи около дома.
Остановив машину, Генри выскочил на улицу и закричал:
— Тереза! Ливи ранен!
Он оглох от собственного крика и шатался от усталости. Тереза действовала быстро и ловко. Будто ее муж не первый раз возвращался домой раненым: спустилась, бегло осмотрела Ливи и постучала в окно первого этажа. На улицу вышел бородач в пропахшей пивом футболке. Слушаясь указаний Терезы, вместе с Генри они затащили Ливи на третий этаж и уложили на кровать в спальне. Генри впервые был в этой комнате. На стенах висели грамоты из полицейской академии и фотографии маленького Адама.
— Спасибо, Сиу, — Тереза кивнула соседу.
Уходя, Сиу тихо прикрыл входную дверь
— Что случилось? — Тереза вытерла пот со лба Ливи.
— Очоа, Хавьер, — Ливи скривился. — Они забрали деньги.
— Как же так? — Тереза разрезала ножницами его штаны. — Как они могли? Они ведь всем обязаны тебе и Лонарди.
— Они хотят выйти из дела.
— Что же ты будешь делать?
— Придется искать других исполнителей.
— Но у тебя больше нет денег.
— Я что-нибудь придумаю.
Не переставая причитать о предательстве, вероломстве и черной неблагодарности, Тереза достала инструменты, обколола раны обезболивающим и взялась за щипцы.
Генри опустился около стены на корточки.
Когда Тереза достала пули и перевязала раны, комната пропиталась запахом спирта, за окном расплылись сумерки.
Когда Ливи уснул, Тереза позвала Генри на кухню.
-Ему повезло, что ты был с ним. Ты спас ему жизнь. Не знаю, что бы мы без тебя делали, — она налила Генри лимонада.
На дне стакана плавали маленькие черные ягоды.
Отказавшись от еды, Генри завалился на раскладушку и уснул. Ему снился Франц. Во сне Франц объяснял, что Шеннон заперла Генри в клинике, чтобы защитить. Он проснулся с желанием уйти. Он в долгу перед Францем. Франц помог ему понять и простить Шеннон, избавил от чувства вины за её смерть, он должен рассказать Францу о готовящемся покушении на его отца. Генри несколько раз дернул дверь, прежде чем осознал, что она заперта.
Вряд ли Ливи вставал этой ночью с постели, а значит, Генри заперла Тереза. Ливи ее попросил, а она подчинилась. Не думал же Генри, что после его вчерашнего побега, Ливи будет ему доверять? Нет, после вчерашнего Ливи не будет доверять никому.
Тереза... она угостила его лимонадом и рассказала о мертвом сыне. Её откровенность ранила Генри больше всего, из-за неё он не мог возненавидеть Терезу. А сейчас ему бы очень пригодилась ненависть.
Он дернул запертую дверь на себя, навалился плечом, услышал шаги в коридоре и замер, обливаясь потом. Это не Тереза. Слишком тяжелая поступь. Воображение подсунуло образы тюремных охранников, и Генри отступил от двери.
Хлопнула входная дверь.
— Сиу, Рамон пришел? Прихватите с кухни бутылку виски и валите сюда, — громко и раздраженно скомандовал Ливи.
Шаги удалились от двери. По спине Генри заструился пот. В квартире находились как минимум двое приятелей Ливи. Даже если Генри выбьет дверь, повезет, если они не начнут стрелять как Очоа и Хавьер.
Он отошел к окну. Тремя этажами ниже бежали прочь машины и люди. Не рассмотреть лиц, только удаляющиеся спины и покачивающиеся плечи. К обеду воздух поплыл от выхлопных газов и жары. Комната тоже нагрелась. Липкими стали ладони Генри, одежда и белье на раскладушке. Расхаживая по кругу, Генри словно гулял около горящего леса. Но что ему оставалось делать? Через щель под дверью просачивался тошнотворно сладкий запах печенных фруктов Терезы. Если бы Генри оставался на месте, его наверняка вывернуло от этого запаха.
Он открыл окно, сел на подоконник, прилип взглядом к ногам человека на тротуаре. Поспешные шаги отсчитывали метры. Созерцание чужого движения наполнило Генри тоской. Он не вынесет еще одного заточения. Все что угодно, только не это.
Генри схватил подушку с раскладушки и выкинул её в окно. Следом полетела простынь. Ветер трепал её, как флаг. Свобода под знаменами улетающих тряпок это звучало смешно, и Генри рассмеялся. По лицу заструился пот. Или это не пот? Одеяло, матрас, дребезжащая раскладушка. Люди внизу подняли головы, и Генри наконец увидел их лица. Раскрасневшиеся и обозленные. Мужик с блестящими залысинами пообещал подняться и поставить Генри мозги на место. Генри показал ему средний палец, внизу огрызались и подвывали: руки поотрываю, башку откручу. Слева хлопнула оконная рама. Генри повернул голову и встретился взглядом с Терезой. Ему показалось, или она смотрит на него с презрением?
Он взглянуд на свои руки. После вчерашней прогулки по городу они посерели.
Когда на небе выступили первые гематомы вечера, дверь в комнату Генри открылась.
На пороге стоял Сиу. Вонял пивом еще больше чем вчера. Он сделал шаг, и его кулак врезался Генри в челюсть и свалил его на пол.
— Надевай кроссовки и не вздумай дурить. Поедем прокатиться.
Сквозь красные круги перед глазами Генри видел, как Сиу почесывает живот и ковыряет в зубах. Генри чувствовал себя как перевернутый на спину жук. Оглушенный, контуженный. Пока он поднимался, комната пошатывалась.
В коридоре было жарко, пахло печенными фруктами и сахаром. Проходя мимо кухни, Генри видел, как Тереза порхает над подносами с вишнями. За приоткрытой дверью в спальню работало радио. На краю прикроватной тумбочки стояла полупустая бутылка виски. Входная дверь закрылась за Генри и отрезала его от Терезы и Ливи. Сиу вцепился в локоть Генри и потащил его вниз. Не отпускал, пока открывал машину и запихивал внутрь.
— Не дури, — ткнув указательным пальцем Генри в лицо, Сиу захлопнул дверь.
Обходя машину, он снова почесал живот. Мимо протащился грузовик. Запыленная кабина, похожий на вагон кузов с наклейкой продуктовой фирмы. За рулем — водитель с закатанными рукавами. Генри цеплялся взглядом за его сильные обнаженные предплечья, чтобы не думать о силе Сиу.
Куда и зачем они едут? Вчера Генри спас Ливи жизнь, а сегодня Ливи приказал отвезти его за город и пристрелить? Нужно сопротивляться. Открыть дверь. Выскочить из машины на ходу. Вывалиться на проезжую часть и надеяться, что тебя не задавят. Надеяться, что, кувыркаясь по асфальту, ничего себе не сломаешь. Надеяться, что после падения тебе удастся подняться, убежать, спрятаться.
Но Генри ничего не сделал. Возможно, это очередная трусость. Наверняка, он пожалеет. Но он так и не смог поверить, что Ливи хочет его убить.
Или поездка оказалась слишком короткой, чтобы поверить в это? Сиу затормозил у пустыря. Из-под мусора росли сорняки. В ближайшем доме не было окон лишь узкие бойницы в глухой кирпичной стене. То ли склад, то ли цех. Чтобы это ни было, прогнувшаяся сетка забора вокруг говорила о том, что здание заброшенно.
— Вылезай, — Сиу энергично вздернул ручной тормоз и вышел из машины.
Подхватив Генри за локоть потащил его через пустырь. Солнце почти село. На пустыре Генри оказался в длинной тени Сиу. Среди куч мусора сновали бездомные облезлые собаки. Воняло бензином и перегноем. Каркали вороны.
Они вышли к гаражам — три жестяные коробки посреди пустыря. Кусок асфальта рядом намекал на то, что давным-давно здесь была дорога. Крыша одного гаража завалилась, два других остались целыми, если не считать дыр на стенах. Маленькие с расплавленными краями, словно от пуль. Стреляли изнутри или снаружи?
Присев около крайнего гаража, Сиу выловил между разбитым телевизор и сгоревшим тостером пистолет. Около среднего гаража Сиу отпустил локоть Генри и достал из кармана связку ключей. Один из них подошел к замку на двери. Мимо лица Генри пролетела муха. Крупная, как мухи, пыль, парила в гараже. Рой пыли зашевелился в лучах заходящего солнца. Из пыли выступил человек, потом еще двое.
